Дворец председателя Революционного совета Афганистана Хафизуллы Амина. Фото из архива автора
Дворец Амина был взят штурмом 27 декабря 1979 года. Об этой операции, талантливо спланированной менее чем за трое суток и проведенной менее чем за час, написано немало, но, к сожалению, однобоко. О том, что дворец штурмовали «Альфа» и «Вымпел», имевшие тогда название «Гром» и «Зенит» соответственно, в настоящее время знают очень многие. Для мировой общественности долго оставалось тайной, что же произошло тогда в Кабуле. Высказывалось много различных суждений, витали самые невероятные слухи и домыслы.
В «Литературной газете» (02.08.95) посол РФ в Швеции Олег Гриневский опубликовал отрывок из мемуаров «Как мы брали Афганистан», где представил свою версию взятия дворца Тадж-Бек, которая, мягко говоря, вызывает большое сомнение. Он пишет: «Роковое решение было принято Политбюро 12 декабря 1979 года в строгой тайне – никаких протоколов не велось.
Пятнадцать дней спустя спецотряд КГБ численностью примерно в тысячу человек штурмом взял дворец президента Амина, а советские войска вошли в Афганистан. Накануне штурма личный врач Амина, майор медслужбы Советской армии, дал своему пациенту лошадиную дозу снотворного. Но тот почуял неладное – к тому времени он уже не доверял своему советскому окружению. Воду, к примеру, пил только из разных сосудов небольшими порциями, боялся, что отравят. Ночью спал в разных местах, порой даже в танке. Поэтому снотворное как следует не подействовало. Но все же Амин чувствовал какую-то слабость и недомогание…
Амина уложили в кровать, сделали промывание и поставили капельницу. Он задремал, но автомат положил рядом с собой.
В это время раздались первые выстрелы – это десантники начали штурм дворца и рвались наверх. С вертолета на крышу была выброшена вторая группа, которая пробивалась вниз. Охраняли Амина советские солдаты – узбеки, одетые в афганскую форму, которые не знали, кто штурмует дворец, и потому стойко защищали афганского президента.
Стрельба приближалась, но Амин лежал спокойно и спал. Врач спрятался в шкафу здесь же в комнате, а посольский врач с медсестрой выбежали в коридор и укрылись в какой-то нише. Мимо них с топотом пробежали солдаты в камуфляже и ворвались в кабинет Амина. С ходу дали очередь из автоматов крест-накрест по шкафам, оттуда вывалилось прошитое пулями, окровавленное тело военврача.
Неожиданно Амин, который до того, казалось, спокойно спал, схватил автомат и стал стрелять. Хотя приказ был брать живым, десантники дали очередь по постели, и президент затих навсегда.
Эту грустную историю поведал нам в МИДе Василий Степанович Сафрончук – советник афганского президента по внешнеполитическим вопросам, тоже находившийся в день штурма во дворце».
Не знаю, где в это время находился Сафрончук, но точно знаю, что в его рассказе правды нет ни на йоту.
Далек от истины и военный историк Шишов. «25 декабря 1979 года на аэродромах в Кабуле и Баграме высадилась 105-я воздушно-десантная дивизия численностью в четыре тысячи человек. Вместе с ней прибыл отряд спецназа Главного разведывательного управления, которому была поставлена задача ликвидировать Амина, – пишет Шишов. – 27 декабря президент Амин дал большой обед в своем дворце Даруламан. К тому времени советские десантники уже фактически взяли под свой контроль афганскую столицу. Переодетые в форму военнослужащих афганской армии спецназовцы и десантники на бронетехнике начали штурм президентского дворца, но аминовская охрана приняла бой. В ходе 5-часового приступа Даруламан был взят, при этом погибли полковник Бояринов и руководивший спецоперацией генерал Папутин».
Во-первых, полковник Бояринов никогда не служил в спецназе ГРУ, во-вторых, операцией по взятию дворца Амина руководил полковник ГРУ Василий Колесник. Что касается генерала Папутина, то он никакого отношения к этой операции не имел и в списках погибших не значится.
Опыт таких операций да и всех войн свидетельствует, что даже их участники не всегда полно и точно знают обо всех обстоятельствах и фактах, которые оказывают влияние на ход и исход тех или иных событий. Полная их картина может быть раскрыта не по горячим следам, а после их окончания скрупулезной работы исследователей.
Многие думали, что в Кабуле находится лишь малочисленная горстка офицеров из спецподразделений КГБ СССР, которые фактически являются смертниками. Считали, что именно они самостоятельно выполнили главную задачу по захвату дворца Тадж-Бек и отстранению от власти Амина. Отдельные рядовые сотрудники спецназа КГБ СССР в начале 1990-х годов первыми появились на экранах телевизоров и рассказывали, что они штурмовали и захватывали дворец Тадж-Бек, забывая добавить, что они были там не одни. У широкой общественности сформировалось ложное убеждение, что дворец Амина захватила одна только группа «Альфа» (24 человека), внеся решающий вклад в исход всей операции в Кабуле.
Об участии группы «А» и группы «В» в операции, носившей кодовое название «Шторм-333», написаны книги. Что же касается Главного разведывательного управления Генерального штаба, то оно всегда отличалось незаурядной скромностью и суперсекретностью. Именно вследствие этого главные исполнители этого одноактного спектакля с продолжением в девять лет до недавнего времени оставались в тени. Не умаляя заслуг спецназа КГБ, участвовавших в штурме, было бы несправедливо не рассказать о тех, без кого этот штурм просто бы не состоялся.
 |
|
Схема штурма дворца Амина. Рисунок из архива автора |
Отряд в спецназе соответствует батальону в сухопутных войсках. Отсюда название – «мусульманский батальон». Бойцов отбирали только двух призывов: прослуживших год и полгода. В каждой роте был переводчик, курсант Военного института иностранных языков, направленный для стажировки. Батальон возглавил майор Халбаев, исполняющий до этого в 15-й бригаде должность заместителя командира одного из отрядов спецназа по воздушно-десантной подготовке. Сформированный отряд в течение июня–августа занимался боевой подготовкой.
А в это время на личный состав батальона в Москве уже шили униформу афганской армии, а также готовили необходимые документы.
Решение о переброске спецбатальона в Афганистан принималось на самом высоком уровне. В протоколе № 156 заседания Политбюро ЦК КПСС «Об обстановке в Демократической Республике Афганистан и возможных мерах по ее улучшению» говорилось: «…В начале августа с.г., после завершения подготовки, направить в ДРА (аэродром Баграм спецотряд ГРУ Генерального штаба с целью использования в случае резкого обострения обстановки для охраны и обороны особо важных правительственных объектов».
Формально спецотряд ГРУ, о котором говорилось в документе Политбюро от 6 декабря 1979 года, посылали в ответ на просьбу Амина.
Совершенно секретно
Выписка из протокола № 176 заседания Политбюро ЦК КПСС
О направлении спецотряда в Афганистан.
Согласиться с предложениями по этому вопросу, изложенными в записке КГБ СССР и Минобороны от 4 декабря 1979 г. № 12/2/0073 (прилагается)
Секретарь ЦК Л. Брежнев
Председатель Революционного Совета, Генеральный секретарь ЦК НДПА и премьер-министр ДРА Х. Амин в последнее время настойчиво ставит вопрос о необходимости направить в Кабул советский мотострелковый батальон для охраны его резиденции.
С учетом сложившейся обстановки и просьбы Х. Амина считаем целесообразным направить в Афганистан подготовленный для этих целей отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью около 500 человек в униформе, не раскрывающей его принадлежность к Вооруженным Силам СССР. Возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС от 29.6.1979 г. № П156/ИХ.
В связи с тем, что вопросы о направлении отряда в Кабул согласованы с афганской стороной, полагаем возможным перебросить его самолетами военно-транспортной авиации в первой половине декабря с.г. Тов. Устинов Д.Ф. согласен.
Ю. Андропов, Н. Огарков
Разумеется, «мусульманский батальон» направлялся в Афганистан не для охраны Амина, а ровно наоборот – для его свержения. В ноябре отряд был переброшен самолетами в Баграм. Согласно первоначальным планам руководства, отряд должен был выдвинуться из Баграма и с ходу захватить резиденцию Амина, которая первоначально находилась в Кабуле. Тадж-Бек был недавно отстроенной резиденцией Амина, которую он для себя создал после неудачного покушения на него в городе. Видимо, в связи с изменением места резиденции в планы внесли изменения.
