29 мая 1917 года родился Джон Фицджеральд Кеннеди, 35-й президент США. В возрасте 46 лет он был убит выстрелом из винтовки, когда вместе со своей женой Жаклин ехал в президентском кортеже по улицам Далласа. Кого еще из клана Кеннеди постиг злой рок - в фотогалерее «Ъ».

У Джозефа Патрика Кеннеди и Роуз Элизабет Фицджеральд родились девять детей, пятерых ожидала страшная участь. На фото (слева направо): Джин, Бобби, Патриция, Юнис, Кэтлин, Розмари, Джек, Джо

Джозеф Патрик Кеннеди воспитывался как наследник богатейшей семьи. Лондонская школа экономики, Гарвард. До звания магистра юриспруденции оставался один год, когда он записался добровольцем в военную авиацию. 12 августа 1944 года взорвался в своем самолете

Именно Джозеф Патрик (в центре), как считают сами Кеннеди, навлек на своих детей проклятье. Считалось, что он нажил состояние не совсем честным путем, в частности нелегально торгуя спиртным

Кэтлин Кеннеди погибла в авиакатастрофе в 1948 году. Ей было 28 лет. Тогда ее отец (Джозеф Патрик) впервые сказал: «Над родом Кеннеди тяготеет проклятье»

Джон Фицджеральд «Джек» Кеннеди, 35-й президент США. Был убит в 1963 году (в возрасте 46 лет) выстрелом из винтовки, когда вместе со своей женой Жаклин ехал в президентском кортеже по улицам Далласа

Роберт (Бобби) Кеннеди был отцовским любимчиком. Когда президента Джона Кеннеди убили, Роберт продолжил семейное дело и стал одним из кандидатов в президенты от демократической партии. Был застрелен арабским фанатиком в 1968 году, эти события легли в основу фильма «Бобби»

Эдвард Кеннеди (справа) дожил до 77 лет, тем самым мог стать опровержением существования «проклятья Кеннеди». Но его жизнь была омрачена скандалами, потерями и трагедиями. Умер от опухоли мозга 25 августа 2009 года

Жаклин (Джеки) Кеннеди умерла от рака 19 мая 1994 года в возрасте 64 лет. Из четырех детей, родившихся у Жаклин и Джона Кеннеди, до старости дожила лишь младшая дочь. Первая дочь Арабелла родилась мертвой. Сын Патрик умер 9 августа 1963 года от респираторного дистресс-синдрома новорожденных

Майкл Лемойн Кеннеди (сын Роберта и Этель Кеннеди) в 1997 году погиб в результате несчастного случая в горах

Джон Фицджеральд Кеннеди-младший (сын 35-го президента США Джона Кеннеди и Жаклин Кеннеди) 16 июля 1999 года погиб в авиакатастрофе вместе с женой Каролин Биссетт

Накануне Второй мировой войны клан Кеннеди считался вторым по богатству семейством в мире (после Рокфеллеров). На фото (слева направо): Джон, Джин, Роуз, Джозеф, Патриция, Роберт, Юнис, Эдвард (на переднем плане)

Первая «первая леди» - невенчанная королева стиля

Обожаемая всем миром жена самого блистательного американского президента, красавца и плейбоя, ненавидимая тем же миром жена безродного средиземноморского упыря с тугой мошной и резвым, как у хряка, хреном. За ней признавали заслугу введения в моду кокетливых шляпок-таблеток. Но и сейчас, через столько лет после ее смерти, еще не осознанно, что это она определила манеру женского поведения в браке и отношения к браку с периода сексуальной революции 60-х до наших дней. Просто стыдно признаться. А поступать по этим правилам – нет

От леди О до леди Ди

Выйдя замуж за греческого миллиардера-судовладельца Аристотеля-Сократа Онассиса, Жаклин взяла двойную фамилию – Кеннеди-Онассис. Но в прессе ее стали презрительно называть «леди О», словно не желая осквернять святое имя президента дурным соседством. Как позже называли и принцессу Диану – «леди Ди». С той лишь разницей, что ту – с любовью. Интересно, если бы чистая и непорочная, несмотря ни на что и даже вопреки всему, что было, леди Ди, стремясь на свет в конце тоннеля, не расшиблась в последнем насмерть, а все-таки добралась до цели - до свадьбы с египетским богачом, отпрыском владельца гостиниц и универмагов, - ее бы так же возненавидели?

Ведь нет же!

Хотя Доди Аль-Файед по крайней мере не более белый и пушистый, чем Онассис, а постель с арабским барчуком не менее низка для принцессы, чем судовая койка с похотливым греком для президентской вдовы. Но степень жалости и сочувствия к леди Ди была столь велика, что с момента гибели в парижском тоннеле по ней как по родной до сих пор безутешно рыдают старушки, дамы и молодки не то что вечной Англии, а даже страны, которой уже давно к тому времени не было, но занимавшей некогда шестую часть суши, особо густо заселенную матерями-одиночками, соломенными вдовами, брошенными любовницами и обманутыми женами, - таковы были в ней особенности климата, да, в общем, и остались, пережив саму страну, разделенную на такие же непогожие многие.

Никак не забыть милую москвичку, чуть старше принцессы - два высших, три иностранных, ни одной работы по специальности (институт закрыли), случайные заработки на переводах, муж без дела (бизнес прогорел, обозлился, пьет), сын бросил институт, челночничает с Польшей, подсел на дурь, разборки с «крышей» по долгам, дачу продали, концы с концами не свести - всю в слезах.

— Что еще стряслось, Маша?

— Как!? Ты не слышал? Диану убили, гады!

И рыдать!

То есть у нее-то все хорошо, как положено, как ей, сирой, и надо, а леди Ди – жалко, так жалко, что хоть самой в петлю. А чего ж именно ее?

Ну, как же – она добрая, она красивая, она принцесса, а ей муж изменял.

Вот горе-то! Вот беда! А тебе – нет? Ни разу? А маме твоей? Папа твой, а потом отчим? И те, что были между, хотя они, допустим, не в счет? А подругам твоим? Причем всем. По крайней мере тем из них, кому повезло замуж. Кому не повезло – тем посчастливилось без замужества. Сэкономили на фате, но результат тот же.

Так что же мир, такой, оказывается, зацикленный на этом, не воспылал ко всем вам сочувствием и осуждением ваших изменщиков коварных, которых легион?

Ах да, вы же не принцессы! Так ведь и она ею не была, пока замуж не вышла, а разведясь, со скандалом отстояла этот титул лишь по суду.

Ах да, вы же не знамениты, а она была у всех на виду, причем благодаря замужеству. Она одна?

Жаклин Кеннеди, жена президента США, первая леди мира, была на виду не меньше. А уж как ей муж изменял – леди Ди с ее анемичным принцем и его единственной престарелой пассией, «тетей Лошадью» Камиллой, - не сравниться. Но никакого к ней сочувствия по этому поводу. В связи с гибелью – да. Жаклин вызывала восхищение - как первая леди (собственно, она и была первой первой леди – с нее возникло само это понятие) и сочувствие - как молодая вдова трагически погибшего президента. Когда же безутешная вдова вышла замуж за плебея-толстосума с шестью классами латиноамериканской школы, милость сменилась на гнев и презрение – «леди О».

Почему же леди О за измены мужа не сочувствовали и за новый брак осудили, а леди Ди – ровно наоборот? Тот же мир, такие же знаменитости – в чем разница?

Если коротко – в тридцати годах. Поменялось время, поменялись стандарты.

В мире Дианы, мире 90-х, буржуазном, благополучном, сосредоточенном на семейных ценностях и материальных благах, супружеские измены стали дурным тоном, а мезальянсы – хорошим.

В мире Жаклин, мире 60-х, все было наоборот. И именно она, собственной судьбой, проявила и определила эти критерии, поставив эксперимент на себе.

Теория

Общественная мораль лишь выглядит абстракцией. На самом деле она не столь эмоциональна, сколь рациональна.

Сексуальная революция 60-х родилась не на пустом месте. Ее занесло не ветром и не музыкой “The Beatles” навеяло, как многие думают. Она выросла на усеянных трупами солдат полях Второй мировой, на лужайках осиротевших домов, на городских площадях, где все девчата парами, даже в танго, – не было парней даже для этого. При той нехватке мужчин, изголодавшихся за годы войны мужчин, строгая полигамия, супружеская верность была бы губительна для сохранения вида. Один мужик на одну женщину – непростительное мотовство. Общество не могло себе позволить такую несвоевременную роскошь.

Никто это, разумеется, впрямую не формулировал ни в ханжеском сталинском СССР, ни в отданной на милость победителей Германии, ни в чопорной Англии, ни в религиозной, в основном, католико-протестантской Америке. Но общественная мораль отреагировала адекватно - приспособив нравственные нормы к новым непростым условиям. Как в древности - сработало «обычное право», то есть правовые нормы на основе обычая. Обычай был таков, причем на обоих полушариях, пышущих неутоленным любовным жаром, как молодые ягодицы. А иначе бабы с ума бы посходили, никакого послевоенного беби-бума и, соответственно, сексуальной революции 60-х, когда дети этого беби-бума еще не доросли до детородного возраста, и проблема оставалась актуальной, так что все совокуплялись, как кролики, при всякой возможности, не то что как сейчас наоборот.

Практика

Если правда, что всякая любящая дочь выбирает себе мужа по образцу собственного отца, то ей это удалось.

Ее папашу, Джека Бувье, называли «Черным шейхом». Это не из-за происхождения – из-за поведения. Он был смугл и всегда поддерживал загар – потому «черный». Он всегда был в окружении женщин, попросту говоря, не пропускал ни одной – потому «шейх». Известный бабник и волокита. Красавец, не забывавший всегда оправдывать свое аристократичное французское происхождение, море шарма – имел успех и пользовался им сполна. Доставшееся в наследство состояние прокутил к половине жизни. Остался не то чтобы ни с чем, но с таким малым, что приходилось жить по средствам, этого он совершенно не умел, отсюда – нервность.

Мамашу – леди Джейнет Бувье – все это в конце концов достало: и его романы, и его кутежи, и его друзья, и его отлучки с друзьями, и лукавые взгляды его многочисленных пассий на раутах, и его скандалы в ответ на ее совершенно справедливые претензии, и вечная угроза разорения при такой беспутной жизни. Они развелись. Жаклин было тогда 13, ее сестре Лу – 11.

