Это летописная повесть. В разных летописях текст разнится, т.к. летописцы правили ее от себя. Есть короткая и полная версии. Примечательно, что среди погибших в упоминается князь Александр Попович с семьюдесятью храбрыми или Александр Попович, слуги его Торопца, Добрыни Рязанича – Златого Пояса и семидесяти великих и храбрых богатырей, а это четкая параллель с былиной о гибели русских богатырей, в том числе Алеши Поповича и Добрыни.

Возникла она в дружинной среде, но позже обрабатывалась церковниками. Поэтому и отразила эти благочестиво-покоянные мотивы, которыми характеризуются проповеди такого времени, и цитаты, в большинстве своем косвенные, из священного писания.

Наиболее подробно о битве на Калке рассказывается в Новгородской первой и Ипатьевской летописях . Первыми подверглись нападению монголо-татар половцы. Половецкие князья с богатыми дарами явились в Галич к князю Мстиславу (он был женат на дочери половецкого князя Котяна) и попросили помощи: «нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будет». Русские князья вместе с половцами выступили навстречу войскам Батыя: «Приде же ту вся земля Половецкаа и вси их князи, а ис Киева князь Мъстислав со всею силою, а Володимер Рюрикович с смолняны, и вси князи черьниговъстии, и смольняне, и инии страны... и галичане и волынци кыиждо с своими князи, а куряне и трубчане и путивльци приидоша кыиждо с своими князи». Галичане на тысяче лодках спустились по Днестру, морем достигли устья Днепра, поднялись вверх по его течению и у порогов примкнули к остальным русским и половецким полкам.

Первоначально развитие событий не предвещало ничего недоброго: русские обратили монголо-татарский авангард в бегство и преследовали его на восток восемь или девять дней. Но у реки Калки они встретились с основными вражескими силами. В ходе битвы сказалась несогласованность действий князей, их взаимное недружелюбие («зависть», как признает летописец). Мстислав Киевский вообще не принял участия в бою, а простоял со своими полками на возвышенности в укрепленном лагере. В результате объединенное русско-половецкое войско было разгромлено, несмотря на героизм отдельных князей и их дружин, а тех князей, которые сдались в плен, поверив обещанию, что их разрешат выкупить (такая практика была широко распространена при русско-половецких военных конфликтах), ожидала страшная и позорная смерть: их «издавиша, подъкладъше под дъски, а сами [враги] верху седоша обедати, и тако живот их концяша».

Впрочем, подлинное значение этого поражения и опасность, которую представляли орды Батыя для Руси, поняли не сразу. Летописец-современник успокоенно скажет, что «бог, ожидая покаяния», обратил врагов «вспять». Князья, вернувшиеся после Калкской битвы в свои уделы, снова принялись за прежние «которы» - междоусобные войны.

Лишь позднее, пережив все ужасы батыевой рати, народ вспомнит о том грозном предупреждении, которым была роковая битва на Калке. Именно поэтому воспоминания о ней сольются с эпическими образами. Так, в Никоновской летописи XVI в. в рассказе о Калкской битве утверждается, будто бы «убиша... на том бою и Александра Поповича, и слугу его Торопа и Добрыню Рязанича Златаго пояса, и седмьдесят великих и храбрых богатырей».

Нашествие татар на русскую землю и длившееся более двух веков татаро-монгольское иго нашло отражение в ряде произведений повествовательного, проповеднического и житийного характера.

В связи с опустошением Батыем в 1237 г. Рязанской земли создана была повесть о разорении Рязани Батыем, которой предшествует рассказ о перенесении попом Евстафием иконы Николы из Корсуни в Рязань. Она известна в текстах только начиная с ХVI в . и читается в поздних летописных сводах и в некоторых сборниках Невозможно восстановить полный текст, т.к. есть только поздние списки.

Эта незаурядная воинская повесть представляет собой живой отклик на события татарского нашествия. В основе ее лежат эпические сказания, устные поэтические произведения, связанные с самим событием. Эпизод смерти Фёдора и его жены Евпраксии, нашедший отражение в былине о Даниле Ловчанине, а также рассказ о Евпатии Коловрате, очевидно, восходит к особым народным историческим песням . С поэтикой устного народного творчества связана и фразеология повести в тех случаях, когда изображается доблесть рязанцев: «дружина ласкова», «резвецы», «удальцы», «узорочье и воспитание резанское».

В повести не всегда точно переданы исторические факты : в ней идёт речь о таких князьях, якобы павших при защите Рязанской земли, из которых один (Всеволод Пронский) умер задолго до нашествия Батыя, а другой (Олег Красный) умер много лет спустя после рязанского разорения. Родственные отношения князей , как они указаны в повести также не всегда соответствуют действительности; не все имена, упоминаемые в повести, могут быть подтверждены летописными данными. Взаимоотношения настоящих рязанских князей, далеко не всегда были дружественными. Идеализированы в повести, показаны как неизменно братские. Всё объясняется не столько отдалённостью даты написания повести от рассказанных в ней событий, сколько, тем, что в основу её легло устное эпическое произведение, часто жертвующее фактичностью в пользу большей идейной и эмоциональной выразительности.

Повесть о разорении Рязани Батыем по тематике и стилю – яркий образчик воинских повестей . В ряду последних она по своим художественным качествам занимает одно из первых мест. Характерной особенностью её является напряженный и в то же время сдержанный лиризм и драматизм . Впечатление волнующего драматизма , производимое повестью, достигается в ней не многословной риторической фразеологией, как в позднейших сходных памятниках, а как бы преднамеренно предельно сжатой передачей трагических событий. Таков, например, рассказ о смерти княэя Фёдора Юрьевича и о смерти его жены, а также рассказ о подвигах и гибели Евпатия Коловрата. Повествование, в основе своей восходящее к лиро-эпическому сказанию, как будто сознательно чуждается напыщенной и витиеватой шумихи, заслоняющей собой непосредственное и нскреннее выражение чувства. С той же экономной сжатостью , сдержанностью и словесной безыскусственностью передаётся скорбь окружающих по поводу смерти близких.

