Маг - 1

Сунув руку под матрас, я достал заточку и, встав, направился к душевой.

Сегодня наступил тот день, когда моё испытание закончится, тот самый день, который я ждал вот уже четыре месяца, находясь на зоне, тот день, когда я освобожусь из заключения, тот самый день, когда я умру.

Я иду к душевой, и такие же заключённые, как я, расступаются передо мной. Я иду убивать, убивать чёрных, которые пытаются своей кодлой навести в нашем бараке свои законы. Это был приказ смотрящего. Последний приказ.

Что я могу рассказать о себе? Детдомовским я был, там появился трёхлетним карапузом, оттуда вышел уже здоровым парнем. Армия, проходил службу в ракетных войсках связистом. Вернулся из армии и буквально через неделю повстречал знакомого парня из нашего детдома, Виктора, он был старше меня на шесть лет. Виктор уже был братком, бригадиром в одной группировке Москвы в районах новостроек. Работы не было, да и не искал я её, как-то не моё это было, поэтому я легко согласился вступить в бригаду.

Шло время, я заматерел и стал правой рукой Виктора, который прошедшие десять лет возглавлял группировку.

К тому же он был депутатом городского совета Москвы, уважаемым и обеспеченным человеком, разъезжающим на «мерседесе» в сопровождении джипа с охраной. У него было несколько охранных фирм, да и другой легальный бизнес. Ещё в начале нашей бандитской деятельности он понял, что власть меня не прельщает и на его место я не стремлюсь, поэтому доверял мне во многом. Я был его тёмной рукой. Если у Виктора возникали какие проблемы, он обращался ко мне, и я решал их. Сперва я был просто киллером на прикорме у банды, потом вышел на верхнюю ступень этой профессии, став чистильщиком. Тоже непростая работа. В отличие от киллера чистильщики не только убирают клиента, но и уничтожают улики, а также делают так, чтобы убийство выглядело несчастным случаем или самоубийством. Я же говорю - высшая ступень в этой непростой работе. А я был неплох, очень неплох. Последнее время я сам не убивал, для этого у меня были свои люди, только занимался чисткой. Бывало, в прямом смысле этого слова. В одной квартире пришлось даже обои новые клеить, чтобы убрать следы крови на стене: одна из боевых групп грязно поработала с клиентом.

Свободного времени у меня было много, и его я посвящал своему совершенствованию, учась у лучших спецов бывшего Союза убивать себе подобных. И, надо сказать, неплохо в этом преуспел. Но это всё суета. Сдала меня два года назад моя жена, с которой я жил вот уже шесть лет и которая держала мой личный общак, если его можно так назвать.

Это я уже потом узнал, что она связалась с ментом, и они меня кинули не только на деньги, но и на свободу. После года отсидки, когда меня навещал адвокат, сообщивший, что просьба об апелляции не прошла, он, чтобы надзиратели не заметили, показал две фотографии. На них были сняты отрезанные головы моей бывшей жены и её хахаля. Витёк, как и обещал, нашёл их и наказал, деньги, что забрали у них, по моей просьбе были перечислены нашему детскому дому. Но к тому времени мне это было как-то безразлично, хотя я в душе и порадовался свершившемуся возмездию. Я умирал. Адвокат, Витёк и смотрящий зоны старый вор Граф знали это. К смотрящему я сам подошёл через две недели после того, как узнал от тюремного врача, что мне осталось не больше полугода. Злокачественная опухоль в мозгу. А я ещё удивлялся: чего это у меня голова начала болеть в последнее время? Смотрящему я сказал, что не хочу умирать от болей и корчиться на больничной койке, хочу уйти как настоящий воин. Если у него найдётся для меня работа, из которой у меня не будет шансов выйти живым, я только буду рад. Сдохнуть просто так было не по мне, нет уж, я точно прихвачу с собой не одного, так двух. С той поры прошло четыре месяца, мне становилось всё хуже, от госпитализации я отказался наотрез, но тренировки не забросил и ждал, ждал своего часа, который наступил сегодня.

