В один из летних отпусков посчастливилось мне в составе приятной компании провести две недели на одном из многочисленных островов Костромского водохранилища. Нас было трое: двоюродный брат Коля, коллега по работе Борис и я. Здесь мы не только сполна отвели свою рыбацкую душу, но и пережили немало разных приключений. Сполна испытали свирепый, необузданный нрав этого огромного водоема во время шторма. А главное – чуть не утонули... Но обо всем – по порядку.

ИДЕЮ ПОДАЛ ГОСТЬ

Все началось с того, что ко мне в гости приехал из Костромы мой бывший однокурсник по Рязанскому высшему воздушно-десантному училищу Борис Чудинов. Как и положено, отметили встречу, вспомнили курсантские годы. Борис к тому времени служил в Костромском парашютно-десантном полку, а я – в редакции газеты Московского военного округа «Красный воин».

Свозил я своего гостя на рыбалку в Шатуру, где ему очень понравилось. И хотя он явно не рыбак, но все-таки поймал с лодки несколько подлещиков. Вот тогда-то он и сказал:

– Тут, конечно, хорошо, но у нас в Костроме – лучше. И на Волге можно порыбачить, и на Костромском море.

Под «морем» он имел в виде Костромское водохранилище. Борис говорил, что костромичи почтительно называют этот водоем не иначе как морем. Сначала я не придал значения его словам. А он между тем продолжал:

– Приезжай, порыбачишь от души, не пожалеешь. Я тебя и моторной лодкой обеспечу.

И чем больше он говорил о прелестях рыбалки на Костромском море, тем сильнее увлекался я этим неожиданным предложением. А дома, провожая своего гостя, я твердо пообещал ему, что в ближайший отпуск обязательно приеду в Кострому. Одному ехать не хотелось, и я начал искать компаньонов.

И тут вдруг позвонил мне двоюродный брат Николай из Ленинграда (так тогда еще называлась наша северная столица). Из разговора с ним выяснилось, что у него тоже предстоит отпуск и он пока не решил, куда поехать. Я красочно нарисовал ему перспективу отдыха на природе, о предстоящей рыбалке на Костромском водохранилище. Особенно увлекла его возможность покататься на моторной лодке. Короче говоря, я уговорил Колю и он согласился.

Третьего попутчика удалось найти, к моей радости, у себя же в редакции. Сотрудник секретариата Борис Киселев тоже уходил в отпуск. На мое предложение поехать в Кострому сразу согласился.

ПО ЛУННОЙ ДОРОЖКЕ

После некоторых согласований и уточнений по времени мы втроем наконец выехали в Кострому. С рюкзаками, с палаткой, с удочками. Взял я с собой и ружье. Зачем? Охотиться, конечно, не собирался, был не сезон. Хотя состоял в обществе военных охотников. Три пачки патронов с дробью тоже были с собой. Взял ружье просто так, на всякий случай.

Сели в поезд поздно вечером, а утром были в Костроме.

И первым делом – к Борису Чудинову. Ведь он обещал нам моторную лодку. Но тут нас ждало первое разочарование. Когда я напомнил Борису об обещанной им «моторке», он вздохнул и каким-то виноватым тоном начал объяснять, что моторной лодки, к сожалению, не будет. Из его слов следовало, что подвели его знакомые, которые обещали лодку.

Больше всего расстроился Коля. Он был самый молодой в нашей компании и так мечтал покататься на «моторке»! А теперь остается довольствоваться обычной весельной лодкой.

После обеда Борис отвез нас на «газике» к водоему. Перед нами открылась чарующая красота. Справа – девственный лес, вплотную подступающий к морю. Слева и впереди, насколько мог охватить глаз – необъятная водная гладь, на которой кое-где виднелись темные полосы островов, окаймленных зеленью растительности. Противоположного берега не видно. И впрямь – море.

Нашли местную рыболовную базу, там я выписал лодку. Уже начало темнеть, когда мы наконец полностью снарядили лодку, сложили в нее свои рюкзаки, палатку, удочки. Стал вопрос: плыть на ночь глядя или переночевать на берегу, чтобы не искушать судьбу и начать путешествовать с рассветом? Решили на терять времени и плыть сейчас же, тем более что стояла тихая, безветренная погода. И мы поплыли. Куда? Этого мы сами точно не знали. Просто решили уплыть подальше к северной части «моря», где впадают в него реки Кострома и Меза. Именно там, как нам сказали на рыболовной базе, рыбалка более удачная. Плыли, придерживаясь справа лесного берега. Между тем быстро темнело. Взошла луна, еще более украсившая ночной водный пейзаж. Луна отражалась на воде сплошной серебристой, мерцающей дорожкой. Наша явно перегруженная лодка медленно продвигалась вдоль этой лунной «дорожки».

Эта ночная красота, тишь и безлюдье словно обворожили нас. Изредка на нашем пути начинала медленно вырастать какая-то тень. Постепенно она приобрела свои очертания, и мы проплывали мимо острова, обросшего прибрежным камышом. В ночной тишине отчетливо слышались какие-то всплески: то ли рыба гуляла у камышей, то ли охотилась ондатра. Спать никому не хотелось.

Берег справа стал резко уходить от нас, уступая место морю. Стало ясно, что мы проплывали мимо большого, широкого залива. Лишь к рассвету мы причалили к одному из островов. Он привлек нас тем, что довольно высоко выступал над водой, и один из его берегов не был заросшим камышом, был чистый и доступный. Решили остановиться здесь хотя бы временно, попробовать порыбачить.

ДОБРОВОЛЬНЫЕ РОБИНЗОНЫ

Натянули палатку, стали обживать свой остров. Он нам понравился. Длиной он был около 200 метров, шириной – примерно 50 метров. Место оказалось довольно удачным. С одной стороны берег зарос камышом, за которым глубина была небольшая, около двух метров. Даже с берега за этой камышовой стенкой неплохо клевали плотва, окунь. Попадался и подлещик. А с другой стороны берега пролегало затопленное русло реки Костромы, и глубина здесь достигала до шести метров.

Рыбачили как с берега острова, так и с лодки. Ловились в основном плотва, подлещик, окунь. Иногда я довольно успешно ловил зимней удочкой с борта лодки над затопленным руслом реки Костромы. На крупную мормышку насаживал червя и опускал на дно. А затем начинал плавно поднимать, поигрывая кивком. Тут и следовала поклевка. Попадались судачки по 400-600 граммов, окуни, берши.