Только однажды в дошедшие до нас тексты повести в этом случае вторгается риторика : князь Ингварь Ингаревич, придя в разорённую Рязанскую землю и увидев множество трупов, жалостно вскричал, «яко труба рати глас подавающе, яко сладкий арган вещающи». Но эта трафаретная формула плача - позднейший придаток, вошедший в неё не ранее конца XIV - начала ХV в, скорее всего, из «Слова о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русскаго».

Результатом позднейших наслоений является в известной мере, видимо, и церковно-религиозная окраска повести , проявляющаяся в благочестивых речах князей, в авторских оговорках вроде: «И сия вся наведе бог грех ради наших», в таких, наконец, эпитетах, употребляемых при наименовании князей, как «благоверный», «благочестивый». Некоторые особенностя стиля заимствованы из повестей о Мамаевом побоище и из повести Нестора Искандера о взятии Царьграда (этого не было в исходном варианте ).

Первоначальная основа повести отличается всеми характерными чертами раннего воинского стиля, как в своей фразеологии, так и в образных средствах. Повесть насквозь проникнута героическим пафосом воинской доблести ; князья и дружины изображены в ней в ореоле беззаветного мужества, побуждающего их безбоязненно идти навстречу смерти. Образ «смертной чаши» как лейтмотив проходит через всю повесть. Рядом с «благоверными» и «благочестивыми» князьями неоднократно с лирическим воодушевлением упоминается «дружина ласкова», «господство резанекое», «удалцы и резвецы резанские». Во всём тоне повести сильно дают себя знать идеальные представления о рыцарственных взаимоотношениях князя и дружины. Князья неизменно пекутся о своей дружине и оплакивают погибших в бою дружинников, дружина же хочет «пити смертную чашу с своими государьми равно». Воодушевляемые преданностью своим князьям, «удалцы и резвецы резанские» бьют «крепко и нещадно, яко и земли постонати», «един с тысящей, два с тмою», а когда они не в силах одолеть врага, все до одного умирают, испив единую смертную чашу. В повести отсутствует тот покаянный тон , какой есть в предшествующих памятниках, написанных на тему о татарском нашествии. Не к пассивному подчинению страшному бедствию, а к активной борьбе с ним призывает повесть всем своим содержанием. И конец её - бодрый и уверенный. Рязанская земля оправляется от батыева нашествия и отстраивается, рязанцы радуются освобождению от «безбожнаго, зловернаго царя Батыя».

Явственные признаки ритмического склада повести частично отмечались уже выше. Они могут быть прослежены ещё и на других образцах.

Все отмеченные особенности повести о разорении Рязани Батыем заставляют очень высоко расценивать её как памятник нашей ранней повествовательной литературы воинского жанра, отводя ей едва ли не второе место после «Слова о полку Игореве».

Краткий пересказ.

В 1237г . (12й год после перенесения иконы Николы в Рязань) безбожный царь Батый пришел на русскую землю и встал со своим огромным воиском на реке Воронеж на рязанской земле. Прислал к князю Юрию Ингваревичу (рязанскому) послов, просил десятую долю во всем. Юрий просил у князя Георгия Всеводоловича Владимирского помощи, но тот не пришел, помощи не прислал. Тогда Ю. послал за братьями: князем Давидом Ингваревичем Муромским, Глебом Ингваревичем Коломенским, Олегом Красным, Всеволодом Пронским. Решили дать дары нечистивому Батыю. Ю. послал своего сына Федора Юрьевича. Батый дары принял, обещал не ходить на Рязанскую землю. Но попросил «изведать красоту жены» Федора. Тот отказался (христианство). Батый разъярился, приказал убить, тело отдать на растерзание зверям и птицам, других князей и воинов (которые были с Ф.) убили.

Один из воинов Федора Апоница похоронил хозяина. Помчался к княгине Евпраксии. Благоверная стояла с ребенком (Иван Федорович) на руках, горя не выдержала, бросилась на землю и разбилась до смерти. Узнал Ю. обо всем и начал плакать, горевать. Весь город плакал. Потом Ю. обращается к богу с молитвой о том, чтобы он избавил их от врагов. Потом говорит братьям, что «выпьет чашу смертную за святые божий церкви, и за веру христианскую, и за отчизну отца нашего великого князя Ингваря Святославича". Пошел в храм Успения пресвятой владычицы Богородицы. Плакал перед образом пречистой Богородицы, и молился чудотворцу Николе и Борису и Глебу. Поцеловал жену Агриппину, принял благословение священника. Далее-битва. Наших - мало, татар-очень много. Но еле-еле сильные татары отбились от нас. Ю. и всех убили.

Олега Ингваревича схватили живым. Батый пытался его переманить в свою веру. Олег назвал его безбожным и врагом христианства. Олега рассекли на части.

Затем автор продолжает рассказ о дальнейших столкновениях русских войск с Батыем. Перечисление этих столкновений заканчивается сообщением о взятии города Рязани. Батый ворвался в город, в соборную церковь, зарубил княгиню Агриппину, мать князя, со снохами и прочими княгинями, а епископа и «священнический чин» предал огню, самую церковь сжёг. Убили всех горожан: и женщин, и детей. Батый решил идти на Суздаль, Владимир, искоренить христианство.