«Рунный маг» — одно из свежих произведений Владимира Поселягина, роман, пропитанный магией, приключениями и испытаниями. История рассказывает о попаданце-Корнее, который вынужден выживать в чужом, неизвестном ему магическом мире. Справится ли главный герой со всеми сложностями и опасностями, сможет ли он найти путь назад, как сложится его судьба? Ответы на все эти интригующие вопросы можно узнать, прочтя книгу.

Читать онлайн Рунный маг

О книге

Корней Чуковский – обычный паренёк, который с детства интересовался занимался своей физической подготовки, интересовался вопросами выживания в экстремальных ситуациях. Молодой человек, который знает, чего хочет от жизни, и не остановится ни перед чем на пути к своей цели. Первая сцена романа демонстрирует нам главного героя, который бежит сквозь тайгу. Для него в этом нет ничего необычного – просто ещё одна вылазка, призванная проверить навыки выживальщика, закрепить их и улучшить.

Корнею всего тринадцать лет, через два месяца стукнет четырнадцать, а он уже перегнал всех своих сверстников как по уровню физподготовки, так и по уровню общего развития. И сейчас он бежит, но в этот раз не для того, чтобы размяться. Он сбегает. Сбегает из детского дома.

Три дня назад был похоронен прадед Корнея, который воспитывал мальчишку-сироту, и куда теперь девать мальца? Конечно же в детский дом! А Корней туда не хотел, в тайге ему было и то лучше, чем там.

Отца и мать своих Корней не помнил, как и дедушек с бабушками. С самых ранних лет его прадед воспитывал. Старик ещё в Финской войне сражался, и выправка осталась военная. Именно он мальчика приучил к труду, а также зажёг в нем огонь исследователя-выживальщика. Корней был готов к любой катастрофе.
Родился Корней в Сибири. Местные суровые условия лучше всего подходили для его подготовки, и прадед этим пользовался профессионально. Жил же он с дедом там, куда судьба их занесёт – то в джунглях, то в снегах, то в пустыне. Они объездили с ним полмира, возвращаясь домой лишь изредка, и то всё время дома отводилось тщательным тренировкам.
В школу Корней никогда не ходил – занимался удалённо через интернет, сдавал задания, а экзамены сдавал через скайп. Благо, деду удалось договориться с местной сельской учительницей.

Прадед Корнея был коренным сибиряком. Он никогда не хотел спокойной жизни русского пенсионера. Говорил, в движении жизнь, а без неё помирать хоть завтра. Но, к сожалению, смерть безжалостна даже к таким смелым и самоотверженным людям.

На этот раз путешествие через тайгу прошло не так спокойно, как обычно. Корней нарвался на аномалию, которая перенесла его в другой мир. Нет, здесь те же законы физики, и правила выживания мало чем отличаются, вот только друзей у мальчишки здесь никаких, законы у них тоже свои. Кроме того, как оказалось, в мире господствует не только сила человеческая, но и необыкновенная магия, о которой у Кирилла никаких знаний нет. Первое, что повстречалось на пути юноши – Магическая Академия, где Чуковский и нашёл свой оплот. Здесь ему предстоит продемонстрировать свои умения, знания и способности для того, чтобы выжить и обрести новый дар – дар рунного мага.

Местные относятся к мальчишке по-разному, многие – положительно, но Корней не может им довериться. Он повидал много зла в своей жизни, и верил до конца только прадеду, поэтому теперь, кроме чудесной магии, Чуковскому предстоит научиться дружить и различать правду и ложь.

Избранные отзывы

В последнее время на рынке фэнтези появляется всё больше «женских» романов. В них события зацикливаются вокруг главной героини и её чувств, а остальных героев словно не существует. «Рунный маг» не про это. Он про дружбу, про приключения и про работу над собой. Рекомендую всем.

Владимир Поселягин

Маг. Начало

Они в душевой, - буркнул проходивший мимо зэк и слегка махнул рукой, отчего, когда я принимал сидячее положение на нарах, мы как бы соприкоснулись руками и в рукаве моей зэковской робы исчез искусно сделанный нож из плексигласа.

Сунув руку под матрас, я достал заточку и, встав, направился к душевой.

