Генрих Павлович родился в московской семье инженера и балерины в 1931 году. Семья жила скромно, в коммунальной квартире. Но родители всегда сыну стремились дать все самое лучшее. Поэтому и образование Генрих Павлович получил в одной из лучших школ. Учился он вместе с детьми общественных и политических деятелей. С самого детства Генрих Павлович мечтал об адвокатской профессии. Он изучал труды великих адвокатов, совершенствовал свое ораторское искусство и выступал на публичных мероприятиях.

После окончания школы он несколько раз пытался поступить в Московский юридический институт (проблемы возникали то в нехватке баллов, то в еврейской национальности и отсутствии комсомольского билета). В конечном итоге он все-таки туда поступил переводом из Минска.

Карьера Падвы Генриха Павловича

После окончания первого института, по распределению он оказался в Калининской (современное название – Тверской) области, где в 1961 году окончил уже педагогический институт. Там он и встретил свою любовь – красивейшую женщину Калинина, свою первую жену Альбину.

Адвокатская практика Генриха Павловича Падвы началась с 1953 года в Калининской области. Однако она была довольно трудной. Он часто сталкивался с несправедливостью судов. Помимо этого Генриху Павловичу было тяжело начинать свою карьеру в другом регионе, совершенно иной обстановке, чем та, к которой он привык с детства. Денег не хватало даже на жизнь. Ему с трудом приходилось приспосабливаться. И в первое десятилетие своей адвокатской практики даже написал заявление об уходе из адвокатуры. В 1971 году Генрих Павлович вновь вернулся в Москву уже с большим опытом адвокатской практики и стал членом Московской городской коллегии адвокатов. Среди коллег он начал пользоваться большим уважением за накопленный опыт ведения юридических дел в деревне.

Расцвет карьеры пришелся на период девяностых годов. Когда он стал защищать не только простых людей, но и криминальных авторитетов (Вячеслава Кирилловича Иванькова («Япончик») и других), политических лидеров (Павла Павловича Бородина, Анатолия Петровича Быкова, Петра Анатольевича Карпова, Анатолия Ивановича Лукьянова, Анатолия Эдуардовича Сердюкова и других), представителей бизнес – среды (Льва Вайнберга, Фрэнка Элкапони (Мамедова Теймура Физули оглы), Михаила Борисовича Ходорковского и т.д.), а также «звезд» телевидения (Владислава Борисовича Галкина и других). Также к нему за помощью стали обращаться и различные юридические лица (редакция «Известия», Менатеп, ПепсиКо, СитиБанк и т.д.). В 1995 году Генрих Павлович открыл собственное адвокатское бюро, которое успешно продолжает работать и в настоящее время.

Конечно, не все дела Генрих Павлович выигрывал, были и проигранные дела. Особенно во время его проживания в Калининской области, когда гуманизм в суде практически отсутствовал. Но, несмотря на все трудности, он всю жизнь работает адвокатом. Ведь это не только профессия, но и призвание.

Особые достижения Падвы Генриха Павловича

Генриха Падва – заслуженный юрист РФ. Награжден золотой медалью имени Федора Никифоровича Плевако и другими наградами. Генрих Павлович сыграл большую роль в отмене смертной казни в России. Именно по его жалобе в Конституционный суд эта мера наказания была признана неконституционной. В настоящее время бюро Генриха Падвы стало лучшим по оказанию услуг в сфере уголовного права.

Личная жизнь Падвы Генриха Павловича

Первая жена Генриха Падвы была невропатологом и, к сожалению, прожила с ним недолго. В 1974 году она умерла, оставив ему дочь. Спустя двадцать два года, адвокат женился во второй раз на помощнике нотариуса Оксане. Причем у Оксаны тоже есть ребенок от первого брака – это сын. Как сообщают различные источники, несмотря на то, что муж ее балует, но брачный договор он все же решил составить. Представляется, что во избежание различных рисков это вполне справедливо, ведь она моложе его на сорок лет. Сам адвокат сообщает по этому поводу, что он прекрасно понимает женскую любовь к нему. Однако вызывают сомнения в искренности такой любви - думается, что многих женщин интересует только его известность.

Хобби и увлечения Падвы Генриха Павловича

Успешный адвокат Генрих Падва – всесторонне развитый человек. Он верит в жизнь и смерть. Умеет совмещать работу, творчество и личную жизнь. В разные периоды жизни он любил различные увлечения – занимался автомобильным спортом, фотографией, гимнастикой, коллекционированием и так далее.

Периодически его хобби менялись. Сейчас он является автором нескольких книг. Но любовь к спорту и активному досугу у него сохранилась. Футбол и теннис – его самые любимые виды спорта. Помимо этого он увлекается музыкой и живописью.

Особенные черты личности Падвы Генриха Павловича

Генрих Павлович – уникальный человек. Он профессионально азартен, считает себя добрым, честным и увлекающимся. Несмотря на то, что он не любит себя ни с кем сравнивать, по отношению к себе он достаточно строг. В работе ему нравится брать интересные дела. Как подчеркивает друг и коллега Резник Генри Маркович, знаменитый адвокат Падва Генрих Павлович отличается не только человечностью, он имеет редкое качество современной жизни - высокую правовую культуру. Талантливого адвоката Генриха Павловича Падву коллеги уважают, а молодые адвокаты стремятся быть на него похожими.

Родился 20 февраля 1931 года в Москве. Отец - Падва Павел Юльевич. Мать - Раппопорт Ева Иосифовна. Первая супруга - Носкова Альбина Михайловна (ум. в 1974 г.). Супруга - Мамонтова Оксана Сергеевна. Дочь - Падва Ирина Генриховна, фотохудожник. Внучка - Альбина.

Генрих Падва появился на свет в интеллигентной московской семье. Его отец, крупный инженер-плановик, занимал ответственные посты в организациях такого масштаба и значимости, как Северный морской путь. Работал под началом легендарных Шмидта и Папанина. Прошел всю Великую Отечественную войну, был контужен. В 1945 году назначен комендантом одного из германских городов, решал репарационные вопросы; победу встретил в звании капитана. Мать была балериной, обладавшей, по общему мнению, фигурой изумительной красоты. После рождения сына она решает уйти со сцены, однако Терпсихоре не изменяет - дает уроки танца.

До войны Генрих учился в престижной столичной школе № 110, где среди его одноклассников было немало детей высокопоставленных чиновников, видных ученых, популярных артистов. Во многом благодаря высокому уровню преподавания в школе многие из ее выпускников впоследствии достигли выдающихся успехов в различных сферах профессиональной деятельности.