Вслед за этим идёт самый красочный эпизод повести, в котором выступает как эпический богатырь Евпатий Коловрат, мститель за обиды и поругание, нанесенные Батыем Рязанской земле Рязанский вельможа, Евпатий Коловрат, бывший в Чернигове с князем Ингварем Ингваревичем, услышал о происшедшем. Увидел Рязань. Собрал дружину 1700 человек. Настигли Батыя в Суздальской земле, начали сечь врагов. Татары стали как «аки пияны» (Это обычная формула воинских повестей: когда враг окавывается смятенным от неожиданного нападения. он шатается как пьяный ). Евпатий и его дружина так усердно били татар, что мечи их притупились, и тогда, взяв татарские мечи, они били ими врагов (опять типичная формула воинских повестей: когда собственные мечи притупляются, берутся вражеские мечи, которыми воины рубят вражеские силы ), показалось им, что мертвые восстали.

Евпатий обнаруживает такую храбрость, что сам царь татарский убоялся его. Когда поймали из полка Евпатия пять человек, которые изнемогли от великих ран, и привели их к Батыю, между ними и Батыем завязался такой диалог:

«Коея веры есте вы и коея земля, и что мне много зла творите?» спрашивает Батый пленных. Они отвечают: «Веры християнскыя есмя, а храбры есми великаго князя Юрья Ингоревнча Реванскаго, от полку Еупатиева Коловрата. Посланы от князя Ингваря Ингояича Реаанского тебя, силна царя, почтить и и честно проводити честь тебе воздати, да не подиви, царю: не успевати наливати чашу на великую силу - рать татарьскую».

летописная повесть, рассказывающая о первом столкновении русских с монголо-татарами. В 1223 г, тридцатитысячный отряд монголо-татар под предводительством Джебе и Субедея вышел через Закавказье в степь и разгромил половцев, которые бежали за Днепр. Русские князья на съезде в Киеве решили оказать помощь половцам, и коалиция, состоявшая из большинства тогдашних князей, за исключением Юрия Всеволодовича Владимирского, выступила в поход. Однако из-за феодальных распрей русско-половецкая рать потерпела жестокое поражение в сражении с монголо-татарами на реке Калке 31 мая 1223 г. Происхождению и взаимоотношению трех первоначальных версий П., содержащихся в летописях Лаврентьевской, Новгородской I и Ипатьевской, посвящен целый ряд исследований. В Лаврентьевскую летопись вошла краткая редакция П., содержащая лишь деловой перечень событий. Для рассказа о сражении на Калке в Новгородской I летописи характерно сочувственное отношение к великому князю Мстиславу Романовичу, который не обратился в бегство, но вместе со своим зятем Андреем и князем Александром Дубровским устроил на высоком берегу Калки ограду из кольев и мужественно оборонялся, пока не был предательски выдан монголо-татарам. Резко враждебное отношение к половцам и бродникам естественно для южнорусского летописца. Самый характер повествования свидетельствует против новгородского происхождения этой версии, поэтому исследователи предполагают, что в ее основе лежит южнорусский летописный рассказ. К южнорусскому же, по мнению Д. Феннелла, источнику восходит и тот вариант П., который входит в Ипатьевскую летопись, дополненному позднее, как полагает исследователь, вставками западнорусского происхождения, которые были сделаны с целью прославить потомков князя Романа Галицкого. П. о битве на Калке в позднейших летописных сводах представляет собой различные комбинации сведений, почерпнутых из трех первоначальных версий. К особому источнику восходят лишь некоторые “избыточные” известия, например вставка, сделанная в летописном своде 1448 г., сообщающая об участии в битве богатырей во главе с Александром Поповичем. Рассказ об Александре Поповиче, несомненно фольклорного происхождения, вставлен в летопись из какого-то ростовского источника (см. об этом: Лихачев Д. С. Летописные известия об Александре Поповиче // Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литературе.- Л., 1986.- С. 318-352). Изд.: Повесть о битве на Калке/ Подг. текста, перевод и комм. Ю. К. Бегунова // За землю Русскую!-М., 1981.-С. 130-137. 465- 467; Летописные повести о монголо-татарском нашествии / Подг. текста, перевод и комм. Д. М. Буланина//ПЛДР: XIII век.-М., 1981.-С. 132-135; То же // Воинские повести.- С. 54-60, 80-86; То же / Перевод Д. М. Буланина//Изборник (1986).-С. 135- 142. Лит.: Водовозов Н.В. Повесть о битве на Калке // Учен. зап. МГПИ им. В. П. Потемкина.- 1967.- Т. 67.- Кафедра русской литературы. Вып. 6.- С. 3-19; ЭммаусскийА. В. Летописные известия о первом нашествии монголо-татар на Восточную Европу // Учен. зап. Кировского гос. пед. ин-та.- Вып. 17.- Факультет историко-филолог.-Киров, 1958.-Т. 1.- С. 59-109; Буланин Д. М. Повесть о битве на Калке//Словарь книжников.-Вып. 1.- С. 346-348. Д. М. Буланин

Отличное определение

Неполное определение ↓

Повесть о битве на Калке

Повесть о битве на Калке – летописная повесть, рассказывающая о первом столкновении русских с монголо-татарами. В 1223 г. тридцатитысячный отряд монголо-татар под предводительством Джебе и Субедея вышел через Закавказье в степь и разгромил половцев, которые бежали за Днепр. Русские князья на съезде в Киеве решили оказать помощь половцам, и коалиция, состоявшая из большинства тогдашних князей за исключением Юрия Всеволодовича Владимирского, выступила в поход. Однако из-за феодальных распрей русско-половецкая рать потерпела жестокое поражение в сражении с монголо-татарами на реке Калке 31 мая 1223 г.

Происхождению и взаимоотношению трех первоначальных версий П., содержащихся в Летописях Лаврентьевской, Новгородской первой и Ипатьевской, посвящен целый ряд исследований, из которых последнее и наиболее обстоятельное принадлежит Д. Феннеллу. В Лаврентьевскую летопись вошла краткая редакция П., содержащая лишь деловой перечень событий. Считается, что рассказ о битве на Калке в Лаврентьевской летописи восходит к владимирской великокняжеской летописи 1228 г., куда он, очевидно, попал из Летописца Переяславля Русского. В Лаврентьевской летописи этот рассказ был переработан ростовским летописцем, который значительно сократил повествование и включил сведения о Васильке Константиновиче, счастливо избежавшем поражения на Калке. Начальная часть рассказа о сражении на Калке в Лаврентьевской летописи находит точную аналогию в HIЛ. Существует предположение, что эта часть восходит к рязанскому летописанию.