Место нам понравилось, а поэтому отказались от планов плыть дальше, к впадению реки Мезы. Тем более, что плыть пришлось бы слишком далеко.

Питались в основном рыбой и ухой. На первых порах это было очень аппетитно, ели с охотой. Но постепенно рыба настолько осточертела, что и смотреть на нее не хотелось. Еще раз убедился, что в питании все должно быть в меру. А тут еще хлеб кончился, пришлось вечером поужинать без хлеба. Поэтому утром следующего дня мои попутчики пожелали поразмяться – поплыть на лодке к ближайшему поселку в магазин за хлебом, крупой, солью. До поселка – около шести километров по воде. На этот рейс ушло почти полдня.

Пробовали готовить рыбу впрок в вяленом виде. Особенно хотел привезти домой вяленой рыбки Борис. Пойманных подлещиков и крупных плотвиц потрошили, натирали и обсыпали солью. Затем клали в полиэтиленовые мешки, чтобы рыба лучше пропиталась солью. Развешивали подсоленную рыбу на шнуре, натянутом между деревьями. Однако эта затея не удалась. То ли рыба недостаточно просаливалась, то ли местным мухам соль нипочем, но уже через несколько часов мы замечали на рыбинах белые кучки яичек. А еще через некоторое время яички превращались в личинок, которые быстро расползались по всей тушке. Рыбу пришлось выбросить и вялить больше не пытались.

Считаю, что причина этой неудачи в том, что рыба не просаливалась. Ведь в домашних условиях я солю рыбу в эмалированной кастрюле, укладывая ее ровными рядами и подсаливая каждый раз. Потом обязательно ставлю сверху гнет с грузом. Заправленная таким образом рыба вскоре испускает рассол, в котором она находится еще два-три дня (в зависимости от размера рыбы). Только после этого рыбу промываю в холодной воде от рассола и подвешиваю обычно на балконе на натянутых толстых капроновых нитках.

А там, на острове, кастрюль у нас не было.

ЕДИНОБОРСТВО СО ЩУКОЙ

Здесь, на Костромском море, я поймал на спиннинг самую большую пока щуку за всю свою рыбацкую практику. А дело было так. Однажды вечером сидели мы у костра, над которым висел котелок с рыбой. Варилась уха. Вдруг раздался гул моторной лодки, а еще через некоторое время мы увидели, что к нашему острову приближается «моторка». Сначала подумали, что это рыбнадзор. Приготовились к встрече, хотя ничего браконьерского у нас не было.

А «моторка» тем временем сбавила ход и с выключенным двигателем по инерции коснулась берега. Из нее вышел человек в резиновых сапогах, подтянул нос лодки выше на берег. Затем вытащил из лодки корзину с каким-то содержимым, опустил ее зачем-то в воду. После этого поднялся на остров, направился в нашу сторону. Мы поняли, что это никакой не инспектор рыбнадзора, а просто рыбак.

– Ребята, можно к вам на огонек? – обратился он к нам. Одному скучно.

– Конечно, пожалуйте, – обрадовались мы неожиданному гостю.

Он подошел к нам, расположился у костра. Познакомились, разговорились. Оказалось, наш новый знакомый – костромич, на пенсии, но дома сидеть ему не хочется. Он заядлый рыболов, выезжает на своей моторке сразу на несколько дней, пока не наловит полную корзину рыбы. Отвезет ее домой, а там, по его словам, «баба на рынке продаст». Так и промышляет рыбкой, сочетая полезное с приятным. Вот и сейчас в его корзине были солидные щуки, судаки. И ловит он только на спиннинг.

Мне хотелось узнать, на какие блесны он ловит. Сказал ему, что тоже пробовал ловить на спиннинг, но безрезультатно.

– Покажи свои блесны, – тут же заинтересовался костромич.

Я сбегал в палатку, принес коробку с блеснами. Тут были и вращающиеся, и колеблющиеся блесны, никелированные и матовые.

– Можешь выбросить эти игрушки, тут на них ничего не поймаешь, – сказал наш знакомый тоном, не терпящим возражений.

– Как это выбросить? На что же ловить? – спрашиваю его.

Он достал из своих запасников огромную блесну, оснащенную таким же огромным тройником. Блесна была колеблющаяся, бронзового цвета, толстая, тяжелая. Протянул мне:

– Возьми, дарю.

В обмен я предложил выбрать любую из своих блесен: но костромич отказался. Честно говоря, у меня тогда закралось сомнение, что на такую грубую приманку позарится какая-то рыба. Но виду не подал, поблагодарил за подарок.

Утром, как обычно, я поднялся около четырех часов. Борис и Коля еще спали. Сел в лодку и уплыл рыбачить. Не терпелось испытать на деле блесну, подаренную костромичом. Привязал ее к леске спиннинга и начал облавливать участок вдоль камышовой полосы. Именно здесь, как я заметил, то и дело образовывались большие круги волн – хищник охотился за мальком. Сделал несколько забросов – безрезультатно.

В одном месте недалеко от лодки вновь раздался всплеск, на воде образовались круги. За эти круги и забросил блесну, начал энергично подматывать леску, одновременно подергивая кончиком удилища, чтобы блесна лучше «играла», привлекая хищника.

«Зацепилась за что-то», – в сердцах разочарованно подумал я, когда плавное движение блесны вдруг застопорилось. Но неожиданно это «что-то» ожило, я почувствовал мощные рывки, а затем потяжку. Почти затаив дыхание, начал вращать катушку, подтягивая добычу к себе. До сих пор не могу забыть те волнующие мгновения единоборства с зубастой хищницей. Чем ближе подводил щуку к лодке, тем яростнее она сопротивлялась, металась из стороны в сторону. Лишь с третьей попытки удалось ее подсачить.

Не могу утверждать точно, сколько весила та щука. Одно могу сказать без всякой натяжки: в пятилитровый котелок разрезанные куски рыбы еле поместились. Голову даже пришлось выбросить. Выходит, весила она не менее четырех килограммов.

На ту грубую блесну – подарок костромича – я поймал потом еще двух щук, поменьше размером. А затем она зацепилась за какую-то корягу и вытащить ее я никак не смог. Оборвалась. Очень жалел об этом. И никак не мог понять, почему местные щуки предпочитали такую грубую желтую приманку, напрочь игнорируя изящные, красивые серебристые блесны, которыми я тогда запасся. Попробуй угадай, что по вкусу местной рыбе.