С началом войны Генрих вместе с матерью, дедом и другими членами семьи был эвакуирован в Куйбышев (Самару). Приют нашелся у дальних родственников, где вдесятером пришлось обитать в одной комнате, спать на сундуках и просто на полу. В эвакуации, несмотря на все ее тяготы, случались и приятные события, происходили интересные встречи: так, на несколько дней в их квартире останавливался замечательный драматург и писатель Николай Эрдман, возвращавшийся в Москву после отбывания срока в сталинском лагере. В памяти он оставил след как человек замечательных личных качеств, чрезвычайно интересный в общении. Воображение мальчика, кроме всего прочего, поразило умение Эрдмана показывать удивительные шарады.

Когда немецкие войска были далеко отброшены от Москвы, Генрих с матерью вернулись домой, отремонтировали свою комнату в коммунальной квартире, отапливавшуюся самодельной кирпичной печкой. Он продолжил учебу в той же 110-й школе, которую успешно окончил в 1948 году. Поступать решил в Московский юридический институт, но с первой попытки недобрал баллов. (Надо отметить, что при поступлении в вуз в те годы учитывалось наличие комсомольского билета, которым Генрих не спешил обзавестись, а также запись в графе "национальность".)

Год спустя - новая, на этот раз более успешная попытка поступления: набран "полупроходной" балл. К сожалению, после уверенной сдачи русского языка и литературы и истории на экзамене по географии Генрих получил "удовлетворительно": вопросом "на засыпку" стали реки Великобритании. Из экзаменационной аудитории молодой человек вынес ощущение случившейся несправедливости: практически все, кому он задавал впоследствии этот вопрос - даже профессиональные географы, - не могли вспомнить ничего, кроме Темзы...

По окончании вступительных экзаменов Генрих Падва получает приглашение от представителей Минского юридического института учиться в этом вузе и принимает его. Переехав в Минск, он приступает к занятиям, и весьма успешно: обе сессии первокурсник Падва сдает на "отлично". Здесь он нашел возможность не только получать знания у высокопрофессиональных преподавателей, но и активно заняться спортом, увлекся студенческой самодеятельностью.

Проучившись 2 семестра, Генрих переводится в столичный юридический институт, который успешно оканчивает в 1953 году. По распределению он попадает в Калинин (ныне Тверь), поступает в распоряжение Калининского управления юстиции. Карьера молодого адвоката началась с полугодичной стажировки в старинном городе Ржеве. Пройдя стажировку, Падва направляется на работу в небольшой райцентр Погорелое Городище, чтобы стать здесь единственным адвокатом.

Коренной москвич, Падва окунулся в экзотику деревенского быта: жилье - угол в деревянном доме, за стеной - скотный двор, под окнами - сирень, а с опушки леса доносится пение соловьев. В памяти осталось немало ярких впечатлений, относящихся к этому периоду жизни: участие в охоте на волков и настоящей рыбалке, удовольствие от полной корзины грибов и простой прогулки по лесу... Но едва ли не самым большим переживанием и самым ценным опытом стало близкое знакомство с простым народом, его тяжелым бытом, ужасающей бедностью и - бесправием.

Обвиняемыми по первым делам, на которых Падва выступал в качестве адвоката, проходили как раз такие простые сельчане: фронтовики, которых судили за горячее слово против власти, молодые работницы, которым грозила тюрьма за опоздание на работу на несколько минут. Конечно, такие процессы при тогдашнем правосудии, когда за малейшее нарушение человеку давали 10-15 лет, редко завершались успешно для адвоката и его подзащитного. Но со временем авторитет Г. Падвы рос - не только в зале суда, но и в глазах односельчан. Его мнение и доводы приобретали все больший вес, к аргументам чаще стал прислушиваться районный прокурор - человек честный и порядочный, но не имевший высшего образования.

Спустя полтора года Падва продолжает адвокатскую карьеру в Торжке. Здесь он совершенствует свое мастерство, исключительно много читает – благо провинциальная жизнь, небогатая на развлечения, оставляла достаточно свободного времени. Здесь же происходит его знакомство с будущей супругой. Вскоре он переезжает в Калинин, где учится в мединституте его избранница. Некоторое время спустя они поженились. Параллельно с адвокатской практикой Г. Падва оканчивает заочно исторический факультет Калининского педагогического института - одной из причин такого решения (получить второе высшее образование) было нежелание "добровольно-принудительно" учиться в партшколе.

Профессиональный авторитет Генриха Павловича постоянно растет, но только в 1971 году он возвращается в Москву. Поначалу родной город, город детства, встретил его неласково: адаптироваться мешал бросавшийся в глаза острый дефицит человечности - зато бюрократизма, наоборот, оказалось в избытке. Справляться с трудностями первое время помогали коллеги, большую роль сыграла поддержка заместителя председателя президиума Московской городской коллегии адвокатов И.И. Склярского. Усилия и талант самого Падвы не остались незамеченными: его стали высоко ценить сначала в профессиональных кругах, а затем и среди общественности.

Широко известным имя Г.П. Падвы стало после дела, инициированного одним американским предпринимателем против газеты "Известия": бизнесмен обвинял издание в клевете в свой адрес. Истец выиграл на родине суд, который предписал взыскать с газеты многотысячную компенсацию нанесенного морального ущерба. Советские официальные структуры долгое время игнорировали происходившие в рамках этого дела события, кивая на то, что американская сторона ограничена в возможностях исполнения решений своего суда. Тогда американцы перешли к активным действиям: было арестовано имущество корпункта "Известий" в США, процесс стал угрожать осложнениями на дипломатическом уровне. Пришлось мобилизовать все юридические ресурсы. В результате действий, предпринятых отечественными юристами во главе с Г. Падвой, удалось добиться отмены решения американского суда. (Добавим, что через несколько лет состоялась встреча Г. Падвы с тем самым пострадавшим бизнесменом, который к тому моменту уже удалился от дел; все эти годы он не держал зла на своего "обидчика", продемонстрировавшего высокий профессионализм в своей сфере.) После этой истории упоминание имени Г. Падвы в прессе нередко стало сопровождаться эпитетами "известный", "именитый", "маститый" и т. п.

На протяжении своей многолетней адвокатской практики Г.П. Падва успешно участвует в судебных процессах, значительная часть которых оказывалась в фокусе внимания СМИ и имела большой общественно-политический резонанс.

1990-е годы - особые в карьере адвоката Генриха Падвы. В его досье - громкие успехи, укрепившие авторитет мэтра правозащиты.