В основе подробного варианта П. HIЛ лежит южнорусский летописный рассказ; по мнению Д. Феннелла, это – летопись Мстислава Романовича, киевского великого князя (которая, как считает ученый, использована также в Лаврентьевской летописи). Для рассказа о сражении на Калке НIЛ характерно сочувственное отношение к великому князю Мстиславу Романовичу, который не обратился в бегство, но вместе со своим зятем Андреем и князем Александром Дубровским устроил на высоком берегу Калки ограду из кольев и мужественно оборонялся, пока не был предательски выдан монголо-татарам. Резко враждебное отношение к половцам и бродникам естественно для южнорусского летописца. Самый характер повествования свидетельствует против новгородского происхождения этой версии. Наиболее противоречивые мнения были высказаны о происхождении того варианта П., который входит в Ипатьевскую летопись. Л. В. Черепнин (Летописец Даниила Галицкого. – ИЗ, 1941, т. 12, с. 244–245) предполагал даже, что этот вариант первоначально существовал как самостоятельный текст. Д. Феннелл считает, что версия П., содержащаяся в Ипатьевской летописи, восходит к южнорусскому, возможно черниговскому, источнику, независимому от Лаврентьевской и НIЛ. Дублирующиеся известия объясняются более поздними вставками западнорусского происхождения, которые были сделаны с целью прославить потомков князя Романа Галицкого (ср. рассказ о ратных подвигах князя Даниила Романовича).

П. о битве на Калке в позднейших летописных сводах представляет собой различные комбинации сведений, почерпнутых из трех первоначальных версий. К особому источнику восходят лишь некоторые «избыточные» известия, содержащиеся в своде 1448 г. (протографе СIЛ и НIVЛ). Если А. В. Эммаусский возводит их к киевской летописи (источнику П. в составе НIЛ), то Д. Феннелл доказывает смоленское происхождение этих известий. Особый интерес представляет вставка, сделанная в своде 1448 г., сообщающая о гибели на Калке 70 «храбров» во главе с Александром Поповичем. Эта вставка, которая сохранилась и в позднейших летописных сводах, была сделана не раньше XV в. Летописные известия об Александре Поповиче, герое былин Алеше Поповиче, были изучены Д. С. Лихачевым. Подробный рассказ об Александре Поповиче читается в Тверском сборнике (в той его части, которая является сводом 1534 г.; считается, что составитель этого свода был ростовцем). Рассказ о нем, вставленный в П., интересен своей антикняжеской направленностью: летописец объясняет поражение на Калке «гордостью» и «высокоумием» русских князей и именно в связи с этим приводит рассказ об Александре и его слуге Торопе. Александр Попович участвовал в усобице между сыновьями владимирского князя Всеволода Большое Гнездо, Юрием и Константином, на стороне Константина. После смерти Константина, опасаясь мести Юрия, Александр вместе с другими «храбрами» принял решение служить Мстиславу Романовичу Киевскому. Сообщение о гибели в сражении на Калке Александра и 70 других «храбров» находит параллель в известной былине о том, как на Руси перевелись богатыри. Подробный рассказ об Александре Поповиче, несомненно фольклорного происхождения, вставлен в летопись из какого-то ростовского источника; не случайно в этом рассказе упоминаются местные ростовские урочища.

Изд.: ПСРЛ, СПб., 1863, т. 15, стб. 335–343 (репринт: М., 1965); СПб. 1908, т. 2, 2-е изд., стб. 740–745 (репринт: М., 1962); Л., 1925, т. 5, вып. 1, 2-е изд., с. 202–207; Л., 1926, т. 1, вып. 1, 2-е изд., стб. 445–447 (репринт: М., 1961); Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов, М.; Л., 1950, с. 61–63; ПЛДР. XIII век. М., 1981, с. 132–135, 148–161; За землю Русскую! Памятники литературы Древней Руси XI–XV вв. М., 1981, с. 130–137.

Лит.: К[уник А. А.] О признании 1223 года временем битвы при Калке. – Ученые записки имп. Академии Наук по первому и третьему отделениям, 1854, т. 2, с. 765–787; Сердобольская Л. А. 1) К вопросу о хронологии похода русских князей против татар и битвы при реке Калке. – Сборник трудов Пятигорского государственного педагогического ин-та, Ставрополь, 1947, вып. 1, с. 135–143; 2) К вопросу о месторасположении острова Варяжского на Днепре (Историко-географические заметки). – Там же, Пятигорск, 1949, вып. 4, с. 213–217; Лихачев Д. С. Летописные известия об Александре Поповиче. – ТОДРЛ, 1949, т. 7, с. 17–51; Кудряшов К. В. Отличное определение

Неполное определение ↓

ПОВЕСТЬ О БИТВЕ НА РЕКЕ КАЛКЕ

В лето 6731 (1223 год от Рождества Христова - прим.пер.) по грехам нашим пришли народы незнаемые при Мстиславе князе Романовиче в десятое лето княжения его в Киеве. Пришла неслыханная рать, безбожные моавитяне, называемые татары, их же никто ясно не знает, кто они и откуда пришли, и каков язык их, и какого племени они, и что за вера их. И зовут их татары. А иные говорят - таурмены, а другие - печенеги. Некоторые говорят, что это те народы, о которых Мефодий, епископ Патарский, свидетельствует, что они вышли из пустыни Етриевской, находящейся между востоком и севером. Ибо так говорит Мефодий: к скончанию времен явятся те, кого загнал Гедеон, и пленят всю землю от востока до Ефрата и от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии. Бог же один знает их. Но мы здесь вписали о них, памяти ради о русских князьях и бедах, которые были им от них.