Сегодня наступил тот день, когда моё испытание закончится, тот самый день, который я ждал вот уже четыре месяца, находясь на зоне, тот день, когда я освобожусь из заключения, тот самый день, когда я умру.

Я иду к душевой, и такие же заключённые, как я, расступаются передо мной. Я иду убивать, убивать чёрных, которые пытаются своей кодлой навести в нашем бараке свои законы. Это был приказ смотрящего. Последний приказ.

Что я могу рассказать о себе? Детдомовским я был, там появился трёхлетним карапузом, оттуда вышел уже здоровым парнем. Армия, проходил службу в ракетных войсках связистом. Вернулся из армии и буквально через неделю повстречал знакомого парня из нашего детдома, Виктора, он был старше меня на шесть лет. Виктор уже был братком, бригадиром в одной группировке Москвы в районах новостроек. Работы не было, да и не искал я её, как-то не моё это было, поэтому я легко согласился вступить в бригаду.

Шло время, я заматерел и стал правой рукой Виктора, который прошедшие десять лет возглавлял группировку.

К тому же он был депутатом городского совета Москвы, уважаемым и обеспеченным человеком, разъезжающим на «мерседесе» в сопровождении джипа с охраной. У него было несколько охранных фирм, да и другой легальный бизнес. Ещё в начале нашей бандитской деятельности он понял, что власть меня не прельщает и на его место я не стремлюсь, поэтому доверял мне во многом. Я был его тёмной рукой. Если у Виктора возникали какие проблемы, он обращался ко мне, и я решал их. Сперва я был просто киллером на прикорме у банды, потом вышел на верхнюю ступень этой профессии, став чистильщиком. Тоже непростая работа. В отличие от киллера чистильщики не только убирают клиента, но и уничтожают улики, а также делают так, чтобы убийство выглядело несчастным случаем или самоубийством. Я же говорю - высшая ступень в этой непростой работе. А я был неплох, очень неплох. Последнее время я сам не убивал, для этого у меня были свои люди, только занимался чисткой. Бывало, в прямом смысле этого слова. В одной квартире пришлось даже обои новые клеить, чтобы убрать следы крови на стене: одна из боевых групп грязно поработала с клиентом.

Свободного времени у меня было много, и его я посвящал своему совершенствованию, учась у лучших спецов бывшего Союза убивать себе подобных. И, надо сказать, неплохо в этом преуспел. Но это всё суета. Сдала меня два года назад моя жена, с которой я жил вот уже шесть лет и которая держала мой личный общак, если его можно так назвать.

Это я уже потом узнал, что она связалась с ментом, и они меня кинули не только на деньги, но и на свободу. После года отсидки, когда меня навещал адвокат, сообщивший, что просьба об апелляции не прошла, он, чтобы надзиратели не заметили, показал две фотографии. На них были сняты отрезанные головы моей бывшей жены и её хахаля. Витёк, как и обещал, нашёл их и наказал, деньги, что забрали у них, по моей просьбе были перечислены нашему детскому дому. Но к тому времени мне это было как-то безразлично, хотя я в душе и порадовался свершившемуся возмездию. Я умирал. Адвокат, Витёк и смотрящий зоны старый вор Граф знали это. К смотрящему я сам подошёл через две недели после того, как узнал от тюремного врача, что мне осталось не больше полугода. Злокачественная опухоль в мозгу. А я ещё удивлялся: чего это у меня голова начала болеть в последнее время? Смотрящему я сказал, что не хочу умирать от болей и корчиться на больничной койке, хочу уйти как настоящий воин. Если у него найдётся для меня работа, из которой у меня не будет шансов выйти живым, я только буду рад. Сдохнуть просто так было не по мне, нет уж, я точно прихвачу с собой не одного, так двух. С той поры прошло четыре месяца, мне становилось всё хуже, от госпитализации я отказался наотрез, но тренировки не забросил и ждал, ждал своего часа, который наступил сегодня.

Когда я подходил к дверям душевой, от стены отделился парень, вытирающийся полотенцем, и я услышал шёпот:

Там только они, всех незаметно вывел.

Парень был не из нашей бригады. Да и вообще на зоне, кроме меня, из наших никого не было. Московских знакомых братков, с которыми я не раз пересекался, хватало, а из своих - никого. Адвокаты у Виктора отличные. Это только со мной не повезло, прокурор двоих смог доказать… из четырнадцати. Именно поэтому пятнадцать лет, а не пожизненное.

Открыв дверь, я прошёл в санблок и по влажному бетонному полу направился к следующей двери, откуда слышались гортанные выкрики, смех и шум льющейся воды. Скользнув за дверь, я мгновенно окинул взглядом большое открытое помещение, в котором находилось девятнадцать горцев, и привычно скользнул в транс, в котором любил работать, - у меня в этот момент отключались все эмоции. Именно поэтому я и получил прозвище Мороз. Не Дед Мороз или там - мороз от меня по коже. Укороченное от отморози, или отморозка. В такой момент эмоций у меня нет, я и своих могу порубить, именно поэтому здесь никого, кроме чёрных, не было, об этой моей привычке знали немногие, но знали, смотрящий - точно.

Я одновременно нанёс удар обоими клинками. Заточка вошла в горло чёрного, который стоял справа, лезвие из плексигласа перерубило артерию на шее того, что поворачивался ко мне слева. Оружие разное, в этом-то и проблема. Стеклом я мог только резать, так как, если колоть, был шанс сломать нож, а заточкой только колоть.

Как только первые два тела начали оседать, хватаясь за раны и ещё не понимая, что умерли, я оттолкнулся и по мокрому мыльному полу скользнул дальше. Следующим стал замерший бугай с полным тазиком воды, которую он, видимо, собирался опрокинуть на себя. Я остановился около него и со скоростью швейной машинки нанёс десяток ударов заточкой в печень. Это был идейный руководитель горцев и их лидер, именно поэтому я первым делом добрался до него. И тут я почему-то вылетел из транса, видимо, пульсирующая боль в голове вывела меня из него. Не сдерживаясь, я заорал - это был крик хищника - и буквально выплеснул им свои эмоции. Стоявший неподалёку горбоносый парнишка, с ужасом смотревший на меня, за несколько секунд поседел, но мне это было безразлично, я резал, колол и снова резал.

Головорезы отреагировали не сразу, но, когда смогли это сделать, шестеро уже лежали на бетонном полу, и к стокам начала течь покрасневшая вода, а я жёстко работал по остальным. Трое моментально выскочили за дверь, большинство бросились ко мне, двое подскочили к своему вожаку, пытаясь его вынести, наверное, чтобы доставить к врачу, но я не дал им это сделать, продолжая орудовать клинками. Осел с порезами первый, второй упал с дыркой в глазу от заточки, выпустив ноги вожака, но я начал уставать, и в голове пульсировала, нарастая, боль.

Сначала я лишился ножа: войдя под рёбра очередному абреку, он обломился у рукоятки, слишком сильный был рывок, потом у меня выбили из ослабевшей руки заточку, и на руке повис один из чёрных, но я не сдавался. Мне крутили руки, наносили мощные удары по телу и голове, но я всё ещё был в сознании и смог ещё в полубреду вцепиться зубами в горло подставившемуся чёрному, рывком вырывая ему гортань. После этого меня схватили за голову, и последнее, что я слышал, был хруст моих шейных позвонков. Только одно меня порадовало: одиннадцать трупов были моими, с остальными Граф справится, да и утихомирятся они теперь. Это был намёк, намёк всем чёрным в лагере во всех бараках. Думаю, они поймут.

Как-то почти сразу, когда сознание погасло - у меня долго ещё эхом шёл хруст позвонков, - я снова открыл глаза и удивлённо обернулся. Что удивляло, так это ясность в голове и никаких болей, вообще чистое сознание. Давненько у меня такого не было, года три-четыре, не меньше.

Я стоял на коленях, мои глаза были на уровне столешницы грубо сколоченного стола, за которым сидели пятеро парнишек в странных одеяниях. Тут меня повело вправо, и из моих рук выпал поднос, который, оказывается, я держал, отчего на обувь сидевшего с краю на лавке парня упал кувшин и пять пустых глиняных кружек, обрызгав сапоги и часть штанин. Что за чёрт? Что всё это значит?

Я завалился на бок, продолжая недоумевать, что происходит, а этот парень с разъярённым лицом вскочил и начал месить меня ногами под хохот дружков.

Тут раздался чей-то предостерегающий возглас, и я залитыми кровью глазами увидел нечто странное. В руках этого мелкого отморозка сверкнуло что-то похожее на хлыст, только фиолетового цвета и испускающее мелкие искры по всей своей двухметровой длине. Потом был замах, отчего кончик этого необычного кнута задел угол стола, который, будто срезанный лазером, упал на грязный пол, и со щелчком эта фиолетовая хрень опустилась на меня. Единственное, что я успел, да и то неосознанно, - перекатиться на живот. Потом была чудовищная боль, от которой я потерял сознание. А я даже понять не смог, что вообще происходит.

Владимир Поселягин

Маг. Начало

Они в душевой, - буркнул проходивший мимо зек и слегка взмахнул рукой, отчего, когда я принимал сидячее положение на нарах, мы как бы соприкоснулись руками и в рукаве моей зековской робы исчез искусно сделанный нож из стекла плексигласа. Сунув руку под матрас, я достал заточку и, встав, направился к душевой.

Сегодня наступил тот день, когда моё испытание закончится, тот самый день, который я ждал вот уже четыре месяца, находясь на зоне, тот день, когда я освобожусь из заключения, тот самый день, когда я умру.

Думаю можно объяснить, что вообще происходит, пока я иду в сторону душевой и такие же заключённые как я, расступаются передо мной. Я иду убивать, убивать чёрных, что пытаются своей колдой навести в нашем бараке свои законы. Шёл я не сам по себе, это был приказ смотрящего. Последний приказ.

Что я могу о себе рассказать? Хм, даже не знаю. Может сначала? Детдомовским я был, там появился трёхлетним карапузом оттуда уже вышел вполне здоровым парнем. Армия, проходил службу в ракетных войсках связистом. Вернулся из армии и буквально через неделю повстречал знакомого парня их нашего детдома, Виктора, только он был старше меня на шесть лет. Он уже был братком, бригадиром в одной группировки Москвы в районах новостроек. Работы не было, да и не искал я её, как‑то не моё это было, поэтому я легко дал согласие вступить в бригаду. Шло время, я заматерел и занял место правой руки Виктора, который за прошедшие десять лет возглавил группировку. Правда, к тому времени он был депутатом городского совета Москвы, уважаемый и обеспеченный человек, разъезжающий на «мерседесе» в сопровождении джипа с охраной. У него было несколько охранных фирм, да и множество другого легального бизнеса. Ещё во время начала нашей бандитской деятельности он понял, что власть меня не прельщает и на его место я не стремлюсь никакими посулами, поэтому доверял мне во многом. Я был его тёмной рукой, чистильщиком. Если у Виктора возникали какие проблемы, он обращался ко мне и я решал их. Сперва я был просто киллером на прикорме у банды, потом уже вышел на верхнюю ступень этой профессии став чистильщиком. Тоже не простая работа. В отличие от киллера, чистильщики не только убирают клиента, но и уничтожают улики, а также делают так чтобы убийство выглядело несчастным случаем или самоубийством. Я же говорю высшая ступень в этой непростой работе. А я был не плох, очень неплох. Последнее время я сам не убивал, для этого у меня были свои люди, только занимался чисткой. Бывало в прямом смысле этого слова. В одной квартире пришлось даже обои новые клеить, чтобы убрать следы крови на стене, одна из боевых групп грязно поработала с клиентом.

Свободного времени у меня было много, и всё это время я посвящал своему совершенствованию, учась у лучших спецов бывшего Союза убивать себе подобных. Надо сказать, я в этом неплохо преуспел. Но это всё суета. Сдала меня два года назад моя жена, с которой я жил вот уже шесть лет и которая держала мой личный общак, если его можно так назвать.

Это я уже потом узнал, что она связалась с ментом, и они меня кинули не только на деньги, но и на свободу. После года отсидки, когда меня навещал адвокат, сообщавший, что просьба об апелляции не прошла, одновременно чтобы надзиратели не заметил, показал две фотографии. На них были изображения отрезанных голов моей бывшей женщины и её нового хахаля. Витёк как и обещал, нашёл их и наказал, деньги что забрали у них, по моей просьбе был перечислены нашему детскому дому. Но к тому времени мне это было как‑то безразлично, хотя я в душе и порадовался свершившемуся возмездию. Я умирал. Адвокат, Витёк и смотрящий зоны старый вор Граф знали это. К смотрящему я сам подошёл, через две недели после того как узнал от тюремного врача что мне осталось не больше полугода. Злокачественная опухоль в мозгу. А я ещё удивлялся чего это у меня голова начала болеть в последнее время. Смотрящему я сказал, что не хочу умирать от болей и корчиться на больничной койке, хочу уйти как настоящий воин. Если у него найдётся для меня работа из схватки которой у меня не будет выйти шансов живым, я только буду рад. Сдохнуть просто так было не по мне, нет уж, я точно прихвачу с собой не одного так двух. Так что с той поры прошло четыре месяца, мне становилось хуже, от госпитализации я отказался наотрез, но тренировки я не забросил и ждал, ждал своего часа, который наступил сегодня.

Когда я подходил к дверям душевой от стены отделился мокрый парень что вытирался полотенцем и услышал шёпот:

Там только они, всех незаметно вывел.

Парень был не из нашей бригады. Да и вообще на зоне кроме меня из наших никого не было. Московских знакомых братков, с которым я не раз пересекался, хватало, а из своих никого. Адвокаты у Виктора отличные. Это только со мной не повезло, прокурор двоих смог доказать… из четырнадцати. Именно поэтому пятнадцать лет, а не пожизненное.

Открыв дверь, я прошёл в санблок и по влажному бетонному полу направился к следующей двери, откуда слышались гортанные выкрики, смех и льющаяся вода. Скользнув за дверь, я мгновенно окинул взглядом большое отрытое помещение, в котором находилось девятнадцать горцев и без слов вступления и чего‑то подобного, я сюда убивать пришёл, нанёс одновременный удар обеими клинками. Заточка вошла в горло чёрного, что стоял справа, лезвие стекла перерубило артерию на шее того что поворачивался ко мне слева. Я привычно скользнул в транс в котором любил работать, у меня в этом момент отключались все эмоции. Именно поэтому я и получил прозвище Мороз. Не дед Мороз, или там мороз от меня по коже. Укороченное от отморози, или отморозка. В такой момент эмоций у меня нет, я и своих могу порубить, именно поэтому тут никого кроме чёрных не было, об этой моей привычке знали, не многие, но знали, смотрящий точно.

Как только первые два тела начали оседать, ещё не понимая, что умерли, хватаясь за раны, я оттолкнулся и по мокрому мыльному полу скользнул дальше, работая ножом и заточкой. Оружие было разным, в этом то и была проблема. Стеклом я мог только резать, так как если колоть был шанс сломать нож, а заточкой только колоть.

Следующим стал замерший бугай с полным воды тазиком который он видимо собирался опрокинуть на себя, поэтому когда я скользя остановился около него, то со скоростью швейной машинки нанёс десяток удара заточкой в печень. Это был идейный руководитель горцев и их лидер, именно поэтому я, не работал по остальным, пока добирался до него, всего лишь открыл бедренную артерию у одного, и убрал его из игры. Тут я почему‑то вылетел из транса, видимо пульсирующая боль в голове вывела меня из него. Не сдерживая свои эмоций, я заорал, это был крик хищника, я буквально выплеснул этим криком свои эмоции. Стоявший неподалёку горбоносый парнишка, смотревший на меня с ужасом на глазах, за несколько секунд поседел, но мне это было безразлично, я резал, колол и снова резал.

Боже мой! Какой никчемный автор. Больше ни одной книги у него не прочитаю. И так уже несколько прочитал, охренел, решил забить, но тут увидел данную книгу, подумал, может автор на оригинальности вывезет да и фентези мне по душе. Но это пипец!
Имхо, автор какой-то закомплексованный и никчемный по жизни чмошник с гипертрафированным чувством справедливости. Это вытекает из книг серии "Маг" и "Маньяк в союзе" (да и других тоже типа дитя и зурга).
Во-первых, главные герои всех его книг - это супер-раком-нагибаторы, которым срать на всех и вся, ведь они чуть ли не с первых строк книги увешаны тонной роялей и прочих симфонических оркестров.
Во-вторых, все его герои до жути наглые и самоуверенные, для них нет авторитетов, нет морали, кроме "убью за косой взгляд, а за обиду - с особой жестокостью". Они в одиночку ставят раком не только других самоуверенных выскочек, но и целые государства. Причем без всякой разведки и планирования. Как Маньяк в Союзе сходу всех убивал, в одиночку все хвосты сразу палил, в одиночку же за пару часов проводил разведку, не известно откуда получая секретные данные, которые зачастую даже группе не всегда удастся заполучить. Как он в конце 3 книги нахрапом взял съезд партии, нашел кукловода и завалил Брежнева, настрочил список предателей (откуда он его вынул вообще). Так же и в Маге у него главный герой с бухты барахты на основе 10 слов расшифровал за пару лет древний язык, который далеко не всем подвластен, стал на нем читать, как на русском, потом попал в башню, где мгновение растянулось на 4 года и он стал мастером магии по меркам древних (!), вышел, в одиночку раскидал магов, пусть и деградировавших, и толпу мечников, которые выступают в его вселенной в роли антимагов, вернулся к башне и сложил ее в компактное нечто, получив тем самым переносную башню. Что дальше? Переносное карманное королевство?
Пришел в какое-то государство покупать титул, его кинули, пришел в министерство (на минуточку - в министерство), давай выносить с ноги двери, рубить руки, врываться к министрам, дерзить, хамить, угрожать. Але, ! Пришел! ХРЕН! С БУГРА! КУДА? В министерство! Министерство - это что, кот насрал? А в министерстве сидят хрены с того самого бугра? Развалился и предъявляет, ставя раком (шантажируя) все государство. В одиночку... Ну да, наверное, все министерство охраняется двумя крестьянами, омг...
Ну и в-третьих, собственно, достаточно посмотреть на все счета, которые предъявляют главные герои другим персонажам. Это просто, простите, но без мата эту ересь комментировать - не уважать себя и не уважать всех тех потенциальных читателей, у которых мозг не засран. Те, простите меня, ничтожества и дауны, которым может понравиться подобное гипертрафированное нагибалово никем, кроме опущенных забитых неудовлетворенных ничтожеств в реальной жизни быть не могут.
Нормальному человеку будет безынтересно читать, как на какого-то хера непрерывно сыпятся напасти (причем исключительно физического характера) и как он непрерывно ставит раком всех подряд от простого человека до глав государств...
Причем все проблемы, которые валятся на его героев - носят исключительно, как я писал выше, физический характер. То есть любая проблема - это непосредственная и прямая угроза, которую его герои каждый раз исключительно так же физически и ликвидируют. То есть никаких интеллектуальных и неординарных решений, лишь грубая сила против грубой силы. Ни враги как-то схитрить не могут и "напасть" на главного героя путем скрытых манипуляций, так и героя не в состоянии решить проблему без физической ликвидации и исключительно своими руками. Абсолютно любой враг в каждой из его книг - это исключительно смертельный либо кровный враг. Ни как иначе. Если где-то есть какая-то "тайна", если весь мир думает одно, а на самом деле оно другое, то исключительно главному герою и причем сразу становится все кристально ясным, что там за "тайна" и что под маской вот "тех", кого весь мир считает уси-пуси, на самом деле брезгливые выродки, которые презирают всех и вся. >_< И герой подлавливает таких личностей на раз-два.

ЗЫ: Ну и еще, собственно, забыл. В том же Маньяке - это кошмар полный, к главному герою непрерывно липнут неприятности, как к магниту, разные и между собой никак не связанные. Как будто весь мир обернулся против него. Точно так же по ходу дела и в Маге будет, по крайней мере начало такое. Да и сам автор такой же, на весь мир обиженный.

Я редко (читай никогда) ставлю оценки выше 8 или ниже 3, но произведения данного автора на полном праве заслуживают своей единицы.