В дни августовского путча 1991 года Г.П. Падва, будучи вице-президентом Союза адвокатов СССР, находился в США и выступил с обращением к международной юридической общественности, в котором говорил о незаконности действий ГКЧП. В Москву он вернулся, когда путч еще не был побежден, с вполне понятными опасениями быть арестованным. Вскоре, как известно, все завершилось, и через несколько дней после ареста путчистов Генриху Павловичу позвонила дочь А.И. Лукьянова с просьбой защищать ее отца. После личного общения с Анатолием Ивановичем Г.П. Падва дал согласие, подчеркнув, что свою оценку недавних драматических событий менять не станет и берется лишь защищать Лукьянова лично, но никак не выступать в поддержку политического явления в целом.

Адвокат начал с того, что выступил по телевидению с заявлением о недопустимости обвинений в адрес Лукьянова как идеолога путча: каждый человек может иметь собственные политические взгляды, и преследовать его за одно только инакомыслие недопустимо. Эти доводы были признаны, и поток подобных обвинений сошел на нет. Была обоснована также неприемлемость обвинений в измене родине, предъявленных членам ГКЧП. Что же касается самого А. Лукьянова, то о его непосредственном участии в путче говорить вообще сложно - поэтому в 1994 году перед ним и перед Г. Падвой встал принципиальный вопрос: принимать ли объявленную Госдумой амнистию по делу ГКЧП? К сожалению, пережитые волнения ухудшили здоровье Лукьянова, и было принято решение согласиться с этим решением, поскольку продолжение борьбы могло обойтись слишком дорогой ценой, победа могла стать пирровой.

В 1996 году широкий резонанс имело дело заместителя генерального директора Федерального управления по делам о несостоятельности предприятий П. Карпова, по прошествии нескольких лет обвиненного в получении взятки во время пребывания на одном из саратовских предприятий. Карпов дважды арестовывался - в Саратове и Москве, и все же после долгого разбирательства, растянувшегося на 2 года, усилиями Г.П. Падвы был в итоге реабилитирован.

В середине 1990-х Генрих Павлович защищал крупного предпринимателя Л. Вайнберга, обвиненного в даче взятки (бизнесмен преподнес сотруднице таможенного комитета золотую цепочку). Дело расследовалось Генеральной прокуратурой и шло при этом с нарушениями прав обвиняемого. Адвокату удалось добиться освобождения своего клиента из-под стражи, а некоторое время спустя дело вовсе было прекращено.

Значительным и успешным было участие Г. Падвы и его коллеги по адвокатскому бюро "Падва и Партнеры" Э. Сергеевой в громкой эпопее с задержанием в США в аэропорту имени Кеннеди бывшего управляющего делами Администрации президента П. Бородина, обвиненного швейцарской прокуратурой в отмывании денег и участии в преступной организации. Работать адвокатам приходилось в разных направлениях: помощь российским политическим госорганам, обращения к юридическим органам в США, взаимодействие со следственными органами в Швейцарии. В результате в апреле 2001 года обвинение в участии в преступной организации с Бородина сняли, а в марте 2002-го прокурор кантона Женева Б. Бертосса прекратил уголовное дело в отношении бывшего управделами.

В 2003 году Г. Падва вместе со своим коллегой А. Гофштейном защищал азербайджанского политика и предпринимателя со звучной фамилией Элкапони, обвинявшегося в хранении и перевозке наркотиков. Главу Народно-патриотического союза "Азербайджан-ХХI" и бизнесмена Ф. Элкапони задержали в Москве с килограммом чистого героина в июне 2001 года. Часть зелья сотрудники Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ГУВД Москвы извлекли прямо из-под пиджака задержанного, другую - в его квартире. Адвокатам удалось доказать, что наркотики Элкапони были подброшены, и в марте 2003 года Головинский межмуниципальный суд Москвы оправдал азербайджанского предпринимателя, освободив его из-под стражи после многомесячного пребывания в тюрьме.

Подзащитным Г. Падвы на протяжении нескольких лет является и бывший председатель Совета директоров Красноярского алюминиевого завода А. Быков, чье имя по частоте появления в современных судебных хрониках имеет не много конкурентов. В 1999 году была предпринята первая попытка привлечь Быкова к уголовной ответственности за причастность к совершению убийства и отмывание денег - он был задержан в Венгрии и перевезен в СИЗО города Красноярска. Осенью 2000 года бизнесмена освободили по решению суда Центрального района Красноярска, однако через некоторое время он был вновь задержан по обвинению в организации покушения на убийство красноярского предпринимателя В. Струганова. Веские доводы Г. Падвы говорили в пользу невиновности Быкова, однако Мещанский суд г. Москвы вынес половинчатое решение: он признал Анатолия Быкова виновным, назначив ему при этом условное наказание сроком 6,5 года. Московский городской суд оставил такое решение в силе. Поскольку Генрих Падва, с одной стороны, уверен в невиновности своего доверителя, а с другой - заявляет о многочисленных нарушениях прав человека в ходе процесса, он не перестает прикладывать усилия по обжалованию приговора, в том числе в Страсбургском суде по правам человека.

С марта 2003 года Падва участвовал в рассмотрении в Красноярском краевом суде нового уголовного дела по обвинению Анатолия Быкова - на этот раз в причастности к убийству местного предпринимателя О. Губина. 1 июля 2003 года суд признал Быкова и его подельников непричастными к этому убийству. Виновным Быков был признан по другой статье - 316 УК РФ (укрывательство убийства, совершённого без отягчающих обстоятельств), приговорен к году лишения свободы и тотчас же амнистирован.

Г. Падва не относится к числу адвокатов, открыто говорящих только об успешно закончившихся процессах с их участием. В своей профессии Генрих Павлович находит немало общего с медициной: не всегда может помочь врач, не всесилен и адвокат. С большим сожалением он вспоминает неудачу в гражданском деле о возвращении части наследия Б. Пастернака его музе и возлюбленной Ольге Ивинской, арестованной после его смерти по обвинению в контрабанде и позже реабилитированной. В своем отстаивании истины Г. Падва дошел до Верховного суда РФ, однако вернуть архивы великого поэта (что нужно было сделать как по юридическим, так и по общечеловеческим нормам) так и не удалось. Доходило до абсурда и издевательства над памятью гения: чиновники требовали документы о дарении О. Ивинской рукописи стихотворения, посвященного ей же самой!