Мы слышали, что многие страны попленили татары: ясов, обезов, касогов; и половцев безбожных избили множество.

А Котян, князь половецкий, с иными князьями и с остатком половцев прибежали к тому месту, что называется вал половецкий, а другие половцы многие убежали в Русскую землю. Этот Котян был тесть Мстиславу Мстиславичу Галицкому. И пришел он с князьями половецкими в Галич с поклоном к князю Мстиславу, к зятю, и ко всем князьям русским. И дары принес многие - коней, и верблюдов, и буйволов, и невольниц; и одарил князей русских и сказал так: «Нашу землю татары отняли сегодня, а вашу завтра возьмут. Приходите, обороните нас. Если не поможете нам, то мы нынче иссечены будем, а вы завтра». И просил Котян зятя своего о помощи. Мстислав же начал просить князей русских, братьев своих, говоря: «Если мы, братья, не поможем половцам, то они предадутся татарам, и тогда у них будет еще больше силы». И долго думали князья и сотворили совет в городе в Киеве такой: «Лучше нам встретить их на чужой земле, нежели на своей».

И начали князья собирать воинов каждый в своей волости. Тогда был Мстислав в Киеве, а Мстислав Козельский в Чернигове, а Мстислав Торопецкий в Галиче. То были старшие князья в Русской земле. Князья же великого Юрия Суздальского не было на совете том. А вот младшие князья: князь Даниил Романович, князь Михаил Всеволодович, князь Всеволод Мстиславич Киевский и многие другие князья.

И, собрав всю землю Русскую против татар, пошли на них. И пришли к реке Днепру на Заруб к острову Варяжскому. Увидели татары, что идут князья русские против них, и прислали послов к князьям русским: «Слышали мы, что идете вы против нас, послушав половцев. Но мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не приходили, но пришли, посланные богом, на холопов своих и на конюхов, на поганых половцев. Возьмите с нами мир, а с нами войны нет. Если бегут к вам половцы, то вы бейте их и добро их берите себе. Слышали мы, что и вам они много зла сотворили. Потому мы их и бьем отсюда».

Князья же русские того не послушали и послов татарских перебили, а сами пошли против татар. Не доходя до Олешья, стали они на Днепре. И прислали татары вторых послов со словами: «Если вы послушали половцев, послов наших перебили и идете против нас, то идите. Пусть рассудит нас бог, а мы вас не трогаем».

Русские князья отпустили послов татарских. И пришла к Олешью вся земля половецкая и все их князья, а из Галича другой Мстислав со всею силою, и Владимир Рюрикович с черниговцами, и все князья русские собрались там.

Тогда же князь Мстислав Галичский перешел Днепр вброд с 1000 человек, ударил на сторожей татарских и победил их, а остаток их побежал, и не было им помощи.

Услышав это, князья русские пошли все за Днепр на множестве ладей - галичане и волынцы, каждые со своими князьями, куряне и трубчане и путивличи со своими. И стали у Днепра возле Хортицы на броде. И пришла весть в станы русские, что пришли татары осматривать русские ладьи. Услышав это, Даниил Романович и бывшие с ним сели на коня, и другие многие князья погнались увидеть рать татарскую. Был с ними и Юрий Домамерич, воевода.

Юрий сказал, что татары хорошие стрелки, другие же молвили, что они простые люди, хуже половцев. Юрий же Домамерич сказал: «Ратники они хорошие». Мстислав и другой Мстислав сказали: «Нечего нам здесь стоять. Пойдем на них».

И перешли все люди и князья все реку Днепр, и пошли на конях в поле половецкое, и встретили татар. Полки русские и стрелки победили их и гнали их далеко в поле, рубя их, и взяли скот их и стада их так, что всем воинам хватило. И оттуда шли 8 дней до реки Калки и там встретили сторожей татарских.

Русский князь Мстислав Мстиславич поавелел Даниилу перейти реку Каоку с полками и другим полкам с ним. А сам после них перешел и зашел за реку Калку. И послал в сторожу Яруна с половецкими полками, а сам поспешно поехал за ним. Увидел он полки татарские и, приехав, велел скорее вооружаться. А князь Мстислав Киевский и другой Мстислав сидели в стане и ничего не знали. Мстислав же Мстиславич не сказал им из-за зависти, ибо была между ними вражда великая.

Даниил же выехал вперед и врезался в полки татарские. Был он ранен в грудь. Но из-за молодости и храбрости не чувствовал раны в теле своем. Было ему 17 лет, и был он силен. Татары бежали, а Даниил избивал их со своим полком. И олег Курский крепко бился. Тогда выступили Ярун и другие полки половецкие, желая биться. Но вскоре побежали половцы перед татарами и вовремя бегства потоптали станы князей русских, а князья не успели ополчиться против них. И пришли в смятение все полки русские. И была сеча лютая и злая из-за наших грехов.

Даниил же увидел, что предстоит более жестокий бой с татарами, и обратил коня своего вспять и бежал от устремления противников. И захотел воды испить и тут почувствовал рану на теле своем. Во время брани он не заметил ее из-за силы мужества своего и юного возраста своего, ибо был он дерзок и храбр. От головы до ног его не было в нем порока.

И были побеждены все князья русские, как никогда не бывало от начала Русской земли.

Сам же великий князь Мстислав Киевский, видя это зло, не двинулся с места. Стал он на горе над рекою Калкою. Было тут место каменистое. И здесь он устроил город из кольев. И бился с татарами из города 3 дня.