В декабре отряду была поставлена задача совершить марш своим ходом и прибыть в Кабул для усиления охраны дворца главы государства. Такова была легальная задача отряда.
Непосредственно дворец охраняла рота личной охраны – она считалась первой линией охраны. Вторую линию должен быть составить «мусульманский батальон», а третьей была бригада охраны, которую возглавил майор Джандат – главный порученец Амина. В свое время он окончил иностранный факультет нашего воздушно-десантного училища в Рязани, а позже учился в Военной академии имени Фрунзе.
От ударов с воздуха дворец прикрывался зенитным полком. Орудия и пулеметные установки находились на позициях, которые позволяли вести огонь по наземному противнику в случае такой необходимости. Общая численность данных воинских частей составляла около 2 с половиной тысяч человек.
С нашей стороны в операции по захвату дворца Тадж-Бек участвовали объединенные силы МО и КГБ СССР: группа «Гром» – 24 человека (командир майор М.М. Романов), группа «Зенит» – 30 человек (командир майор Семенов), «мусульманский батальон» – 530 человек (командир майор Халбаев), 9-я парашютно-десантная рота 345-го ОПДП – 87 человек (командир старший лейтенант Востротин) и противотанковый взвод – 27 человек (командир взвода старший лейтенант Совостьянов).
Руководителем операции по захвату дворца Амина был назначен полковник спецназа ГРУ Колесник, его заместителем по руководству спецподразделениями КГБ СССР – начальник Управления нелегальной разведки КГБ генерал-майор Дроздов.
Отработанный на карте план штурма дворца Тадж-Бек подписал полковник Колесник и привез его в посольство. Он вспоминал позже: «План, отработанный на карте и подписанный мною, я принес для подписи Магомедову и Иванову. Однако, утвердив план устно, ни тот ни другой свою подпись на план не поставили. Ясно было, что в то время когда мы решали, как выполнить задачу, поставленную руководством страны, эти хитрецы думали о том, как избежать ответственности в случае неудачи нашей акции. Тогда я в их присутствии на плане написал: «План устно утвержден главным военным советником Магомедовым С.К. и главным советником КГБ Ивановым Б.И. От подписи отказались», поставил время, дату и свою подпись, после чего направился в батальон, чтобы поставить задачи участникам предстоящего штурма».Утром 27 декабря Дроздов и Колесник по старому русскому обычаю перед боем помылись в бане, сменили белье. Для остальных бойцов тоже развернули походную баню. Выдали свежее белье и тельняшки.
Время штурма дворца было перенесено на более ранний срок, так как возникли подозрения по поводу того, что афганцы догадываются о наших планах.
Полковник Колесник вспоминает: «В связи с этим в девятнадцать часов пятнадцать минут группа Сахатова, согласно замыслу, за пятнадцать минут до начала штурма выдвинулась к своему объекту. Но, проезжая через расположение третьего батальона, они увидели, что в батальоне объявлена тревога. В центре плаца стояли комбат и его заместители. Личный состав получал оружие и боеприпасы. Мгновенно оценив обстановку, Сахатов принял решение захватить командование третьего пехотного батальона. Двигаясь на полном ходу, автомобиль с нашими разведчиками внезапно остановился возле афганских офицеров, и через считаные секунды они лежали в кузове ГАЗ-66, который рванул вперед, оставляя за собой шлейф пыли. В первые минуты солдаты батальона даже не понимали, что произошло, но потом открыли огонь вслед удаляющейся машине, однако было поздно. Из-за пыли, которая скрывала машину, он оказался неэффективным. Сахатов же, проехав метров двести, остановил машину, спешил личный состав, который тут же залег и открыл огонь по атакующим солдатам охраны. Оставшись без управления, они наступали толпой и представляли собой прекрасную мишень. Два пулемета и восемь автоматов спецназовцев оставили на поле боя убитыми более двухсот человек. Снайперы тем временем сняли часовых у танков.
Услышав стрельбу в расположении третьего батальона, я дал команду на начало операции, запустив серию ракет. Две «Шилки» открыли огонь по дворцу, а еще две – по расположению танкового батальона для того, чтобы не допустить его личный состав к танкам. Расчеты АГС-17 открыли огонь по расположению второго батальона, не позволяя личному составу покинуть казармы. Вторая, третья и рота десантников выдвинулись для блокирования батальонов бригады охраны, а первая рота совместно устремилась ко дворцу».
Дворец стоял на холме, возвышаясь над окрестностями. К нему вели серпантинная дорога и пешеходная лестница шириной метра полтора. Под прикрытием огня «Шилок» рота Шарипова на БМП шла ко дворцу по серпантину. На основании документов и воспоминаний непосредственных участников той операции события развивались следующим образом.
Едва первый бронетранспортер миновал поворот и подъехал к лестнице, ведущей к торцу Тадж-Бека, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. Бронетранспортер, где находилась подгруппа Бориса Суворова, сразу же подбили, он загорелся. Личный состав срочно стал десантироваться, некоторые получили ранения. Самому командиру подгруппы пуля попала в пах, чуть ниже бронежилета. Его спасти не удалось. Десант, сидевший в ней, покинул машину и при помощи штурмовых лестниц начал взбираться на холм.
В это время подгруппы «Грома» тоже стали выдвигаться к Тадж-Беку. Первая боевая машина успешно преодолела шлагбаум, раздавив бросившегося его закрывать афганского солдата, а остальные, сбив внешние посты охраны, устремились по единственной дороге, что серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, была хорошо пристреляна, а другие подступы к дворцу заминированы.
Через двадцать минут после начала штурма девять БМП первой роты оказались на площадке перед дворцом. Двери десантных отделений распахнулись, и бойцы спецназа КГБ и ГРУ ворвались во дворец. Завязался жестокий бой с личной охраной Амина, состоявшей в основном из его родственников.
Спецгруппы КГБ и ГРУ прикрывали основные силы роты Шарипова и взводы Турсункулова. Другие подразделения «мусульманского батальона» и рота десантников обеспечивали внешнее кольцо прикрытия, отражая атаки батальонов бригады охраны. Два взвода 1-й роты и группа 4-й роты «мусульманского батальона» под командованием капитана Кудратова при поддержке двух «Шилок» блокировали казармы 1-го пехотного и танкового батальонов, захватили танки. В орудиях танков и пулеметах не было затворов. Это постарались наши военные советники.
Из окон дворца велся ураганный огонь, он прижал спецназовцев к земле. Атака захлебнулась. Это был самый кульминационный момент боя, когда нужно было во что бы то ни стало поднять людей в атаку. В этот момент получила ранения основная часть бойцов. Командиры Бояринов, Козлов, Карпухин, Голов первыми пошли на штурм.
Бой в самом здании сразу принял ожесточенный характер, так как внутрь дворца удалось прорваться лишь небольшой группе. Спецназовцы действовали отчаянно и решительно. Если из помещений не выходили с поднятыми руками, то они выламывали двери, бросали гранаты.
Из тридцати «зенитовцев» и двадцати двух бойцов из «Грома» во дворец Амина удалось прорваться не более 25 людям, причем многие из них были ранены. Этих сил было мало, чтобы гарантированно устранить Амина. Ситуация была близкой к критической. Полковник Бояринов в нарушение собственного приказа выскочил в афганской форме из парадного подъезда и стал призывать бойцов «мусульманского батальона», чтобы они шли во дворец на помощь. В этот момент его настигла пулеметная очередь: одна из пуль, срикошетив от бронежилета, попала в шею полковника. По своему служебному положению и возрасту (57 лет) полковник Бояринов мог не участвовать в штурме лично, а осуществлять руководство, находясь в штабе. Однако это противоречило его жизненной позиции – на штурм шли его выпускники, его ребята, поэтому он должен был быть рядом с ними. Ему предстояло координировать действия групп «Гром» и «Зенит» и фактически действовать в качестве простого штурмовика. Лейтенант Турсункулов, услышав крик «Мужики, помогите!», поднял бойцов в атаку, проник вместе с ними в здание дворца и стал помогать в подавлении сопротивления охраны. Эта помощь была своевременной и эффективной, она позволила переломить ситуацию.
Во дворце офицеры и солдаты личной охраны Амина, его телохранители (около 100–150 человек) сопротивлялись стойко, не сдаваясь в плен. Их погубило то, что все они были вооружены в основном немецкими пистолет-пулеметами МП-5, а наш бронежилет они не пробивали.