НА ВОЛОСКЕ ОТ СМЕРТИ

Между тем время нашего «робинзонства» заканчивалось. Настал день, когда мы свернули палатку, уложили в лодку свои рюкзаки, снасти. И кто бы мог подумать, что именно в этот последний, прощальный день такое, казалось бы, доброе и приветливое «море» проявит свой крутой нрав, устроит нам ужасное испытание.

Мы уже готовы были отчаливать, когда небо с подветренной стороны начало темнеть, усилился ветер, стал накрапывать дождь.

– Может, переждем? – как-то неуверенно предложил Коля.

– Что тут ждать, – возразил я. – Главное – успеть преодолеть большой залив, а там поплывем вдоль берега, не страшно.

Большой залив – это километра три открытого водного пространства. Кто плавал на больших водоемах, тот знает: даже при среднем ветре на них образуются огромные волны, и плавание на них в такую погоду не всегда безопасно. Тем более на перегруженной лодке. Я еще раз придирчиво посмотрел на воду. По ней уже гуляли волны, но они показались не настолько большими, чтобы спасовать перед ними.

– Не будем терять напрасно время, – подытожил я. – К обеду может быть и хуже.

И мы поплыли. Против ветра и волн, к окутанному далекой туманной дымкой лесному берегу. Чем дальше отплывали от своего острова, тем больше крепчал ветер, более жуткими становились волны. Казалось, сама природа была в этот день против нас. Уже не просто волны, а огромные водяные валы с белым гребнем неслись навстречу нашей лодке, которая еле рассекала их своим носом. Я изо всех сил налегал на весла, стараясь ни в коем случае не допустить, чтобы лодку развернуло ветром, чтобы не подставить борт под волну. Иначе...

В душе я уже ругал себя за такую опрометчивость и беспечность. Продолжал изо всех сил налегать на весла, руки гудели и ныли от напряжения. Но и в мыслях не мог допустить, чтобы кто-то сменил меня, доверить кому-либо весла. Себя успокаивал: ну, если даже перевернется лодка, не утонем же. Пусть останемся без шмоток, без снастей, но будем в воде держаться за лодку, она ведь деревянная, не утонет же. Продержимся. Но другой голос подсказывал: долго на такой волне не продержишься. А тут еще вспомнились слова костромича, который говорил в тот вечер у костра, что в этом водоеме каждое лето тонет более двадцати человек. И рыбаков в том числе.

Стиснув зубы, продолжал грести. Оглянусь назад – до берега еще далеко. А лодка, кажется, стоит на месте, хотя я упираюсь из последних сил. Но нет, все-таки продвигаемся, все явственнее и отчетливее вырисовываются очертания желанного берега.

Так продолжалось более часа, в течение которого в каждую секунду нас могло накрыть очередным водяным валом. И когда наконец-то лодка уткнулась в песчаную береговую отмель, наше внутреннее состояние передать было просто невозможно. Вышли из лодки, затащили ее повыше на берег. И только теперь я почувствовал, как смертельно устал. Руки просто невозможно было поднять.

Глядя на меня, Борис тоже это понял. Он молча расстегнул свой рюкзак, достал припасенную бутылку водки, налил почти полный стакан и так же молча протянул мне. Впервые в жизни я выпил стакан водки залпом, не почувствовав ее крепости.

Я вытащил из рюкзака офицерскую плащ-накидку, и мы втроем укрылись ею от дождя. Так и стояли, прижавшись друг к другу, не произнося ни слова. И радовались, что под нами такая твердая, надежная земля.

Примерно через час дождь прекратился, тучи рассеялись, выглянуло солнце. Прекратился и бешеный ветер, море успокоилось. Оно словно приглашало, звало нас снова к себе, не хотело отпускать нас. И как бы говорило нам с упреком: «Вот я вас проучило за вашу безалаберность, за ваше легкомыслие и беспечность. Впредь будете знать, как шутить со мной.»

Действительно, впредь будем знать. Мы попрощались с морем по-доброму, несмотря на его суровый прощальный каприз. И обещали когда-нибудь еще вернуться. Это обещание я пока не сдержал. Но впереди еще есть время.

Споры о пользе для народного хозяйства и причиняемом природе вреде уже возведенных и еще строящихся гидроэлектростанций не утихнут никогда. ГРЭС предусматривают создание водохранилищ, которые тоже вызывают много нареканий. Собственно, конфликт, возникающий при попытке решения задач промышленно-экономического развития страны и сохранения ее историко-культурного наследия, является извечным. Костромское море, являющееся заливом Горьковского водохранилища, - не исключение. Само Горьковское водохранилище называют «горе-море». Выражение ярко иллюстрирует тот факт, что противников у водохранилищ предостаточно.

Необозримые водные просторы

Огромный водоем озерного типа, находящийся в нижнем течении относится как к Костромской, так и к Ярославской области. Он мелководен (самая большая глубина равна восьми метрам, общая - четырем), береговая линия имеет сложную форму. Само Костромское море обладает своеобразными гидрологическими и физико-географическими особенностями.

На каких территориях раскинулся широкий Костромской водоем? Эти низины с большим озер и болот воспел Н. А. Некрасов. Площадь, которую заняло Костромское море, приблизительно достигает размеров 40 х 20 км (по некоторым данным, занимаемая площадь составляет от 176 до 250 кв. км), поэтому оно и зовется не озером, а морем, и слава о нем давно перешагнула за пределы названных областей.

Затопленная окончательно страна деда Мазая

По территории утерянной страны деда Мазая, затопленной 60 лет назад, протекали реки Касть (запад), Соть (север), Идоломка (восток). Все они, сливаясь, образовывали реку Узаксу, являющуюся до постройки водохранилища притоком Костромы, которая протекала восточнее всех этих рек.

Сейчас Узакса, как и нижнее течение Костромы, представляет собой каналы, соединяющие Костромское море и Волжский русловый участок Горьковского водохранилища. С Горьковским водохранилищем этот залив соединяется еще бывшей рекой Сезеиа и Саметской промоиной. Как раз между ними находится большой и красивый остров Моховой. Костромской залив возник на месте десятков озер. Самыми приметными из них были озеро Большое, Лебединое, Ботвино и другие.

Затопленная красота

Все площади, занимаемые ныне этим водохранилищем, от села Глазова, находящегося на реке Соть, что в Ярославской области, до Ипатьевского монастыря и от поселка Прибрежного до села Бухалова с середины марта до середины мая затапливались талыми водами.