Вскоре Джейнет вышла замуж за Хью Ончиклусса – тоже аристократа из первых американских семей: Вандербильды, Рокфеллеры, Тиффани, Дюпоны – это был их круг. Хью считался человеком не очень богатым, но очень приличным, кто-то сказал бы скучным, кто в первом браке не нагулялся от весельчака, это не она. Дети остались с матерью. Джек любил девочек без памяти. Они его тоже. Виделись по выходным, отец баловал их нещадно. Он же оплачивал им обучение в лучших частных школах, образование обе барышни Бувье получили прекрасное.

После Гарварда Жаклин стала журналисткой. Получала 56 долларов 27 центов в неделю, еще полтинник в месяц подбрасывал отец, изредка давала что-то мать. Негусто. Она разъезжала на крохотной старенькой машине, участвовала в вечеринках «золотой молодежи», к которой, безусловно, принадлежала и сама. В поклонниках не знала отбоя. Опытный папаша Джек беспокоился, предупреждал: «Только не создай о себе впечатления доступной – легкими победами мужчины не дорожат». Уж он-то знал! Она и не проявляла чрезмерной доступности. Дело шло к солидному браку. Ей сделал предложение молодой брокер Джон Хастед, они были обручены. Но у парня не осталось ни единого шанса, когда на ее горизонте появился 35-летний плейбой Джон Кеннеди.

Если Жаклин, или как ее называли дома, Джекки, принадлежала к семье старой американской аристократии, знатной, но бедной, то Джон, или для близких Джек, – к семье новой знати, влиятельной и богатой. Мультимиллионеры, сделавшие состояние на контрабанде выпивки во времена «сухого закона». Политики. Его отец, Джозеф Кеннеди, был одним из ближайших советников легендарного президента Рузвельта, послом в Англии, дед по материнской линии, Джон Фицджеральд, – конгрессменом и мэром Бостона. Он сам к моменту их знакомства уже шестой год представлял в конгрессе округ Бостон и как раз готовился к выборам в сенат. Герой войны – две медали за мужество, командир торпедного катера, чудом выживший на Соломоновых островах, когда японский эсминец протаранил их катер, и серьезно раненый лейтенант двое суток спасал свой экипаж в океане. Но главное – это был самый завидный холостяк Америки. Богатый, красивый (183 сантиметра ростом при весе 85 килограммов, открытое лицо, широкая белозубая улыбка), свободный, остроумный. И признанный плейбой. Рассказы о его любовных победах составляли местный фольклор, он был бесконечен, как песнь о Гайавате. Говорили, перед этим напором ни одна не может устоять. Джеки посмеивалась: как же. Папа же учил – ни-ни! Но как он был похож на обожаемого папашку! И тоже Джек!..

Джекки и не заметила, как после какой-то вечеринки в Арлингтоне она оказалась на заднем сидении его кабриолета. Когда луч полицейского фонарика выхватил их из деликатной темноты и сладкого тумана, она с удивлением обнаружила себя в его объятьях уже без лифчика и с платьем, смятым в гармошку на бедрах. Полицейский, узнав знаменитого своими похождениями конгрессмена, извинился и оставил их в покое. Времена были совсем вегетарианские, сейчас бы такой богатый улов обеспечил ему состояние – стоило позвать репортеров. И тогда, может быть, Джон Кеннеди не был бы через несколько месяцев избран в сенат, не стал бы президентом… Но полицейский проявил такт…

Предложение он сделал ей из предвыборной поездки – телеграммой. Она согласилась. Он победил. На выборах тоже.

Клан

Весть о том, что знаменитый ходок решил остепениться – женится, стала главной сплетней светских салонов. Поговаривали, на браке настоял глава клана: статус холостяка был препятствием Джеку к президентскому креслу. А если уж жениться, то Жаклин Бувье обладала, по крайней мере, двумя преимуществами перед остальными подружками сенатора: она была католичкой и через отчима принадлежала к высшему свету Америки – оба обстоятельства, чрезвычайно важные для ирландца Джозефа Кеннеди, чей дед покинул родину и бежал за океан, спасаясь от голода. Джозеф добился в Америке многого, обладал богатством и влиянием, но в высшем кругу американской аристократии, в основном, протестантской, все еще не был своим. Эту крепость предстояло взять следующему поколению клана. Старый ирландский бык не сомневался, что его сынишки справятся, и лишь подталкивал их вперед своим железным лбом.

Он настоял на грандиозной свадьбе – полторы тысячи гостей. В ответ на недоуменные возражения матери невесты – мол, к чему так роскошествовать – строго заметил:

— Вы всего лишь выдаете замуж свою дочь, а я на этой свадьбе должен представить будущую президентскую чету – тут нечего скромничать.

Их свадьба 12 сентября 1953 года действительно стала светским событием года. Присутствовал весь бомонд.

Джек Бувье не смог продержаться до кульминационного момента церемонии – он перебрал на фуршете, заблевал парадный фрак и отрубился. Вместо него Жаклин повел к алтарю отчим. Он подарил ей алмазные сережки. Ей было 24, это были первые драгоценности в ее жизни, она еще и представить не могла, что ей предстоит потратить на украшения десятки миллионов. Все только начиналось.

Медовый месяц молодожены провели в Мексике, на модном тогда курорте Акапулько. По возвращению ей предстояла сложная задача: стать своей в обширном клане Кеннеди. Эта шумная, дружная и постоянно соперничающая друг с другом компания поначалу привела утонченную аристократку Жаклин в состояние, близкое к шоку.

— Гориллы, – поделилась она своим первым впечатлением с ближайшей подругой.

Братья мужа, такие же рыжие жеребцы, как он, смущали новую родственницу сальными взглядами и солеными шуточками. Свекор, старый мерин, седьмой десяток, о боге думать пора, любил рассказывать ей за аперитивом, как он, один из главных инвесторов Голливуда, снимал пробы с актерок. Сестра Джона, Пат, когда Жаклин по-родственному, по-девичьи, поделилась с ней своей детской мечтой о балете, огорошила: «Да тебе с твоими ножищами о футболе надо было мечтать, а не о балете». Да, у нее действительно 40-й размер с гаком, но не крокодилице Патриции ее попрекать внешностью.

Она с удовольствием занялась обустройством нового дома в Джордстауне, под предлогом чего можно было меньше проводить времени в семье мужа. Этот дом станет ее убежищем и местом добровольной ссылки.

Жеребец

Женившись, Джек нисколько не остепенился. Он совершенно не поменял своих привычек. И даже некоторых любовниц не вычеркнул из списка, сердца, расписания и маршрутов поездок. Голливудские звезды, дорогие проститутки, секретарши, стажерки, партийные активистки, журналистки – все, кто оказывались в зоне его внимания, его и удостаивались, он не пропускал ни одну, а особенно красивых и умелых не отпускал от себя подолгу.

В 1954 году начинается его знаменитый роман с Мерилин Монро. В 1959-м – с красавицей Джуди Экснер, бывшей любовницей главаря чикагской мафии Сэма Джанканоя. Все они останутся его пассиями, и когда он займет высший пост в государстве.

Став президентом в 1960 году (самым молодым в истории США, ему было 44, а Жаклин – самой молодой первой леди, 31), Кеннеди и не думал изменить свой образ жизни. Но здесь перед ним возникла совершенно, казалось бы, непреодолимое препятствие – бдительная президентская охрана.

В первой же поездке в качестве президента он, отправившись якобы спать, через балкон перешел в соседний номер к ожидавшей его в эту ночь подружке. Утром тем же путем он вернулся в свой номер – и обнаружил там бледного от гнева начальника соей охраны.

— Господин президент, - сказал тот, - вы вправе встречаться с кем хотите, когда хотите и где хотите. Но я обязан знать, где вы находитесь каждую минуту.

Кеннеди все понял, и с этого момент президентская охрана не только знала обо всех его свиданиях, но и обеспечивала их, вплоть до того, что привозила ему любовниц.

Так что в окружении президента не удивлялись сонму хорошеньких стажерок, секретарш, ассистенток, окружавших президента.

Сложнее было с коллегами-политиками. Однажды во время саммита на Бермудских островах премьер-министр Британии Гарольд Макмиллан замер с отвисшей челюстью, когда увидел, как на заднее сидение президентского лимузина к Кеннеди забралась молоденькая стажерка и тут же занялась делом.

— Если у меня три дня нет женщины, я испытываю жуткие головные боли, - объяснил Джон обескураженному англичанину.

Все вокруг действительно были убеждены, что неуемная сексуальная активность Кеннеди следствие болезненной особенности организма. Подобным же недугом объясняла и Хиллари Клинтон после скандала с другой стажеркой, Моникой Левински, поведение другого президента США - своего мужа. Современные исследователи отрицают физиологическую причину сексозависимости у мужчин. Автор книги «Американский прелюбодей» Джед Меркулио утверждает, что для болей, в том числе головных, у Кеннеди была куча других причин.

«Он страдал от целого «букета» заболеваний, - утверждает автор, - среди них: хроническая недостаточность коры надпочечников, недостаточность функции щитовидной железы, пептические язвы, простатит, астма, остеопороз и проч. Также у него были повреждены некоторые позвонки. В целом удивительно не то, что ему удавалось затащить женщин в постель, а то, что каждое утро ему удавалось из нее встать. Врачи Белого дома объясняли частые мигрени настоящими болезнями, а зависимость от секса стала скорее психологической».

Жаль сам президент об этом не знал – и в «лечении» нуждался постоянно.

Знала ли об этом недуге мужа Жаклин? Как всякая жена, она, конечно, не знала всего. Но знала слишком многое, чтобы признаться: «Я вообще не думаю, что есть мужчины, которые остаются верны своим женам».

Были случаи, когда он просто попадался. Как-то горничная нашла в их супружеской постели черные шелковые трусики – и отдала Жаклин. Оказались не ее. Она вернула их Джеку: «Отдай – не мой размер». Обезумевшая от любви и алкоголя Мерилин Монро звонила ей и говорила, что у нее с президентом роман, он обещал на ней жениться. После знаменитого поздравления Мерилин на 45-летии президента и многочисленных слухов у Жаклин не было оснований считать это бредом.