Из воспоминаний адъютанта известно, что Амин приказал ему известить наших военных советников о нападении на дворец. При этом он сказал: «Советская помощь». Но адъютант доложил: «Стреляют советские». Эти слова вывели генерального секретаря ЦК НДПА из себя, он схватил пепельницу и бросил ее в адъютанта, закричав: «Врешь, не может быть!» Затем сам попытался позвонить начальнику Генерального штаба. Связи уже не было. Амин помолчал, а потом удрученно проговорил: «Я об этом догадывался, все верно».Постепенно стрельба прекратилась, и пороховой дым рассеялся, атакующие узнали в лежащем возле стойки бара человека Амина. Он был мертв. Возможно, его настигла пуля кого-то из спецназовцев, возможно – осколок гранаты. Некоторые высказывали версию, что Амина убили афганцы. Что на самом деле явилось причиной его гибели, сейчас выяснить довольно сложно. Да и кому это нужно.
Командир роты старший лейтенант Шарипов связался с начальником штаба «мусульманского батальона» Ашуровым и доложил, что Амин убит. Начальник штаба сообщил об этом командиру батальона майору Халбаеву и полковнику Колеснику. О захвате дворца и ликвидации Амина было доложено генерал-лейтенанту Гуськову, а он доложил начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза Огорькову.
После захвата дворца Амина радиостанция Кабула передала сообщение, что по решению революционного трибунала предатель Хафизулла Амин приговорен к смертной казни и приговор приведен в исполнение. Затем в 2 часа ночи 28 декабря передали записанное на пленку обращение Бабрака Кармаля к народам Афганистана. В нем были такие слова: «Сегодня сломана машина пыток Амина и его приспешников, диких палачей, узурпаторов и убийц десятков тысяч наших соотечественников – отцов, матерей, сестер, братьев, сыновей и дочерей, детей и стариков».
Хотя значительная часть солдат бригады сдалась, бой после взятия дворца Амина не прекращался. Часть подразделений продолжала оказывать сопротивление. В частности, с остатками третьего батальона наши бойцы воевали еще сутки, после чего афганцы ушли в горы. Основная часть афганских солдат и офицеров сдалась в плен. Так, например, практически без боя сдался зенитный полк. Танковый батальон также не оказал сопротивления. Всего было пленено около 1700 человек.
Штурм и бой за дворец продолжались минут 30–40. Во время штурма погибли 11 человек, среди них полковник Бояринов, 4 десантника и 6 спецназовцев из «мусульманского батальона» майора Халбаева, 38 человек получили ранения различной тяжести.
В течение ночи спецназовцы КГБ и бойцы «мусульманского батальона» несли охрану дворца, поскольку опасались, что на его штурм пойдут дислоцировавшиеся в Кабуле дивизии и танковая бригада. Но этого не случилось. Советские военные советники, работавшие в частях афганской армии, и переброшенные в столицу части воздушно-десантных войск не позволили им этого сделать. К тому же спецслужбы заблаговременно парализовали управление афганскими силами.
Одновременно со штурмом дворца Тадж-Бек группами спецназа КГБ при поддержке десантников из состава батальона 345-го парашютно-десантного полка, находившегося до описываемых событий в Баграме, были захвачены Генеральный штаб, узел связи, здания ХАД и МВД. Важную роль в том, что части Кабульского гарнизона не были подняты по тревоге, сыграла диверсия, проведенная «зенитовцами» непосредственно перед штурмом. Они подрывом уничтожили узел коммуникаций города, находящийся в специальном бетонном колодце. Так минимальными силами с минимальными потерями был осуществлен государственный переворот в Афганистане. Члены семьи Амина находились под охраной батальона еще сутки. У нас же находились некоторые члены будущего афганского руководства. Операцию по прибытию в Афганистан Бабрака Кармаля осуществлял КГБ.
Руководитель оперативной группы ВДВ генерал-лейтенант Гуськов вспоминал: «Когда самолет заходил на посадку и был уже на первом приводе, на всем аэродроме в Баграме вдруг погас свет. Как правило, здесь садились военно-транспортные или боевые самолеты, а это был Ту-134. При полете самолета аэродром функционировал нормально, но, когда он уже начал снижаться, выпустил шасси и готов был коснуться взлетно-посадочной полосы, везде погас свет. Самолет садился в полной темноте. Правда, бортовые фары у него были включены. Командир экипажа вынужден был выбросить тормозной парашют, но самолет катился почти до самого края взлетно-посадочной полосы».
Как выяснилось позже, ярый сторонник Амина начальник авиабазы Хаким заподозрил неладное и при заходе на посадку необычного самолета выключил освещение, решив таким образом устроить авиакатастрофу. Однако высокое профессиональное мастерство летчиков позволило им выйти из этой непростой ситуации. После доклада причин происшествия руководству поступила команда – в час икс начальника авиабазы Хакима арестовать, чтобы не было больше недоразумений.
Из воспоминаний полковника Колесника: «Вечером следующего после штурма дня всех руководителей операции чуть не уложил пулеметной очередью советский солдат. Возвращаясь на аминовском «Мерседесе» с банкета, посвященного успешному завершению операции, мы были обстреляны недалеко от здания Генштаба, которое охраняли десантники. Первым заметил странные вспышки на асфальте и сообразил, что они означают, О.У. Швец. Он выскочил из машины и покрыл часового отборным матом. Это было лучше, чем пароль.
Вызвали начальника караула. Появившийся лейтенант для начала получил от Швеца в ухо, а лишь потом выслушал порядок применения оружия часовым на посту. Мы подошли к машине, в капоте которой зияло несколько пулевых отверстий. Немного выше, и ни меня, ни Эвальда Козлова в живых бы точно не было. Генерал Ю.И. Дроздов подошел к лейтенанту и негромко сказал: «Спасибо тебе, сынок, за то, что ты своего солдата стрелять не научил». После этого инцидента мы приехали в наше расположение и для того, чтобы снять нервное напряжение, выпили четыре или пять бутылок водки. Но стресс был настолько сильным, что водка нас не взяла. Несмотря на две бессонные ночи и бой, я так и не смог заснуть».
2 января 1980 года личный состав «мусульманского батальона» был переброшен двумя Ан-22 в Ташкент. Полковник Колесник попрощался с личным составом отряда и убыл в Москву. Прибыв в столицу, он сразу доложил о результатах и ходе операции генералу армии Ивашутину, который руководил тогда ГРУ. Он выслушал доклад, забрал у полковника подготовленные им документы, закрыл их в свой сейф и сказал, чтобы без его ведома Василий Васильевич никому ни о чем не рассказывал. Но на следующий день он снова вызвал Колесника, дал своего порученца, машину, вручил его план операции и сказал прибыть на доклад к министру обороны Устинову.
В приемной министра ожидали генерал-полковники, генералы армии. Трудно передать любопытство и изумление, появившееся на их лицах, когда они увидели, что полковника встречает порученец министра, который сам был генерал-лейтенантом, и помогает ему снять шинель. Порученец, повесив шинель Василия Васильевича, сказал: «Проходите, вас ждет министр».
Из воспоминаний полковника Колесника: «В кабинете Устинов меня обнял, расцеловал, после посадил за стол и, достав Marlboro, предложил закурить. Я извинился и сказал, что курю только «Беломор», но папиросы оставил в шинели. Устинов попросил порученца принести их, мы закурили, и я начал рассказывать. Когда я достал план для того, чтобы объяснить, как мы действовали, министр увидел, что он не утвержден, и надпись, которую я сделал в кабинете Магомедова. Покачав головой, он сказал: «Я понимаю, почему осторожный кавказец Магомедов не поставил свою подпись на твоем плане. Но почему Иванов не расписался, я понять не могу». Тактично промолчав, я продолжил рассказ. Министр слушал очень внимательно, его интересовало все, но особенно он интересовался техникой. Как она вела себя в бою, насколько эффективны оказались ЗСУ и АГС-17, инженерные боеприпасы. Тогда появились первые РПГ-18 «Муха», и он поинтересовался, как они себя показали в боевой обстановке».
По окончании беседы министр проводил полковника до дверей. Увидев это, маршал Соколов, бывший тогда первым заместителем министра, сказал: «Ну, полковник, еще никого из нас министр до дверей не провожал».
За мужество и храбрость, проявленные при взятии дворца Амина, полковник Василий Колесник был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
«Советские дивизии уже на пути сюда. Все идет прекрасно», — так говорил 40 лет назад, 27 декабря 1979 года, президент Афганистана Хафизулла Амин своим сторонникам во время торжественного обеда. Но уже вечером оказалось, что все не так уж и прекрасно — дворец президента взял штурмом советский спецназ, а самого Амина убили в перестрелке. Для СССР эти события обернулись десятилетней Афганской войной, для Афганистана — началом перманентного конфликта, который продолжается по сей день..
Дворец Хафизуллы Амина. Фото: wikipedia.org
Мирный немирный Афганистан
Сейчас это может показаться неудачной шуткой, но со времен Октябрьской революции и до конца семидесятых годов советско-афганская граница была мирной и спокойной. Афганистан прозябал в нищете, но был дружественно настроен к Советскому Союзу, СССР в ответ подкидывал порой денег или строил (не бесплатно) промышленные объекты.
Дружбе никак не мешало, что СССР был «государством рабочих и крестьян», а Афганистан монархией. Зато после того, как в 1973 году левые радикалы и офицерство свергли последнего афганского короля, все разладилось. Пришедший к власти премьер-министр Мухаммед Дауд начал строить собственную диктатуру — причем ориентируясь не на СССР, а на соседние исламские страны вроде Ирана.
Тегеран даже предложил Кабулу финансовую помощь — но с условием, чтобы коммунисты в стране ничего не решали. Дауд был не против и начал активно «чистить» правительство от левых (представителей Народно-демократической партии Афганистана — она еще не раз мелькнет в нашем рассказе).
Но левые, как ни странно, жертвенными барашками становиться не собирались — они оперативно подготовили переворот. Причем в Москве о нем узнали запоздало, ситуацию вообще не контролировали и рады ей не были. Левому офицерству было все равно, и в апреле 1978 года по президентскому дворцу ударили танки. Дауд показал, что он не трус, сопротивлялся до конца и погиб в перестрелке.
Военные на улицах Кабула после Саурской революции. Фото: wikipedia.org
После событий, известных как Саурская революция, власть взяла НДПА и ее Военно-революционный совет. Во главе его стал Нур Мохаммед Тараки , вторым человеком являлся министр иностранных дел Хафизулла Амин .
Строительство социализма в отдельно взятой феодальной стране
Начав делить власть, фракции НДПА вскоре перессорились, и уже летом 1978 года начались расстрелы «врагов народа». Одновременно появились попытки передела земли (что, кстати, иногда не вызывало восторга даже у крестьян — «земля уже поделена Аллахом») и культурной унификации. «Забросить» отсталую страну из феодализма прямиком в коммунизм никак не получалось. К обычной нищете в Афганистане добавилась острая социальная напряженность, которую не мог погасить и развязанный НДПА террор.
Началась массовая эмиграция населения в Пакистан: именно в лагерях беженцев в этой стране вскоре началась столь же массовая подготовка будущих моджахедов. Ни о какой войне с советскими солдатами речи пока не шло, на средства США, Китая и Саудовской Аравии готовили бойцов, которые жаждали драться с правительственными войсками Афганистана.
К 1979 году в стране уже началась гражданская война. Тараки возлагал надежды на помощь СССР — рассчитывал таки построить с советской помощью социализм и выражал готовность быть верным и выгодным союзником. Предполагались совершенно фантастические планы: поднять восстание в Пакистане, чтобы «откусить» от него в пользу Афганистана территорию, выходящую к Индийскому океану, и предоставить СССР доступ к этой акватории. А пока — дать Афганистану войска, как можно больше войск. Необязательно в советской форме: например, Тараки просил танкистов-таджиков (внешне похожих на афганцев) для управления танками армии Афганистана.
В Москве мыслили не столь глобально: Кремль хотел, чтобы НДПА хотя бы смогла удержать власть. А с этим могли быть проблемы: уже в марте 1979 года в Политбюро СССР прозвучали слова министра иностранных дел Андрея Громыко: «Мы ни при каких обстоятельствах не можем потерять Афганистан». Уже тогда там начали гибнуть советские специалисты.
При этом посылать в страну войска никакого желания Москва не проявляла, секретарь ЦК КПСС Андрей Кириленко справедливо заявлял, что «нам придется воевать в значительной степени с народом». Ему вторил председатель КГБ Юрий Андропов, считавший, что «ввести свои войска — это значит бороться против народа, давить народ, стрелять в народ».
Выход советские лидеры видели в проведении более умеренного курса и строительстве чего-то вроде «социализма с человеческим лицом». По одной из версий, в ходе смены вектора планировалось разыграть что-то вроде «десталинизации» по-афгански — свалить всю вину на перегибы и репрессии на главу МИД Хафизуллу Амина, устранить его и жить счастливо дальше.
Слева Нур Мухаммед Тараки, справа Хафизулла Амин. Фото: wikipedia.org
К власти приходит Амин
Амин, как и леворадикалы за несколько лет до того, в жертву себя приносить не хотел. В сентябре 1979 года на министра иностранных дел было совершено очень странное покушение, которое многие считают организованным самим Амином. Погиб начальник охраны лидера НДПА, сам Хафизулла Амин не пострадал, а для Нурмухаммеда Тараки инцидент стал политической смертью: его обвинили во всех грехах, лишили постов, посадили в тюрьму и в итоге задушили подушкой. Председателем Революционного совета стал Хафизулла Амин.
Гибель Тараки стала для его противника не столько победой, сколько поражением. Несмотря на репрессии, волюнтаризм и неумелое управление, Нур Мухаммед Тараки добился искреннего расположения у кремлевских вождей. Брежнев называл его другом, Громыко говорил о «потрясающем впечатлении», которое произвело убийство свергнутого лидера на руководство СССР.
Тем более, что по части репрессий Амин ни в чем не уступил предшественнику. После прихода к власти он принялся еще более резво казнить тех, в ком можно было заподозрить врагов. А еще наряду с Тараки обвинил в организации покушения на себя советские спецслужбы.
Отныне Кремль считал нового афганского лидера не другом, а врагом. Появились сведения о том, что советские работники в Афганистане лишаются возможностей контактировать с местными жителями — в свое время по похожему сценарию начиналась «потеря» СССР Египта, который из преданного союзника внезапно превратился в проамериканскую страну.
Итак, Амина было нужно убирать, чтобы исправить ситуацию. Однако сил, которые могли бы добиться свержения Амина, внутри Афганистана у СССР уже не было — собственно, в это самое время такие силы активно и успешно уничтожал новый лидер НДПА. Так что захватить или убить его могли только советские солдаты или агенты.
Впрочем, рассматривались варианты и мягкого давления. Например, перестать помогать Афганистану материально, одновременно всячески клеймя Амина в СМИ, что довольно смешно: СССР в этом случае просто потерял бы лицо, а Афганистан окончательно перешел бы в орбиту влияния США или Китая. Потому решили вводить войска.
Тем более, что Хафизулла Амин был вовсе не против присутствия советских военных в стране: опасность, исходящая от растущего движения моджахедов, никуда не делась, непрочность положения НДПА в стране — тоже. А то, что председатель Революционного совета не нравится Москве… Что ж, такое тоже бывает, можно и стерпеть.
Амина готовятся устранить
Амин справедливо полагал, что так просто убрать его не решатся: ввод войск и одновременная ликвидация афганского лидера подозрительно походили бы на вторжение и означали для СССР международное осуждение и войну.
Но хитрый афганец не учел одного: в Москве абсолютно реальным был страх, что Афганистан при Амине обязательно «уплывет» из орбиты влияния СССР. А сам Амин, считали советские лидеры, работает на ЦРУ. Ни подтверждения, ни опровержения этого факта нет до сих пор, но тогда «кремлевские старцы» решились на все.
Несмотря на первоначальный отказ помочь НДПА войсками, уже весной 1979 года «на всякий случай» началось формирование первой части специально для действий в Афганистане, Мусульманского батальона ГРУ (Мусбата). Она была почти такой, как просил Тараки — состояла из узбеков и таджиков и была по сути спецназом. В начале лета 1979 года была создана группа спецназа КГБ «Зенит», также для спецопераций в горной стране.
12 декабря в Москве согласились на ввод войск в Афганистан. Для начала в южную страну отправились офицеры для подготовки операции — а заодно Мусульманский батальон, «Зенит», рота десантников и спецназовцы знаменитой «Альфы», известные как отряд «Гром». До того как в Афганистан войдут основные силы (впоследствии известные как «Ограниченный контингент»), им предстояло окончательно решить вопрос неугодного афганского лидера.
Карта входа советских войск в Афганистан. Фото: wikipedia.org
Устранить Амина было непросто. Диктатор не считал себя в безопасности, и его дворец Тадж-Бек (в который он перебрался буквально на днях) был по сути крепостью. В охране служило около 2000 человек, система обороны включала артиллерию и танки — Амин был готов к «личной войне» хоть со всем миром.
Тяжелого вооружения у группы, которой предстояло штурмовать дворец, не имелось. Артиллерия была представлена орудиями самоходных «Шилок» и, с натяжкой, ПТУРами и автоматическими гранатометами АГС-17 — все это абсолютно бесполезно против стен дворца. Роль бронетехники играли бронетранспортеры, БМП и БМД. Численно спецназовцы и десантники сильно уступали охране Амина, их было всего несколько сотен.
Незадолго до штурма дворца, днем 27 декабря 1979 года, Амина почти удалось устранить самым тривиальным способом: на обеде (именно том, где он выразил радость по поводу прибытия советских дивизий) его вместе с несколькими сторонниками отравили агенты КГБ. Все «испортили» советские врачи, состоявшие при диктаторе. В плане устранения Амина они не участвовали, их задачей было лечить. Они и вылечили, сделав отравленным людям промывание желудка и превратив усилия кэгэбэшников в ничто. Теперь нужно было штурмовать.
«Шторм-333»
Командовал операцией, получившей название «Шторм-333», полковник Григорий Бояринов . На задание штурмовые группы выдвигались в афганской форме с белыми опознавательными повязками, позывными бойцов были имена «Яша» и «Миша» — видимо потому, что операция планировалась командирами «Зенита» и «Грома» Яковом Семеновым и Михаилом Романовым.
Задачей бойцов было в первую очередь не уничтожить дворец (это было невозможно), а дезорганизовать управление охраной, запереть личный состав в казармах, не дать даже начаться «правильному» бою и в конечном итоге взять на испуг и добраться до Амина.
Так и вышло. Для начала спецназ добрался до центра связи и взорвал его — Амин (и все остальные в Кабуле) больше не могли пользоваться телефонами. Потом снайперы сняли часовых у танков. Затем началась «артподготовка» из мелкокалиберных пушек «Шилок» и гранатометов. Вреда противнику нанесли немного, задача была прижать к земле и не дать добраться до танков.
Работали как в фильмах-боевиках: увидев в один момент батальон охраны, строившийся для отражения атаки, рванули на машине к командиру, повязали его, и деморализованные солдаты разбежались.
До танков афганцам добраться не дали, все машины были успешно захвачены. Огонь «Шилок» неплохо подавлял бьющие из дворца крупнокалиберные пулеметы, но и бронетехника штурмующих несла потери. Загорелся и упал в канал один БТР, пробили колеса другому, одна из обеспечивающих артиллерийскую подготовку «Шилок» удачно попала в собственную БМП. Многие спецназовцы получили ранения, один боец «Грома» был раздавлен маневрирующей боевой машиной пехоты. Получил смертельное ранение в шею и командующий операцией Григорий Бояринов.
Тем не менее, спецназовцы сумели под огнем прорваться в сам дворец, а десантники и «мусульманский батальон» блокировали казармы. Последовал бой в помещениях, и все было кончено.
Когда бой уже подходил к концу, появились сведения: на помощь Амину идут танки. Не смутившись, десантники выдвинули вперед ПТУРы и расстреляли боевые машины на дороге как в тире, взяв экипажи в плен. Артиллерия Амина открыть огонь не успела.
Сам диктатор нападением был совершенно ошеломлен. По одной из версий, узнав о штурме, он попытался подать сигнал о помощи… советским военным и до последнего не верил, что его собираются захватить именно они.
После штурма
Как именно погиб Амин, неясно до сих пор, его труп был найден во дворце, у барной стойки — то ли его застрелили, то ли диктатор «поймал» осколок гранаты. Проверить это не получилось: труп завернули в ковер и похоронили без надгробия неизвестно где. Вместе с афганским лидером погибли некоторые его родственники, другие оказались в той же тюрьме, где сидела ранее семья Тараки.
По случайности был убит и человек, «благодаря» которому дворец пришлось штурмовать — военврач Виктор Кузнеченков, нейтрализовавший действие яда.
Дворец после штурма. Фото: wikipedia.org
Потери десантников, спецназовцев и Мусбата составили порядка 10 человек (на этот счет есть разные мнения) и несколько десятков раненых. Охрана Хафизуллы Амина потеряла около 10% личного состава, примерно 200 человек. Остальные сдались в плен или ушли в горы, продолжив сопротивление.
Помимо дворца, были взяты и основные объекты афганской столицы. Из тюрем освободили заключенных сторонников Тараки, новым главой Афганистана стал глава умеренного крыла НДПА Бабрак Кармаль. Вскоре вошедшая в Афганистан 40-я армия заняла позиции. Штаб разместился в только что взятом дворце Тадж-бек.
С тактической точки зрения дворец Хафизуллы Амина взяли безупречно, это был настоящий «идеальный штурм». Проблема была в другом: диктатор был совершенно прав в оценке перспектив ввода советских войск одновременно с убийством лидера. Эти действия вызвали сильное падение международного авторитета СССР и войну. Не втягивавшийся ни в один крупный конфликт со времен Второй мировой Советский Союз на этот раз наступил на те же грабли, что и США во Вьетнаме.
Несмотря на все заверения в дружбе, несмотря на строительство инфраструктурных объектов, помощь в создании медицинской и образовательной систем, «шурави» — советские солдаты — однозначно воспринимались населением как враги и оккупанты.
Советский Союз втянулся в долгую войну без каких-то достижимых целей и перспектив. На родину пошли цинковые гробы, убитых моджахедов заменяли новые, война стоила колоссальных денег и 15 с лишним тысяч жизней. И закончилась только через десять лет — ничем.
Есть всего несколько операций спецслужб, вписанных золотом в историю. Эта операция была проведена силами КГБ и Советской армии в Тадж-беке – дворце афганского лидера Хафизуллы Амина.
27 декабря 1979 года в 19:30 началась силовая фаза – в бой пошли спецназ КГБ, спецназ ГРУ и специальный мусульманский батальон.
В начале декабря на военно-воздушную базу в Баграме прибыла специальная группа КГБ СССР “Зенит” (по 30 человек в каждой), а 23 декабря была переброшена спецгруппа “Гром” (30 чел). Под этими кодовыми названия они действовали в Афганистане, в Центре же они назывались по-другому. Например, группа “Гром” - подразделение “А”, в последующем получившее широкую известность как “Альфа”. Уникальная группа “А” была создана по личному указанию Ю.В. Андропова и готовились для осуществления антитеррористической деятельности. Им помогали мусульманский батальон – 520 человек и рота ВДВ – 87 человек.
Система охраны дворца Тадж-Бек была организована тщательно и продуманно. Внутри дворца несла службу личная охрана Хафизуллы Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. Они и форму носили специальную, отличную от других афганских военнослужащих: на фуражках белые околыши, белые ремни и кобуры, белые манжеты на рукавах. Жили они в непосредственной близости от дворца в глинобитном строении, рядом с домом, где находился штаб бригады охраны (позже, в 1987- 1989 годах, в нем будет размещаться Оперативная группа МО СССР). Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Смена их производилась каждые два часа.
Внешнее кольцо охраны образовывали пункты дислокации батальонов бригады охраны (трех мотопехотных и танкового). Они располагались вокруг Тадж-Бека на небольшом удалении. На одной из господствующих высот были закопаны два танка Т-54, которые могли беспрепятственно прямой наводкой простреливать из пушек и пулеметов местность, прилегающую ко дворцу. Всего в бригаде охраны насчитывалось около 2,5 тысячи чел. Кроме того, неподалеку располагался зенитный полк, на вооружении которого находилось двенадцать 100-мм зенитных пушек и шестнадцать зенитных пулеметных установок (ЗПУ-2), а также строительный полк (около 1 тыс. человек, вооруженных стрелковым оружием). В Кабуле находились и другие армейские части, в частности, две дивизии и танковая бригада.
Главная роль в начальный период советского военного присутствия в ДРА отводилась силам “специального назначения”. Действительно, фактически первой боевой акцией в операции “Шторм-333”, которую осуществили 27 декабря группы спецназа КГБ СССР и войсковые подразделения армейского спецназа стал захват дворца Тадж-Бек, где размещалась резиденция главы ДРА, и отстранение от власти Хафизуллы Амина.
Нападающие были одеты в афганскую форму с белыми нарукавными повязками, паролем опознавания свой-чужой был окрик «Яша – Миша».
Мусульманский батальон был создан из солдат и офицеров выходцев Средней Азии (таджиков, узбеков, туркмен). При отборе особое внимание уделялось физической подготовке, привлекались только отслужившие пол года или год, в основе лежал принцип добровольности, но если специалистов не хватало, хорошего военспеца могли зачислить в отряд и без его согласия.
С утра 27 началась конкретная подготовка к штурму дворца Х. Амина. У сотрудников КГБ был детальный план дворца (расположение комнат, коммуникаций, электросети и т. д.). Поэтому к началу операции “Шторм-333” спецназовцы из “мусульманского” батальона и спецгрупп КГБ досконально знали объект захвата: наиболее удобные пути подхода; режим несения караульной службы; общую численность охраны и телохранителей Амина; расположение пулеметных “гнезд”, бронемашин и танков; внутреннюю структуру комнат и лабиринтов дворца Тадж-Бек; размещение аппаратуры радиотелефонной связи и т.д. Перед штурмом дворца в Кабуле спецгруппа КГБ должна была взорвать так называемый “колодец”, а фактически центральный узел секретной связи с важнейшими военными и гражданскими объектами ДРА. Готовились штурмовые лестницы, экипировка, оружие и боеприпасы. Главное - секретность и скрытность.
Утром 27 декабря Ю. Дроздов и В. Колесник по старому русскому обычаю перед боем помылись в бане и сменили белье. Затем еще раз доложили о готовности каждый своему руководству. Б.С. Иванов связался с Центром и доложил, что все готово. Затем он протянул трубку радиотелефона Ю.И. Дроздову. Говорил Ю.В. Андропов: " Ты сам пойдешь? Зря не рискую, думай о своей безопасности и береги людей”. В. Колеснику тоже еще раз напомнили, чтобы зря не рисковал и берег людей.
Отряд, который из-за своей численности и получил название батальона, состоял из 4 рот. Первая рота получила на вооружение БМП-1, вторая и третья БТР-60пб, четвертая рота была ротой вооружения, она имела в своем составе взвод АГС-17 (только появившийся в войсках), взвод реактивных пехотных огнеметов «Рысь» и взвод саперов. Отряд имел все соответствующие тыловые подразделения: взводы автомобильного и матобеспечения, связи, дополнительно батальону был придан взвод ЗСУ «Шилка».
К каждой роте был прикреплен переводчик, но, учитывая национальный состав, их услуги почти не использовались, все таджики, половина узбеков и часть туркменов знали фарси – один из основных языков Афганистана. Курьез вышел только с вакансией офицера-зенитчика, найти необходимого человека нужной национальности не удалось и на эту должность взяли темноволосого русского капитана Паутова, который, когда молчал, не выделялся в общей массе. Отряд возглавил майор Х. Халбаев.
Во время обеда Генсек НДПА и многие его гости неожиданно почувствовали себя плохо. Некоторые потеряли сознание. Полностью “отключился” и Х. Амин. Его супруга немедленно вызвала командира президентской гвардии Джандада, который начал звонить в Центральный военный госпиталь (Чарсад Бистар) и в поликлинику советского посольства, чтобы вызвать помощь. Продукты и гранатовый сок были немедленно направлены на экспертизу. Подозреваемые повара задержаны. Усилен режим охраны. Однако основным исполнителям этой акции удалось скрыться.
Х. Амин лежал в одной из комнат, раздетый до трусов, с отвисшей челюстью и закатившимися глазами. Он был без признаков сознания, в тяжелой коме. Умер? Прощупали пульс - еле уловимое биение. Умирает? Пройдет довольно значительное время, прежде чем дрогнут веки Х. Амина, и он придет в себя, затем удивленно спросит: “Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал? Случайность или диверсия?”
Первыми по дворцу прямой наводкой по команде капитана Паутова открыли огонь зенитные самоходные установки ЗСУ-23-4 “Шилки”, обрушив на него море снарядов. Автоматические гранатометы АГС-17 стали вести огонь по расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к танкам. Подразделения “мусульманского” батальона начали выдвижение в районы предназначения. Первой ко дворцу по плану должна была выдвигаться рота старшего лейтенанта Владимира Шарипова, на десяти БМП которой в качестве десанта находились несколько подгрупп спецназовцев из “Грома” во главе с О. Балашовым, В. Емышевым, С. Головым и В. Карпухиным. Общее руководство ими осуществлял майор Михаил Романов. Майор Я. Семенов со своим “Зенитом” на четырех бронетранспортерах должен был выдвигаться к торцовой части дворца, а затем совершить бросок по пешеходной лестнице, которая вела вверх к Тадж-Беку. У фасада обе группы должны были соединиться и действовать совместно.
Реактивный пехотный огнемет «Рысь».
Однако в последний момент план изменили и первыми к зданию дворца на трех БТРах выдвинулись подгруппы “Зенита”, старшими которых были А. Карелин, Б. Суворов и В. Фатеев. Общее руководство ими осуществлял Я. Семенов. Четвертая подгруппа “Зенита” во главе с В. Щиголевым оказалась в колонне “Грома”. Боевые машины сбили внешние посты охраны и устремились по единственной дороге, которая круто серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, а другие подступы были заминированы. Едва первая машина миновала поворот, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. У шедшего первым БТРа были повреждены все колоса, а боевую машину Бориса Суворова сразу же подбили, она загорелась. Сам командир подгруппы погиб, а личный состав получил ранения. Выскочив из бронетранспортеров “зенитовцы” вынуждены были залечь, и стали стрелять по окнам дворца, а также при помощи штурмовых лестниц стали взбираться вверх в гору.
В четверть восьмого вечера в Кабуле прогремели сильные взрывы. Это подгруппа КГБ из “Зенита” (старший группы Борис Плешкунов) подорвала так называемый “колодец” связи, отключив афганскую столицу от внешнего мира. Взрыв должен был послужить началом штурма дворца, но спецназовцы начали несколько раньше.
Подгруппы “Гром” тоже сразу попали под плотный огонь крупнокалиберных пулеметов. Прорыв групп шел под ураганным огнем. Спецназовцы быстро выскочили на площадку перед Тадж-Беком. Командиру первой подгруппы “Грома” О. Балашову осколками пробило бронежилет, но он в горячке сначала не почувствовал боли и бросился вместе со всеми ко дворцу, но затем все же был отправлен в медсанбат. Капитан 2-го ранга Э. Козлов еще сидя в БМП, едва успел выставить ногу наружу, как ее тут же прострелили.
Первые минуты боя были самыми тяжелыми. На штурм Тадж-Бека пошли спецгруппы КГБ, а основные силы роты В. Шарипова прикрывали внешние подступы ко дворцу. Другие подразделения “мусульманского” батальона обеспечивали внешнее кольцо прикрытия. “Шилки” били по Тадж-Беку, 23-мм снаряды отскакивали от стен, как резиновые. Из окон дворца продолжался ураганный огонь, который прижал спецназовцев к земле. И поднялись они лишь тогда, когда “Шилка” подавила пулемет в одном из окон дворца. Продолжалось это недолго - может быть минут пять, но бойцам показалось, что прошла целая вечность. Я. Семенов со своими бойцами бросились вперед к зданию, где у входа во дворец встретились с группой М. Романова.
Когда бойцы выдвинулись к главному входу, огонь еще более усилился, хотя казалось, что этого уже сделать невозможно. Творилось нечто невообразимое. Всё смешалось. Еще на подступах к дворцу был убит Г. Зудин, ранены С. Кувылин, А. Баев и Н. Швачко. В первые же минуты боя у майора М. Романова было ранено 13 человек. Самого командира группы контузило. Не лучше обстояло дело и в “Зените”. В. Рязанов, получив сквозное ранение в бедро, сам сделал перевязку ноги и пошел в атаку. В числе первых к зданию прорвались А. Якушев и В. Емышев. Афганцы со второго этажа бросали гранаты. Едва начав подниматься по лестнице, А. Якушев упал, сраженный осколками гранаты, а бросившийся к нему В. Емышев был тяжело ранен в правую руку. Позже ее пришлось ампутировать.
Бой в самом здании сразу же принял ожесточенный и бескомпромиссный характер. Группа в составе Э. Козлова, М. Романова, С. Голова, М. Соболева, В. Карпухина, А. Плюснина, В. Гришина и В. Филимонова, а также Я. Семенова с бойцами из “Зенита” В. Рязанцевым, В. Быковским и В. Поддубным ворвались через окно с правой стороны дворца. Г. Бояринов и С, Кувылин в это время вывели из строя узел связи дворца. А. Карелин, В. Щиголев и Н. Курбанов штурмовали дворец с торца. Спецназовцы действовали отчаянно и решительно. Если из помещений не выходили с поднятыми руками, то выламывались двери, в комнату бросались гранаты. Затем без разбору стреляли из автоматов. Сергея Голова буквально “посекло” осколками гранаты, потом их в нем насчитали целых 9 штук. Николаю Берлеву во время боя пулей разбило магазин автомата. На его счастье рядом оказался С. Кувылин, который во время успел отдать ему свой рожок. На секунду позже бы и выскочивший в коридор афганец-гвардеец, скорее всего, успел бы выстрелить первым, но на сей раз он опоздал с выстрелом. Был тяжело ранен П. Климов.
Во дворце офицеры и солдаты личной охраны Х. Амина, его телохранители (около 100 - 150 чел.) сопротивлялись отчаянно, не сдаваясь в плен. “Шилки” снова перенесли огонь и стали бить по Тадж-Беку и по площадке перед ним. В здании на втором этаже начался пожар. Это оказало сильное моральное воздействие на обороняющихся. Однако, по мере продвижения спецназа ко второму этажу Тадж-Бека, стрельба и взрывы усиливались. Солдаты из охраны Амина, принявшие спецназовцев сперва за собственную мятежную часть, услышав русскую речь и мат, сдались им как высшей и справедливой силе. Как потом выяснилось, многие из них прошли обучение в десантной школе в Рязани, где, видимо, и запомнили русский мат на всю жизнь. Я. Семенов, Э. Козлов, В. Анисимов, С. Голов, В Карпухин и А. Плюснин бросились на второй этаж. М. Романову из-за сильной контузии пришлось остаться внизу. Спецназовцы атаковали яростно и жестко. Без разбору стреляли из автоматов и бросали гранаты во все комнаты, попадающиеся на пути.
Когда группа спецназовце в составе Э. Козлова, Я. Семенова, В. Карпухина, С. Голова, А. Плюснина, В. Анисимова, А Карелина и Н. Курбанова, бросая гранаты и ведя беспрерывный огонь из автоматов, ворвалась на второй этаж дворца, то увидели Х. Амина, лежащего возле стойки бара в адидасовских трусах и маечке. Чуть позже к этой группе присоединился В. Дроздов.
Бой во дворце продолжался недолго (43 минуты). “Внезапно стрельба прекратилась, - вспоминал майор Яков Семенов - я доложил по радиостанции “Воки-Токи” руководству, что дворец взят, много убитых и раненых, главному конец”.
Всего в спецгруппах КГБ непосредственно при штурме дворца погибло пять человек, в том числе и полковник Г.И. Бояринов. Почти все были ранены, но те, кто мог держать оружие в руках, продолжали сражаться.
Опыт штурма дворца Тадж-Бек подтверждает, что в подобных операциях успешно могут выполнить задачу только высоко подготовленные профессионалы. И даже им действовать в экстремальной обстановке очень нелегко, а что говорить о необученных восемнадцатилетних мальчишках, которые и стрелять то по настоящему не умеют. Однако после роспуска спецподразделений ФСБ и ухода профессионалов с государственной службы именно необученных юношей послали в Чечню в декабре 1994 года для захвата так называемого президентского дворца в Грозном. Теперь лишь матери оплакивают своих сыновей.
Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа сотрудников КГБ СССР (около 400 чел.) была награждена орденами и медалями. Полковнику Г.И. Бояринову за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи братскому афганскому народу, было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Такого же звания были удостоены полковник В.В. Колесник, Э.Г. Козлов и В.Ф. Карпухин. Генерал-майора Ю.И. Дроздова наградили орденом Октябрьской Революции. Командир группы “Гром” майор М.М. Романов был награжден орденом Ленина. Подполковника О.У. Швеца и майора Я.Ф. Семенова наградили орденами Боевого Красного Знамени.
Убийство лидера Афганистана послужило началом вторжения советских войск на территорию этой страны. После этого события стартовала десятилетняя необъявленная война, стоившая Советскому Союзу тысячей солдатских и офицерских жизней.
Поменять фигуры на политической шахматной доске
В СССР всегда уделяли большое внимание поддержке дружественных режимов в зарубежных странах. А если политическая ситуация там не отвечала интересам партии и правительства, то не стеснялись ее редактировать. Афганистан – не исключение. В конце 1970-х годов в этой стране в результате переворота был убит ставленник Москвы лидер Народно-демократической партии Афганистана Нур Тараки, и к власти пришел неугодный СССР Хафизулла Амин. Сторонников Тараки начали притеснять и преследовать, что очень не понравилось руководству Советского Союза. Информация о сотрудничестве Амина со спецслужбами США укрепила решение о ликвидации нового афганского лидера и замене его на более лояльного по отношению к СССР.
Сам напросился
Отчасти Амин сам приблизил свой конец. Он неоднократно просил СССР о военной помощи. И под предлогом усиления «братской помощи» народу дружественного Афганистана Советский Союз в декабре 1979 года направил в эту страну так называемый «мусульманский батальон», состоявший на самом деле из сотрудников ГРУ. Начало операции совпало с вводом ограниченного контингента советских войск в Афганистан. Вместе с военнослужащими и техникой в Баграм доставили и ставленника Кремля Бабрака Кармаля с несколькими его сторонниками. «Мусульманский батальон» стал частью бригады охраны дворца Амина, что во многом упростило задачу по устранению нежеланного правителя. В короткие сроки советские военнослужащие в Кабуле установили полный контроль за стратегически важными объектами.
Операция «Агат»
Операция «Агат» готовилась и проводилась КГБ и Минобороны СССР. Штурмовая группа была одета в афганскую форму без знаков различия. Амина и его гостей накануне нападения агент КГБ, главный повар президентского дворца, отравил, они даже на время потеряли сознание. Штурм дворца Тадж-Бек начался вечером 27 декабря. Взорванная в люке канализационной системы мина вывела из строя всю телефонную связь в Кабуле. В составе штурмующих сил были снайперы и бронетехника, по дворцу работали зенитки. Ворвавшиеся в здание штурмовики зачищали каждый этаж. Амин до последнего не верил, что на него напали советские шурави. В результате приступа Амин был убит, большую часть его охраны пленили. Параллельно с дворцом нашими войсками захватывались генштаб армии Афганистана и другие объекты, представляющие стратегическое значение при насильственном свержении власти. В Кабул привезли нового лидера страны Бабрака Кармаля, а СССР официально объявил о том, что последний взял власть в связи массовым недовольством афганского народа политикой, проводимой покойным Амином.
Последствия штурма
В результате атаки погибли свыше 100 человек из числа нападавших на дворец Тадж-Бек. Помимо Амина были убиты два его сына и порядка 200 президентских охранников. Запад расценил эту операцию как оккупацию Афганистана Советским Союзом, и впоследствии всеми силами активно содействовал моджахедам, которые сражались с войсками ограниченного контингента, 10 лет находившимися в стране. Несколько участников штурма получили звания Героев Советского Союза, командир группы Григорий Бояринов – посмертно. В общей сложности за "Агат" были награждены порядка 700 сотрудников КГБ и Минобороны СССР.
«Не хотелось бы, но придется»
Ю. Андропов
Ш
турм дворца Амина (Дар-уль-аман) проходил под кодовым названием «Агат».
Операцию разработал отдел 8 Управления «С» (нелегальная разведка) КГБ СССР (начальником управления был генерал-майор КГБ В. А. Кирпиченко). Именно эта операция предшествовала вводу советских войск в Афганстан (опрация «Шторм-333»). Амина охраняли очень серьезно, но команда "Альфа", "Зенит" и десантники уничтожили президента Афганистана Хафизулла Амина и его многочисленную афганскую охрану.
Приход Амина к власти произошел после того, как в сентябре 1979 года, лидер НДПА Н. Тараки был арестован и затем убит по его приказу. Произошел незаконный антиконституционный переворот. Затем в стране развернулся террор не только против исламистов, но и против членов НДПА, бывших сторонников Тараки. Репрессии коснулись и армии.
Советское руководство боялось, что дальнейшее обострение ситуации в Афганистане приведёт к падению режима НДПА и приходу к власти враждебных СССР сил. По линии КГБ поступала информация о связи Амина с ЦРУ.
На операцию не решались до конца ноября, но когда Амин потребовал замены советского посла А. М. Пузанова, председатель КГБ Андропов и министр обороны Устинов настояли о необходимости замены Амина на более лояльного к СССР лидера.
При разработке операции по свержению Амина было решено использовать просьбы самого Амина о советской военной помощи (всего с сентября по декабрь 1979 г. было 7 таких обращений).
В начале декабря 1979 г. в Баграм был направлен "мусульманский батальон" - отряд специального назначения ГРУ, специально сформированный летом 1979 г. из советских военнослужащих среднеазиатского происхождения для охраны Тараки и выполнения особых задач в Афганистане.
Офицеры "Грома" и "Зенита" М. Романов, Я. Семенов, В. Федосеев и Е. Мазаев провели рекогносцировку местности. Неподалеку от дворца находился ресторан (казино), где обычно собирались высшие офицеры афганской армии. Он был выше дворца и оттуда Тадж-Бек был виден как на ладони. Под предлогом того, что требуется заказать нашим офицерам места для встречи Нового года, спецназовцы осмотрели подступы и огневые точки.
Дворец является хорошо защищенным сооружением. Его толстые стены были способны выдержать удар артиллерии. Местность вокруг пристреляна танками и крупнокалиберными пулеметами.
16 декабря была произведена имитация покушения на Амина. Он остался жив, но охрана была усилена "мусульманским батальоном" из СССР.
25 декабря начался ввод советских войск в Афганистан. В Кабуле части 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии к полудню 27 декабря закончили десантирование посадочным способом и взяли под свой контроль аэропорт, блокировав афганскую авиацию и батареи ПВО. В дивизии находился и спецназ ГРУ.
Другие подразделения этой дивизии сосредоточились в назначенных районах Кабула, где получили задачи по блокированию основных правительственных учреждений, афганских воинских частей и штабов, других важных объектов в городе и его окрестностях. Над Баграмским аэродромом после стычки с афганскими военнослужащими установили контроль 357-й гвардейский парашютно-десантный полк 103-й дивизии и 345-й гвардейский парашютно-десантный полк. Они также обеспечивали охрану Б. Кармаля, которого с группой ближайших сторонников доставили в Афганистан 23 декабря.
Непосредственное руководство штурмом и устранением Амина осуществлял полковник КГБ Григорий Иванович Бояринов. Надзор за операцией «Агат» осуществлял вылетевший в Кабул начальник Отдела 8 КГБ (диверсии и разведка иностранных подразделений спецназначения) Владимир Красовский.
Участники штурма были разбиты на две группы: «Гром» — 24 чел. (бойцы группы «Альфа», командир — замначальника группы «Альфа» М. М. Романов) и «Зенит» — 30 чел. (офицеры специального резерва КГБ СССР, выпускники КУОС; командир — Яков Фёдорович Семёнов).
Нападавшие были одеты в афганскую форму без знаков различия с белой повязкой на рукаве. Паролем опознания своих были окрики «Яша» — «Миша».
В целях звуковой маскировки выдвигающихся БТРов за несколько дней до штурма невдалеке от дворца стали гонять по кругу трактор, чтобы охрана привыкла к шуму двигателей.
ШТУРМ
План "А". 27 декабря Амина и его гостей отравили на обеде. Если бы Амин скончался, операцию отменили. Все отравленные потеряли сознание. Это было результатом спецмероприятия КГБ (главным поваром дворца был Михаил Талибов, азербайджанец, агент КГБ, прислуживали две советские официантки).
Продукты и сок были немедленно направлены на экспертизу, а повара задержаны. Во дворец прибыла группа советских врачей и афганский доктор. Врачи, не осведомлённые о спецоперации, откачали Амина.
Приступили к плану "Б". В 19:10 группа советских диверсантов на автомашине приблизилась к люку центрального распределительного узла подземных коммуникаций связи, проехала над ним и «заглохла». Пока часовой-афганец приближался к ним, в люк была опущена мина и через 5 минут прогремел взрыв, оставивший Кабул без телефонной связи. Этот взрыв был и сигналом начала штурма.
За пятнадцать минут до начала штурма бойцы одной из групп «мусульманского» батальона увидели, что охрана Амина поднята по тревоге, в центре плаца стояли командир и его заместители, а личный состав получал оружие и боеприпасы. Воспользовавшись ситуацией, разведчики захватили афганских офицеров, но афганцы не дали им уйти и открыли огонь на поражение. Разведчики приняли бой. Афганцы потеряли убитыми более двухсот человек. Снайперы тем временем, сняли часовых у вкопанных в землю танков рядом с дворцом.
Одновременно по дворцу Амина и по расположению афганского танкового батальона охраны (чтобы не допустить его личный состав к танкам) открыли огонь две самоходные зенитные установки ЗСУ-23-4 «Шилка» «мусульманского» батальона.
На прорыв пошли четыре БТР, но две машины были подбиты. Плотность стрельбы была такой, что на всех БМП разнесло триплексы, а фальшборты были пробиты на каждом квадратном сантиметре.
Спецназовцев спасли бронежилеты (хотя практически все получили ранения) и мастерство водителей, которые подвели машины максимально близко к дверям в здание. Ворвавшись во дворец, штурмующие «зачищали» этаж за этажом, используя в помещениях гранаты и ведя огонь из автоматов.
Воспоминает Виктор Карпухин: "По лестнице я не бежал, я туда заползал, как и все остальные. Бежать там было просто невозможно, и меня бы убили три раза, если бы я там бегал. Там каждая ступенька завоёвывалась, примерно как в рейхстаге. Сравнить, наверное, можно. Мы перемещались от одного укрытия к другому, простреливали всё пространство вокруг, и потом - к следующему укрытию".
Во дворце офицеры и солдаты личной охраны Амина, его телохранители (около 100 - 150 человек) стойко и смело сопротивлялись, но Бог войны был не на их стороне.
Когда Амин узнал о нападении на дворец, он приказал своему адъютанту сообщить об этом советским военным советникам, сказав: «Советские помогут».
Когда адъютант доложил, что нападают именно советские, Амин в ярости швырнул в него пепельницу и крикнул «Врёшь, не может быть!».
Сам Амин был застрелен при штурме дворца. По воспоминаниям участников штурма, он лежал возле стойки бара в адидасовских трусах и майке (по другим данным, его взяли живым и потом застрелили по приказу из Москвы). Также при штурме от шальных пуль погибли два его малолетних сына.
Хотя значительная часть солдат бригады охраны сдалась (всего было пленено около 1700 человек), часть подразделений бригады продолжала оказывать сопротивление. В частности, с остатками третьего батальона бригады «мусульманский» батальон сражался ещё сутки, после чего афганцы ушли в горы.
Одновременно со штурмом дворца Тадж-Бек группами спецназа КГБ при поддержке десантников 345 парашютно-десантного полка, а также 317-го и 350-го полков 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии были захвачены генеральный штаб афганской армии, узел связи, здания ХАД и МВД, радио и телевидение. Афганские части, дислоцированные в Кабуле, были блокированы (в некоторых местах пришлось подавлять вооруженное сопротивление).
Дворец Амина и команда Альфа возвращается в СССР после операции.
В ходе штурма Тадж-бека погибли 5 офицеров спецназа КГБ, 6 человек из «мусульманского батальона» и 9 десантников. Погиб и руководитель операции — полковник Бояринов (от шальной пули, когда казалось бы опасность миновала). Бояринов словно предчувствовал смерть, перед операцией он был подавлен, что отмечали его подчиненные. Почти все участники операции имели ранения разной степени тяжести.
С противоположной стороны погибли Х. Амин, два его малолетних сына и около 200 афганских охранников и военнослужащих. Также погибла находившаяся во дворце жена министра иностранных дел Ш. Вали. Вдова Амина и их дочь, раненая при штурме, отсидев несколько лет в кабульской тюрьме, выехала в СССР.
Убитых афганцев, в том числе и двоих малолетних сыновей Амина, похоронили в братской могиле неподалеку от дворца. Амина похоронили там же, но отдельно от остальных. Никакого надгробия на могиле поставлено не было.
Операция КГБ вошла в учебники спецслужб многих стран мира. По ее итогам звание Героя Советского Союза получили четверо военнослужащих (один посмертно). Всего орденами и медалями было награждено около четырехсот человек.
Газета «Правда» 30 декабря написала, что «в результате поднявшейся волны народного гнева Амин вместе со своими приспешниками предстал перед справедливым народным судом и был казнён»...
Инфа и фото (С) интернет