Ныне Г.П. Падва возглавляет адвокатское бюро "Падва и Партнеры", под эгидой которого трудится около 20 адвокатов. Генрих Павлович - Заслуженный юрист Российской Федерации, избран членом Совета Московской городской адвокатской палаты, вице-президентом Международного союза адвокатов. Награжден золотой медалью имени Ф.Н. Плевако (1998). Кавалер Почетного знака Российского национального фонда "Общественное признание".

Многие годы увлекается живописью, любимые художники: Эль Греко, Утрилло. Из современных мастеров предпочитает творчество Натальи Нестеровой. Коллекционирует старинный фарфор. Ценит красивый футбол, теннис.

Общеизвестный факт, что Падва Генрих Павлович - адвокат, оплата которого считается одной из наиболее высоких на территории Российской Федерации, в особых ситуациях может оказывать свою высококлассную юридическую помощь абсолютно безвозмездно. Не менее известный его коллега Генри Резник утверждает, что у Падвы имеется довольно редкое качество, которое называется высочайшей правовой культурой.

Генрих Павлович Падва: биография, образование

Местом рождения будущего заслуженного юриста России является столица нашей страны. Дата - 20.02.1931. Родители - Падва Павел Юрьевич и Рапопорт Ева Иосифовна.

В 1953 году Падва Генрих Павлович получил высшее образование в Московском юридическом институте. По итогам распределения оказался в Калининской области.
В 1961 году в заочной форме окончил Калининский пединститут, истфак.

С 1953 по 1971 год местом его работы была Калининская областная адвокатская коллегия. Полгода стажировался в Ржеве, позже более года вел в единственном числе адвокатскую практику в райцентре, которое носит название Погорелого Городища. В дальнейшем он трудился в качестве адвоката в городах Торжок и Калинин.

С 1971 года биография Генриха Павловича Падвы связана со столицей, он вошел в Московскую горколлегию адвокатов. В 1985 году он стал членом в ее президиуме и одновременно директором Научно-исследовательского института адвокатуры, созданным Московскими коллегиями адвокатов.

В 1989 году Падва Генрих был избран вице-президентом в адвокатском Союзе СССР, а впоследствии в 1990 году на аналогичный пост в Международном адвокатском содружестве (союзе).

В 2002 году он стал работать адвокатом в московской Адвокатской палате, учредив и возглавив в качестве управляющего партнера адвокатское бюро под названием "Падва и Партнеры".

Награды и регалии

С учетом внесенного вклада в развитие адвокатской практики в России Падва Генрих Павлович был удостоен Золотой медали им. Плевако в 1998 г.

Значительный личный вклад, вложенный в совершенствование существующей законодательной структуры, многолетняя адвокатская практика по защите гражданского права и свободы конкретной личности привели к награждению его в 1999 г. почетным знаком "Общественное признание".

Падва Генрих Павлович: отзывы, биография

Падва Генрих в 1991 - 1994 годах в рамках "дела ГКЧП" сумел добиться амнистии для своего подзащитного, которым являлся бывший председатель ВС СССР Анатолий Лукьянов.

Крупный предприниматель Лев Вайнберг в 1996 году был с помощью Падвы освобожден, в дальнейшем его уголовное преследование прекратили.

В 1996 - 97 годах подзащитным адвоката был обвиненный во взяточничестве Петр Карпов, занимавший в Федеральном управлении по делам о несостоятельности должность замдиректора. Его два раза заключали под стражу и столько же раз освобождали по подписке. В конечном счете, уголовное дело прекратили в связи с амнистией.

Прежний глава Росдрагмета Евг. Бычков в 2001 году также попал под амнистию. Частично обвинения были с него сняты.

Управделами российского Президента Павел Бородин был клиентом Падвы в 2000 - 2002 годах. Его арестовали по "делу Мабетекс". В конечном счете дело в отношении Бородина прекратили.

Глава в совете директоров КрАЗ Анатолий Быков был подзащитным адвоката в 2000 и 2003 годах. Осужден он был условно.

Предприниматель Фрэнк Элкапони (Мамедов), который был обвинен в том, что хранит и перевозит наркотические вещества, усилиями Павды был оправдан.

Клиентам Павды были также организатор "Юкоса" М. Ходорковский, актер Владислав Галкин, экс-министр Анатолий Сердюков, уголовный авторитет Вячеслав Иваньков.

Неудачи в делах

Биография Генриха Падвы включает и не совсем удачные моменты. В период с 1994 по 2001 год адвокату пришлось представлять сторону Ольги Ивинской, которая была подругой Б. Пастернака, на длительном судебном процессе, связанном с судьбой пастернаковских архивов.

Это гражданское дело закончилось неудачно для подзащитной Павды. Он, вспоминая об этом процессе, рассказывает, что некоторые моменты были зачастую абсурдны. Иногда память гениального писателя просто подвергалась издевательству. Например, со стороны чиновников выдвигались требования о предоставлении документов, подтверждающих факт дарения Ивинской рукописных стихов, посвященных ей. Сторону невестки писателя защищала юрист Любарская.

При защите экс-главы "ЮКОСа" М. Ходорковского адвокат также не добился оправдательного приговора. Ходорковский с Платоном Лебедевым получили по восемь лет заключения. Проходящий по этому же делу Андрей Крайнов (руководитель компании "Волна") был приговорен к четырем с половиной годам условно.

Высокопоставленные клиенты

Падва Генрих защищал интересы экс-главы российского правительства Михаила Касьянова, привлекавшегося свидетелем по делу, касающемуся имущественного комплекса "Сосновка" (бывшие госдачи), проданного ему и М. Фридману (руководитель "Альфа-Групп") с нарушениями существующего законодательства. Довольно долго ходило немало слухов, что Касьянов будет привлечен в связи с этим к уголовному наказанию, но ему даже оставили дачу во владение.

В качестве адвоката Павда выступал у Н. Луговского (бывший соучредитель и гендиректор СП "Сибнефть"), пытавшегося в 2003 году вернуть деньги, в сумме восьмисот тыс. долларов, которые в конце 1994 года изъяла у него Генеральная прокуратура Российской Федерации как вещественное доказательство. До декабря 2008 года возвратить деньги так и не удалось, при этом было установлено, что какая-то их часть пропала.

В ноябре 2010 г. Павда защищал М. Бекетова, ранее работавшего главным редактором в газете "Химкинская правда", получившего инвалидность после нападения неустановленных лиц, 10.11.2010 его признали виновным по факту клеветы на градоначальника города Химки В. Стрельченко.

Семейное положение Падвы

Первую жену Павды звали Альбина, умерла она в 1974 г. У них осталась совместная дочь.