И что она должна была сделать? Развестись, как ее мать? И выйти замуж за другого – такого же неверного и не такого любимого?

Жаклин предпочла смотреть правде в глаза и остаться первой леди. Остаться леди. Она ею оставалась и после гибели президента – в Далласе, у нее на руках. И вся народная любовь к любимцу нации обрушилась на нее.

Поворот

Была ли она безутешной вдовой? Безусловно. Несмотря на то, что находились многие, кто ее утешал.

Ей приписывали роман с тогдашней звездой Голливуда Марлоном Брандо. Говорили, что и с братом Джона, Робертом Кеннеди, ее связывает не только близкая дружба. Тем более (особенно, если ориентироваться на устойчивые легенды), братьям не привыкать было делиться женщинами. Когда, вынужденный порвать с Мерилин Монро из-за компрометирующих материалов, Джон Кеннеди послал брата, по совместительству министра юстиции, уладить дело с брошенной любовницей, Бобу пришлось распространить утешение до постели – и настойчивая красавица переключила свои доставания на него.

Вполне возможно, что и Жаклин полюбила Боба не только как сестра. Но что точно известно: когда Боб был убит – так же, как некогда Джон, во время успешной для него предвыборной кампании, - у нее не выдержали нервы. Она поняла: это идет охота на Кеннеди, то есть, значит, и на нее, и на ее детей. Она стала искать убежища.

Так и возник Онассис.

Конечно – не вдруг. Конечно, они были знакомы и не просто знакомы. Конечно, их видели вместе в нью-йоркских ресторанах и до гибели Боба.

В 1963 году Жаклин и Джон потеряли новорожденного ребенка. Он прожил всего двое суток. Джекки была в депрессии, и муж посоветовал ей развеяться – отдохнуть вместе с сестрой, Лу Радзвилл, на яхте «Кристина», у ее любовника, Аристотеля Онассиса. Она произвела на радушного хозяина такое впечатление, что Лу взревновала. И вообще, надо сказать, этот маленький, толстый, довольно безобразный грек был не особенно верен своим многочисленным женщинам.

В 1960 году он развелся со своей женой (благодаря которой, собственно, и разбогател) из-за того что та застала его на той же яхте с оперной звездой Марией Калласс. Для Калласс это была роковая любовь. Уступив ухаживаниям Онассиса, она бросила мужа, с которым прожила много лет и которому была обязана благополучием и карьерой. Танкерный король затмил ей свет.

— Самое высокое «до», - признавалась великая певица, - я брала в постели у Онассиса.

Из оперной дивы она превратилась ради него в послушную служанку. Пела его гостям, следила за его кухней, угождала всем его желаниям. Она согласна была на все, лишь бы быть с ним. Готовилась к свадьбе. Жаклин была моложе, красивее и знаменитее. Стопроцентный плебей, Онассис был настоящим охотником за знаменитостями. Брак почетной вдовы нации, печальной феи Америки Жаклин Кеннеди с греческим набобом, американцы восприняли как личное оскорбление и национальное унижение. «Кеннеди убили во второй раз», - писали газеты. Из ранга почетных знаменитостей она перешла в ранг знаменитостей скандальных.

«Жаклин вышла замуж за деньги» - таков был приговор.

Образец

Все вроде бы так и было. Она проявляла чудеса транжирства. Новая жена обходилась Онассису в десятки миллионов в год. Богач и мот, даже он приходил в недоумение от ее трат – совершенно порой бессмысленных.

Никто так и не понял, что в этом и был смысл.

Эта женщина удивительным образом умела чувствовать время и вести себя в соответствии с основным духом времени.

В начале 60-х, в годы сексуальной революции, она продемонстрировала, как должна себя вести современная жена современного мужа.

В 70-х, когда чистоган стал править миром, она показала, как современная женщина должна относиться к браку по расчету. Чистый расчет – и реализация этого расчета: бесчисленные счета.

Пусть упрекнут ее сегодняшние барышни, мечтающие об олигархах – просто об олигархах, образе, статусе, а не конкретных людях, - и ложащиеся в постель с деньгами. Упрекнут?

Это в России то время только недавно началось. В мире оно наступило раньше…

А потом – Онассис уже умер – наступило (опять же в Америке, где все и начинается последние сто лет) новое время, время самостоятельных женщин - образованных, умных, деловых. Представляющих ценность тем, что они есть, а не тем, за кем они замужем. И бывшая первая леди Америки, бывшая жена миллиардера, стала рядовым книжным редактором в рядовом нью-йоркском издательстве.

Это было издательство Viking. Владел им тот еще викинг – Томас Гинзбург, однокашник и корешок брата Жаклин по Йельскому университету. Когда пригласив милягу Гинзбурга на обед в ресторан Le Perigord Park на Манхэттене, она попросилась к нему на работу, у него кусок застрял в горле и пропал аппетит. Он отговаривал. Но отказать не мог. Должность ей назначил самую скромную: редактора-консультанта, 200 долларов в неделю – с перспективой карьерного роста, когда освоится.

Она освоилась быстро. Настолько, что карьерный рост в скромном Viking’e ее уже не интересовал. Через два года Жаклин пришла редактором особых проектов в один из крупнейших издательских домов Америки – Doubleday. Выпустила первую автобиографию Майкла Джексона, немало натерпевшись от капризов поп-звезды и проявив при этом недюжинную выдержку, мемуары Элизабет Тейлор, Греты Гарбор и даже альбом по истории русского дворянского костюма. Ее зарплата по сравнению с Viking выросла вдвое.

Последние деньги

По правде говоря, она в своем редакторском жаловании не нуждалась. И Кеннеди был не бедным (советская пресса писал о нем как о самом состоятельном президенте – на тот момент, разумеется). А в наследство от богатого грека ей вообще полагалось целое состояние. Пришлось для этого, правда, выдержать долгую и отвратительную в деталях тяжбу с единственной дочерью и наследницей дорогого покойника - Кристиной Онассис.

Падчерица возненавидела Жаклин с момента ее появления на яхте «Кристина», где им предстояло жить вместе. Впрочем, до нее она так же ненавидела и голосистую толстуху Марию Калласс. Но худосочная американка заслуживала большего: плотоядный папа на ней женился. Когда же он, надорвавшись, умер, Кристина вознамерилась отправить эту американскую фифу домой с их острова, в чем та к ним пришла, - без штанов. Благо папа перед смертью позаботился о дочери - и переписал на нее завещание.

Ей, однако, не удалось осуществить намеченное. После двух лет жестоких адвокатских баталий она пошла на компромисс. Жаклин пришлось удовлетвориться скромными 26 миллионами отступных вместо запрашиваемых 125, а Кристине – утешиться в новом бурном романе и третьем браке: КГБ пристроил ей в постель тихого сотрудника «Совфрахта» Сергея Каузова.

Советские власти со свойственным им куражом дали добро на развод Каузова с женой и его брак с иностранной миллиардершей под условием, что молодожены будут жить в Москве. Подвиг декабристок меркнет: Кристина переселилась к любимому, в «красную столицу».

Пока владелица крупнейшего танкерного флота в мире, яхт, заводов, островов, материковых угодий, отелей и казино, обескуражено, как в страшном сне, училась жить в московской «распашонке» с видом на котельную трубу и детсад, просыпаться под скрежет трамваев за окном и закупаться в магазине «Продукты» на углу, где как раз продуктов и нет, а то, что продают под их видом, таковым не является, ее вдовая мачеха в похожем недоумении решала свою проблему: как распорядиться с боем вырванными у злой падчерицы 26 миллионами.

Вам-то, небось, кажется, что ее проблема – ничто по сравнению с Кристининой. Это не так. Не вы, так ваши родители с первой проблемой более-менее легко справлялись почти всю доотъездную жизнь, а со второй – даже не пробовали. Так что не спешите сочувствовать падчерице и завидовать мачехе, как уже начали. Для Кристины эта московская дыра была временной блажью, и этот муж - не последним. А Жаклин-то знала, что это последние большие деньги в ее жизни. Ими следовало по-умному распорядиться, чтобы сохранить. До сих пор она умела только тратить.

А время выпало неудобное и опасное: в США как раз разразился очередной биржевой кризис. Куда более крупные состояния, находящиеся в куда более умелых руках, таяли, как снег, и сгорали, как солома.

В отчаянии она обратилась к одному из своих старых друзей (теперь Жаклин предпочитала лишь тех, с кем сдружилась до Онассиса), знающему толк в финансах, - Морису Темпельсману.

Последний мужчина

Почему именно к нему? Может, потому что и раньше пользовалась его советами.

Как известно, бриллианты – лучшие друзья девушек. А Жаклин была известна особой любовью к этим друзьям. Надо полагать, Морис Темпельсман знал в них толк, и всегда мог дать дельный совет: он – крупнейший в США торговец алмазами и фабрикант бриллиантов.

Такова его первая, наследная, специальность в бизнесе. Но на этот раз Жаклин обратилась к нему по второй. Вторая – инвестор.

Если кто не знает (ну, не успел, слава богу, узнать – другим был занят), самые трудные проблемы с деньгами не у тех, кому их не хватает, чтобы «закончить месяц», как здесь говорят, а у тех, кто ищет, куда их вложить. Это игра, азартная и рисковая. Для дилетантов – рулетка, для профессионалов - сродни покеру и префу, только ставки выше, и карт надо учитывать несравненно больше. Но все равно зависеть от удачи, а главное – ее иметь.

Темпельсман был виртуозным игроком в этом бизнесе. Жаклин не ошиблась в выборе. Он не то что сохранил во время кризиса отсуженные ею деньги ее почившего суженого, он их раскрутил, по меньшей мере, вчетверо.

Страх нищеты (нищета в ее понимании отличается от общепринятой), преследовавший Жаклин, как говорят, с детства, теперь отпустил ее. Со ста миллионами долларов на счету угроза бедности становится абсолютно неактуальной. Наконец-то! Повеселевшая вдова теперь обрела настоящую свободу. Как она была благодарна человеку, который избавил ее от первого и наделил вторым, – можно только догадываться. Но можно.

Вскоре Мориса и Жаклин стали замечать вместе на оперных спектаклях и благотворительных вечерах. Молва соединила их раньше, чем это произошло на самом деле.

Только в 1984 году, через 5-6 лет после вероятного начала их отношений, он ушел от Лили - жены, с которой прожил больше тридцати лет и нажил троих детей, - снял апартаменты в дорогом отеле Stanhope, неподалеку от квартиры Жаклин на 5-й авеню. И только еще через два года переехал к ней.

Брак они так и не зарегистрировали. Формально он оставался женатым на Лили. Пишут: она не давала развода, а без этого у ортодоксальных евреев никак, подчеркивая ее строгую религиозность и его происхождение. Тут, скорее всего, некоторая неточность.

Морис действительно из ортодоксальной еврейской семьи антверпенских торговцев алмазами – шляпы, лапсердаки, парики, идиш, - сбежавшей от Гитлера в Америку в 1940-м и сохранившей в эмиграции патриархальный уклад вплоть до идиша дома (впрочем, и на работе: в среде торговцев алмазами и бриллиантами идиш – профессиональный язык, на нем говорят даже японцы). Но как раз в строго ортодоксальной семье жена, не дающая развод мужу, – оксюморон. По Галахе – нашей еврейской конституции, а заодно УК и ГК – разводное письмо, гет, дает муж, и только муж – никакого равенства. Единственное, что может сделать жена – его не взять. Есть разница.

Великий религиозный авторитет рубежа X-XI вв., рабби Гершон из Майнца, - тот самый, которого наши воинствующие израильские феминистки, будь они способны на благодарность, должны были бы почитать, как святого и носить его портрет в медальоне на нелапаной груди, хотя бы за то, что он, вдруг не в меру проникшись женской долей, запретил евреям многоженство (как временную меру – всего на тысячу лет, которые уже прошли, - но лукавый мудрец знал: чего еврейской женщине раз дать, отнять уже невозможно), - этот духовный предок Клары Цеткин ввел еще одну феминистическую конституционную поправку к Закону: жена может не принять гет, если не согласна на развод. И тогда этот юридический казус должны разрешить сто раввинов - замучаешься по ним ходивши.

Лили приняла гет лишь после смерти Жаклин. Тем самым лишив уже нас уникального шанса лицезреть первую первую леди Америки под хупой. Это наверняка вызвало бы неконтролируемый взрыв национальной гордости, и фотографии еврейской свадьбы вновь любимой Джеки украсили бы девичьи светелки от Бруклина до Кирьят-Шмоны, включая Днепропетровск. Но Лили не стала обеспечивать нечаянный национальный триумф за свой счет.

Жаклин пришлось жить с Морисом в грехе. Трудно сказать, насколько это ей досаждало. В 80-е совместная жизнь без брака уже, а равно и за пределами существующего брака еще не считалась чем-то неприличным даже в чопорной Америке. Можно, однако, предположить, что, если бы не препятствие, возведенное Лили, под хупу она бы пошла и с готовностью приняла от своего избранника еще одно бриллиантовое кольцо с положенными словами: «Арей ат мекудешет ли бе-табаат зу ке-дат Моше ве-Исраэль» - «Вот ты посвящена мне этим кольцом по закону Моше и Израиля».

Можно предположить на основании того, что определилось как тенденция потом: браки с евреями стали распространенным явлением, своего рода социальной модой – сначала в Америке, где последние сто лет начинается вообще все и где еврейский муж никогда не был «средством передвижения», как позже в родной нам стране. Думаете случайно чуть не в каждом втором голливудском фильме со свадьбой разбивают стакан и кричат «Мазл тов!»? Эта женщина была настоящей пионеркой – и снова смогла уловить тенденцию задолго до того, как остальные заметили, сформулировали и стали следовать ей, поддаваясь стереотипу.

Их совместную жизнь изображают как оранжерейную грядку на потухшем вулкане, усталый альянс с заведомо неравным распределением ролей, и Мориса рядом с Жаклин – как еврейского папочку при королевне. Скорее всего, здесь тоже дань стереотипу о еврейских мужьях и любовниках – заботливых, безропотных, покладистых, готовых стерпеть все от своих аристократичных избранниц только в благодарность за то, что их допустили из людской в спальню. Этот стереотип гениально высмеял Бабель еще в 30-х в пьесе «Мария» о событиях кануна 20-х, но он жив до сих пор, хотя еще более не соответствует действительности – уж мы-то знаем, в обилии насмотревшись на еврейских мужчин вживую, а некоторые ими и являясь.

Морис Темпельсман на деле вряд ли был при Жаклин всего лишь еврейским папочкой. Начнем с того, что они – ровесники. Когда начинался их роман, обоим было около 50. Для богатого мужчины возраст далекий от преклонного – еще есть возможность и возможности.

Но дело даже не в этом. А в том, что Темпельсман отнюдь не был еврейским увальнем из ювелирной лавки с лупой в глазу, заикающимся на людях, каким его изображают в качестве завхоза тихой гавани для состарившейся Жаклин. По характеру и основному роду занятий это скорее конкистадор.

Долгое время (а может, и до сих пор) не было более влиятельного американца в Африке. Он давно уже принадлежит к числу самых влиятельных (а не просто богатых) людей Америки и самых надежных спонсоров Демократической партии.

В алмазном бизнесе его считают провидцем. В 1950-м 20-летний Темпельсман нашел свою деловую нишу, сумев заручиться поддержкой американского правительства своим контактам в Африке, которые он только-только начал налаживать, чтобы обеспечить поставки алмазов для американской промышленности, в том числе военной.

Черный континент в это время массово освобождался от колониальной зависимости, в едином порыве клеймя американский империализм, а американский еврей Темпельсман колесил по Африке, заводя небескорыстную дружбу с самыми страшными африканскими людоедами – кровавыми диктаторами типа Мобуту и лидерами воюющих с ними повстанцев одновременно. Можно себе представить, каких личных качеств это требовало, сколько раз приходилось рисковать головой и состоянием.

Так ему удалось присосаться к главным алмазным жилам континента, и ни один вопрос в Африке, во взаимоотношениях США с Африкой не решался без его участия. Когда в конце 50-х президенту Кеннеди понадобилось организовать встречу с представителями южноафриканских деловых кругов, он обратился, естественно, к Темпельсману. Так Морис впервые познакомился с Жаклин, совершенно еще не подозревая, что судьбы их пересекутся через много лет. Хотя с тех пор ему не раз приходилось бывать в Белом доме и летать на президентском самолете. В свою первую поездку в Москву президент Клинтон взял с собой Мориса Темпельсмана, который впоследствии вошел в американо-российский совет по деловому сотрудничеству.

Так что не надо иллюзий: как бы ни изображали склонные к стереотипам биографы, вдовая королева связала свою жизнь не с добрым мишкой, а с матерым львом.

Но что, очевидно, правда – это был самый безоблачный, умиротворяющее спокойный период ее жизни.

К сожалению – недолгий. В 1993 году у нее диагностировали рак. Морис возил ее на процедуры и ждал во дворе клиники с пакетом бутербродов и фруктов на коленях. Когда все заканчивалось – она посылала за ним, он ее кормил и вез домой. Пока у нее еще были силы, их часто видели гуляющими в Центральном парке – это рядом с домом.

Борьба с болезнью продолжалась год. Болезнь победила. Жаклин Кеннеди-Онассис ушла в мир иной, оставив этому пересуды о себе, которые после ее смерти лишь множились.

Никто до сих пор не осознает, что она была если не законодательницей стиля, то самым чутким локатором его.

Ее сын, последний из Кеннеди, пережил ее на пять лет — погиб в авиакатастрофе, тем самым подтвердив ее давний прогноз: «Эта страна убьет всех Кеннеди».

Морис Темпельсман объявил о намерении перенести центр своего алмазного бизнеса в Израиль. Это стало новостью не делового мира, а светского. Писали: «Гражданский муж Жаклин Кеннеди перебирается в Израиль». Его многолетнюю славу бизнесмена навсегда затмил этот роман.

Одна из самых известных женщин мира Жаклин Ли Бувье родилась в семье аристократов. Родители (особенно отец) души в ней не чаяли. Ее отец, Джек Бувье, был американцем французского происхождения (вот откуда у Джеки такой неподражаемо элегантный стиль!).

Джек играл на бирже, обеспечивая своему семейству вполне достойное существование, и даже внешне был необычайно колоритной личностью. Кожа у него была смуглой, загар почти никогда не сходил с лица, и на фоне бледнокожих американцев он выглядел очень экзотично. Стоит ли говорить, что женские сердца он разбивал с первого взгляда?

Приятели называли его Шейхом, но, пожалуй, ни один шейх не мог похвастаться таким «гаремом» красоток, словно в калейдоскопе сменявших одна другую. Другой страстью Джека Бувье были азартные игры, и вскоре он весьма лихо разделался с состоянием, нажитым его дедом и отцом.

Это стало последней каплей для матери Джеки - Джанет. Она разводится с мужем, забрав с собой девочек, Джеки и ее младшую сестру Ли. Джеку разрешено забирать дочерей на уик-энды и баловать их как принцесс королевской крови.

Вскоре утонченная Джанет привлекла внимание богатого вдовца Хью Очинклосса (его семейство состояло в родственных связях с самыми богатыми фамилиями Америки - Рокфеллерами, Тиффани и Вандербильдами).

Свадьба с Хью, переезд в богатое поместье (где жили двое детей Очинклосса от первого брака) Джанет восприняла как награду за долготерпение и свои страдания в предыдущем браке. Падчериц отчим не обижал, но и не баловал, относился сдержанно, считая, что вполне достаточно и того, что они одеты, обуты и накормлены.

Джеки училась в частных школах, а затем поступила в элитный женский колледж, оплату за обучение в котором полностью взял на себя ее родной отец.

Она с удовольствием изучает литературу, особенно французскую, историю искусства, занимается языками и овладевает первым опытом светской жизни - у нее появляется множество поклонников из аристократических университетов Йеля и Принстона.

Отличное образование, бойкий ум и литературные способности позволили ей сразу после окончания колледжа устроиться на работу корреспондентом. В неделю она получала 56 долларов, 50 долларов ежемесячно присылал отец, кое-что давала время от времени мать. У нее были маленький подержанный автомобиль, несколько дешевых платьев, и она совсем не была похожа на падчерицу американского миллионера. От этого времени у нее навсегда остался страх перед бедностью. Она умна, красива, у нее аристократичные манеры, но нет денег даже на новые чулки…

Джон Кеннеди и Жаклин - как выйти замуж за миллионера

Предприимчивая. Жаклин решила обеспечить себе безбедное существование самым популярным среди девушек способом - выйти замуж за миллионера. А почему бы и нет? Ведь в качестве журналистки она могла заводить знакомства с самыми известными и богатыми людьми.

Изысканная, обладавшая утонченным шармом, остроумная и очаровательная, Джеки буквально околдовала молодого брокера из Нью-Йорка Джона Хастеда - они даже обручились. Но этому союзу не суждено было состояться, так как в 1952 году на одном из официальных приемов журналистка Джеки встретила сенатора Джона Кеннеди.

Он был старше ее на 8 лет, его отец был мультимиллионером и владел заводами, банками и киностудиями, мать - дочерью мэра Бостона, в 29 лет он стал конгрессменом, в 34 - сенатором. Словом, Джон Кеннеди был самым заманчивым холостяком в Соединенных Штатах.

Жаклин разорвала помолвку с Хастедом (провожая его в аэропорт; она просто опустила свое обручальное колечко в карман его пальто) и изо всех сил принялась очаровывать Джона. Злые языки говорили, что очаровать его было совсем несложно - Джон слыл отчаянным волокитой и не пропускал ни одной смазливой мордашки (он крутил романы даже в рабочем кабинете или в перерывах между заседаниями). Кто-то из его друзей заметил, что его подружки были так себе, но Джон брал не качеством, а количеством.

Одна из газет как-то присвоила Жаклин титул «принцессы-девственницы», но вряд ли это звание было оправданно. Джон был увлечен, слишком увлечен, и как-то, раз их даже застукали «с поличным». Джон и Жаклин страстно целовались в припаркованной машине, причем сенатор уже успел снять с подружки бюстгальтер, когда их осветил фонарик неслышно подкравшегося полицейского. Лицо Джона к тому времени уже не сходило со страниц газет, и полисмен, узнав его, ограничился предупреждением и, откозыряв, удалился...

А Джеки вела настоящую осаду по всем правилам любовного искусства, к тому же у нее был сильный и решительный характер, и она умела добиваться поставленных целей.

У них были разные вкусы: Джон любит бейсбол и вестерны, а она - оперу и балет; она любит кошек, а у Джона на них аллергия... Но разве это имеет какое-либо значение? Ведь на время свои предпочтения можно и отложить - и Жаклин отправляется с Джоном на бейсбольный матч, сопровождает на рыбалку, идет в кино на очередной боевик - короче, приучает к своему постоянному присутствию.

Все чаще ее приглашают на семейную виллу Кеннеди в Палм-Бич. Первая встреча с родственниками мужа произвела на нее шокирующее впечатление:

«Не знаю, - в ужасе писала она подруге, - смогу ли я ужиться с этими гориллами».

Ее, аристократку по рождению, привели в ужас «простонародные» манеры клана Кеннеди. Но она изо всех сил старается подружиться с ними: пишет научные работы для младшего брата Джона, часами выслушивает «многосерийные» рассказы главы клана о его амурных похождениях с голливудскими звездами, пытается найти общий язык с сестрами Джона... Последнее, кстати, оказалось труднее всего: те постоянно отпускали шпильки в ее адрес, говоря, что у нее слишком писклявый голос и грубые ножищи (у Жаклин был 40-й размер обуви).

А вот Джеку Бувье будущий зять сразу понравился. В книге К. Келли «Жаклин» так рассказывается об их общении: «Хотя Черный Шейх являлся консерватором и республиканцем, а Кеннеди был демократом, оба мужчины отлично поладили и имели много общего, начиная с легкомысленного отношения к женщинам, которых они часто меняли.

Они так никогда и не стали верными мужьями. Оба они обладали острым умом и не терпели глупости. Имея большой опыт обращения с женщинами, они слыли светскими людьми. Они (...) умели хорошо жить!»

Сама Джеки позже заметила:

Они были очень похожи друг на друга.

Джон решает в ближайшем будущем баллотироваться в президенты. В этом случае его холостяцкое положение уже становится препятствием на пути к цели. Президент должен быть образцом для нации, а значит, должен быть женат. А Жаклин католичка, как и он сам, по линии отчима состоит в родстве с богатейшими фамилиями страны, да и его отцу она понравилась...

Есть легенда, что предложение руки и сердца Джон, уехавший в очередное политическое турне, прислал Жаклин по телеграфу...

На свадьбу было приглашено 1500 человек - свекор знакомил нужных людей с будущей «первой леди» Америки . Обворожительная Жаклин только добавила популярности молодому сенатору, их свадьбу освещали все газеты США.

Абсолютно разные и сильно влюбленные

На медовый месяц молодые отправились в Акапулько. Вернувшись, Джон с головой окунулся в политическую борьбу, а Жаклин Кеннеди начала обустраивать свой первый дом в Джорджтауне.

Ей было непросто - почти каждый день Джон возвращался домой в окружении политиков, продолжая обсуждать ход кампании, и она сначала терялась от того, как их угостить и принять как можно радушнее. Но потом она привыкла к тому, что в холодильнике всегда должны быть закуски и пиво, а в шкафу - постоянный запас сладостей, сигарет и кофе - все для перекуса на скорую руку.

В дни, когда они бывали одни, Жаклин не слишком надоедала мужу - просто готовила любимый коктейль и сплетничала об общих знакомых. Ведь как только она заводила речь об искусстве или поэзии, Джон начинал откровенно зевать, улыбался и шел спать.

Тем не менее, Джон всегда любил свою супругу и говорил, что для него Джеки - именно из-за их несхожести - всегда остается загадкой, и поэтому его так тянет к ней.

Джон говорил, что меньше чем на пять детей он не согласен. Джеки тоже мечтала о ребенке, но первая беременность на очень раннем сроке закончилась выкидышем - она даже не знала, что беременна.

Через год она снова забеременела. Ждали девочку. В Чикаго был съезд партии демократов, на котором Джона должны были выдвинуть представителем в конгресс. Он проиграл и решил устроить себе передышку, поехав на море во Францию, а Джеки хотела только одного - оказаться дома. В итоге Джон уехал один, а Джеки отправилась к матери, так как боялась остаться одна.

Прошло всего несколько дней после ее приезда, и вдруг у нее началось кровотечение, схватки, ее отвезли в госпиталь, где срочно сделали кесарево сечение - восьмимесячная девочка умерла. А Джон в это время отдыхал с друзьями на яхте, и до него дозвонились только через два дня.

Он сразу приехал и нежно ухаживал за Джеки - пока не начался очередной предвыборный этап.

Джеки не смогла ему простить потерю ребенка, и отношения между супругами стали довольно напряженными. Оба думали, что дело идет к разводу, но через год мужественная Жаклин повторила попытку - и родила здоровую девочку весом в 3 кг 200 г, которую назвали Каролина.

Жаклин Кеннеди первая леди Америки

Через три года, когда она была беременна вторым ребенком, ее муж Джон, вложив в избирательную кампанию 15 миллионов, стал 35-м и самым молодым президентом Соединенных Штатов.

И Жаклин в один день стала самой популярной леди Америки .

Она благополучно родила сына Джона (и дочка, и сын появились в результате кесарева сечения) и полностью ушла в заботу о ребенке.

Джон был мудрым политиком, он выдвинул популярные социальные реформы, в его правление смягчились отношения с Советским Союзом. Он и Жаклин стали символами новой Америки, и все американцы поверили в красивую сказку их любви. Но изнутри эта история была, скорее, похожа на драму.

Ведь Джон после женитьбы не стал однолюбом. У него продолжались романы на стороне и кратковременные интрижки с моделями, актрисами, стюардессами, секретаршами, ассистентками... Джеки никак не могла заставить себя относиться к этому спокойно, хотя внешне всегда старалась «держать лицо».

Однажды горничная, убиравшая спальню Джона, нашла там женские шелковые трусики и вернула их Джеки. Та не подала вида, что эта интимная часть туалета принадлежит не ей, а когда увидела Джона, протянула ему белье с невозмутимым лицом: «Это не мой размер».

Джеки пыталась вести себя так, чтобы возбудить ревность Джона, - танцевала на раутах с самыми изящными кавалерами, принимала приглашения на концерты... Но его это не трогало, он был уверен в жене.

А ей пришлось утешать себя тем, что на свете нет ни одного верного мужа, их вообще не существует в природе. Жаклин Кеннеди никогда не обсуждала измены Джона даже с самой близкой подругой - сестрой Ли, с которой делилась всем. Видимо, она очень страдала и была слишком гордой, чтобы жаловаться.

Но если характер помогал ей не показывать перед другими, как это ее ранит, то для ее нервов это было непосильной нагрузкой. У нее стали случаться истерики, она часто довольно зло пародировала Джона или кого-нибудь из их друзей, отказывалась идти на публичный обед, если узнавала, что там будет очередная любовница мужа...

Но кое-кто замечал, что даже самая известная пассия Джона - Мэриями Монро - была чем-то неуловимо похожа на Джеки.

Может быть, при всем своем распутстве он все-таки любил ее? Бывает ли такая любовь?

Однажды во время очередного интервью Джона попросили одним словом охарактеризовать Джеки. Он задумался, улыбнулся и сказал: «Фея».

Когда пришло время переезжать в Белый дом Джеки закатила мужу дикий скандал сказав, что это подземелье, что там безвкусная мебель и ужасные комнаты, что это просто сарай, дешевая гостиница. Джон не выдержал и разрешил жене сделать все как она хочет. Пожалуй это был самый масштабный ремонт за всю историю Белого дома.

За год с небольшим Белый дом превратился в «музей», заставленный уникальным антиквариатом стоимостью в десятки миллионов. А Жаклин, чтобы придать своему новому дому настоящий уют, застелила столы цветными скатертями и поставила уютную бамбуковую мебель.

Джеки всячески ограждала детей от прессы, считая, что им не нужно находится в центре внимания. Джон же считал иначе. Однажды когда Джеки была в Италии, Джон позволил дать интервью своим детям находящемся в его кабинете. Всю страну насмешил и умилил ответ малышки Каролины на вопрос репортера, чем же занимается ее отец: «Он совсем ничего не делает. Просто сидит целый день за столом без носков и туфель!»

Все газеты страны перепечатали эту реплику, Каролина стала звездой прессы, а Джеки была в ярости. Но репортеры уже создали нового кумира и писали о нем без устали.

Так же старательно, как имидж семьи, Жаклин выстраивала и свой собственный образ. Она очень много курила - до 60 сигарет в день, но наложила строжайшее вето на то, чтобы ее снимали с сигаретой. Она старалась быть вежливой и при этом давать минимум информации о своей жизни, отношениях с мужем или предпочтениях в моде. И эта недосказанность окружала ее флером тайны - что еще больше привлекало окружающих.

Ее любимым дизайнером стал американец русского происхождения Олег Кассини. Впервые они встретились, когда она лежала в больнице, оправляясь от вторых родов, - надо было подготовить костюм к инаугурации президента. Благодаря ему она стала законодательницей мод.

Перед очарованием Жаклин Кеннеди таяли президенты и короли, даже наш Хрущев не устоял и прислал ее детям щенка (вроде бы от собаки, которая побывала в космосе) по имени Пушкин в подарок. А пламенный революционер Че Гевара сказал что, несмотря на то, что ненавидит всех американцев, с одним из них - с Жаклин - он мечтает встретиться... но только не за столом переговоров, а совсем в другой обстановке.

Джону не могли не льстить комплименты и внимание, которое оказывали его жене. Что его огорчало, так это транжирство Жаклин - словно компенсируя бедную юность или отсутствие внимания со стороны мужа, она просто скупала одежду и драгоценности, потратив за первый год его президентства на свою особу более 100 тысяч.

Когда он заметил, что такие расходы чрезмерны, она не смогла его сразу понять: «На выборы ты тратишь намного больше». Но потом попросила своего секретаря хлопать ее по руке, если снова захочет приобрести чрезмерно дорогое платье. Но это не помешало ей принять в подарок от правителя Эфиопии Хайле Селассие леопардовую шубу стоимостью 75 000 долларов. Правда, через полгода конгресс лишил ее и этой невинной радости, приняв закон, что семья президента не может получать подарки дороже 12 тысяч долларов (этот закон действует и сегодня).

Так что для приемов ей приходилось брать драгоценности... напрокат. Тиффани и Картье были счастливы услужить ей и часто продавали ей полюбившиеся «безделушки» с существенной скидкой - для них это была отличная реклама.

Но бывали в жизни Жаклин дни, когда она была счастлива не только из-за нового колье или диадемы. Однажды они опаздывали на прием, Джон уже ждал ее внизу, и она ослепила его своей красотой, спускаясь по лестнице в белом атласном платье с глубоким декольте и длинным шлейфом.

«Шампанского, - приказал Кеннеди, - Джеки, ты прекрасна, и я хочу выпить за это!»

Джеки всегда отдавала четыре дня приемам и раутам, но три дня в неделю обязательно проводила с детьми в загородном поместье, объясняя это тем, что быть матерью для нее важнее, чем заниматься общественной деятельностью.

Ее сестренка Ли как-то заметила, что Джеки, наверное, была бы счастливее, выйдя замуж за «простого» аристократа и проводя свою жизнь в тихом уединенном поместье, заботясь о детях и саде.

Убийство Джона Кеннеди – Жаклин на коленях в его крови

В ноябре 1963 года Джеки вновь пришлось сопровождать президента в его очередном туре. Они приехали в Даллас (Техас) и остановились в отеле, отдыхая от перелета. На следующий день, 22 ноября, Жаклин прокляла все на свете, выбирая костюм, - ее помощник сказал, что в Техасе холодно, но у нее был и только шерстяные наряды, а за окном было +25 градусов. В конце концов она остановилась на наряде от Шанель - розовом пиджаке и юбке с синим кантом. Надела розовую шляпку и черные очки от солнца. Они с Джоном сели в темно-синий «линкольн», где их ждали губернатор с женой и сенатор Ярборо.

Торжественный кортеж медленно двигался к площади, где Джон должен был выступить с речью. По пути они дважды останавливались - Джон выходил, чтобы пообщаться с группой школьников и монахинь, приветствовавших его. Он несколько раз просил Джеки снять очки, чтобы люди, которые пришли, чтобы их услышать, видели их глаза. Кругом стоял несмолкающий гул голосов.

Треск трех выстрелов прозвучал не громче треска разрываемой бумаги.

Джек схватился за горло, и его окровавленная голова упала на колени Жаклин. Вне себя от ужаса она смотрела на его залитые кровью черты и завизжала, перекрывая толпу:

Они убили его! Они убили Джона!

Она вскочила и, не осознавая, что делает, попыталась выпрыгнуть из машины, как обезумевшее животное.

Джон был в коме, когда их привезли в военный госпиталь. Ему не смогли помочь. Жаклин рядом, держит его за руку, пока ее не вывели из операционной, вся ее одежда испачкана кровью мужа, и она будет стоять коленями на полу операционной в его крови, когда начнется отпевание, и она начнет свою молитву.

Жаклин полетит вместе с телом мужа в Вашингтон. На борту ей предложат переодеться, но она откажется: «Пусть они видят, что сделали». Она будет в этом костюме и на присяге новому президенту страны. Она спешит всем рассказать, как это произошло, она не может замолчать и повторяет, что надо только продержаться до похорон. Ее пичкают сильными успокаивающими препаратами...

Она снимет окровавленный костюм только на второй день, мать спрячет его в коробку и положит на чердак их дома рядом со свадебным платьем.

Служба охраны пытается запретить ей идти за гробом, она будет отличной мишенью, но Жаклин Кеннеди не желает их слушать и сопровождает гроб от Белого дома до собора. А на кладбище она наклонится к двухлетнему сыну и скажет, чтобы тот простился с отцом, - двухлетний Джон по-военному отдаст салют гробу.

Она почти не плакала, она держалась все похороны. Хотя говорила сестре, что чувствует себя как «кровоточащая рана», что с трудом находит силы, чтобы утром просто встать с кровати, что до сих пор протягивает руку, чтобы потрогать Джона, и не сразу вспоминает, что его никогда не будет рядом.

Жаклин Кеннеди становиться вдовой

О смерти Кеннеди, успевшего завоевать всеобщую симпатию, скорбела вся Америка, люди рыдали на улицах и присылали сотни тысяч писем и телеграмм, чтобы поддержать Джеки и выразить свое соболезнование. Как вдове президента ей определили пенсию в 25 тысяч долларов в год, у нее была поддержка клана Кеннеди и свои доходы от различных фондов.

Она стала не просто вдовой - Жаклин и дети стали национальными символами, своеобразной святыней. Их звали в гости, присылали подарки (принц Марокко подарил им дворец, чтобы Джеки и дети могли там жить в любое время), в их честь называли детей, улицы и парки.

Она не могла спокойно выйти на улицу, ее всегда поджидали репортеры и зеваки.

Надеясь, что ее будут меньше беспокоить, если она уедет, Жаклин с детьми переезжает в Нью-Йорк, покупает на Пятой авеню квартиру, устраивает детей в школу, надеясь забыться за повседневными заботами, но в годовщину смерти Джона у нее случается очередной срыв. Она выходит на улицу и всюду видит его лицо, его имя в заголовках газет, кадры убийства по телевизору. Она рыдает, у нее истерика, она повторяет только одно: надо это забыть, забыть, пусть лучше люди отмечают день его рождения, а не день смерти...

Ее очень поддержал брат Джона - Роберт. Он почти постоянно находился рядом, поддерживал и утешал Джеки и очень много времени проводил с ее детьми. Ходили слухи, что они стали любовниками и что у ФБР есть подробное досье об их романе, но Роберт хохотал в ответ на подобные вопросы, а его жена Этель совсем не ревновала к свояченице, наоборот - была с ней в очень хороших, дружеских отношениях. Возможно, такое трепетное отношение к Роберту было у Джеки из-за его сходства с братом или из-за его поддержки, или они действительно симпатизировали друг другу - вряд ли мы можем сказать об этом точно.

Политическая карьера Роберта оборвалась на взлете - его застрелили на пороге отеля «Амбассадор» на глазах беременной жены.

История пошла по кругу.

Когда дежурившим в больнице Джеки и Этель сообщили, что Роберт умер, Жаклин, не сдерживаясь, разрыдалась во весь голос - она уже не могла «держать лицо». Ее дети были смертельно напуганы, они боялись, что неизвестные люди хотят убить всех живых Кеннеди.

Жаклин было очень страшно, ей нужна была точка опоры, что-то или кто-то, кто навсегда избавит ее от этой грязной политики и защитит ее и детей. Она кричала, что ненавидит Америку, в которой убивают лучших людей, что ее с детьми тоже убьют...

Она начала пить. Точнее, у нее начался запой, и несколько раз она появлялась на публике в совершенно невменяемом виде. Впрочем, газеты не стремились опубликовать эти скандальные снимки - на трагедии Кеннеди не хотели наживаться даже бульварные журнальчики.

Из первой леди в куртизанки

Ее любили и жалели. И вдруг Жаклин поступает совсем не так, как подобает «кумиру» и «идолу». Спустя пять лет (всего пять лет!) после убийства Кеннеди она объявляет о своем втором замужестве.

Миссис Кеннеди выходит замуж. И за кого?! За жалкого грека, за «международного пирата», сколотившего свое состояние на грязных сделках по продаже оружия, наркотиков и нефти! Он ведь даже не американец! И у него роман с оперной дивой Марией Каллас!..

Все газеты, до сих пор превозносившие имя Жаклин, тут же попытались затоптать его в грязь - ее называли «самой дорогой куртизанкой» («проституткой», «шлюхой»), писали, что «Кеннеди умер во второй раз», «Джеки вышла за чек», называли ее «Первой леди острова Скорпио» (он принадлежал Онассису), едко прохаживались насчет большой разницы в возрасте (ей 39, ему 62) и росте: «Женщине нужен мужчина, а не колпачок для радиатора»...

Но Жаклин было все равно:

Они убили моего мужа и еще смеют пытаться меня осуждать!

Кстати, с Аристотелем Онассисом Жаклин Кеннеди познакомилась еще при жизни Джона. После он навещал ее в Нью-Йорке, они посещали рестораны, он поддерживал ее, заботился о ней и детях. Постепенно брак с Жаклин стал для Онассиса навязчивой идеей, хотя у него был роман с оперной дивой Марией Каллас, искренне его любившей и готовой ради него на все.

«Он просто коллекционирует знаменитых женщин. Он преследовал меня, потому что я знаменита. Теперь он нашел объект, более подходящий его тщеславию, - вдова президента США! А я потеряла все, поверив в его Любовь!» - горько подвела итог их роману Каллас. И добавила: «Джеки поступила правильно, обеспечив своих детей дедушкой. Аристотель богат, как Крез».

Скорее всего, так и было - Жаклин выходила замуж не за возлюбленного, не за мужчину, а за символ безопасности и надежности, да и за возможность не беспокоиться о деньгах и будущем детей.

Второй муж жаклин кеннеди

В день свадьбы ее ждало не простенькое колечко с бриллиантом, а набор из рубинов и бриллиантов за миллион долларов, плюс по миллиону на счета детям и три миллиона на ее личный счет в качестве свадебного подарка. Их дома в Париже, и собственный остров, и апартаменты в Афинах, и яхта, и самолеты собственной авиакомпании - все охраняется так, что даже муха не пролетит.

Новый муж первое время исполнял все ее прихоти - дарил огромное количество драгоценностей, собольи шубы по 100 тысяч, «роллс-ройсы», картины, антиквариат, недвижимость - все счета Жаклин отсылала прямо Аристотелю в офис.

«Бог свидетель, - говорил новый муж, - Джеки очень много страдала, пусть порадуется, пусть покупает что ей угодно».

Но траты Жаклин порой просто не знали границ - она могла за 10 минут потратить в магазине 100 тысяч, и в первый же год израсходовала 15 миллионов из состояния мужа - даже для миллионера это была весьма ощутимая сумма.

К тому же ходили слухи, что свои приобретения Джеки потом потихоньку перепродавала, пополняя свои личные счета, - то есть не была бездумной мотовкой, а расчетливо опустошала его счета, обеспечивая свое личное будущее.

После такого открытия грек урезал расходы Жаклин до 100 тысяч в год, что вызвало просто обвал скандалов и истерик. Жаклин начала унижать Аристотеля, указывая на его крестьянские манеры и иронизируя над манерами и воспитанием его дочери. Это было уже слишком...

Жаклин Онассис второй раз вдова

Супруги все меньше времени стали проводить вместе, они жили на разных континентах (она в Нью-Йорке, он в Париже), и Аристотель уже прикидывал, как ему развестись малой кровью, когда вдруг погиб его любимый сын Александр. Потом случилась попытка самоубийства дочери Кристины (он выяснил, что она стала наркоманкой). Сердце старика не выдержало этих ударов судьбы...

Его кладут в госпиталь на Манхэттене, но Жаклин, которая живет совсем рядом, ни разу не пришла, чтобы его навестить. Онассис меняет завещание, в котором почти все его состояние доставалось Жаклин, на другое, по которому ее содержание будет составлять «всего» 200 тысяч долларов в месяц.

Аристотеля лечат в Афинах и Париже, у него находят болезни желудка и мышц, в Париже он ложится на операцию, на которую Жаклин прилетает, но сохраняет невозмутимость на фоне голосящей родни. После операции Аристотель остается в коме, он висит между жизнью и смертью, но Жаклин улетает в Нью-Йорк, а у постели старика остается его дочь Кристина, на руках у которой он и умирает.

«Я не отношусь к ней плохо, - говорила Кристина о Жаклин, - я ее бесконечно ненавижу»!

Газеты написали, что «леди Кеннеди» во второй раз стала вдовой – «леди Онассис» ее больше не называли.

В течение года Кристина и Жаклин и бесчисленное количество адво-катов сражались из-за наследства. В конце концов Жаклин «урвала» се-бе и детям 26 миллионов (плюс 200 тысяч ежемесячно до конца жизни).

Став материально независимой, Джекки занялась тем, с чего начинала, - журналистикой. В 46 лет она устроилась на работу редактором в издательство «Викинг пресс», а потом перешла в издательство «Дабл-дей». Сначала у нее как у рядового редактора не было даже своего кабинета: «Как и любой другой, я должна была работой проложить себе путь к кабинету с окном». Через шесть лет работы она становился старшим редактором и занимается работой с мемуарами звезд шоу-бизнеса, выпуском дорогих фотоальбомов и историческими биографиями...

Последним ее бойфрендом на протяжении 12 лет был Морис Темплеман, финансист, делец, занимавшийся сбытом бриллиантов. Он был старым, толстым и лысым и боготcворил каждый поступок Жаклин. Развелся из-за нее с женой, ушел от троих детей и дельными советами помог Джеки увеличить состояние до 120 миллионов. Последние годы жизни Жаклин провела в 100 км от Нью-Йорка в своем замке, окруженном 200 га владений.

Она выглядела молодо и стильно даже в 60, оставаясь стройной и сексуальной (ухищрения пластических хирургов мы оставим за кадром). Секрет ее молодости все равно был в чем-то другом, ведь она выкуривала по три пачки в день и долго пользовалась различными психостимуляторами - но осталась красавицей.

Когда у нее обнаружили рак и она поняла, что лечение бессмысленно, она попросила ее выписать, чтобы умереть дома.

В соответствии с ее завещанием, Жаклин Кеннеди-Онассис похоронили на Арлингтонском кладбище, рядом с могилой Джона Кеннеди.

Чтобы ни у кого не было сомнений, кого она любила всю свою жизнь.

До замужества Жаклин Бувье занималась журналистикой. В 21 год Джеки заняла пост младшего редактора журнала Vogue. Полгода Жаклин проработала в редакции американского Vogue, а затем перешла во французский.

Жаклин Кеннеди не нравилось ее свадебное платье

Свадебное платье для Джеки сшила дизайнер Энн Лоу. Жаклин была им недовольна и говорила, что оно похоже на абажур. Тысячи американок с ней впоследствии не согласились — свадебное платье Кеннеди стало образцом для подражания по всему миру. Винтажная кружевная фата невесты принадлежала бабушке Жаклин, в которой та в свое время пошла под венец.

Популярное

К слову, Джон Кеннеди считал, что его невеста выглядит прекрасно и похожа на фею. После в народе Жаклин так и называли — Фея Белого дома.

Мать Жаклин Кеннеди была против пышной свадьбы

Жаклин вспоминала, как незадолго до начала церемонии она подслушала разговор матери с будущим свекром. Мать жаловалась на такое огромное количество гостей(коло 1500). «Мисс Очинклосс, я буду с вами краток. Вы всего лишь выдаете дочь замуж, а я на этой свадьбе должен познакомить страну с будущей первой леди США», — ответил Джозеф Кеннеди. Уже тогда Джеки знала свое будущее…

Жаклин Кеннеди — обладательница« Эмми»

Когда Джон Кеннеди стал президентом США в 1960 году, у Джеки появилась возможность реконструировать Белый дом. По ее мнению, в таком месте должна царить историческая атмосфера, поэтому Джеки создала Комитет по изящным искусствам, который финансировал ее проект, и стала закупать антикварную мебель, посуду и другие вещи, значимые для истории Америки. В 1962 году совместно с телеканалом CBS Жаклин провела экскурсию по Белому дому для американских телезрителей. Впоследствии за это она получила почетную награду« Эмми» за вклад в сохранение наследия своей страны. Сейчас статуэтка хранится в Библиотеке Кеннеди, в Массачусетсе.

Жаклин Кеннеди терпела многочисленные измены мужа

После свадьбы все казалось Джеки идеальным: муж, которым она восхищалась и которого любила, уютное семейное гнездышко, но и ее история любви постепенно теряла свой сказочный вид. Джон заводил романы на стороне, а о его связи с Мэрилин Монро подозревала вся страна. В кулуарах даже ходила легенда, что однажды Монро позвонила в Белый дом и призналась миссис Кеннеди о своей связи с ее мужем. Джеки спокойно ответила: «Это прекрасно… Я съезжаю, и вы будете решать все мои проблемы».

Жаклин Кеннеди отказывалась снимать окровавленный костюм после убийства мужа

Убийство Джона Кеннеди в Далласе было шоком для всей страны. Джон скончался на руках Жаклин. Ее розовый костюм Chanel был весь в крови погибшего, но даже когда к присяге привели следующего президента Линдона Джонсона(спустя несколько часов после смерти Кеннеди), Джеки отказывалась переодеваться. «Пусть все видят, что они сделали», — говорила она. С тех пор этот розовый костюм стал символом скорби и напоминанием о том, что произошло в тот роковой ноябрьский день.

Жаклин Кеннеди приписывают роман с Робертом Кеннеди

Документальных доказательств связи Жаклин с Робертом Кеннеди нет, однако с каждым годом появляется все больше слухов об их тайном романе. Было ли это на самом деле? Никто не узнает. На основании воспоминаний современников Кеннеди предполагается, что Джеки — единственная женщина, которую любил Роберт. Не секрет, что духовно они были очень близки, а после смерти Джона именно Бобби поддерживал и находился рядом с Жаклин, заботясь о ее безопасности.

Поговаривают, что их роман длился три года, но никто не осмелился заявить об этом открыто. Приближенные семьи Кеннеди утверждают, что к зиме 1964 года Джеки и Бобби перестали скрывать свои отношения в кругу близких.

Они отдалились друг от друга, когда Роберт вступил в предвыборную гонку за президентское кресло. Жаклин тяжело переживала разрыв, ведь она помогала и переживала за Бобби так же, как раньше за Джона. Вскоре Жаклин встретила миллиардера Аристотеля Онассиса, который был намного старше ее и стал ее вторым мужем. Роберт же, как и его старший брат, погиб в результате покушения.

На клане Кеннеди лежит родовое проклятье

Американские журналисты выдвинули предположение о «проклятье Кеннеди». Натолкнула их на эту мысль цепь трагических смертей членов влиятельного клана. У отца Джона Джозефа Кеннеди-старшего и его жены Розы Фицджеральд Кеннеди четверо из девяти детей погибли в молодом возрасте. У самих Джона и Жаклин погибли двое детей: девочка-первенец появилась на свет мертвой, а последний малыш прожил два дня.
Их сын Джон Кеннеди-младший разбился в авиакатастрофе в 39 лет. Сын Роберта Кеннеди Дэвид умер от передозировки кокаином в 28 лет.

Джон и Жаклин Кеннеди – одна из самых ярких пар за всю историю не только Соединённых Штатов Америки, но и всего мира. Их отношения нельзя назвать волшебной сказкой о любви. Впрочем, благодаря этому они столь интересны.

Говоря о двоих, лучше начинать с каждого лично. Пропустим даму вперёд?
Жаклин Ли Бувье родилась в 1929-ом году. Отец девочки по прозвищу «Черный шейх» обладал лёгким нравом и был настолько влюбчив, что его жена Дженет развелась с ним, не сумев простить многочисленных измен. Многие полагают, будто Жаклин влюбилась в похожесть Джона Кеннеди на её отца.
Будущая первая леди была красавицей. Она мечтала стать журналисткой или писательницей, поэтому после окончания университета устроилась в газету The Washington Times-Herald. Жаклин должна была задавать случайно встреченным людям остроумные вопросы. У юной корреспондентки это прекрасно получалось, хотя многие говорили, что главная её работа – сиять.
Муж этой неповторимой женщины, хоть он в особом представлении не нуждается. Джон Фицджеральд Кеннеди – 35 президент США, обладавший блестящим политическим даром. Очарователен и в какой-то мере прост, он был самым любимым мужчиной в жизни Жаклин.

Начало несчастливой жизни
Эти двое познакомились в 1952 году на званном обеде. Будущий президент и журналистка приглянулись друг другу. Дружба между ними длилась недолго, вдохновлённый бабник Джон Кеннеди созрел для женитьбы. На тот момент его избранница находилась в Лондоне, где снимала коронацию Елизаветы II, но расстояние не остудило пыл мужчины. Предложение руки и сердца было сделано по телеграфу. Свадьба стала событием года.
За красивой картинкой событий скрывалась уродливая правда. Вероятно, желание Джона жениться было продиктовано чем угодно, но не любовью. Сенатора ждала великая политическая карьера, которая требовала правильно созданного образа. Отец Джона говорил, что если тот не жениться, то его сочтут либо «голубым», либо развратником. Ни то, ни другое не могло поспособс-твовать завоеванию успехов на политической арене.
Союз молодожёнов был дисгармоничным. Жаклин ощущала себя аристократкой, сдержанной и интеллигентной. Её возмущению не было предела, когда из уст мужа вылетали такие словечки как «хрен» и «чёртов идиот». Речевая несдержанность Джона оказалась пустяком по сравнению с его неизменным желанием оказаться в одной постели с как можно большим количеством женщин. Мужчина даже не запоминал их имён, ограничиваясь одним обращением «красотка». Он мог в момент заполучить любую представительницу прекрасного пола, и знал это. Поговаривают, будто Джон без лишних намёков мог заявить: «У меня есть всего пять минут, к стене, синьора!».
Джекки не тешилась мечтами о супружеской верности. Она с детства привыкла к тому, что мужчины изменяют своим жёнам. Именно так поступал отец первой леди, которого та продолжала любить не благодаря,
а вопреки. Однако, развратная жизнь Кеннеди была настолько насыщенной, что стала страшным испытанием даже для подготовленной, казалось, ко всему женщины.
Однажды Джон и его друг Джордж Смазерс сняли квартиру в вашингтонском отеле «Кэрролл Армс». В какой компании и чем были заняты друзья – догадаться не трудно, трудно представить себе, что испытывала тогда Жаклин. Подобные случаи подстерегали её повсюду, даже в собственном доме. Как-то раз горничная, наводившая порядок в спальне Джона, отдала первой леди не принадлежавшие ей шёлковые трусики. Женщина с невозмутимом видом приняла деталь чужого интимного гардероба, а когда встретила Джона спокойно протянула ему белье со словами: «Это не мой размер».
Внешне Жаклин никогда не показывала своих переживаний, за что считалась холодной и бесчувственной. Но сердце обманутой женщины никогда не может быть спокойным. Первая леди устраивала слежку за неверным супругом, а для того, чтобы возбудить ревность мужа, нередко появлялась в компании молодых мужчин. Это не срабатывало. Тогда на одном из торжеств в Белом доме Жаклин позволила себе чуть больше шампанского, что вдохновило её на танцы со всеми мужчинами подряд. Неподобающее поведение жены не привело Джона к мысли о том, что в семье что-то не ладится. Джекки пришлось привыкать к такой жизни, своим подругам она говорила: «Наверное, на свете не существует верных мужей. В мужчинах столько всего намешано – и хорошего, и плохого». Многие американцы одарили Жаклин прозвищем «принцесса-девственница», и похождения Кеннеди не казались им странными ввиду кажущейся холодности его жены. Мало кто знет, что поначалу интимные отношения супругов не были бесстрастными. Однажды любовников поймали с поличным в припаркованной машине. Они горячо целовались, и сенатор уже успел снять с девушки бюстгальтер к моменту, когда их осветил фонарик подкравшегося полицейского. Узнав Джона, блюститель закона ограничился предупреждением.
Нельзя сказать, сколько продлилось столь сильное сексуальное притяжение. Как бы там ни было вне постели Жаклин была идеальной супругой. В семейной жизни многое раздражало её, например, постоянное присутс-твие в доме посторонних людей, взрывной темперамент семейства Кеннеди, и конечно, недостаток внимания со стороны мужа. Тем не менее женщина любила свою семью как могла. «Я внесла в жизнь Джона порядок, – говорила она. – Мы хорошо питаемся. А ведь до женитьбы Джон лишь перекусывал всухомятку. Теперь по утрам он больше не выходит из дома в грязных туфлях. Его одежда всегда выглажена, и я укладываю ему вещи в дорогу, если он куда-то собирается. Джон в любое время может привести с собой нежданных гостей, и мне будет чем их угодить. Способность отвлечься – одно из лучших моих достоинств. Это очень помогает, когда ты живёшь жизнью мужа, дышишь его работой. Он приходит домой, чтобы ударить кулаком по столу, как ещё расслабиться бедному мужчине».
Для мужа Джекки была драгоценностью, неоцененной по достоинству. Избегая публичности и не давая интервью, она сумела стать иконой стиля для всей Америки. С каждым новым унижением, нанесённым мужем, первая леди не замыкалась в себе, а оттачивала своё умение быть круглосуточно красивой женщиной. Впрочем, это не радовало Джона. Из-за трат в их семье возникали большие разногласия. За первый год проживания в Белом Доме Жаклин потратила на свои прихоти более 105 тысяч долларов. «Ты понимаешь, что я получаю только сто тысяч в год? – Кеннеди был возмущен. – Если бы у нас не было побочных доходов мы бы обанкротились». «Я ничего не понимаю. Ты с лёгкостью тратишь сотни тысяч долларов на избирателей, а мне ставишь в упрёк, что я трачу деньги на одежду. Да ты просто жмот», – Жаклин хлопнула дверью. Она знала, когда именно и как показать свой характер.
В августе 1956 года Жаклин родила мёртвую девочку. В это время Джон катался на яхте по Средиземному морю. Узнав о трагедии только через два дня, мужчина бросился к своей жене, но та не могла простить отсутствия близкого человека в столь тяжёлый для неё период. Речь шла о расставании, которое могло нанести непоправимый урон политической карьере. Кеннеди сделал всё возможное ради спасительного примирения. Вскоре у супругов родилась девочка по имени Керолайн. Она единственная из детей Кеннеди, кто жив до сих пор. После появился Джон, который стал адвокатом и умер в возрасте 39-ти лет. Последний сын Патрик умер через два дня после своего рождения. Тогда страна в первый и последний раз видела слезы на глазах своего президента. Это было 9 августа 1963 года. Трагедия сблизила супругов, но лишь на время.

Убийство Кеннеди: трагедия или освобождение Жаклин
История Джекки и Джона прервалась 22 ноября 1963 года. Пара отправилась в рабочую поездку по штату Техас в поддержку предвыборной компании. Президентский кортеж следовал по Элм-стрит в момент, когда раздались два выстрела. Пуля попала в голову Джона Кеннеди. Сидевшая рядом жена обезумела от увиденного, она поднялась с заднего сиденья и начала сползать к багажнику машины. Ранение было настолько серьёзным, что практически весь салон автомобиля оказался забрызганным кровью.
Мистера Кеннеди срочно доставили в больницу. Первая леди находилась в комнате для родственников пациентов, но настойчиво желала зайти в операционную. Столкнувшись с запретом сделать это, Жаклин заявила: «В него стреляли на моих глазах. Я вся в его крови. Что может быть ещё хуже?! Я хочу быть там, когда он умирает». Невозможно представить, что пережила в тот момент женщина, чей окровавленный костюм от Chanel, станет символом того чудовищного дня.
Перед гробом мужа Жаклин сняла своё обручальное кольцо и вложила его в руку Джона со словами: «Теперь у меня ничего нет». После случившего она отказалась снять с себя одежду, испачканную кровью Кеннеди, сожалея, что она смылась с её рук и лица. «Я хочу, чтобы все видели, что они сделали Джеку,» – говорила вдова.
В своей скорби женщина была прекрасна. Покидая Белый дом она заказала бронзовую табличку, которую поместили над камином в спальне президента. На ней написано: «В этой комнате жил Джон Фицджеральд Кеннеди со своей женой Жаклин. Они прожили здесь два года, десять месяцев и два дня, с 20 января 1961 года по 22 ноября 1963 года». Никогда и никто из первых леди не делал подобного.
В июне 1968 года был убит брат Джона Роберт Кеннеди. Тогда Жаклин всерьёз обеспокоилась за жизнь своих детей, говоря «Если они убивают Кеннеди, тогда мои дети – тоже мишени. Я хочу уехать из этой страны». 20 октября 1968 года в надеждах на новую безопасную жизнь она выходит замуж за гречес-кого судоходного магната, но это уже совсем другая история…