На сохранившихся фотографиях можно увидеть, что все дома, службы и церкви в затопленных деревнях строились на высоких деревянных сваях. Окруженные деревьями, они выглядят очень живописно. Костромская земля всегда являлась символом патриархальной России.

Костромская слобода

Всего эвакуировать пришлось 20 населенных пунктов, среди которых были и довольно крупные, такие как Мисково на 500 дворов, Куниково и Жарки на 450 дворов каждый. Всегда жалко, когда что-то бесследно исчезает с лица земли, но справедливости ради надо отметить, что удивительные экспонаты деревянного зодчества были сохранены и перенесены в другое место.

В 1955 году за южной стеной Ипатьевского монастыря был создан необыкновенный музей под открытым небом - Костромская слобода. Сюда были перенесены церкви, в том числе и Спасо-Преображенская из села Спас-Вёжи, и церковь Собора Пресвятой Богородицы из села Холм, и церковь Всемилостивого Спаса из села Фоминское. Из домов, вывезенных с территорий, подлежащих затоплению, в музее создана этническая деревня. Затопленная при создании Костромского залива деревня Спас-Вежи, как и город Молога, поглощенный стали символами безвозвратно утерянной России.

Идоломская дамба

История образования Костромского моря относится к 50-м годам прошлого столетия. В 1956 году одновременно с запуском Горьковской (Нижегородской) ГЭС, которая являлась четвертой ступенью Волжского каскада гидроэлектростанций, была перекрыта река Кострома. Ее течение было остановлено Идоломской дамбой, которая начинается от судоверфи в городе Костроме и заканчивается у поселка Прибрежный. Пятидесятикилометровая дамба служит преградой от затопления сельскохозяйственных районов.

Функции Костромского водоема

Что представляет собой Костромское море (фото размещены в статье) сейчас? Его основным назначением является регулирование уровня воды в Горьковском водохранилище, связанное с работой Рыбинской ГЭС.

Кроме того, Костромской залив славится тем, что в нем происходит воспроизводство и нагул рыбы, которая потом попадает в Горьковское хранилище. Недавно в воды Костромского моря были выпущены десятки тысяч мальков сазана. Пытаются здесь воспроизводить в промышленных масштабах и стерлядь, которая занесена в Красную книгу.

Отдых на море

Природа, окружающая Костромское море, отдых на его берегах делает незабываемым. Тем более что по берегам самого хранилища и на его островах раскинулись десятки великолепных турбаз и баз отдыха на любой вкус и достаток - от эко-отеля «Романов лес» до различных рыбацких избушек, радующих комфортом и демократичными ценами. Базы отдыха окружают прекрасные леса, полные дичи, грибов и ягод. О таких местах отдыха, как Familyhotel-RU, «Асташево», «Белкина Грива» (названа в честь одноименного острова), «Белый Яр», «Ветлуга» и многих-многих других в СМИ имеется исчерпывающая информация. И хотя берега самого моря заболочены, на дамбе находятся довольно приличные пляжи. База отдыха «Прибрежный», расположенная в 20 км от Костромы, раскинулась прямо на берегу одноименного моря.

Сказочная рыбалка и местонахождение водоема

Отдельных слов заслуживает рыбалка на Костромском море. В некоторых отзывах имеются данные, что за несколько часов в разливах водохранилища можно наловить до 30-50 штук судаков. Очень часто попадаются щуки весом до 15-18 кг, линь, лещ и жерех - до 3 кг.

Здесь прекрасна и зимняя рыбалка, а базы, имеющиеся в больших количествах, комфортны и доступны по ценам. Стоит добавить, что красота многочисленных островов Костромского водохранилища, как и берегов, необыкновенна. Один из них, выставленный на продажу, попал в список 10 лучших в мире в этой номинации. Тем, кто не знает, где находится Костромское море, дадим подсказку. Сама Кострома, колыбель династии Романовых, находится в 344,5 км от Москвы по Ярославскому шоссе и а/д Холмогоры М8. Костромское море, как отмечалось выше, разлилось в 20 км от нее.

Уже более 40 лет на территории Костромской и Ярославской областей существует Костромское море или точнее водохранилище. Заполнили чашу искусственного водоема в 1956 году. А до этого на этой огромной территории было более 20 населенных пунктов.

Общая характеристика

Это водоем озерного типа и находится в нижнем течении речки Кострома, мелководный. Имеет сложную береговую линию с интересными гидрологическими и географическими особенностями.

В ширину Костромское море примерно 15 километров, в длину - около 25. По поводу площади слишком много мнений и все они противоречивы. По одним данным, составляет около 176 квадратных километров, по другим - 260. Самая большая глубина - 8 метров, средняя - 3-4. Проточность искусственного водоема невысокая, дно илистое и торфяное.

Костромское водохранилище соединено с Горьковским (Волга) через промоину Саметскую и реку Сезема.

В море впадает несколько рек, самыми крупными является Воньга, Кострома, Соть, Касть и другие. В акватории насчитывается несколько островов разных размеров. Самый большой называется Моховой и тот, который находится в месте соединения Костромского и Горьковского водохранилища.

Береговая линия практически вся заболочена, поэтому населенные пункты у самой воды есть только в районе южного расширения и на юге у центрального расширения.

На северо-западе находится зоологический заказник, именуемый «Ярославский».

История создания и грандиозные планы

В проект Костромское море были вложены огромные средства. Тысячи людей работали на объекте. Переселено более 20 населенных пунктов и вырублены гектары леса. Некоторые села были достаточно крупными - более 400 дворов.

Предполагалось, что отшнурованная дамбой часть восполнит затопленные водой пахотные земли. Но по факту земли пустуют, зарастая кустами и деревьями.

Нельзя сказать, что искусственный водоем дает много рыбы, около 60 тонн в год, и то львиная доля улова приходится на браконьеров. Благодаря водохранилищу вырабатывается небольшое количество электроэнергии. Из этого моря производится забор воды для нужд города Костромы, о качестве которой лучше умолчать. То есть нельзя сказать, что планы оправдались.

Жизнь до затопления

До появления Костромского моря в этой местности был уникальный ландшафт. Низина занимала площадь 40 Х 20 километров. Здесь протекало несколько рек, были озера, разных размеров, но во всех водоемах рыбы было огромное количество. А между ними были заливные луга, сенокосные угодья и рощи с ивами, где росли кусты смородины и ежевики.

По весне на реке происходил разлив. Говорят что это уникальное зрелище, когда деревья погружались под водную толщу и лишь в некоторых местах оставались островки суши. На некоторых островках оставались лоси и зайцы, но только самые отважные животные отправлялись вплавь на берега реки.

Действительно, такое природное явление приносило множество хлопот местному населению. Но все люди заблаговременно готовились. Хозяйственные постройки, жилье еще зимой загружали тяжелыми предметами, а бани обязательно возводили на столбах. Весной пожарные машины всегда дежурили в селах, а для спасения скота пригоняли баржи, куда животных и помещали. А в город Кострому можно было попасть только на лодке. Но, несмотря на все трудности, нельзя сказать, что жители этих сел стремились отсюда уехать. Ведь после ухода воды поля практически сразу покрывались разнотравьем и начинались пахотные работы.

Перед затоплением многие деревянные строения перенесли, теперь они находятся в Костромском музее деревянного зодчества. Тяжелая участь постигла Спасо-Преображенскую церковь из дерева, которая была построена еще в 1628 году и вывезена из села Вежи. В 2002 году она сгорела.

«Костромская Атлантида»

При формировании Костромского моря затопили уникальное селище Вежи. Находится оно на возвышенности реки Идоломка. Считается что это один из самых неизученных источников информации о том, как северные славяне заселяли эти территории еще в XII-XIII веках.

В 2015 году на острове проводились археологические раскопки студентами Костромского, Московского и Нижегородского университетов. Курировали молодых студентов специалисты в области археологии и преподаватели учебных заведений. На эти цели был выделен грант географическим обществом России, в сумме 1,8 миллионов рублей.

Студенты нашли множество артефактов, узнали много нового и интересного о Костромском крае. Удалось установить, что по уровню жизни селище Вежи больше походило на город.

Есть версия, что именно здесь проживал дед Мазай, описанный Некрасовым, и в память о нем студенты установили символический знак.

Отдых

Костромское море славится не только раскопками, но и возможностью великолепно провести свое свободное время. Есть здесь рыболовная и охотничья база под названием «Белкина Грива».

На островах и в окрестностях можно поохотиться на пернатых, лосей и кабанов. А рыбаки могут вернуться с отличным уловом судака, леща, щуки и линя.

На базе можно поселиться в комфортабельных номерах со всеми удобствами и 3-разовым питанием.

Острова на продажу

Большинство отдыхающих привозят с Костромского моря фото островов, ведь их насчитывается более 20.

Не так давно появилась информация, что выставлены на продажу полуостров и остров в районе поселков Рыбное и Козелено, а это практически черта города. Кусочек суши в море стоит 5 миллионов рублей, но это целых 85 гектаров нетронутой растительности. По целевому назначению земли много вопросов, нынешние собственники судились долгое время с предыдущими владельцами. Что будет дальше и появится ли новый хозяин - скоро увидим.

В 2010 году была подобная история, когда на продажу выставили остров Хмельники за 40 миллионов рублей.

Где находится Костромское море?

Добраться до описываемого места несложно. Если ехать из города Костромы, то следует двигаться на северо-запад примерно 20 километров.

Проложить маршрут движения для автомобиля вы можете введя название места откуда Вы хотите выехать и куда добраться. Названия точек вводите в именительном падеже и полностью, с названием города или области через запятую. В противном случае на онлайн схеме маршрута может проложиться не верный путь.

Бесплатная Яндекс-карта содержит подробную информацию о выбранной местности, в том числе границы областей, краев и районов России. В разделе «слои» можно переключить карту в режим «Спутник», тогда вы увидите снимок выбранного города со спутника. В слое «Народная карта» указаны станции метро, аэропорты, названия микрорайонов и улиц с номерами домов. Это онлайн интерактивная карта - скачать ее нельзя.

Ближайшие отели (гостиницы, хостелы, апартаменты, гостевые дома)

Посмотреть все отели в округе на карте

Выше показаны пять ближайших гостиниц. Среди них встречаются как обычные гостиницы так и отели с несколькими звездами, а так же дешевое жилье - хостелы, апартаменты и гостевые дома. Это как правило частные мини-гостиницы эконом-класса. Хостел это современное общежитие. Апартамент это частная квартира с посуточной арендой, а гостевой дом это большой частный дом, где как правило живут сами хозяева и сдают комнаты для гостей. Снять гостевой дом можно с услугой всё включено, баней и прочими атрибутами хорошего отдыха. Тут уточняйте детали у хозяев.

Обычно гостиницы располагаются ближе к центру города, в том числе и недорогие, рядом с метро или вокзалом. Но если это курортный район, то лучшие мини-отели наоборот располагаются подальше от центра - на берегу моря или реки.

Ближайшие аэропорты

Когда выгоднее лететь. Дешевые авиабилеты.

Вы можете выбрать один из ближайших аэропортов и купить билет на самолет не вставая с места. Поиск самых дешевых авиабилетов происходит онлайн и Вам отображаются лучшие предложения, в том числе и на прямые рейсы. Как правило это электронные билеты по акции или скидке от множества авиакоманий. Выбрав подходящую дату и цену кликните на нее и попадете на официальный сайт компании, где сможете забронировать и купить необходимый билет.

Ближайшие автовокзалы, железнодорожные станции, остановки автобусов.

Для изготовления ветелей (ловушек) требовалось для каждого 5 колец и дуга. Их изготавливали из черёмухи, рябины - она была гибкая, не ломалась. Для мереж требовалось большое количество поплавков, а для грузов - камешков с дырочкой, величиной с куриное яйцо; на каждую мережу их требовалось по 40 штук; первые изготовляли из берёсты, делали-вырезали заготовки, опускали в крутой кипяток, а потом накручивали на палку, чтоб в середине была дырка для тетивы. Камни-грузила делали гончары из отходов глины при гончарном производстве, их покрывали краской-глазурью и обжигали.

К началу 30-х годов появились сетевязальные фабрики и нужда в большей части сетематериалов ручной вязки отпала. Однако некоторые виды сохранились до настоящего времени.

Плетение корзин и других изделий из прута-лозы

Как я уже писал выше, по берегам рек и озёр рос в большом количестве ивовый кустарник. Он являлся исходным материалом для плетения корзин, санок-плетёнок и другой хозяйственной утвари. В старое время, когда ткали вручную, мешки как тара считались роскошью, их использовали в хозяйстве под муку-крупы и ещё некоторые продукты. А вся остальная продукция (картофель, овощи, рыба) транспортировалась в корзинах. Надо отметить, что эта продукция при транспортировке сохранялась лучше, чем в мешках.

Плетением корзин, как и лаптей, владели многие жители наших мест. Корзины имели разное назначение: бельевые, круглые с редким дном - для рытья картошки, хмелевые - для щипки хмеля, охотничьи - с окнами и перегородками для подсадных уток, с которыми ходили-ездили на охоту. Большие двуручные для перевозки картофеля и овощей. Короба-сундуки, где хранили различную хозяйственную утварь. Большие сенные корзины, из которых раздавали сено скоту, овцам, лошадям на дворах. Бельевые с крышкой, в которых носили завтраки на сенокос. Маленькие - ребятишкам за грибами-ягодами ходить. И многие другие.

Корзины плели также и на продажу, возили на базары и ярмарки, покупали на месте по заказу. В 1935–38 г. в Вёжах была организована учебная мастерская по плетению, где обучалось много наших ребят. Руководил ей мастер, по фамилии Скупнов.

Особое место в потребности корзин заняло создание колхозов, тут для каждого колхоза требовалось 1000 и более корзин ежегодно. Приезжали закупать их из других мест, где не было возможностей их плетения. С созданием водохранилища места роста прута исчезли под водой, и некоторые профессионалы по плетению из д. Тепры ездили на Ростовское озеро Ярославской области.

Что человек научился делать с детства, то не забывается до старости. Как-то летом в 1992 г. приехал я в гости к дочери в Кологрив, пошёл с внуками на Унжу купаться, глянул, а там у пляжа на берегу огромные заросли прута, а корзин в доме нет. На другой день пошёл, нарубил пучок и, хотя не плёл лет 50, попробовал - получилось, и наплёл штук 10 всем.

Повседневный быт

Трудовой день в деревенской семье начинался рано утром. Первым поднималось старшее поколение. Бабушки, матери, зажигали у божницы-киота лампадку, совершали небольшую молитву, называемую нача\л, (говорилось: «положила начал»). Потом мать зажигала небольшую керосиновую лампу-фонарь и шла во двор доить корову.

В это время поднимался дед или отец, шёл во двор за дровами и затапливал русскую печь. Подоив корову и процедив молоко, хозяйка кухни начинала готовить нехитрую повседневную пищу-еду.

Тут мать будила дочь, говорила: «Вставай, Маня, почисти картошки на суп» - или: «Сходи на речку за водой». Маня-дочь вставала, также ложила начало - молилась - и принималась за дело.

Дед-отец шёл во двор раздавать сено и корм скотине. В это время поднимались и остальные члены семьи. Каждый по указанию матери или бабушки делал дело до завтрака.

Истопив печь, скипятив самовар, кто-то из женщин семьи ошпаривал кипятком брёзовый веник и выметал избу* . После чего садились завтракать.

К этому времени должны быть все в сборе за столом, если кого-то не было (где-то задерживался), ждали. Ела вся семья из одного блюда, с одной большой сковороды. За столом сидели смирно, разговаривали тихо, немного. Если из детей кто шалил, смеялся, получал от родителей ложкой по лбу. А у некоторых на стене висел ремешок, или трёхвостка, и достаточно было отцу-матери глянуть на него, как за столом воцарялась тишина. Столы были деревянные, большие, смотря по семье.

Главным атрибутом на столе был самовар, он всегда был под парами - степень кипения его регулировали крышкой на трубе, чтоб угли в нём чуть тлели. Чай разливал дед или отец по очереди - по старшинству. Пили из чайных блюдец, ловко удерживая на пальцах у рта. Сахар был мелко нащипан кусочками и лежал в общей сахарнице, за каждым блюдцем полагалось взять один кусочек. Кто быстро выпивал, тот ждал, когда выпьют все и особенно, кто наливал. Потом наливали по второму кругу, кто не хотел, тот должен был перевернуть стакан-чашку вверх дном на блюдце. К чаю пекли колобушки-кулички, сочни, реже (в будни) пироги с картошкой, морковью, с пареной калиной - ржаные.

Кто в этот момент приходил, чужой или сосед, неблизко подойдя к столу, совершал небольшую молитву (из-за стола на это никто не реагировал), и садился недалеко от стола на лавку или на стул около печки, и молча сидел, пока не спросит хозяин: « Ну, чего тебе, Костя, надо?» После чего тот начинал излагать просьбу, вести разговор. После завтрака каждый по его способностям занимался делом, работой.

Обед также совершался в определённое время, кто где-то работал подальше от дома - в овине, амбаре - за тем посылали детей. Перед тем, как сесть за стол, каждый перед иконами должен немного помолиться - перекреститься.

В хозяйствах (большинстве) соблюдалась строжайшая экономия и порядок, за всем следил зоркий глаз хозяйки и хозяина дома, и если обнаруживалась какая-то неисправность, тотчас же подвязывалось, приколачивалось, проконопачивалось.

Всему было своё место. Например, кости от мяса, старые тряпки не выбрасывали, а относили на чердак и копили, зимой проезжали по деревням сборщики этой продукции и обменивали её на нитки, иголки, деткам свистульки и другое. Даже рыбью шелуху (когда рыбу чистили для еды и на сушку) не выбрасывали, а промывали, сушили и сдавали торговцам рыбой, а те её сдавали в рестораны для приготовления заливных блюд: желе получалось хорошее. Если на дороге валялся клок сена или полено, обязательно его подберут и домой принесут. Конская сбруя, сани, телеги постоянно проверялись, готовились загодя к сезону, а также сенокосный инвентарь: косы, грабли, вилы и т.д.

Суббота была банным днём, к этому дню приурочивали более грязную, пыльную работу* . Работали до обеда, после обеда шли в баню. Вперёд мужчины, потом женщины-дети.

Воскресенье было нерабочим днём, даже в сенокос. С утра большинство населения деревень, приодевшись в нарядную одежду, шло в церковь села Спаса, настроение придавали звон колокола и ожидание кого-то там встретить. Старикам-пожилым кого-то из родственников, знакомых, а молодёжи хотелось кому-то подмигнуть, узнать новости о подруге, товарище. И, конечно, молиться. В то время многие молодые парни пели на клиросе. Считалось это почётно.

В воскресенье готовилась более лучшая пища, пекли белые пироги, жарили рыбу, дичь, мясо.

После завтрака мужики-ребята (многие) шли к кому-то в дом, а летом к амбарам играть в карты. А девицы расходились к подружкам. Летом на улице устраивали небольшую гулянку, а зимой беседки (вечером). Весной в разлив выезжали на больших лодках меж деревень. Туда съезжались из Вёжей, Ведёрок, Спаса как парни, так и девицы: по нескольку лодок (3–5) счаливались - гурбились, называлось, - и веселились, пели песни под гармошку и даже устраивали пляску, игры, влюблялись.

О цветах

Цветы, как сейчас, в садах не выращивали, и не принято было дарить, как сейчас, на праздники, дни рождения, и похороны были без цветов. Но в каждом доме зимой и летом все окна-подоконники были уставлены горшками-кадушками с цветами - каких их только не было! Все женщины ревностно за ними ухаживали, обменивались, проходя в других деревнях, смотрели, у кого какие цветы на окнах.

О церкви

Наша церковь называлась Спас-Преображения. Престольный праздник в наших трёх деревнях был 19-го августа - Преображеньев день.

Клетская церковь Спаса Преображения в селе Спасе. Середина 50-х гг.

История строительста её неизвестна (кем построена, в каком году), но существует легенда о месте её строительства. Первоначально её хотели строить в д. Вёжи; рассказывалось, что навозят лесу-брёвен к месту строительства, а через неделю-две этот лес исчезает в одну ночь. И не оставалось никаких следов от его исчезновения, говорили: как по воздуху улетал. И оказывался в Спасе - на месте, где позднее стояла церковь; лес увозили снова в Вёжи. Привозили из леса ещё нового, и опять через неделю-две всё исчезало и опять оказывалось на том месте, где была потом построена церковь. Так было раза три, и вежане отступились, сказали: «Это Божье веленье, пусть будет так», но когда церковь построили, просили, чтоб её называли «церковь Преображения в Спас-Вёжах». Вот откуда идёт неясность в названии. «Куда поехали?» - «В Спас-Вёжи». «Где купили сено?» - «В Спас-Вёжах». И даже экскурсовод, подведя группу туристов в Ипатьевском монастыре, где стоит сейчас церковь, объясняет: «Эта церковь срублена топором без единого гвоздя, перевезена из мест затопления Костромским водохранилищем - из села Спас-Вёжи». Но административно во всех, даже старых документах значится: село - Спас, а Вёжи - это деревня. Так, например, записано в метрике моего отца: «Место рождения - деревня Вёжи, 1895 год, Мисковской волости, Костромской губернии».

Церковь в с. Спасе была построена метрах в 100–150 от поселения, внизу. По чему можно судить, что она построена намного позднее, чем само село Спас, так как последнее стояло на возвышенном месте, - отчасти, как и Вёжи, на привозном, прирощенном грунте.

Первоначально церковь стояла на дубовых столбах. Рядом стояла деревянная колокольня-звонница. В начале XX века под церковь были подведены кирпичные столбы-тупики, а в 1910–11 годах деревянную колокольню сломали, так как она подгнила, дала крен и представляла опасность. В 1910–14 годах рядом с ней построили кирпичную массивную колокольню, которая стоит до настоящего времени.

Как обставлена была внутри церковь, сведений не имею. Между селом и церковью было православное кладбище, на котором хоронили до 1949–50 годов.

Самый крайний дом от церкви был так называемый попов дом, он был большой, одноэтажный, на 4 больших окна по лицу. Как рассказывала мне мать, самым долгослужителем из священников был отец Сосипатр, который служил, видимо, с начала века и до революции; умер и похоронен около алтаря церкви.

Церковь и кладбище в весенние разливы подтопляло водой. В разлив в церковь из деревень ездили на лодках. Вдоль стены церкви была большая терасса-галерея, к которой привязывали лодки.

О верах и молениях

В наших местах существовало несколько верований и групп верующих. Самая большая - это православная, с церковью в селе Спас.

Была вера старообрядческая, с центром в деревне Овинцы. Это поселение, видимо, возникло во время раскола. Поселение очень старое, оно преобразовалось в деревню, видимо, из скита, основанного бежавшими в леса во времена раскола. Там и до переселения существовало старообрядческое кладбище, где и похоронен наш дед Фёдор Иванович Пискунов в 1930 г. Церкви там не было, а была так называемая молельня-дом. До 1930–36 гг. всех староверов из наших деревень хоронили в Овинцах. У нашей православной церкви в Спасе старообрядцев хоронить не полагалось.

Ещё была вера Черепенина, она тоже, видимо, была старообрядческая, но с другим уклоном-уставом, с центром в деревне Ведёрки, там также был молельный дом, священником там являлся долгое время житель д. Ведёрки Сергей Черепенин, а финансировал этот молельный дом уроженец деревни Ёмутово или Мохоньково близ с. Середы Ярославской губернии купец Юдин, крупный предприниматель, строитель в Петербурге.

Возникали и прекращали своё существование ещё небольшие группы, но они были незначительны.

В селе Куниково было две кирпичные церкви, и почему-то староверческая церковь стояла в центре села, а православная (Николы Чудотворца) - в так называемой слободе (надо сказать, что снаружи церковь была красивая, обнесена кованой оградой с кирпичными столбами).

В с. Мисково была большая кирпичная православная церковь Покрова, там (говорили старики) главный колокол весил 1000 пудов. Звон мисковского колокола отличался от других своим мощным звуком.

А вот о церкви в с. Жарки есть рассказ-легенда: её, говорят, построил костромской купец Третьяков. Какой веры она была, я не знаю. Она была небольшая, кирпичная, очень красивая-уютная, сюда по праздникам приезжала семья Третьяковых на молитвы.

Надо отметить, между верами шла постоянная борьба за вовлечение верующих каждой в свою веру. Были даже трагедии, размолвки при сватовстве-женитьбе. Сколько влюблённых пар были разлучены из-за разных вер. При сватовстве каждый сват старался перетянуть в свою веру, спорили, ругались, выторговывали материально, чтоб поступиться верой, уезжали, снова приезжали. Кто кого переубедит. Родители рассказывали: таким образом у некоторых была покалечена жизнь. Женили не по любви, а как хотелось родителям или сватам.

У старообрядцев была более строгая дисциплина как в жизни, так и в службах-молениях. Большинство, если не все, старообрядцев не курили табак, были сдержаны, а то и совсем не пили водки. Были честны и справедливы по отношению к другим. Молитвы у них велись по старому порядку. Помню, в 1975 г., мае месяце, мы хоронили нашего дядюшку в с. Чернопенье - он по вере был старообрядец. Так вот, когда его отпевали, в одной из молитв «Господи, помилуй» упоминалось сорок или более раз. Когда мы, работая ещё в колхозе в Вёжах, в 1945–47 гг. вывозили лес из овинешных лесов, то чтоб дать напиться, овинешные жители-старообрядцы не разрешали зачерпнуть ковшом в ведре воду и пить, а из ковша они наливали в кружку-стакан и потом подавали пить. Или вот какова была история одной любви в наших Вёжах, это было в 1921–22 годах. Жених был старовер, невеста православная. При нескольких попытках при сватовстве никто не уступал перейти в другую веру, и невеста решилась на уход самовольно, без свадьбы, без приданого. И только год спустя, когда родился ребёнок, мать невесты смилостивилась и благословила дочь иконой Пресвятой Богородицы. Сын их - мой друг - сейчас проживает в Костроме, и иногда приходя к нему, я обращаю внимание на ту икону в дорогом окладе, стоящую на их серванте, как реликвию тех давних событий.

У православных дисциплина была послабее, было необязательно идти в церковь каждое воскресенье и даже в праздник при плохой погоде или весной в ветер ехать на лодке в Спас, в дождь, мороз. Можно было вместо этого отмолиться дома. При рождении, крещении и регистрации в церкви имя ребёнку давалось того святого, который по святцам значился на этой неделе. Но некоторые родители, находясь со священником в хороших отношениях, могли дать понравившееся имя святого сыну-дочери и за месяц-два вперёд или назад.

Дни рождения в старое время не отмечали, а отмечали день ангела, т.е. того святого, в честь которого дано имя ребёнку. При поздравлении в семье мать произносила такие слова:

Дорогой сыночек Саша,

Поздравляем тебя с днём ангела.

Ангелу твоему - злат венец,

А тебе - доброго здоровья и счастья.

И целовала.

Прихожане помогали семье священника в сенокосных и уборочных работах. Например, вместе с проповедями во время службы священник обращался с просьбой помочь скосить ему пожню. Население откликалось, и почти из каждой семьи выделялся человек на эту помощь.

Во время праздников Пасхи и Рождества священник, дьякон и певчая (женщина) на праздничной неделе ходили по деревням со славой, т. е. заходили в дом, совершали небольшую молитву с распевом, священник в это время размахивал кадилом, наполняя дом запахом ладана. Хозяева дома давали за это что-то из продуктов - яиц, кусок мяса, рыбину или пирог, круг скоромного масла. Дьякон ходил с большой корзиной.

О транспортных связях и путях сообщений

Самым главным и устойчивым дорожным сообщением являлись зимние дороги, санный путь. Они прокладывались по рекам, озёрам, болотам; зимой на санях можно было проехать куда угодно. В это время перевозили основные массы грузов:

1. Вывозка леса на полои из лесных делянок для сплава весной по воде.

2. Вывозка сена из лугов, к которым летом невозможно было подъехать.

3. Поездки с товарами для торговли в дальние сёла и города.

Все зимние дороги - как дальние, так и местные - вешились; ставили с обеих сторон дороги вехи на расстоянии метров 30–40. Это в основном еловые большие лапы, реже - сучья-подрост других деревьев, кустарников. Делалось для того: когда дорогу заметало в пургу-метель, чтоб видны были ориентиры дороги, не сбиться с дороги, не заблудиться. За этим строго следили как местные, так и высшие власти. Как устанавливались зимние дороги, так сразу проводилась эта работа в пределах границ деревни, волости, уезда.

Вторым, не менее важным, было водное сообщение. Оно, наверное, являлось самым древним. Поскольку у нас были большие весенние разливы и множество рек, то на этот вид транспорта ложился большой объём грузоперевозок и сообщений, а самым главным являлся сплав леса.

При возникновении пароходств (примерно с 1870–80 гг.) по р. Костроме до Буя ходили пароходы с остановкой на Остром Колене - в двух километрах от с. Спас - для жителей наших деревень. В Куникове и у Мискова также были остановки. В близлежащие деревни, в г. Кострому весной и летом ездили на лодках. Летом поездки на колесе в большей части были затруднены в связи с отсутствием хороших дорог, а в сырую, дождливую погоду можно было проехать только верхом. Исключением была дорога в Кострому, где её немного подправляли, заваливали канавы, делали мосты и т.д.

Самым приятным транспортом старики почитали водный, говорили: «На лодке не тресёт, и товар не мнётся, не растресается, и дорога не пылится».

О службе в армии

К службе в царской армии наши старожилы относились с достоинством, видимо, проводилась определённая работа властями, обществом и церковью. Служить в армии считалось священной обязанностью каждого крестьянского сына. Не было каких-то злостных уклонений от службы.

Правда, не брали в армию одиночек у престарелых родителей и по медико-физическим показаниям. Отслужившего в армии парня считали за полноценного мужчину. Кого не брали в армию по физическим недостаткам, того называли «браковка» (белобилетник). Девицы таких парней не любили, провожаться избегали и замуж выходили неохотно, по нужде. Девица, вышедшая за такого парня, говорила: «Всё мужичок, не соломы пучок».

Служившие мужики каждый о своей службе рассказывал с достоинством: кто о Брусиловской армии, кто об уланском полке, кто о броненосце «Громобой», кто о флотском экипаже Кронштадта. Надо отметить, многие наши ребята призывались на флотскую службу - как в царское, так и в советское время. Многие за службу в деревне получили прозвища: Варяга, Стестель, Микада, Ермак, Фельдфебель, Улан, Гусар, Моряк Елисеев.

Призыв в царскую армию в мирное время проходил, видимо, один раз в год - осенью, на праздник Козьмы и Демьяна. Призывников сразу стригли наголо. С этого времени они назывались рекрутами, до отправки в часть. Они гуляли-рекрутились, не работали, ходили по гостям друг к другу в деревни и к родственникам. Вот какие они пели песни рекрутские:

Брат, забрили, брат, забрили

Наши головы с тобой,

Брат на брата посмотрели,

Покачали головой.

Как Козьма-Демьян придёт -

Нас Московец* повезёт.

Повезёт на вороной,

Не воротишься домой.

Повезёт на сивенькой -

Расставайся с миленькой.

Прощайте, Спас, Ведёрки, Вёжи,

Кострома - больши дома,

Прощайте, милые девчонки,

От вас уеду я.

Провожали всей деревней за Спас до городской дороги со слезами и с песнями под гармошку.