Во второй раз адвокат женился на искусствоведе и помощнике нотариуса Мамонтовой Оксане, 1971 года рождения, которая была его младше на сорок лет. Она ранее обучалась в Московской юридической академии, имела сына по имени Глеб от прежнего брака. Отношение Глеба к Генриху Павловичу очень хорошее, как к родному отцу.

Между супругами заключен договор о браке, который предусматривает, что в случае бракоразводного процесса за супругой останутся лишь принадлежащие ей вещи личного характера, а также имущество, записанное на нее.

Как отмечается в прессе, со стороны Падвы супруге преподносятся довольно дорогие подарки: автомобили, антикварные драгоценности в виде колец и сережек.

Увлечения и хобби

Среди увлечений Падвы отмечается его любовь к изобразительному искусству. К наиболее любимым его художникам относятся Утрилло и Эль Греко.

Интересуется он и творчеством художников-современников. В частности, отдает предпочтение творчеству Н. Нестеровой.

Принято думать, что адвокатскую славу создают громкие дела и знаменитые клиенты. А с другой стороны, как получить громкое дело и знаменитого клиента, не будучи прославленным адвокатом? Поди разберись, что тут сначала, а что потом.

Среди клиентов Падвы были крупные СМИ (издательский дом "Коммерсантъ", "Огонек", "Известия"), именитые российские и иностранные компании ("ПепсиКо", "Ренессанс Капитал", "Кембридж Кэпитал"), известные банки (Ситибанк, "МЕНАТЕП")... Он представлял интересы подруги Бориса Пастернака Ольги Ивинской, семей академика Сахарова и Владимира Высоцкого... Защищал членов ГКЧП, финансового магната Льва Вайнберга, криминального авторитета Вячеслава Иванькова, бывшего управделами президента РФ Павла Бородина... Но вот недавно издал книгу воспоминаний, полную безвестных персонажей, - тех горемык, что сорок-пятьдесят лет назад справедливо или не очень попали под каток судебной машины и которых он, в ту пору провинциальный юрист, защищал в судах Ржева, Торжка, Погорелого Городища. А теперь вот пишет: "Отчего так грустно вспоминать, оборотившись к прошедшим десятилетиям, свои дела, работу свою, которой отданы вся страсть, все силы, помыслы и надежды? Откуда эта боль, эта щемящая тоска?.. Надо бы радостным быть, но "услужливая" память все чаще подсовывает из пережитого жуткие мгновения ожидания приговоров, когда наивная надежда еще едва теплится, еще чуть трепещет в сердце и... безжалостно, бессмысленно жестоко, немилосердно рушится провозглашенным приговором. Какое отчаяние от беспомощности своей, какая обида от непонимания, какая тоска от бессилия что-либо изменить, исправить!"

"Тверскую губернию я считаю второй своей родиной"

- Почему вы предались воспоминаниям?

Это случилось не вдруг. На протяжении многих лет издатели, журналисты говорили мне: "Надо писать книгу. У вас такой богатый материал, вы столько интересных дел провели!" Я всякий раз отнекивался. Во-первых, времени не было на сочинение мемуаров. Во-вторых, требовалось мозги на это настроить. Да и какой из меня писатель? Я однажды написал рассказик в духе чеховского "Ваньки Жукова", отдал моему другу Володе Гельману, он прочитал и говорит: "Ну что тебе сказать? Чехов писал лучше". И я подумал: да, он прав. Но такие разговоры бесследно не проходят, и когда очередной представитель издательства сказал мне: "Напишите, я вам гарантирую, что мы издадим", - я решил попробовать. И пошло-поехало...

- Вы писали или надиктовывали?

Надиктовывал журналистке Оксане Рустамовой. Она расшифровывала запись. Потом я своей рукой правил текст, и мы снова его распечатывали. Потом я еще раз вносил правку. Вот так делалась эта книга.

- Она окрашена в ностальгические тона. Вы вспоминаете о работе в Торжке, Погорелом Городище как о лучшем периоде вашей жизни. Но вы же коренной москвич. Как вы оказались в провинции? И почему на целых восемнадцать лет застряли там?

В Калининскую (ныне Тверскую) область я поехал по распределению. Сначала путевку туда получил мой товарищ Юра Юрбурский, и он уговорил меня проситься вместе с ним. Да, мне свойственна ностальгия, привязанность к родному пепелищу, отеческим гробам. Тверскую губернию я считаю второй своей родиной.

- Вы начали адвокатскую практику в год смерти Сталина. Скажите, в середине 50-х и в более поздние советские времена было легче добиваться правосудия, нежели теперь?

Я понимаю, что сравнение напрашивается, но оно не вполне корректно. СССР и современная Россия - это разные страны, и у них разное правосудие. В каком-то смысле теперь стало легче. Все-таки стали выноситься оправдательные приговоры и, слава богу, появился суд присяжных. Существует и Конституционный суд, перед которым можно ставить вопрос о конституционности тех или иных решений. Я обратился в КС по поводу смертной казни и удовлетворен вердиктом, что ее существование в России неконституционно. Невозможно себе представить, чтобы такой орган существовал в советские времена и чтобы им принимались такие решения. Но, с другой стороны, раньше в судебной практике было больше фиговых листочков, создававших видимость законности, и благодаря этому по некоторым делам иногда можно было добиться справедливого приговора. Тогда как сейчас откровенно плюют на соблюдение хотя бы минимальных формальностей. Раньше, бывало, поймают судью на пренебрежении какой-то процедурой - и сразу адвокат подает кассацию, прокурор приносит протест: нельзя, нарушены права! И хотя в Конституции о правах человека меньше всего говорилось, все-таки явные безобразия не допускались. Оправдательных приговоров почти не случалось, но прекращение дела, отмена вердиктов вышестоящими судами - все это было возможно. Существовал Верховный суд СССР, и если туда попадешь, можно было добиться справедливости. Постановления Верховного суда СССР и его пленумов были очень хороши и давали правильное направление. К сожалению, все это разбивалось о партийное всевластие. Я помню, в Погорелом Городище вдруг - раз, бюро райкома: "Хулиганов у нас развелось - дальше некуда! Прокуроры, судьи, куда вы смотрите?!" И назавтра давай мести всех подряд и судить за хулиганство. Теперь такого, к счастью, нет, но... Вот сейчас мне закричат: "Ретроград! Как ты можешь!" Но я все же скажу: с другой стороны, боязнь райкома партии, угроза обратиться в партийный орган - это немножко держало в узде и суд, и прокуратуру. Над ними был... нет, не закон конечно, но - власть. А сегодня никто ничего не боится. Сегодня откровенно берут и вообще черт-те что делают.