А другие татары погнались за русскими князьями и били их до Днепра. А у города остались два воеводы Чегирхан и Тешухан на князя Мстислава и на зятя его Андрея и Александра Дубравского - было там два князя со Мстиславом. Были тут с ним и бродники старые, и воевода их Плоскиня. Эти окаянные целовали крест князю Мстиславу и двум другим князьям, что не убьют их и не отпустят за выкуп. И солгали окаянные, предали их, связали и отдали татарам. Татары взяли город и людей посекли, а князей задавили: положили их под доски, а сами на доски сели обедать. И так окончили князья жизнь свою.

А из других князей, бегущих к Днепру, 6 было убито, а из простых воинов только десятый дошел. И Александр Попович тут был убит, а с ним 70 храбров.

И тогда же князь Мстислав Мстиславич Галицкий прибежал к Днепру и велел ладьи сжечь, а другие рассечь и оттолкнуть от берега, боясь по себе погони татар. А сам едва убежал в Галич. А молодые князья прибежали с малым числом людей. А князь Владимир Рюрикович прибежал в Киев и сел на столе.

Это зло сотворилось от татар месяца июня в 16 день, в лето 1223.

Дошли татары до Новгорода Святопольческого. Люди, не знавшие коварства татар, выходили им навстречу с крестами. Они же убивали всех..

Бог, ожидая покаяния христиан, обратил татар вспять на землю Таногтскую и иные страны. Тогда же и Чингисхан их убит был. Это за грехи наши бог вложил недоумение в нас, и погибло без числа много людей. И был вопль, и воздыхание, и печаль по всем городам и по волостям. Об этих же злых татарах не знаем, откуда они пришли на нас и куда опять делись, только бог весть.

This file was created with BookDesigner program

В лето 6731 (1223 год от Рождества Христова - прим.пер.) по грехам нашим пришли народы незнаемые при Мстиславе князе Романовиче в десятое лето княжения его в Киеве. Пришла неслыханная рать, безбожные моавитяне, называемые татары, их же никто ясно не знает, кто они и откуда пришли, и каков язык их, и какого племени они, и что за вера их. И зовут их татары. А иные говорят - таурмены, а другие - печенеги. Некоторые говорят, что это те народы, о которых Мефодий, епископ Патарский, свидетельствует, что они вышли из пустыни Етриевской, находящейся между востоком и севером. Ибо так говорит Мефодий: к скончанию времен явятся те, кого загнал Гедеон, и пленят всю землю от востока до Ефрата и от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии. Бог же один знает их. Но мы здесь вписали о них, памяти ради о русских князьях и бедах, которые были им от них.

Мы слышали, что многие страны попленили татары: ясов, обезов, касогов; и половцев безбожных избили множество.

А Котян, князь половецкий, с иными князьями и с остатком половцев прибежали к тому месту, что называется вал половецкий, а другие половцы многие убежали в Русскую землю. Этот Котян был тесть Мстиславу Мстиславичу Галицкому. И пришел он с князьями половецкими в Галич с поклоном к князю Мстиславу, к зятю, и ко всем князьям русским. И дары принес многие - коней, и верблюдов, и буйволов, и невольниц; и одарил князей русских и сказал так: «Нашу землю татары отняли сегодня, а вашу завтра возьмут. Приходите, обороните нас. Если не поможете нам, то мы нынче иссечены будем, а вы завтра». И просил Котян зятя своего о помощи. Мстислав же начал просить князей русских, братьев своих, говоря: «Если мы, братья, не поможем половцам, то они предадутся татарам, и тогда у них будет еще больше силы». И долго думали князья и сотворили совет в городе в Киеве такой: «Лучше нам встретить их на чужой земле, нежели на своей».

И начали князья собирать воинов каждый в своей волости. Тогда был Мстислав в Киеве, а Мстислав Козельский в Чернигове, а Мстислав Торопецкий в Галиче. То были старшие князья в Русской земле. Князья же великого Юрия Суздальского не было на совете том. А вот младшие князья: князь Даниил Романович, князь Михаил Всеволодович, князь Всеволод Мстиславич Киевский и многие другие князья.

И, собрав всю землю Русскую против татар, пошли на них. И пришли к реке Днепру на Заруб к острову Варяжскому. Увидели татары, что идут князья русские против них, и прислали послов к князьям русским: «Слышали мы, что идете вы против нас, послушав половцев. Но мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не приходили, но пришли, посланные богом, на холопов своих и на конюхов, на поганых половцев. Возьмите с нами мир, а с нами войны нет. Если бегут к вам половцы, то вы бейте их и добро их берите себе. Слышали мы, что и вам они много зла сотворили. Потому мы их и бьем отсюда».

Князья же русские того не послушали и послов татарских перебили, а сами пошли против татар. Не доходя до Олешья, стали они на Днепре. И прислали татары вторых послов со словами: «Если вы послушали половцев, послов наших перебили и идете против нас, то идите. Пусть рассудит нас бог, а мы вас не трогаем».

Русские князья отпустили послов татарских. И пришла к Олешью вся земля половецкая и все их князья, а из Галича другой Мстислав со всею силою, и Владимир Рюрикович с черниговцами, и все князья русские собрались там.

Тогда же князь Мстислав Галичский перешел Днепр вброд с 1000 человек, ударил на сторожей татарских и победил их, а остаток их побежал, и не было им помощи.

Услышав это, князья русские пошли все за Днепр на множестве ладей - галичане и волынцы, каждые со своими князьями, куряне и трубчане и путивличи со своими. И стали у Днепра возле Хортицы на броде. И пришла весть в станы русские, что пришли татары осматривать русские ладьи. Услышав это, Даниил Романович и бывшие с ним сели на коня, и другие многие князья погнались увидеть рать татарскую. Был с ними и Юрий Домамерич, воевода.

Юрий сказал, что татары хорошие стрелки, другие же молвили, что они простые люди, хуже половцев. Юрий же Домамерич сказал: «Ратники они хорошие». Мстислав и другой Мстислав сказали: «Нечего нам здесь стоять. Пойдем на них».

И перешли все люди и князья все реку Днепр, и пошли на конях в поле половецкое, и встретили татар. Полки русские и стрелки победили их и гнали их далеко в поле, рубя их, и взяли скот их и стада их так, что всем воинам хватило. И оттуда шли 8 дней до реки Калки и там встретили сторожей татарских.

Русский князь Мстислав Мстиславич поавелел Даниилу перейти реку Каоку с полками и другим полкам с ним. А сам после них перешел и зашел за реку Калку. И послал в сторожу Яруна с половецкими полками, а сам поспешно поехал за ним. Увидел он полки татарские и, приехав, велел скорее вооружаться. А князь Мстислав Киевский и другой Мстислав сидели в стане и ничего не знали. Мстислав же Мстиславич не сказал им из-за зависти, ибо была между ними вражда великая.

Даниил же выехал вперед и врезался в полки татарские. Был он ранен в грудь. Но из-за молодости и храбрости не чувствовал раны в теле своем. Было ему 17 лет, и был он силен. Татары бежали, а Даниил избивал их со своим полком. И олег Курский крепко бился. Тогда выступили Ярун и другие полки половецкие, желая биться. Но вскоре побежали половцы перед татарами и вовремя бегства потоптали станы князей русских, а князья не успели ополчиться против них. И пришли в смятение все полки русские. И была сеча лютая и злая из-за наших грехов.

Даниил же увидел, что предстоит более жестокий бой с татарами, и обратил коня своего вспять и бежал от устремления противников. И захотел воды испить и тут почувствовал рану на теле своем. Во время брани он не заметил ее из-за силы мужества своего и юного возраста своего, ибо был он дерзок и храбр. От головы до ног его не было в нем порока.

И были побеждены все князья русские, как никогда не бывало от начала Русской земли.

Сам же великий князь Мстислав Киевский, видя это зло, не двинулся с места. Стал он на горе над рекою Калкою. Было тут место каменистое. И здесь он устроил город из кольев. И бился с татарами из города 3 дня.

А другие татары погнались за русскими князьями и били их до Днепра. А у города остались два воеводы Чегирхан и Тешухан на князя Мстислава и на зятя его Андрея и Александра Дубравского - было там два князя со Мстиславом. Были тут с ним и бродники старые, и воевода их Плоскиня. Эти окаянные целовали крест князю Мстиславу и двум другим князьям, что не убьют их и не отпустят за выкуп. И солгали окаянные, предали их, связали и отдали татарам. Татары взяли город и людей посекли, а князей задавили: положили их под доски, а сами на доски сели обедать. И так окончили князья жизнь свою.

А из других князей, бегущих к Днепру, 6 было убито, а из простых воинов только десятый дошел. И Александр Попович тут был убит, а с ним 70 храбров.

И тогда же князь Мстислав Мстиславич Галицкий прибежал к Днепру и велел ладьи сжечь, а другие рассечь и оттолкнуть от берега, боясь по себе погони татар. А сам едва убежал в Галич. А молодые князья прибежали с малым числом людей. А князь Владимир Рюрикович прибежал в Киев и сел на столе.

Это зло сотворилось от татар месяца июня в 16 день, в лето 1223.

Дошли татары до Новгорода Святопольческого. Люди, не знавшие коварства татар, выходили им навстречу с крестами. Они же убивали всех..

Бог, ожидая покаяния христиан, обратил татар вспять на землю Таногтскую и иные страны. Тогда же и Чингисхан их убит был. Это за грехи наши бог вложил недоумение в нас, и погибло без числа много людей. И был вопль, и воздыхание, и печаль по всем городам и по волостям. Об этих же злых татарах не знаем, откуда они пришли на нас и куда опять делись, только бог весть.

Аноним

ПОВЕСТЬ О БИТВЕ НА РЕКЕ КАЛКЕ

В лето 6731 (1223 год от Рождества Христова - прим.пер.) по грехам нашим пришли народы незнаемые при Мстиславе князе Романовиче в десятое лето княжения его в Киеве. Пришла неслыханная рать, безбожные моавитяне, называемые татары, их же никто ясно не знает, кто они и откуда пришли, и каков язык их, и какого племени они, и что за вера их. И зовут их татары. А иные говорят - таурмены, а другие - печенеги. Некоторые говорят, что это те народы, о которых Мефодий, епископ Патарский, свидетельствует, что они вышли из пустыни Етриевской, находящейся между востоком и севером. Ибо так говорит Мефодий: к скончанию времен явятся те, кого загнал Гедеон, и пленят всю землю от востока до Ефрата и от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии. Бог же один знает их. Но мы здесь вписали о них, памяти ради о русских князьях и бедах, которые были им от них.

Мы слышали, что многие страны попленили татары: ясов, обезов, касогов; и половцев безбожных избили множество.

А Котян, князь половецкий, с иными князьями и с остатком половцев прибежали к тому месту, что называется вал половецкий, а другие половцы многие убежали в Русскую землю. Этот Котян был тесть Мстиславу Мстиславичу Галицкому. И пришел он с князьями половецкими в Галич с поклоном к князю Мстиславу, к зятю, и ко всем князьям русским. И дары принес многие - коней, и верблюдов, и буйволов, и невольниц; и одарил князей русских и сказал так: «Нашу землю татары отняли сегодня, а вашу завтра возьмут. Приходите, обороните нас. Если не поможете нам, то мы нынче иссечены будем, а вы завтра». И просил Котян зятя своего о помощи. Мстислав же начал просить князей русских, братьев своих, говоря: «Если мы, братья, не поможем половцам, то они предадутся татарам, и тогда у них будет еще больше силы». И долго думали князья и сотворили совет в городе в Киеве такой: «Лучше нам встретить их на чужой земле, нежели на своей».

И начали князья собирать воинов каждый в своей волости. Тогда был Мстислав в Киеве, а Мстислав Козельский в Чернигове, а Мстислав Торопецкий в Галиче. То были старшие князья в Русской земле. Князья же великого Юрия Суздальского не было на совете том. А вот младшие князья: князь Даниил Романович, князь Михаил Всеволодович, князь Всеволод Мстиславич Киевский и многие другие князья.

И, собрав всю землю Русскую против татар, пошли на них. И пришли к реке Днепру на Заруб к острову Варяжскому. Увидели татары, что идут князья русские против них, и прислали послов к князьям русским: «Слышали мы, что идете вы против нас, послушав половцев. Но мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не приходили, но пришли, посланные богом, на холопов своих и на конюхов, на поганых половцев. Возьмите с нами мир, а с нами войны нет. Если бегут к вам половцы, то вы бейте их и добро их берите себе. Слышали мы, что и вам они много зла сотворили. Потому мы их и бьем отсюда».

Князья же русские того не послушали и послов татарских перебили, а сами пошли против татар. Не доходя до Олешья, стали они на Днепре. И прислали татары вторых послов со словами: «Если вы послушали половцев, послов наших перебили и идете против нас, то идите. Пусть рассудит нас бог, а мы вас не трогаем».

Русские князья отпустили послов татарских. И пришла к Олешью вся земля половецкая и все их князья, а из Галича другой Мстислав со всею силою, и Владимир Рюрикович с черниговцами, и все князья русские собрались там.

Тогда же князь Мстислав Галичский перешел Днепр вброд с 1000 человек, ударил на сторожей татарских и победил их, а остаток их побежал, и не было им помощи.

Услышав это, князья русские пошли все за Днепр на множестве ладей - галичане и волынцы, каждые со своими князьями, куряне и трубчане и путивличи со своими. И стали у Днепра возле Хортицы на броде. И пришла весть в станы русские, что пришли татары осматривать русские ладьи. Услышав это, Даниил Романович и бывшие с ним сели на коня, и другие многие князья погнались увидеть рать татарскую. Был с ними и Юрий Домамерич, воевода.

Юрий сказал, что татары хорошие стрелки, другие же молвили, что они простые люди, хуже половцев. Юрий же Домамерич сказал: «Ратники они хорошие». Мстислав и другой Мстислав сказали: «Нечего нам здесь стоять. Пойдем на них».

И перешли все люди и князья все реку Днепр, и пошли на конях в поле половецкое, и встретили татар. Полки русские и стрелки победили их и гнали их далеко в поле, рубя их, и взяли скот их и стада их так, что всем воинам хватило. И оттуда шли 8 дней до реки Калки и там встретили сторожей татарских.

Русский князь Мстислав Мстиславич поавелел Даниилу перейти реку Каоку с полками и другим полкам с ним. А сам после них перешел и зашел за реку Калку. И послал в сторожу Яруна с половецкими полками, а сам поспешно поехал за ним. Увидел он полки татарские и, приехав, велел скорее вооружаться. А князь Мстислав Киевский и другой Мстислав сидели в стане и ничего не знали. Мстислав же Мстиславич не сказал им из-за зависти, ибо была между ними вражда великая.

Даниил же выехал вперед и врезался в полки татарские. Был он ранен в грудь. Но из-за молодости и храбрости не чувствовал раны в теле своем. Было ему 17 лет, и был он силен. Татары бежали, а Даниил избивал их со своим полком. И олег Курский крепко бился. Тогда выступили Ярун и другие полки половецкие, желая биться. Но вскоре побежали половцы перед татарами и вовремя бегства потоптали станы князей русских, а князья не успели ополчиться против них. И пришли в смятение все полки русские. И была сеча лютая и злая из-за наших грехов.

Даниил же увидел, что предстоит более жестокий бой с татарами, и обратил коня своего вспять и бежал от устремления противников. И захотел воды испить и тут почувствовал рану на теле своем. Во время брани он не заметил ее из-за силы мужества своего и юного возраста своего, ибо был он дерзок и храбр. От головы до ног его не было в нем порока.

И были побеждены все князья русские, как никогда не бывало от начала Русской земли.

Сам же великий князь Мстислав Киевский, видя это зло, не двинулся с места. Стал он на горе над рекою Калкою. Было тут место каменистое. И здесь он устроил город из кольев. И бился с татарами из города 3 дня.

А другие татары погнались за русскими князьями и били их до Днепра. А у города остались два воеводы Чегирхан и Тешухан на князя Мстислава и на зятя его Андрея и Александра Дубравского - было там два князя со Мстиславом. Были тут с ним и бродники старые, и воевода их Плоскиня. Эти окаянные целовали крест князю Мстиславу и двум другим князьям, что не убьют их и не отпустят за выкуп. И солгали окаянные, предали их, связали и отдали татарам. Татары взяли город и людей посекли, а князей задавили: положили их под доски, а сами на доски сели обедать. И так окончили князья жизнь свою.

А из других князей, бегущих к Днепру, 6 было убито, а из простых воинов только десятый дошел. И Александр Попович тут был убит, а с ним 70 храбров.

И тогда же князь Мстислав Мстиславич Галицкий прибежал к Днепру и велел ладьи сжечь, а другие рассечь и оттолкнуть от берега, боясь по себе погони татар. А сам едва убежал в Галич. А молодые князья прибежали с малым числом людей. А князь Владимир Рюрикович прибежал в Киев и сел на столе.

Это зло сотворилось от татар месяца июня в 16 день, в лето 1223.

Дошли татары до Новгорода Святопольческого. Люди, не знавшие коварства татар, выходили им навстречу с крестами. Они же убивали всех..

Бог, ожидая покаяния христиан, обратил татар вспять на землю Таногтскую и иные страны. Тогда же и Чингисхан их убит был. Это за грехи наши бог вложил недоумение в нас, и погибло без числа много людей. И был вопль, и воздыхание, и печаль по всем городам и по волостям. Об этих же злых татарах не знаем, откуда они пришли на нас и куда опять делись, только бог весть.