Если ты возьмешь с клиента слишком много, он будет либо чрезмерно надеяться, либо даже думать, что ты берешь не только себе, а будешь с кем-то делиться

- Уровень судейской коррумпированности в те времена был ниже?

О чем вы говорите, это вообще несравнимо! В Погорелом Городище я с судьей был на ты и, что называется, за ручку. Мы и пили вместе, и гуляли вместе, а с нами и прокурор, и следователь. Мы были одна компания. Но мне в страшном сне не могло привидеться, что я передаю прокурору или судье взятку от моего подзащитного. В те времена и денег-то ни у кого не было, так что какие там взятки. Я потом в Торжке защищал следователя, который брал. Но что он брал? Десяток яиц, банку грибов. Системной коррупции тогда не было вовсе.

"Чтобы быть хорошим адвокатом, нужно понимать жизнь"

- В своей книге вы приводите текст одного вашего выступления на процессе. Это, без всяких скидок, литературное произведение. В нем отточена каждая фраза. Вы свои речи пишете, прежде чем произнести?

Первые лет двадцать в моей адвокатской практике я так и делал - писал свои речи от и до. Все в них обдумывал, тщательно выверял. Вплоть до знаков препинания: долго взвешивал, что поставить в конце - точку, многоточие, восклицательный или вопросительный знак. Я мог, например, закончить так: "После всего, что вы здесь услышали, уважаемые товарищи судьи, какой же еще можно вынести приговор, кроме оправдательного?"

- Сегодня уже не делаете письменную заготовку?

Полную - нет.

- Импровизация?

Тезисы. Выступаю по ним. Хотя пишу много. Адвокат ведь имеет право письменно изложить свои предложения по тем вопросам, которые суду предстоит изучить в совещательной комнате. Это и становится основой моей речи. Все основные постулаты и доводы там сформулированы. Вообще заранее написанная речь - опасная штука. Адвокаты, которые хорошо пишут, но не умеют правильно воспользоваться писаниной, засушивают свои речи. Они читают, а это плохо воспринимается. Надо уметь написать, потом сделать написанное как бы чужим, и это чужое потом снова присвоить и рассказать. Иной раз кажется, что готов к выступлению, что в голове полная ясность. А пытаешься положить свою мысль на бумагу - не хватает слов. Значит, на самом деле в голове туман. И чтобы его развеять, надо сочинить речь.

- Адвокат должен обладать литературным талантом?

Тут надо говорить конкретно. Есть адвокат по уголовным делам, есть - по гражданским, а есть, например, корпоративный юрист. И в зависимости от профиля нужно обладать тем или иным талантом и соответствующим темпераментом. Например, чтобы быть хорошим корпоративным юристом, не нужно иметь артистический темперамент. А чтобы быть судебным адвокатом по гражданским и уголовным делам, необходимо, конечно, владеть ораторским искусством, которое особенно требуется в суде присяжных. В свою очередь, чтобы успешно ораторствовать, нужно быть высокообразованным человеком, знать музыку, литературу, живопись. Надо бывать в портовых кабаках, толкаться среди привокзальной публики, наблюдать быт обитателей социального дна, знать разновидности уличного и квартирного хулиганства. Может быть, иногда и драться нужно. Одним словом, нужно понимать жизнь, чувствовать ее.

"Не надо брать с клиента слишком много"

- Вас называют самым высокооплачиваемым адвокатом в России. Это правда?

Это вранье. Это чистое вранье. У нас почему-то считается, что самое дорогое - оно самое лучшее. Но так бывает далеко не всегда. Я человек старого закала. Я работал во времена, когда такса у адвокатов была как подаяние нищему. По такой таксе я сейчас, конечно, работать не стану, но не могу привыкнуть и к тому, что можно запросто брать с клиента сотни тысяч, миллионы... Я не самый дорогой адвокат. Кроме того, у меня есть на сей счет своя теория. Она состоит в том, что не надо брать с клиента как можно больше. Потому что если ты возьмешь слишком много, он будет либо чрезмерно надеяться, либо даже думать, что ты берешь не только себе, а будешь с кем-то делиться. В итоге ты попадешь в психологическую зависимость от него. Он может с тебя требовать то, чего ты сделать не считаешь возможным. Лучше чуть-чуть недобрать с него, пусть думает, что он тебе обязан, пусть говорит родственникам и знакомым: "Я-то думал, Падва возьмет миллион, а он взял по-божески". У меня с ним тогда другие взаимоотношения выстраиваются, и мне это более комфортно, чем лишняя тысяча или десять тысяч.

- Это трудно - заполучить Генриха Падву себе в адвокаты?

Сейчас - да. Мне иногда уже физических сил не хватает.

- В каких случаях вы отказываетесь?

Вот именно в таких - когда не хватает физических сил. Или когда дела "не мои". То есть когда мне предлагают дела, в которых я себя не чувствую достаточно компетентным. Например, нарушение правил по технике безопасности в строительстве. Там много специфики, в нее надо вникать, она требует скрупулезного изучения. Кроме того, я не берусь за дела, которые мне неинтересны. Не берусь также и за дела маленькие, простые. Их могут проводить мои помощники. Моя мама вспоминала, как у нее когда-то был аппендицит, и ее родители сказали: должен оперировать Герцен. Был такой великий хирург в начале прошлого века. Он отнекивался, говорил: "Я уже много лет не оперировал аппендицит, зато мои ординаторы каждый день проводят по нескольку таких операций, они лучше сделают". Нет, только Герцен! Он сделал. Были ужасные осложнения, мама чуть не умерла. Он потом честно сказал: "У меня на аппендицит рука не набита". Когда ко мне сейчас обращаются с делами о мелком хищении или по наркотикам, я отказываюсь. Я даже забыл, какими статьями предусмотрены наказания за эти преступления.

"Я работаю бесплатно в исключительных случаях"

- Вы просчитываете шансы на успех, прежде чем соглашаетесь кого-то защищать? Бывает ли так, что если шансов мало, вы отказываетесь проводить дело?

Ничего просчитать невозможно. Иногда я был абсолютно уверен, что выиграю дело - и с треском проигрывал. А бывало и наоборот: дело безнадежное, но клиент умоляет: "Возьмите!" Ладно, берешь скрепя сердце - и вдруг блистательный результат. В нашей судебной системе что-то просчитывать - неблагодарное занятие. Потому что не по закону подчас все решается, а под влиянием каких-то привходящих обстоятельств, о которых я могу не знать. Мне иногда говорят: можешь не браться за дело, но дай нам хотя бы юридически правильную позицию - мол, тут нет такого состава преступления, а есть такой-то. Когда я чувствую, что в деле что-то нечисто, я стараюсь в нем не участвовать.

- Вы защищали многих известных людей. Чем тут определялся выбор - именитостью клиентов, гонораром, общественным вниманием к процессу?

Более всего мною движет профессиональный азарт. Вообразите, вы - хирург. Неужели вам не интересно когда-нибудь попробовать пересадить сердце, вместо того, чтобы всю жизнь в панарициях копаться? Я не всегда уверен в результате, но мне интересны такие дела, где я могу проявить весь свой опыт, все свои знания и способности. Я, например, защищал Анатолия Лукьянова по делу ГКЧП. Ко мне пришла его дочь Лена: "Ну какая измена Родине? Это абсурд" И я на процессе доказывал: власть и Родина - не тождественные понятия. Изменить власти - не значит изменить Родине. В общем, меня увлекает юридическая фабула. Иногда увлекает настолько, что я могу взяться за дело бесплатно. Скажем, дело Пастернака в интересах Ольги Ивинской я вел практически без гонорара. А иногда ко мне обращаются неимущие люди, с которых и взять-то нечего, а помочь хочется. Несколько раз так было. Об этом рассказали журналисты, и теперь меня одолевают пенсионеры: "Вот я слышал, что вы ведете дела бесплатно..." Да, бывает. Но я не могу заниматься адвокатской деятельностью на благотворительных началах. Я работаю бесплатно в исключительных случаях. Когда дело очень интересное. Или когда вижу, что творится вопиющая несправедливость.

- Есть адвокатские победы, которыми вы гордитесь?

Есть, конечно. Например, в конце 70-х годов было дело зубного врача Г., которого несколько лет продержали в тюрьме, обвиняя в убийстве жены и ребенка. Его дважды приговаривали к очень длительному заключению и на третий раз все-таки полностью оправдали, реабилитировали. Редчайшее дело. Должен сказать, многие годы я не один веду дела, а всегда вдвоем с кем-нибудь. Вот и дело Г. я вел с адвокатом Анной Бочко.

- А самое тяжелое поражение?

Вы думаете, приятно об этом вспоминать?

- Ну все-таки...

У меня было дело, после которого я хотел бросить профессию. Двое обвиняемых. В клубе устроен показательный процесс. Моему подзащитному прокурор попросил десять лет, другому - расстрел. Я выступил с яркой, вдохновенной речью. Буря аплодисментов. Судья через секретаря передает мне записку, что он в своей жизни не слышал столь блистательной речи. Суд уходит на приговор. Я гоголем хожу по коридорам клуба, ловлю восхищенные взгляды. Возвращается суд, читает приговор. И "моему" дают расстрел, а тому, другому, десять лет. Как у меня не случился инфаркт, я не знаю. Потом, через много лет, тот судья - хороший, сильный судья - оставил свою профессию, стал адвокатом и оказался в юридической консультации, где я был заведующим. Я не утерпел и спросил: "Павел Николаевич, почему вы тогда написали мне комплиментарную записку? Вы хотели таким образом подсластить пилюлю?" Он говорит: "Генрих Павлович, я действительно был восхищен вашей речью, но как судья я хотел подняться до вашего уровня профессионализма. А мой профессионализм подсказывал мне, что главный виновник - ваш подзащитный". Я думаю, что судья был недалек от истины. Мне, конечно, трудно с ним полностью согласиться, но основания для такого решения у него были. Понимаете, какая психологически интересная вещь? Была драка. Даже не драка, а двое избивали одного - и убили. Бил в основном второй, не "мой". "Мой" в какой-то момент крикнул: "Хватит!" И тот, второй, сразу же перестал бить. Я на суде сказал: вот видите, он опомнился первым, прекратил избиение, хотя это, к сожалению, не спасло человеку жизнь. Но судья истолковал по-другому: значит крикнувший "хватит!" был главным. До тех пор, пока он разрешал, тот бил. А как только крикнул "хватит!", тот перестал бить. Один выкрик - а как по-разному можно его расценить!

"Защиту меня я бы себе не доверил"

- Вам приходилось выступать в суде не в качестве адвоката, а, к примеру, быть свидетелем, ответчиком?

Да, приходилось. Мой папа судился по глупому делу и просил меня представлять его интересы. От него требовали, чтобы он разрешил провести какую-то трубу через свою комнату. Я его умолял: "Не надо, папа". Он сказал: "Как тебе не стыдно, я тебя прошу". Я в качестве ответчика ужасно неловко себя чувствовал на этом процессе. Не знал, куда встать, как держаться. И это после долгих-долгих лет работы в судах.

- Кому бы вы доверили вашу защиту?

По уголовному делу?

- Положим, по уголовному.

Саше Гофштейну.

- По гражданскому?

Смотря по какому. У гражданского много категорий. Семейное доверил бы, наверное, Алле Живиной.

- А кого бы просили представлять ваши интересы в корпоративном споре?

Пожалуй, Элеонору Сергееву.

- Адвокат не может сам себя защищать?

Может. Но это очень трудно. Нужно ведь иногда расхвалить клиента - а как я буду сам себя расхваливать? Адвокат должен быть, с одной стороны, пристрастным и действовать только в пользу своего клиента, а с другой - уметь увидеть и трезво оценить все доказательства, что очень трудно при чрезмерной заинтересованности и волнении. Многие хирурги не берутся оперировать своих близких. Вот так и я близкого, родного человека защищать не буду. А уж себя тем более.

- Быть знаменитым или хоть мало-мальски известным - одно из условий успешного существования в адвокатской профессии?

Это не обязательно. Я знал и знаю немало адвокатов, совершенно незнаменитых, но первоклассных юристов. Это в основном адвокаты-цивилисты, выступающие по гражданским делам. А в уголовном процессе - да, там больше ораторства, больше возможностей прославиться.

- Цинизм входит в профессию адвоката?

Не должен входить. Если человек циник, он будет циником в любой профессии.

- Но все равно ведь, наверное, нарабатывается "мозоль на сердце", как говорит ваш коллега Генри Резник.

Все зависит от личности. У кого-то эта "мозоль" толстая, у кого-то потоньше. В первое десятилетие своей адвокатской практики я получал ужасные оплеухи от разных судебных решений, даже писал заявления об уходе из адвокатуры. Сейчас тоже иной раз опускаются руки, надолго портится настроение, но в жуткое отчаяние от неудач я уже не впадаю. Слушается очередное дело - и ты идешь, вкладываешь в него всю свою страсть, весь свой профессиональный опыт, все свое понимание жизни и людей.

Генрих Павлович Падва – это высокооплачиваемый адвокат, ведущий громкие дела с участием известных людей. Но в особых ситуациях он оказывает свою юридическую помощь абсолютно бесплатно. По словам , коллеги и друга Падвы, у Генриха Павловича имеется редкое качество, которое называют высокой правовой культурой.

Детские годы

Генрих Падва родился 20.02.1931 года в Москве в интеллигентной семье. Родители стремились дать сыну хорошее образование, поэтому мальчик учился в престижной 110-й столичной школе. Одноклассниками Генриха были дети известных столичных чиновников, общественных деятелей, ученых.

Едва Генриху исполнилось 10 лет, началась война. Семью эвакуировали в Куйбышев, где мама с сыном и дедом приютились у дальних родственников. Жили в тесноте, но дружно и, насколько позволяло военное время, весело. Здесь произошло знакомство Генриха с драматургом Николаем Эрдманом, который был на пути в Москву после заключения в сталинских лагерях.

Родители

Отец слыл в Союзе известным инженером-плановиком, работал с такими известными советскими деятелями, как Шмидт и Папанин. В 1941 году пошел на фронт, прошел всю Великую Отечественную Войну, контужен. В 1945 году получил звание капитана, назначен главным комендантом в оккупированный немецкий город.

Мать, Ева Иосифовна Раппопорт, была балериной. После рождения Генриха решает бросить большой балет, но все равно не забывает хореографическое искусство и постоянно держит себя в форме.

Образование

После успеха советских войск и ликвидации угрозы взятия Москвы Генрих с матерью вернулись в столицу. Мальчик возобновил учебу в столичной школе, а в 1948 году решил поступать на юридический. Но не смог набрать необходимое количество баллов, да и отсутствие комсомольского билета и еврейская национальность также стали слабыми сторонами абитуриента.

Попытка поступления в вуз была более успешной: Генрих получил хорошие оценки по истории и русскому языку, но прокололся на географии. Вопрос экзаменаторов о реках Великобритании загнал юношу в тупик: кроме легендарной Темзы он ничего не мог вспомнить.

К слову, многие именитые географы также не смогли ответить на подобный простой, но столь каверзный вопрос.

Но Генриха заметили и пригласили учиться в Минском юридическом институте. Юноша принимает приглашение и начинает учебу в столице Белоруссии. Отучившись год и сдав все сессии на отлично, Генриху удается перевестись в столичный юридический институт. В 1953 году он завершает учебу в Московском юридическом институте.

Начало адвокатской практики

В 1953 году Генрих Падва получает распределение в Калининскую область, а именно – в старинный городок Ржев. Далее молодого юриста распределяют в Погорелое Городище, где он стал единственным адвокатом на всю округу.

В глубинке Падва сталкивается не только с непривычной для него сельской жизнью, но и с бесправием простого народа. За кражу велосипеда у соседа здесь можно было легко угодить за решетку на 10-15 лет. Попытки Падвы смягчать подобные приговоры редко оканчивались успехом, ведь бороться с тогдашней системой правосудия одному человеку было не под силу.

Но Генрих оттачивал свое ораторское мастерство, умение подбирать и правильно преподносить факты, убеждать судей. Падва пользовался авторитетом среди сельских жителей и местных чиновников благодаря своей честности и аналитическому складу ума.

Возвращение в Москву

В 1971 году Генрих Падва переезжает в Москву, столица его неприятно удивила. Здесь наблюдался острый дефицит человечности, к которой так привык Падва в деревнях, зато просто расцветала бюрократия. Полученная юридическая практика в российской глубинке очень помогла Падве получить высокую оценку своей профессиональной деятельности в глазах И. И. Склярского, занимавшего должность председателя Городской коллегии адвокатов Москвы.

Первая громкая победа

Имя Падвы стало ассоциироваться с опытным и маститым адвокатом после выигрыша сложного дела по иску американского бизнесмена к редакции газеты «Известия». Американца возмутила статья в российской газете и он подал иск в суд на своей родине. Дело было выиграно, но взыскать компенсацию оказалось очень непросто, так как советская сторона принципиально отмалчивалась и не хотела признавать поражение.

Американцы не унимались и добились ареста имущества редакции «Известий» в США. Дело выходило на межгосударственный правительственный уровень и грозило дипломатическим скандалом. К решению вопроса привлекли опытных советских юристов, среди которых был и Падва. Благодаря профессионализму Падвы и команды адвокатов удалось добиться аннуляции решения американского суда и закрыть громкое дело.

Нашумевшие дела

Расцвет карьеры Падвы пришелся на 90-е годы. В 1991-1994 году он защищал Анатолия Лукьянова и сумел добиться освобождения своего подзащитного в рамках судебного производства о ГКЧП.

Клиентами Падвы были следующие бизнесмены и знаменитости: Лев Вайберг, Павел Бородин, Анатолий Быков, Михаил Ходорковский, Владислав Галкин, Вячеслав Иваньков, Петр Карпов, семья Высоцких и Сахаровых.

Личная жизнь

С первой женой Альбиной Падва познакомился в Калинине, она училась в медицинском колледже. Прожили они недолго, Альбина умерла в 1974 году. От этого брака у Генриха осталась дочь Ирина.

Вторая жена Падвы – Мамонтова Оксана. Она на 40 лет младше именитого адвоката, имеет сына Глеба от предыдущего брака. С ней заключен брачный контракт, по которому она в случае развода не получит ничего кроме своих личных вещей. Генрих Падва, как отмечает пресса, регулярно дарит своей молодой супруге такие дорогостоящие подарки, как автомобили, антикварные ювелирные украшения и т. д.

Характер

Несмотря на свой «звездный» статус и всероссийскую славу, Генрих Падва остается простым и приятным в общении человеком. Он самокритичен, ироничен к себе и своим поступкам. Генри Резник, известный адвокат, высказался, что ему есть много чему поучиться у Падвы. Резник очень ценит дружбу с Генрихом Падвой.

Увлечения и хобби

Кроме юриспруденции и красноречия, Генрих Падва увлекается изобразительным искусством. Собирает коллекцию старинного фарфора, смотрит футбол и теннис.

Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter .