Алексей Мордашов сильно отличается от большинства российских миллиардеров. Манерой вести бизнес он напоминает скорее главу Siemens или General Electric, чем одного из героев российской эпохи первоначального накопления капитала. Всех своих менеджеров он заставляет получать диплом MBA за границей. В конце 1990-х его компания была крупнейшим в Восточной Европе клиентом McKinsey, которую он использовал не только для консультаций, но и в качестве кадрового резерва. Ни в каких приватизационных скандалах генеральный директор «Северсталь-групп» не участвовал, в политику не лез, до последнего времени жил не в Москве, а в родном Череповце. Даже когда в 2001 году конкуренты собирали на него компромат, раскопали только грустную историю из личной жизни — брошенную первую жену с сыном-подростком, получающим мизерные алименты.

«Мы ничего не захватывали, ни на кого не наезжали, не использовали государственные органы или коррупцию, — утверждает в интервью Forbes Алексей Мордашов. — Все, что мы приобретали, мы покупали за деньги».

И только одна история из прошлого Мордашова до сих пор оставалась тайной за семью печатями. О том, как, собственно, он получил контроль над «Северсталью», опубликовано было лишь несколько лаконичных высказываний самого Мордашова.

Forbes удалось расспросить об этой истории ее второго главного участника, до сих пор молчавшего экс-гендиректора Череповецкого металлургического комбината Юрия Липухина. Из его рассказов становится понятно, что акции комбината Мордашов скупил хотя и за деньги, но не за свои. А своего партнера и, кстати, крестного отца Липухина ловко оттер в сторону.

История приватизации «Северстали» — это история двух поколений управленцев, советского и постсоветского, победившего младшего и проигравшего старшего. Своеобразный римейк «Короля Лира».

«Отец не будет вытаскивать из шкафа все скелеты, — предупредил нас сын Липухина Виктор, прежде чем дать координаты бывшего гендиректора «Северстали». — У него к компании и любовь, и ненависть». Действительно, Юрий Липухин сегодня говорит о предприятии, которому отдал большую часть жизни, с болью и гордостью, а о Мордашове — то с уважением, то с горькой обидой. «Я доверил приватизацию комбината Алексею, и это была моя ошибка, — сокрушенно произносит Липухин в интервью Forbes. — Потому что в один прекрасный момент он стал совершенно другим человеком. Он оказался не хозяин своему слову».

Биография восторжествовавшего героя широко известна. Мордашов родился и рос в Череповце. Его мать работала на металлургическом комбинате, а отец был одним из его строителей. В начале 1980-х поступил в Ленинградский инженерно-экономическоий институт, где, кстати, познакомился с Анатолием Чубайсом. В 1988-м, возвратившись в Череповец, пришел на родной комбинат старшим экономистом цеха. Энергичного молодого человека быстро заметило начальство. Мордашова отправили на полугодовую стажировку в австрийскую сталелитейную компанию Voest Alpine.

Вернувшись после стажировки в 1990-м, Мордашов встретился с гендиректором комбината. Подающий надежды экономист понравился Липухину бодростью и предприимчивостью. «У него были отличные предложения по реструктуризации. Я видел, что человек соображает, творчески подходит к делу, — говорит Липухин. — Строить новые экономические отношения проще было молодому поколению. Это требовало теоретической подготовки и отсутствия комплексов, которые характерны были для нас».

Правда, многообещающая карьера Мордашова едва не прервалась в самом начале. Вместе с ним в Австрии стажировался сын министра черной металлургии Серафима Колпакова Сергей. «Алексей устроил что-то неподобающее, рассорился с ним из-за пустяков», — рассказывает Липухин.

Мордашов об этой истории вспоминает со смехом: «Ну да, было такое. Он хотел отдыхать, а я хотел учиться. И он пожаловался отцу». Последствия, однако, могли быть для будущего владельца «Северстали» весьма серьезные. «Министр потребовал от меня немедленно его убрать, — рассказывает Липухин. — Но я за Алексея заступился и потихоньку отстоял его. Потом у Алексея таких стычек было очень много. Он человек вспыльчивый, конфликтный».

Эти качества Липухин списывал на молодость подчиненного, и в 1992-м он назначил 27-летнего Мордашова директором по финансам и экономике.

Комбинат переживал тогда трудные времена. После распада СССР «Северсталь» утратила внутренний рынок сбыта. Переориентация на экспорт — а сейчас компания экспортирует около 40% своей продукции — началась еще при Липухине.

«Появились трейдеры — в том числе эмигранты из России, все шустрые, энергичные, которые приходили к нам и говорили: дайте 10 000 тонн металла, мы у вас его купим и продадим в Китае или Малайзии, — рассказывает Мордашов. — Мы не знали мирового рынка и не получали нормальной цены. Был период, когда у нас покупали сталь по $200 за тонну, а продавали за $300 или $350».

Трейдеры так разбогатели, снимая сливки с металлургических предприятий, что скоро начали устанавливать над «дойными коровами» полный контроль. Самой хищной оказалась Trans-World Group, подмявшая под себя большую часть российской алюминиевой, да и сталелитейной промышленности. TWG взяла на заметку и «Северсталь».

По сведениям одного из менеджеров комбината, сперва в Череповец приехал Владимир Лисин, в то время один из топ-менеджеров Trans-World, а ныне основной владелец Новолипецкого металлургического комбината. Лисин приехал якобы для того, чтобы обсудить некий проект, связанный с московской недвижимостью, но череповчане считают, что его миссия была скорее разведывательной. Потому что вслед за ним на комбинат нагрянул сам шеф TWG Михаил Черной с предложениями организовать для комбината торговое финансирование и офшорные схемы. Липухин отказал Черному, но тот отступился не сразу. От имени TWG Череповец позже навещали, уже с новыми предложениями, молодые Искандер Махмудов и Олег Дерипаска. Однако тоже получили от ворот поворот. Жесткую борьбу за комбинат TWG вести не стала — ей приходилось действовать на слишком многих фронтах.

«Было много объектов, за которые шла борьба, и нам просто не уделили должного внимания, — говорит Мордашов. — А мы жили у себя очень локально, никуда не лезли. Часто мне звонили люди, в том числе и представители крупных групп, и приглашали, допустим, на ужин в Москву, а я на звонки просто не отвечал».

Трейдеры, в том числе Trans-World, предлагали менеджерам «Северстали» помощь в приватизации предприятия. Отказавшись от нее, череповецкая команда, однако, применила методы TWG: использовала трейдерские структуры, чтобы установить контроль над заводом. Мордашов легко убедил Липухина, что акции комбината нужно забирать себе — чтобы не допустить на предприятие посторонних.

Приватизация началась в 1993 году. Контрольный пакет в 51% предстояло распределить среди работников по закрытой подписке, а 29% должны были выставить на чековый аукцион. Так что липухинской команде надо было срочно скупать ваучеры на все доступные деньги.

Деньги эти зарабатывали так. Под скупку акций была создана фирма «Северсталь-Инвест». По закону в приватизации не могли участвовать предприятия, в которых государственные компании имели более 25%. Поэтому в «Северсталь-Инвесте» сам комбинат имел лишь 24% . Остальными 76% владел лично Мордашов. Липухин предложил было создать ядро акционеров из членов совета директоров и других «наиболее уважаемых людей на комбинате», но Мордашов его отговорил. Да Липухин особенно и не настаивал. «Тогда в приватизации мало кто разбирался, они боялись с ней связываться», — вспоминает Мордашов.

Комбинат отпускал «Северсталь-Инвесту» металл по низким ценам. Огромную маржу от его перепродажи трейдерская фирма пускала на покупку ваучеров, а заодно и акций у рабочих. «Практически я торговал сам с собой, — говорит Липухин. — Цены я мог устанавливать любые, понимаете? Я, конечно, видел, что это чистейшая… что это фиктивная работа, не совсем правильная коммерция. Однако я контролировал действия этой фирмы, обеспечивал ее товаром и кредитами, защищал от всех контролирующих организаций, от налоговой инспекции, министерств, валютного контроля».

По словам Липухина, «Северсталь-Инвест» не только получал металл по заниженным ценам, но и брал у комбината большие кредиты. Деньги накапливались быстро. И в результате чекового аукциона менеджеры «Северстали» сумели заполучить почти весь выставленный на торги пакет акций. Конкуренты снова недооценили череповецких приватизаторов.

«Наши конкуренты, видимо, решили, что мы слабая команда, которая случайно на заводе за что-то зацепилась, и думали: ну и пусть она там пока посидит, мы с ней потом разберемся», — не без злорадства вспоминает Мордашов.

Со временем «Северсталь-Инвест» выкупил почти все акции и у трудового коллектива. «Тогда были очень трудные времена, часто не выплачивали заработную плату, и люди охотно продавали свои акции», — вспоминает Липухин. Не упоминая при этом, что часть денег, ушедших в «Северсталь-Инвест» из-за низких отпускных цен комбината, могла бы пойти на выплату тех же самых зарплат.

Липухин говорит, что он не стремился стать собственником комбината. «Я не ставил целью сделаться хозяином завода, хотя это не составило бы проблемы». Неужели у него не вызвал опасения тот факт, что он отдает контроль над акциями Мордашову? Липухин говорит, что абсолютно доверял своему подчиненному: «Алексей в то время был совсем другим. Он понимал, что все зависит от меня, и у него на все был один ответ: как скажешь — так и будет». Этому талантливому и послушному менеджеру 60-летний директор готов был уступить свое место: «Я уже наработался. Пора было искать себе замену».

В 1996 году Мордашов стал гендиректором «Северстали», а Липухин занял пост председателя совета директоров. Тут-то он наконец позаботился о формальном владении акциями. Те 43% акций «Северстали», которые к тому времени аккумулировал «Северсталь-Инвест», были переведены на другую структуру — «Северсталь-Гарант», на 51% принадлежащую Мордашову, на 49% Липухину.

Сначала, по словам Липухина, договаривались о равных долях: «Когда я принял решение уходить, я ему сказал — выскажи твои предложения, как разделить эти акции. Он говорит: поровну. Я говорю: хорошо, согласен. После того как он стал директором, он с друзьями уехал на какие-то острова, погуляли недельку, а когда вернулся, пришел и сказал: поровну не совсем для меня нормально, давай тебе 49%, а мне 51%. Мне было безразлично. Я сказал: ну давай, я согласен».

Благодаря уступчивости Липухина ссоры между партнерами не произошло. Когда в 1997-м Мордашов крестился, Липухин стал его крестным отцом. Но уже тогда экс-директор понимал: устав «Северсталь-Гаранта» не дает ему никакой возможности влиять на управление акциями «Северстали». «Алексей получил комбинат на тарелочке с голубой каемочкой, — с горечью произносит Липухин. — Завод я ему попросту отдал и отошел на второй план».

Конфликт между двумя приватизаторами наметился после дефолта 1998 года. С девальвацией рубля дела комбината резко пошли в гору — ведь его издержки исчислялись в рублях, а выручка в основном была валютной. Чистая прибыль выросла со $111 млн в 1997-м до $453 млн в 2000-м. Куда девать эту прибыль — из-за этого партнеры и повздорили.

«У меня была стратегия — развивать комбинат, восстанавливать производство, улучшать экологию, — говорит Липухин. — Но Алексей считал это гиблым делом. Развитие комбината было свернуто, и началось бог знает что».

Мордашов пошел по пути создания многоотраслевого холдинга, названного впоследствии «Северсталь-групп», и начал скупать промышленные активы: акции Санкт-Петербургского, Туапсинского и Восточного портов, угольных разрезов, а еще железнодорожные вагоны, Коломенский тепловозный завод, завод УАЗ. Стремление диверсифицировать бизнес Мордашов объясняет необходимостью сгладить цикличность сталелитейного бизнеса.

Именно в это время Мордашов покончил с принципом коллегиального управления акциями завода. «Весной 1999 года он самовольно, без моего ведома, выкупил на себя 17% акций, которые принадлежали «Северсталь-Инвесту», — говорит Липухин. — Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя. Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано».

Вот за это Липухин до сих пор обижен на своего преемника и обвиняет его в нарушении данного слова. Мордашов же наличие каких-либо джентльменских договоренностей с Липухиным отрицает. Он считает, что поступил предельно честно по отношению к экс-директору. «Его судьба отличается от судьбы других старых директоров тем, что в результате приватизации он не был изгнан с завода, — говорит Мордашов. — Наоборот, Липухин стал одним из крупнейших акционеров компании. Я не забрал все себе, хотя юридически мог бы это сделать».

Диверсифицируя бизнес, Мордашов впервые в своей карьере ввязался в жесткую конкурентную борьбу. Заволжский моторный завод — поставщик двигателей на ГАЗ — стал предметом его конфликта с владельцем ГАЗа Олегом Дерипаской. С главой «Евразхолдинга» Александром Абрамовым Мордашов боролся за «Кузбассуголь». Еще одним его соперником — за главенство на металлургическом рынке — стал Искандер Махмудов. На «Северстали» считают, что именно он финансировал тяжбы с Мордашовым его бывшей жены. В окружении Махмудова это не комментируют.

Так или иначе, тяжбы эти заставили Мордашова задуматься о защите собственности. И в начале 2001 года он попросил Липухина уступить ему свои 49% «Северсталь-Гаранта». Экс-директор утверждает, что получил за этот пакет в шесть раз меньше, чем мог бы выручить на рынке. Мордашов цену сделки, после которой он стал почти единоличным хозяином «Северстали», не называет, однако наотрез отрицает, что купил акции с таким дисконтом.

Липухин по-прежнему следит за положением дел на комбинате, где проработал 42 года, из них 15 — директором. «Доменная печь номер четыре стоит, коксохимическое производство в тяжелом состоянии, сортопрокатный цех дает треть того, что может дать, — жалуется он. — Сегодня комбинат производит на 3 млн тонн проката меньше, чем в 1990 году, хотя страна испытывает острую нехватку металла — цены на металл в России чуть ли не самые высокие в мире».

И все же Мордашов, расширив свою промышленную империю, сейчас во многом следует советам предшественника: он вновь осознал, что главный бизнес «Северстали» все-таки металлургия. Чтобы получить доступ на американский рынок, Мордашов несколько месяцев назад победил компанию U.S. Steel в борьбе за обанкротившуюся Rouge Industries — одну из крупнейших сталелитейных компаний США, основанную в 1920-е годы Генри Фордом.

«Американский рынок — самый требовательный к качеству, — объясняет Мордашов покупку Rouge за $285 млн. — Работать с таким потребителем очень важно для того, чтобы поднимать стандарты нашей продукции».

Кто-то скажет, что основной владелец «Северстали» — сейчас у Мордашова и связанных с ним компаний 83% акций — жестко поступил с человеком, который в свое время его взрастил и доверил ему контроль над комбинатом. Но на фоне кровавых разборок тех лет история «Северстали» выглядит исключением. На череповецком комбинате не было ни стрельбы, ни судебных дрязг. Липухин оказался слишком порядочным человеком, да и Мордашов, как менеджер западного образца, проявил себя не так уж плохо.

Пионер значит первый. Для русского Forbes пионером стал владелец «Северстали» Алексей Мордашов - именно его фото красовалось на обложке первого номера журнала, который вышел в апреле 2004 года. Статью про стального магната написал главный редактор журнала Пол Хлебников. При этом в «Золотой сотне» Forbes Мордашов занял в тот год девятое место, на первое он с тех пор так ни разу и не попал, но уже три раза был вторым.

В этом году Forbes оценил состояние Мордашова в $17,5 млрд. Бизнесмен стал первым в рейтинге среди «металлургов» и вторым в общем списке. Недавно в разговоре с Forbes пионером назвал Мордашова и один из российских миллиардеров. Ведь Мордашов «всегда готов» - к любым требованиям и пожеланиям властей.

Исполнительный

Леша Мордашов в детстве был правильным и ответственным мальчиком. Из рогаток не стрелял, в школе не дрался. Из любимых игрушек - только серый плюшевый мишка, увлечение - коллекционирование значков. Часто болел, но учителя череповецкой школы, где он учился, всегда ставили Алексея в пример, одноклассники в отместку прозвали будущего миллиардера Шаблоном.

Родители Мордашова работали на Череповецком металлургическом комбинате, с выбором профессии он оригинальничать не стал - поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт, после окончания в 1988 году вернулся в Череповец и начал работать на комбинате старшим экономистом цеха.

Энергичного и исполнительного молодого человека заметил и полюбил генеральный директор комбината Юрий Липухин. В 1992 году он назначил 27-летнего Мордашова директором по финансам и экономике всего предприятия, ему же в 1993 году поручил заняться приватизацией. За три года созданная им компания «Северсталь-инвест» на вырученные от продажи продукции деньги скупила 43% акций комбината. Что с ними делать? Прошедший стажировку в Австрии Мордашов понимал это лучше «красного директора» Липухина, который, кстати, стал его крестным отцом в 1997 году. Крестник сначала занял пост генерального директора комбината, переместив Липухина на должность председателя совета директоров, а весной 1999-го втайне от него выкупил еще 17% предприятия. «Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя, - рассказывал Липухин Forbes. - Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано».

Предприимчивый

Кризис 1998 года обвалил российскую экономику, но у металлургов дела быстро пошли в гору. Выручка у Череповецкого комбината была в валюте, а издержки - в рублях. В 1997 году комбинат заработал $6 млн чистой прибыли, в 2000-м - $453 млн. Большие деньги рассорили крестника с крестным отцом окончательно. Липухин требовал вкладывать прибыль в развитие производства, а Мордашов решил создать многоотраслевой холдинг и стал скупать активы: фанерные комбинаты, акции портов, угольных шахт, а еще Коломенский тепловозный завод и завод УАЗ. В начале 2001 года Мордашов попросил Липухина продать ему свои акции «Северстали». Тот согласился, но, как он признавался позже, продал по цене в шесть раз меньшей, чем мог бы выручить на рынке.

Бывший гендиректор советского металлургического гиганта занялся недвижимостью в Сочи, потом перебрался с семьей в Канаду и в апреле 2011 года умер от инфаркта на 75-м году жизни. Мордашов признавал, что приватизация «Северстали», хотя и не совсем справедливая, была целесообразной, поскольку предприятие в итоге получило «честного хозяина». Не успел он закончить оформление контрольного пакета на себя, как тут же получил удар с неожиданной стороны. В августе 2001 года были арестованы 32% акций комбината, принадлежащих Мордашову. Иск был подан Еленой Мордашовой, с которой он развелся в 1996 году.

Заботливый

Бывшая жена Елена требовала перечислять для их сына Ильи четверть дохода бизнесмена и хотела взыскать около 600 млн рублей недоплаченных за полтора года алиментов. Мордашов, по ее словам, платил сыну всего 18 000 рублей в месяц.

Разбирательство владельца «Северстали» с бывшей женой длилось больше года и закончилось его полной победой в октябре 2002-го - суд признал претензии Елены к бывшему супругу необоснованными. Больше в информационном поле она не появлялась. Атрибутами состоятельного человека Мордашов обрастал медленно, богатство не афишировал. Первая иномарка, Audi, появилась у него только в 1998 году, собственный дом - в 2000-м, в 2001-м - охрана.

Вторую жену Алексея Мордашова тоже звали Елена - она работала на комбинате бухгалтером, в июне 1997 года они поженились, в 1999 году у пары родился сын Кирилл. «Алексей был со мной во время родов, держал за руку. На следующее утро подарил мне жемчужные серьги и колье, - рассказывала в 2001 году в интервью журналу «Профиль» вторая жена Мордашова. - А за несколько дней до 2001 года я преподнесла Алексею, как он сам говорит, лучший новогодний подарок в его жизни - сына Никиту… Малышей Алексей просто обожает. Он очень нежный папа».

Сейчас у Мордашова третья жена, Марина. У них две дочери. Старшая, Маша, учится в подмосковной школе Wunderpark, которую открыла ее мать, пятилетняя Анастасия воспитывается дома вместе с трехлетним Даниилом. Месяц обучения в 1-м классе начальной школы Wunderpark стоит 132 500 рублей.

Глобальный

Плох тот металлург, который не мечтает о мировом господстве. В 2004 году «Северсталь» Мордашова начала экспансию на Запад - приобрела сталелитейное предприятие в США Rouge Steel Company. А 26 мая 2006 года появилась информация о слиянии «Северстали» с одной из крупнейших в мире сталелитейных компаний - французской Arcelor. В объединенной компании с годовой выручкой €46 млрд Мордашов рассчитывал на 38,5% акций (с доплатой €1,25 млрд). «Никогда до этого российская компания… не становилась частью глобальной компании, лидирующей в своем секторе в мире, с получением российскими акционерами доминирования в этой компании, - говорил он в интервью «Ведомостям». - Никогда еще суммы сделки не были такими большими». Сделку на государственном уровне лоббировал президент Владимир Путин. «Будет большим преувеличением сказать, что я являюсь другом господина Путина», - говорил Мордашов в интервью Financial Times, отвечая на вопрос о поддержке российским правительством сделки с Arcelor.

Блистательный план рухнул после того, как в Arcelor пришло предложение о слиянии от сопоставимого по размеру металлургического гиганта - Mittal Steel. Мордашов остался за бортом, но планы по завоеванию мира не бросил. В 2007–2008 годах он избавился от непрофильных активов - продал менеджменту компанию «Северсталь-Авто» (сейчас называется «Соллерс», в нее входит УАЗ) и транспортные компании (они были объединены в холдинг «Н-Транс») и купил американские металлургические заводы Sparrows Point, Warren и Wheeling, угледобывающую PBS Coals, железорудные компании с месторождениями в Бразилии и Африке.

Туристический

Кризис 2008 года обрушил автомобильную промышленность и производство стали. Удар был такой силы, что Мордашов быстро сообразил: для глобальных игр он пока слишком слаб. С 2011 по 2014 год он продал все американские заводы. И не скрывал разочарования: «Конечно, мы совершили большую ошибку, продали гораздо дешевле, чем купили». C 2004 по 2014 год «Северсталь» потратила на приобретение и инвестиции в американские заводы $5,9 млрд, а продала их за $2,2 млрд. От Dearborn и Columbus Мордашов избавился в 2014 году после введения США санкций против России в связи с присоединением Крыма.

В начале 2015 года миллиардер встречался с президентом Путиным, доложил о продаже всех американских активов и пообещал ему впредь избегать «неразумных инвестиций». Но Мордашов и сегодня инвестирует за границей - в туристический бизнес. В 2007 году он начал осторожно скупать на рынке акции крупнейшей в мире туристической компании TUI (головной офис - в Германии). Капитализация компании составляет почти $8 млрд, а доля Мордашова - 23% акций. Его цель - довести пакет до блокирующего (25%). Немецкий менеджмент приветствовал вхождение Мордашова в число акционеров, оценив масштабы российского туристического рынка. К тому же Мордашов заработал в Германии репутацию надежного стратегического инвестора из-за совместных проектов с Siemens.

Дружественный

Мордашов умеет выбирать друзей. Дружил с Анатолием Чубайсом, который преподавал у него в институте. Чубайс ввел его в клуб молодых реформаторов, ставших позже членами правительства Бориса Ельцина. Дружба с питерским финансистом Владимиром Коганом приблизила его к Путину. В 2003-м Мордашов стал совладельцем банка «Россия». После введения санкций против банка он, по данным Forbes, рассматривал возможность выхода из состава акционеров, но не решился.

В 2008-м Мордашов, «Сургутнефтегаз» и банк «Россия» создали Национальную медиа группу, которая сейчас владеет пакетами в ТВ-каналах («Пятый», «Первый», «РЕН ТВ»), газетах («Известия», «Metro-Петербург», «Спорт-Экспресс») и радиостанции «Life. Звук». В марте 2016-го «Газпром-Медиа» купила 7,5% НМГ (вся группа была оценена в $2,2 млрд). В 2013 году Мордашов и Юрий Ковальчук F 93 приобрели 50% акций мобильного оператора Tele2.

Управляющий

«Северсталь», полностью обеспечивающая себя сырьем и углем, всегда платила акционерам щедрые дивиденды, нарушив это правило лишь однажды - в кризисном 2009-м. В крупных тратах на особняки и мегаяхты владелец «Северстали» замечен не был. «Два костюма на себя не наденешь. Дивиденды все равно пойдут в инвестиции, куда еще?» - рассуждал Мордашов.

Со временем его бизнес расширялся и прирастал новыми направлениями, требовавшими внимания. В мае 2015 года Мордашов решил отойти от операционного управления «Северсталью» и оставил пост генерального директора управляющей компании «Северсталь Менеджмент», чтобы «перераспределить время и усилия в пользу управления портфелем активов».

За два года, к февралю 2017-го, стоимость его пакета в золотодобытчике NordGold выросла в 2,4 раза, до $1,2 млрд, доля в лесопромышленной группе «Свеза», по оценке Forbes, - с $220 млн до $520 млн, в туроператоре TUI - с $1,27 млрд до $1,9 млрд. Пакет Мордашова в Национальной медиа группе в феврале 2015-го стоил $70 млн, а в феврале 2017-го - $650 млн. Упали в цене только «Силовые машины», с $1,45 млрд до $900 млн, и Tele2 - цена его доли снизилась почти вдвое, до $100 млн. Но все это мелочи на фоне роста «Северстали»: пакет Мордашова за два года подорожал с $6 млрд до $10 млрд.

Елена Березанская, Игорь Попов

Стальная хватка

Алексей Мордашов сильно отличается от большинства российских миллиардеров. Манерой вести бизнес он напоминает скорее главу Siemens или General Electric, чем одного из героев российской эпохи первоначального накопления капитала. Всех своих менеджеров он заставляет получать диплом MBA за границей. В конце 1990-х его компания была крупнейшим в Восточной Европе клиентом McKinsey, которую он использовал не только для консультаций, но и в качестве кадрового резерва. Ни в каких приватизационных скандалах генеральный директор «Северсталь-групп» не участвовал, в политику не лез, до последнего времени жил не в Москве, а в родном Череповце. Даже когда в 2001 году конкуренты собирали на него компромат, раскопали только грустную историю из личной жизни - брошенную первую жену с сыном-подростком, получающим мизерные алименты.

«Мы ничего не захватывали, ни на кого не наезжали, не использовали государственные органы или коррупцию, - утверждает в интервью Forbes Алексей Мордашов. - Все, что мы приобретали, мы покупали за деньги».

И только одна история из прошлого Мордашова до сих пор оставалась тайной за семью печатями. О том, как, собственно, он получил контроль над «Северсталью», опубликовано было лишь несколько лаконичных высказываний самого Мордашова.

Forbes удалось расспросить об этой истории ее второго главного участника, до сих пор молчавшего экс-гендиректора Череповецкого металлургического комбината Юрия Липухина. Из его рассказов становится понятно, что акции комбината Мордашов скупил хотя и за деньги, но не за свои. А своего партнера и, кстати, крестного отца Липухина ловко оттер в сторону.

История приватизации «Северстали» - это история двух поколений управленцев, советского и постсоветского, победившего младшего и проигравшего старшего. Своеобразный римейк «Короля Лира».

«Отец не будет вытаскивать из шкафа все скелеты, - предупредил нас сын Липухина Виктор, прежде чем дать координаты бывшего гендиректора «Северстали». - У него к компании и любовь, и ненависть». Действительно, Юрий Липухин сегодня говорит о предприятии, которому отдал большую часть жизни, с болью и гордостью, а о Мордашове - то с уважением, то с горькой обидой. «Я доверил приватизацию комбината Алексею, и это была моя ошибка, - сокрушенно произносит Липухин в интервью Forbes. - Потому что в один прекрасный момент он стал совершенно другим человеком. Он оказался не хозяин своему слову».

Биография восторжествовавшего героя широко известна. Мордашов родился и рос в Череповце. Его мать работала на металлургическом комбинате, а отец был одним из его строителей. В начале 1980-х поступил в Ленинградский инженерно-экономическоий институт, где, кстати, познакомился с Анатолием Чубайсом. В 1988-м, возвратившись в Череповец, пришел на родной комбинат старшим экономистом цеха. Энергичного молодого человека быстро заметило начальство. Мордашова отправили на полугодовую стажировку в австрийскую сталелитейную компанию Voest Alpine.

Вернувшись после стажировки в 1990-м, Мордашов встретился с гендиректором комбината. Подающий надежды экономист понравился Липухину бодростью и предприимчивостью. «У него были отличные предложения по реструктуризации. Я видел, что человек соображает, творчески подходит к делу, - говорит Липухин. - Строить новые экономические отношения проще было молодому поколению. Это требовало теоретической подготовки и отсутствия комплексов, которые характерны были для нас».

Правда, многообещающая карьера Мордашова едва не прервалась в самом начале. Вместе с ним в Австрии стажировался сын министра черной металлургии Серафима Колпакова Сергей. «Алексей устроил что-то неподобающее, рассорился с ним из-за пустяков», - рассказывает Липухин.

Мордашов об этой истории вспоминает со смехом: «Ну да, было такое. Он хотел отдыхать, а я хотел учиться. И он пожаловался отцу». Последствия, однако, могли быть для будущего владельца «Северстали» весьма серьезные. «Министр потребовал от меня немедленно его убрать, - рассказывает Липухин. - Но я за Алексея заступился и потихоньку отстоял его. Потом у Алексея таких стычек было очень много. Он человек вспыльчивый, конфликтный».

Эти качества Липухин списывал на молодость подчиненного, и в 1992-м он назначил 27-летнего Мордашова директором по финансам и экономике.

Комбинат переживал тогда трудные времена. После распада СССР «Северсталь» утратила внутренний рынок сбыта. Переориентация на экспорт - а сейчас компания экспортирует около 40% своей продукции - началась еще при Липухине.

«Появились трейдеры - в том числе эмигранты из России, все шустрые, энергичные, которые приходили к нам и говорили: дайте 10 000 тонн металла, мы у вас его купим и продадим в Китае или Малайзии, - рассказывает Мордашов. - Мы не знали мирового рынка и не получали нормальной цены. Был период, когда у нас покупали сталь по $200 за тонну, а продавали за $300 или $350».

Трейдеры так разбогатели, снимая сливки с металлургических предприятий, что скоро начали устанавливать над «дойными коровами» полный контроль. Самой хищной оказалась Trans-World Group, подмявшая под себя большую часть российской алюминиевой, да и сталелитейной промышленности. TWG взяла на заметку и «Северсталь».

По сведениям одного из менеджеров комбината, сперва в Череповец приехал Владимир Лисин, в то время один из топ-менеджеров Trans-World, а ныне основной владелец Новолипецкого металлургического комбината. Лисин приехал якобы для того, чтобы обсудить некий проект, связанный с московской недвижимостью, но череповчане считают, что его миссия была скорее разведывательной. Потому что вслед за ним на комбинат нагрянул сам шеф TWG Михаил Черной с предложениями организовать для комбината торговое финансирование и офшорные схемы. Липухин отказал Черному, но тот отступился не сразу. От имени TWG Череповец позже навещали, уже с новыми предложениями, молодые Искандер Махмудов и Олег Дерипаска. Однако тоже получили от ворот поворот. Жесткую борьбу за комбинат TWG вести не стала - ей приходилось действовать на слишком многих фронтах.

«Было много объектов, за которые шла борьба, и нам просто не уделили должного внимания, - говорит Мордашов. - А мы жили у себя очень локально, никуда не лезли. Часто мне звонили люди, в том числе и представители крупных групп, и приглашали, допустим, на ужин в Москву, а я на звонки просто не отвечал».

Трейдеры, в том числе Trans-World, предлагали менеджерам «Северстали» помощь в приватизации предприятия. Отказавшись от нее, череповецкая команда, однако, применила методы TWG: использовала трейдерские структуры, чтобы установить контроль над заводом. Мордашов легко убедил Липухина, что акции комбината нужно забирать себе - чтобы не допустить на предприятие посторонних.

Приватизация началась в 1993 году. Контрольный пакет в 51% предстояло распределить среди работников по закрытой подписке, а 29% должны были выставить на чековый аукцион. Так что липухинской команде надо было срочно скупать ваучеры на все доступные деньги.

Деньги эти зарабатывали так. Под скупку акций была создана фирма «Северсталь–Инвест». По закону в приватизации не могли участвовать предприятия, в которых государственные компании имели более 25%. Поэтому в «Северсталь–Инвесте» сам комбинат имел лишь 24% . Остальными 76% владел лично Мордашов. Липухин предложил было создать ядро акционеров из членов совета директоров и других «наиболее уважаемых людей на комбинате», но Мордашов его отговорил. Да Липухин особенно и не настаивал. «Тогда в приватизации мало кто разбирался, они боялись с ней связываться», - вспоминает Мордашов.

Комбинат отпускал «Северсталь-Инвесту» металл по низким ценам. Огромную маржу от его перепродажи трейдерская фирма пускала на покупку ваучеров, а заодно и акций у рабочих. «Практически я торговал сам с собой, - говорит Липухин. - Цены я мог устанавливать любые, понимаете? Я, конечно, видел, что это чистейшая… что это фиктивная работа, не совсем правильная коммерция. Однако я контролировал действия этой фирмы, обеспечивал ее товаром и кредитами, защищал от всех контролирующих организаций, от налоговой инспекции, министерств, валютного контроля».

По словам Липухина, «Северсталь-Инвест» не только получал металл по заниженным ценам, но и брал у комбината большие кредиты. Деньги накапливались быстро. И в результате чекового аукциона менеджеры «Северстали» сумели заполучить почти весь выставленный на торги пакет акций. Конкуренты снова недооценили череповецких приватизаторов.

«Наши конкуренты, видимо, решили, что мы слабая команда, которая случайно на заводе за что-то зацепилась, и думали: ну и пусть она там пока посидит, мы с ней потом разберемся», - не без злорадства вспоминает Мордашов.

Со временем «Северсталь-Инвест» выкупил почти все акции и у трудового коллектива. «Тогда были очень трудные времена, часто не выплачивали заработную плату, и люди охотно продавали свои акции», - вспоминает Липухин. Не упоминая при этом, что часть денег, ушедших в «Северсталь-Инвест» из-за низких отпускных цен комбината, могла бы пойти на выплату тех же самых зарплат.

Липухин говорит, что он не стремился стать собственником комбината. «Я не ставил целью сделаться хозяином завода, хотя это не составило бы проблемы». Неужели у него не вызвал опасения тот факт, что он отдает контроль над акциями Мордашову? Липухин говорит, что абсолютно доверял своему подчиненному: «Алексей в то время был совсем другим. Он понимал, что все зависит от меня, и у него на все был один ответ: как скажешь - так и будет». Этому талантливому и послушному менеджеру 60-летний директор готов был уступить свое место: «Я уже наработался. Пора было искать себе замену».

В 1996 году Мордашов стал гендиректором «Северстали», а Липухин занял пост председателя совета директоров. Тут-то он наконец позаботился о формальном владении акциями. Те 43% акций «Северстали», которые к тому времени аккумулировал «Северсталь-Инвест», были переведены на другую структуру - «Северсталь-Гарант», на 51% принадлежащую Мордашову, на 49% Липухину.

Сначала, по словам Липухина, договаривались о равных долях: «Когда я принял решение уходить, я ему сказал - выскажи твои предложения, как разделить эти акции. Он говорит: поровну. Я говорю: хорошо, согласен. После того как он стал директором, он с друзьями уехал на какие-то острова, погуляли недельку, а когда вернулся, пришел и сказал: поровну не совсем для меня нормально, давай тебе 49%, а мне 51%. Мне было безразлично. Я сказал: ну давай, я согласен».

Благодаря уступчивости Липухина ссоры между партнерами не произошло. Когда в 1997-м Мордашов крестился, Липухин стал его крестным отцом. Но уже тогда экс-директор понимал: устав «Северсталь-Гаранта» не дает ему никакой возможности влиять на управление акциями «Северстали». «Алексей получил комбинат на тарелочке с голубой каемочкой, - с горечью произносит Липухин. - Завод я ему попросту отдал и отошел на второй план».

Конфликт между двумя приватизаторами наметился после дефолта 1998 года. С девальвацией рубля дела комбината резко пошли в гору - ведь его издержки исчислялись в рублях, а выручка в основном была валютной. Чистая прибыль выросла со $111 млн в 1997-м до $453 млн в 2000-м. Куда девать эту прибыль - из-за этого партнеры и повздорили.

«У меня была стратегия - развивать комбинат, восстанавливать производство, улучшать экологию, - говорит Липухин. - Но Алексей считал это гиблым делом. Развитие комбината было свернуто, и началось бог знает что».

Мордашов пошел по пути создания многоотраслевого холдинга, названного впоследствии «Северсталь-групп», и начал скупать промышленные активы: акции Санкт-Петербургского, Туапсинского и Восточного портов, угольных разрезов, а еще железнодорожные вагоны, Коломенский тепловозный завод, завод УАЗ. Стремление диверсифицировать бизнес Мордашов объясняет необходимостью сгладить цикличность сталелитейного бизнеса.

Именно в это время Мордашов покончил с принципом коллегиального управления акциями завода. «Весной 1999 года он самовольно, без моего ведома, выкупил на себя 17% акций, которые принадлежали «Северсталь-Инвесту», - говорит Липухин. - Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя. Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано».

Вот за это Липухин до сих пор обижен на своего преемника и обвиняет его в нарушении данного слова. Мордашов же наличие каких-либо джентльменских договоренностей с Липухиным отрицает. Он считает, что поступил предельно честно по отношению к экс-директору. «Его судьба отличается от судьбы других старых директоров тем, что в результате приватизации он не был изгнан с завода, - говорит Мордашов. - Наоборот, Липухин стал одним из крупнейших акционеров компании. Я не забрал все себе, хотя юридически мог бы это сделать».

Диверсифицируя бизнес, Мордашов впервые в своей карьере ввязался в жесткую конкурентную борьбу. Заволжский моторный завод - поставщик двигателей на ГАЗ - стал предметом его конфликта с владельцем ГАЗа Олегом Дерипаской. С главой «Евразхолдинга» Александром Абрамовым Мордашов боролся за «Кузбассуголь». Еще одним его соперником - за главенство на металлургическом рынке - стал Искандер Махмудов. На «Северстали» считают, что именно он финансировал тяжбы с Мордашовым его бывшей жены. В окружении Махмудова это не комментируют.

Так или иначе, тяжбы эти заставили Мордашова задуматься о защите собственности. И в начале 2001 года он попросил Липухина уступить ему свои 49% «Северсталь-Гаранта». Экс-директор утверждает, что получил за этот пакет в шесть раз меньше, чем мог бы выручить на рынке. Мордашов цену сделки, после которой он стал почти единоличным хозяином «Северстали», не называет, однако наотрез отрицает, что купил акции с таким дисконтом.

Липухин по-прежнему следит за положением дел на комбинате, где проработал 42 года, из них 15 - директором. «Доменная печь номер четыре стоит, коксохимическое производство в тяжелом состоянии, сортопрокатный цех дает треть того, что может дать, - жалуется он. - Сегодня комбинат производит на 3 млн тонн проката меньше, чем в 1990 году, хотя страна испытывает острую нехватку металла - цены на металл в России чуть ли не самые высокие в мире».

И все же Мордашов, расширив свою промышленную империю, сейчас во многом следует советам предшественника: он вновь осознал, что главный бизнес «Северстали» все-таки металлургия. Чтобы получить доступ на американский рынок, Мордашов несколько месяцев назад победил компанию U.S. Steel в борьбе за обанкротившуюся Rouge Industries - одну из крупнейших сталелитейных компаний США, основанную в 1920-е годы Генри Фордом.

«Американский рынок - самый требовательный к качеству, - объясняет Мордашов покупку Rouge за $285 млн. - Работать с таким потребителем очень важно для того, чтобы поднимать стандарты нашей продукции».

Кто-то скажет, что основной владелец «Северстали» - сейчас у Мордашова и связанных с ним компаний 83% акций - жестко поступил с человеком, который в свое время его взрастил и доверил ему контроль над комбинатом. Но на фоне кровавых разборок тех лет история «Северстали» выглядит исключением. На череповецком комбинате не было ни стрельбы, ни судебных дрязг. Липухин оказался слишком порядочным человеком, да и Мордашов, как менеджер западного образца, проявил себя не так уж плохо.

06.10.2001, "$20 миллионов алиментов требует Елена, бывшая жена гендиректора Череповецкого комбината "Северсталь" Алексея Мордашова"

Елена Левина

Так уж вышло, что «Комсомолка» в громкий скандал «По делу Мордашова» - гендиректора Череповецкого комбината «Северсталь» - влезать не стала. Намеренно. Хотя именно «КП» была первой газетой, в которую принесли «Открытое письмо всем женщинам», подписанное бывшей женой олигарха Еленой Мордашовой, готовой, как выяснилось, использовать любые возможности и средства, лишь бы свести с отцом своего ребенка давние счеты. Очевидно, что газета - не самое подходящее место для проведения широкомасштабных семейных разборок. В конце концов есть зал судебных заседаний. «Комсомолка» самоустранилась, а слухи о том, что в раскрутку этого семейного PR-скандала якобы запущены немалые средства, подогревшие «чисто профессиональный» интерес к заказным публикациям, остались. Тогда мы и решили провести собственное независимое расследование этой громкой, почти детективной истории, которую уже окрестили в средствах массовой информации российской «Санта-Барбарой».

Мы встретились и проговорили с Еленой почти три часа. Она без всякого смущения вывернула передо мной всю свою жизнь наизнанку и рассказала такое, о чем любая другая женщина предпочла бы не распространяться. В крайнем случае доверилась бы только самым близким подружкам. Все-таки семейная жизнь - дело интимное. Зато теперь вся страна будет в курсе этой громкой скандальной истории. Зачем Елене Мордашовой это нужно? Решила побольнее отомстить бывшему мужу за то, что бросил жену и сына? За то, что платил «копеечные алименты»? Слишком, по-моему, это мелко. Даже у психологов есть подозрение, что Елена Мордашова устроила громкую публичную порку не случайно. Она ведь не только бывшего мужа высекла, но и себя, как это ни печально. За что? А за любовь, которая болит и не проходит. Даже после развода. И выражается в такой вот странной и отчаянной форме. Известно же, что от любви до ненависти...

Мне без тебя тоскливо

История их любви ни для кого не была тайной. В Ленинградском инженерно-строительном институте все знали, что второкурсник, отличник и Ленинский стипендиат Алеша Мордашов дружит с пятикурсницей и отличницей Леной Митюковой. Разница в возрасте - два года и девять месяцев - вносила в их студенческие отношения трогательную пикантность: серьезный молодой человек покорил сердце хорошенькой старшекурсницы. Парочка была заметной и яркой. Одногруппники ревновали и даже слегка завидовали их роману, но относились по-доброму. Елена хорошо запомнила первый день их знакомства:

Я стояла у дверей аудитории, подошел симпатичный молодой человек, мы разговорились. Оказалось, что у нас общий научный руководитель, а молодой человек возглавляет студенческое научное общество. Ну я с ним своей радостью и поделилась: мол, представляешь, написала научную работу всего-то на нескольких листах и - надо же - второе место за нее получила. Алеша искренне за меня порадовался: «Молодец! Альберт Эйнштейн тоже, между прочим, теорию относительности всего на 15 листах доказал». Ну а потом Алеша предложил прогуляться. Это было 16 апреля 1985 года. Светило яркое солнце. Мы обошли пешком чуть не весь Ленинград. Заходили в кафешки, пили кофе с пирожными. Поздно вечером я добралась до общежития, переоделась в спортивный костюм, рухнула на кровать и, глядя в потолок, начала громко вздыхать: «Ой, Алеша Мордашов, такой милый, такой умный!» И так в течение часа. Пока моя подружка Лидка не возмутилась...»

Что было потом? Свои отношения с Алешей Мордашовым той поры Лена прокомментировала так: «Мы встречались, встречались и... довстречались». В июне она уехала домой в Иркутск и уже там поняла, что беременна. Пошла на прием к гинекологу, и строгая докторша устроила ей допрос: «А мужчина знает? Ты ему сказала, что в положении? Нет? Надо сказать. Чтобы потом никаких упреков - вот, мол, избавилась от ребенка, значит, и я не нужен. И вообще иди еще хорошенько подумай - оставлять ребенка или нет».

Пока Лена думала, прошли все сроки. Однажды ночью, глядя на большую ясную луну, которая светила в окно, она вдруг отчетливо представила себе своего будущего улыбающегося ребенка. В сверточке. После этого у Лены уже не было сомнений, как ей поступить.

Пока я была в Иркутске, Алеша писал мне очень нежные письма: «Взял твою футболку, в которой ты ходила, понюхал, и мне стало так тоскливо...» Я ему позвонила и рассказала, что жду ребенка. Он растерялся. Сначала пообещал заботиться обо мне, а потом начал метаться: «А как же институт, а что скажет мама?» В августе я вернулась на стажировку в Ленинград, мы с Алешей встретились, поговорили. Я тогда сказала: «Послушай, я тебя старше, я женщина, а у нас в обществе женщина всегда отвечает за неразумные поступки сама. Давай будем считать, что я беру ответственность за ребенка на себя. И мы спокойно расстанемся». Мне, конечно, себя было очень жалко. Пока разговаривали, я всплакнула...»

Выходи за меня замуж

Общежитские друзья, на глазах которых красивая история любви чуть не превратилась в банальную драму, начали донимать Лену бесконечными расспросами: «Ну как у вас дела?» Лена только отмахивалась: «Ребята, не приставайте, у нас все нормально». Прошло еще несколько месяцев, уже все в институте знали, что Лена ждет ребенка. Алеша Мордашов думал. Наконец после ноябрьских праздников он решился и сделал предложение Лене: «Выходи за меня замуж». Для Алешиной мамы - Марии Федоровны - известие о том, что единственный девятнадцатилетний сын женится, стало настоящим ударом. Сама потом рассказывала невестке, как целую неделю просидела в кресле, глядя в никуда. Но стоило будущей свекрови узнать, что Елена практически сирота, воспитывалась у бабушки и что ехать ей, беременной, некуда, она тут же смягчилась. Пригласила Елену в Череповец, приняла как родную. И все же от подозрений не удержалась. Елена рассказала:

«Мне от такого недоверия стало не по себе, я чуть не расплакалась: «Ну вот умирать буду, не совру, что это Алешкин сын!» А сейчас и доказывать не надо: отец и сын - одно лицо. У них даже жесты общие, мимика, словечки...»

Кессонная болезнь

С чего начинаются скандалы в семье? Да с мелочи. Елена Мордашова уверяет, что в их семье не ссорились по мелочам, просто не возникало повода. Невестка и свекровь взяли все хлопоты по дому и ребенку на себя. У молодого отца были другие заботы. Алексей благополучно окончил учебу, распределился в родной Череповец и взлетел по карьерной лестнице довольно-таки легко и быстро. Вначале - старший экономист, потом - директор по экономике и финансам «Северстали». А было тогда Алексею Мордашову всего 27 лет.

Казалось, они многое пережили, со многим справились. А в результате потеряли семью. Я спросила, с чего началось крушение? Елена приоткрыла тайну семейной жизни:

«Вначале приходит власть, потом деньги, а за ними - вседозволенность. Самое опасное для начинающего бизнесмена - «кессонная болезнь». Это когда вылетел пробкой вверх, огляделся, а можно-то все. И будем - все! У мужа появились служебная машина и личный секретарь. Ну и сразу, он же молодой, красивый, девчонки на нем стали виснуть. Однажды на комбинате было торжество, мы пришли вдвоем, но весь вечер Алеша резвился на моих глазах с молоденькой танцовщицей. Было ужасно обидно. А потом он вообще перестал брать меня с собой».

Как-то Елена вернулась с дачи домой и обнаружила следы пребывания в квартире посторонней женщины. Спросила у мужа: «Кто был?» - «Секретарша Оля». - «Что делали?» - «Чай пили». Сцен ревности не было, ну разве что только одна. Вспоминает Елена:

«Это когда муж прямо на моих глазах начал договариваться о свидании с одной женщиной. В той ситуации семью спасла свекровь, она сказала сыну: «Если что, я выберу Лену и Илью...» Но и это не помогло. Муж пережил еще несколько романов и влюбленностей. Я догадывалась, что его глодало. Все годы он давал мне понять, что я испортила ему жизнь, что вынудила его на себе жениться. На самом деле я Алексея за собой, как теленка на привязи, не тащила. Все у нас было - и любовь, и семья...»

Нет женщины, так будет!

Елена еще какое-то время надеялась на чудо и жила иллюзией, что все в их жизни с Алексеем однажды наладится. Но это «однажды» приобретало весьма двусмысленный оттенок.

«Однажды на Новый год мы сидели вдвоем у телевизора, и муж, глядя на очередное шоу длинноногих мисс, выдал: «Бывают же красавицы, ну почему не со мной, не рядом?» Я тогда ужасно обиделась, но промолчала. Дождалась, когда показали поджарых культуристов, и тоже поддела мужа: «Вот ведь бывают мужчины...» И тут же схлопотала в ответ: «Посмотри на себя, ты же коровища! Не жди ты к себе хорошего отношения, не будет!» Я долго плакала, а потом еще долго приходила в себя. Помню, что в тот вечер еще позвонила свекровь, и я ей все рассказала. Она успокоила: «Дурак он - не слушай!» Вот так мы встретили Новый, 1996 год».

А однажды после очередной бессонной ночи в ожидании мужа Елена не выдержала, спросила: «Алеша, ты что, работаешь 24 часа в сутки или у тебя женщина появилась? Если это работа, готова ждать тебя хоть до утра, но если это женщина...» «Нет женщины, так будет», - спокойно ответил муж.

Давай разведемся!

И был еще случай, после которого терпение Елены лопнуло окончательно:

«Однажды муж в очередной раз явился под утро - в четыре часа. Я услышала, как он поет в ванной. Заглянула в приоткрытую дверь, предупредить: потише, все-таки спит Илья - и увидела такую картину: муж лежит в ванне, плещется в воде и смотрит на меня игривыми глазами. Сразу видно - влюблен и счастлив! Нет, я его уже не интересовала. У нас давно уже не было супружеских отношений. К тому же и ноги у меня росли «не из того места», и лицо было - «не то». Вот тогда я и поняла, что не могу больше ждать до утра, стирать его белье, зная, что муж вернулся от другой женщины. Гладить его рубашки, чтобы начищенный и блестящий он снова уходил из дома. И я сказала: «Давай разведемся. Мне даже неинтересно, как выглядит та женщина - хуже, лучше, полнее или худее. Я знаю, что у нее есть одно преимущество - она не я. Ты все равно будешь искать, ты не успокоишься...» То, что я услышала в ответ, стало для меня просто шоком. Муж сказал: «Ну, вообще-то я действительно ужасно устал, замотался. Конечно, это ненормально - нестись в один конец города на свидание, чтобы потом возвращаться на комбинат, брать охрану и ехать домой. Своим предложением развестись ты, конечно, усложняешь мне бытовую жизнь. Но если хочешь, чтобы я ушел, я уйду...»

Разрушу твою жизнь и отниму Илью

И он ушел. Как-то Лена вернулась с дачи и не обнаружила вещей мужа. Он сам ей позвонил. Разговор был недолгим.

Ты просила, чтобы я ушел, и я ушел.

Я думала, что ты сделаешь это при мне.

Мне показалось, что тебе это будет неприятно.

Нет, Алеша, неприятно было бы тебе - прятать глаза от нас с сыном.

Лена хорошо запомнила этот день - 1 июня 1996 года. К разводу, как выяснилось, она была совершенно не готова.

После развода бывший муж принес Елене на подпись соглашение о разделе имущества: трехкомнатная квартира и машина «девятка» отходили в собственность бывшей жене. Акции, паи и счета в банках оставались в распоряжении супруга. По второму соглашению - об алиментах - бывшая жена и сын должны были получать в месяц сумму, равную примерно тысяче долларов, и плюс еще шесть тысяч долларов в год - на лечение и отдых. Сумма алиментов для Череповца не просто большая - огромная. Когда, по словам Елены, она попыталась оспорить некоторые пункты договора, муж заявил: «Это все заработал я. Если попытаешься шуметь, всю твою жизнь разрушу и отниму у тебя Илью».

Казнить, нельзя помиловать?

Елена шуметь не стала. Все эти годы она тихо жила в Череповце, ревниво наблюдая за успехами бывшего мужа. Страдала. Даже после развода не могла оторваться от своей прежней семьи, от свекрови, которая заменила ей родную мать. «А может, наоборот, когда любишь человека, стоит открыть дверь, чтобы он в нее не бился? Если любишь, дай ему свободу. Просто я - женщина, которая способна делать щедрые подарки. Не каждая может позволить себе такую роскошь».

Елена уверяет, что из самых добрых побуждений не хотела разлучать Илью с отцом. И, возможно, поэтому с такой почти мазохистской настойчивостью отправляла сына на выходные в новую папину семью. Вот и психолог, который два года общался с Ильей, заметил, что мальчик своим известным на весь город отцом гордился. Жаль только, что у отца совсем не оставалось времени на Илью. А мать терзали обиды и обычное в таких случаях женское любопытство: «Илья, ну как тебе новая папина жена?», «А что ты испытал, когда увидел своего младшего братишку?»

Теперь Елена считает, что совершила в своей жизни две ошибки - вышла замуж за Алешу Мордашова и осталась после развода в Череповце. Уехала бы - и дело с концом. Начала бы жизнь с нуля, глядишь, снова воспряла, ожила, да еще при такой финансовой поддержке. Но... почему-то не захотела или не смогла расстаться с воспоминаниями о прежней жизни, погрузилась в затяжной стресс. Психологи называют этот период «постразводный синдром» и считают, что он длится 5 - 6 лет - именно столько времени требуется жене, чтобы разорвать эмоциональную связь с бывшим мужем. Весь драматизм этой ситуации заключается в том, что жена еще надеется... вернуть мужа. А когда понимает, что ее место давно уже заняла другая, либо примиряется, либо начинает мстить.

Месть пионерки?

Не знаю, что на самом деле послужило реальной причиной для объявления Еленой Мордашовой «женской войны». Она не только обратилась в суд с требованием о разделе имущества и взыскании алиментов с бывшего мужа на сумму... в 20 миллионов долларов, но и добилась ареста крупного пакета акций одного из ведущих предприятий России - «Северстали». Говорят, что все началось с того, что бывшая жена якобы случайно узнала о реальном доходе бывшего мужа и была потрясена этой цифрой - 80 миллионов долларов в год! И тогда Елена, наверное, впервые по-настоящему осознала, что, разведясь с плохим мужем Алешей Мордашовым, она не состоялась и как жена удачливого олигарха, в конце концов миллионера!

Сама же Елена свое решение подать заявление в суд на пересмотр старого соглашения по алиментам объяснила так:

«Я стучалась в душу Алексея, но поняла, что там нет сердца. Моему бывшему мужу неведомы категории души. Ему безразлична судьба собственного сына. Я думала, в Алексее проснется отец, но этого не случилось. Он мог неделями не видеться с Ильей. Здоровье сына его не интересовало. Мне просто стало обидно за сына. И тогда я решила его защитить».

Из досье "КП"

Вторую жену Алексея Мордашова тоже зовут Елена. В 1993 году она окончила Ленинградский институт текстильной промышленности, вернулась в Череповец и пошла работать на «Северсталь» бухгалтером. По словам Елены, с Алексеем Мордашовым у нее был классический служебный роман, «встречались редко и ненадолго». Несмотря на мамин запрет - не иметь дело с женатым человеком, Лена влюбилась в Алексея и заявила, что это «может быть, единственное и сильное чувство в ее жизни». У Елены с Алексеем растут двое сыновей - двухлетний сын Кирилл и десятимесячный Никита. Не все знают, что Елена долго не могла забеременеть, переживала, но в самые трудные моменты ее всегда поддерживал Алексей. Он и во время первых родов был рядом с Еленой, держал ее за руку. На следующее утро счастливый отец подарил Елена жемчужные серьги и колье. [Рассказ второй жены Алексея Мордашова можно ]

Он показался мне человеком с другой планеты, где живут с бешеной скоростью и пользуются особенным языком. Он выстреливал тысячу слов в минуту и формулировал мысли в режиме банкомата. Человек-машина, суперделовой мужчина, удачливый бизнесмен, которому прочат блестящее будущее. Не зря же ходят слухи, что генеральный директор крупнейшего российского концерна «Северсталь» Алексей Мордашов рассматривается федеральной властью как кандидат на пост одного из вице-премьеров.

Я спросила Алексея Мордашова: как он - такой преуспевающий и во всех отношениях блестящий, дошел до жизни такой, что судится с бывшей женой, причем так скандально и громко? Неужели в чем-то ошибся, просчитался?

1. Семья никогда не была для меня главной

Не слишком-то приятно чувствовать себя героем сериала, тем более когда твои семейные проблемы обсуждает вся страна. В чем просчитался? Моя жизнь менялась достаточно быстро и проходила несколько стадий. Все менялось - работа, представление о мире, манера одеваться, уровень благосостояния. Я просто не оценил степень этих изменений и их последствия для прежней семьи. Вот в чем моя ошибка.

- Семья отодвинулась и перестала быть для вас главной?

Откровенно говоря, семья никогда не была для меня главной. Я тот человек, для которого дело, бизнес стоят на первом месте. И сегодня я, к сожалению, мало вижу своих детей. У меня их двое во втором браке - одному сыну уже два года, второму - десять месяцев.

- Но если семья не была главной, стоило ли ее менять?

Не быть главной еще не означает не быть важной. Это отдельная жизненная история, вы уж совсем так глубоко копаете. Почему развелся и почему женился второй раз? Ну, скажем так, были на то причины. Это мои личные, собственные переживания, и я бы не хотел делиться ими с широкой публикой. Почему развелся? Потому что женился. А женился, потому что любовь была. Во второй раз, имеется в виду...

- А в первый?

Я не хочу отвечать. Там все было сложнее. Конечно, было и хорошее, и плохое. Но этого оказалось недостаточно, чтобы удержать семью.

- Ну тогда, Алексей Александрович, откройте самый главный мужской секрет - как удержать мужчину?

А на этот вопрос нет ответа. Все очень индивидуально. Мужчины все разные. И удерживают их по-разному. Когда мы поженились, я был студентом. Прошло десять лет, я стал директором, я проделал колоссальный труд, я очень сильно изменился. Должна женщина меняться? Бывают поразительные браки - она красавица, а он урод, что их держит?

- Но бывают и другие семьи, где он развивается, а она - домашняя хозяйка, и его это устраивает.

Я не хочу, чтобы моя жена делала бизнес. Речь не идет о развитии в карьерном смысле, и дело не в том, что моя жена читала в детстве. Только мужчина и женщина вдвоем понимают, что им надо делать, как жить. И не вправе общество судить - почему мужчина с женщиной разводятся, почему не живут вместе. Все мы грешны, я - точно. Не судите и не судимы будете...

2. Моя история самая типичная

В стране хватает бизнесменов и олигархов, они тоже разводятся, но ваша история получилась слишком громкой. Почему?

Надо спросить у бизнесменов и олигархов. Не факт, что я последний. В отличие от многих бизнесменов в нашей стране у меня все было сделано прозрачно и открыто: и собственность вся оформлена прозрачно в Череповце, и доходы все прозрачные. А это не очень характерно для российского крупного бизнеса. Вот сейчас начнут бизнесмены потихоньку выходить из тени, посмотрим, как все будет развиваться. Что касается истории моего развода, не думаю, что она самая нетипичная...

- Но, может, теперь все крупные бизнесмены поймут, как не надо разводиться?

Может быть. Я виноват прежде всего в том, что мало уделял внимания сыновьям. И я до сих пор не знаю, как эту проблему решить. Слишком много времени уходит на работу. И чем дальше, тем больше... Очень важно, чтобы жена помогала этот контакт удерживать. К сожалению, на мой взгляд, Елена Григорьевна не помогала, а разрушала этот контакт с Ильей.

- Однажды сыновья вырастают и все прощают своим отцам.

Ох! Прощают... Но жизнь-то наша все-равно проходит. Когда они вырастут и когда они, может быть, простят? Да и не в прощении моем дело. Не это сейчас важно. Сыну жизнь надо как-то строить. Илья очень умный, ранимый, замкнутый и очень непростой ребенок. От рождения и в силу характера. Проблема не во мне, а в том, как вся эта история на нем отразится. Когда я рос, никто не обращал на меня внимания, обо мне не писали в газетах, мой отец не был большим начальником. Хуже всего, когда ребенка в 15 лет втягивают в тяжбу с собственным отцом. Останется ли у него после этого стержень в душе, характер, самоуважение?..

- От вас в этой ситуации что-то зависело?

Сейчас мое благосостояние сильно отличается от того, что было пять лет назад. Когда я ушел из семьи, у меня остались акции, которые непонятно что стоили. И не было того имущества, на которое бывшая жена сегодня претендует. Но сегодня у меня и нет таких доходов, о которых говорит Елена Григорьевна - 80 миллионов долларов. Это ложь! Нету! За прошлый год в декларацию о доходах внесена совершенно другая цифра - в десятки раз меньше. Цифра немаленькая, но для моей должности и для моего положения, согласитесь, не такая уж большая. Нормальная цифра* (см. досье «КП»).

3. Смотря что половинить

Ваша бывшая жена требует пересмотреть соглашение об алиментах. Она хочет поделить «все пополам». Это справедливо?

Смотря что половинить. Акции - это бизнес, и я не очень понимаю, что Елене Григорьевне нужно? У меня есть определенная ответственность перед людьми. Акции я не отдам! Разрушить дело, на которое завязаны десятки тысяч людей, никому не позволю. Если речь идет о деньгах, об изменении той компенсации, которую я плачу, готов обсуждать этот вопрос. Моя жизнь действительно изменилась, я стал гораздо богаче, мое благосостояние сильно повысилось.

Вы развелись пять лет назад, но почему-то громкая история с алиментами возникла только сейчас, может, бывшая жена просто боялась судиться с вами?

В этой проблеме есть два слоя. Один, несомненно, личный, и он был умело подогрет, раскручен. Эта история, к сожалению, перестала быть нашей внутрисемейной. Она стала публичной, общественной, но самое главное, что она стала бизнес-историей. И затрагивает в первую очередь не наши личные взаимоотношения, а бизнес. К сожалению, нашлись люди, которые помогли Елене Григорьевне. Это очень подлые и циничные люди, которые не гнушаются ничем в достижении своих бизнес-целей вплоть до использования семьи. Поэтому вся эта история сейчас приобретает такую сложную окраску.

- А что вашей бывшей женой больше двигало - обида, месть?

Это вы у нее спросите. Я общался с ней не так уж часто - раз в два-три месяца. Я с Ильей общался раз в две недели. А с ней у нас не было общих тем, кроме одной - Илья. Ее личная жизнь меня не интересовала.

Вы сказали - все меняется. Насколько вы сейчас уверены в себе, в своем отношении к новой жене? Вдруг впереди опять развод?

Надеюсь, что здесь другие чувства и другая ситуация. Все по-другому. Я бы не стал загадывать. Повторюсь - моя главная «семейная» проблема в том, что нет свободного времени. Мое дело меня уже не отпустит. Мы стали общероссийской корпорацией. Есть некая заданность, я просто должен ей следовать, хотя бы из самолюбия, чтобы не откатиться обратно. Я ведь совсем не хотел быть политиком. Просто мы работали, работали, улучшали экономику, получали прибыль, вкладывали ее в новый бизнес... И вдруг все это приобрело широкий общественный резонанс и кучу всяких последствий. В том числе и то дело, которое нас с вами познакомило.

- Чем вся эта история с разводом для вас закончится, как вы считаете?

Не знаю, в нашей стране суд - дело тонкое, там столько юридической казуистики. Трудно сказать. Самый разумный вариант - найти компромисс с Еленой Григорьевной. Надо, чтобы она была готова это обсуждать, но я не очень уверен, что она абсолютно свободна и что те «добрые люди», которые стоят за ее спиной, позволят ей самой принимать решения. Дай Бог, чтобы я ошибался. Но скажите, нормальная женщина, которая заботится о себе и ребенке, у которой есть ум, пойдет на такое?

4. Атаке подвергается личность

- Значит, вы считаете, что шумиха вокруг вашего развода - хорошо спланированная PR-кампания?

Если мой случай получит полную раскрутку вплоть до высшего Верховного суда, очень интересный момент может быть для нашей страны. Впервые так громко происходит процесс, в котором явно в интересах бизнеса атаке подвергается личность. И если такие «технологии» станут распространяться, никто из нас, живущих в этой стране, - никто! - не будет чувствовать себя спокойно.

- Но, может, тогда и разводы станут другими?

Разводы происходят не потому, что люди имущество не поделили. Разводы были, есть и будут. Каждый второй брак, по статистике, распадается. Это нормальная часть свободной жизни. Только нам нужно выработать нашу собственную практику разводов, свой механизм, чтобы не страдало дело. Американский способ - поделить имущество пополам - тоже не кажется мне лучшим. А что будет с корпорацией? Конечно, женщина тоже должна быть защищена.

- Может, вашей жене как раз такой защиты и не хватало?

Пять лет назад алименты, которые я платил, составляли около 30 процентов моего дохода. Пять лет назад стоимость акций была другой, я вообще мог разорить предприятие за эти годы. Все эти пять лет моя бывшая супруга молчала. А когда финансовая ситуация - моя и на «Северстали» - улучшилась, она потребовала пересмотреть соглашение по алиментам. Получается, если вы богатый, известный человек и вовлечены в бизнес, то возникает реальная угроза оказаться в любой момент под ударом по «семейной» линии? Использовать личные обиды в этом деле - недопустимо.

5. Я всегда жил по правилам, за это меня и долбанули

- Есть вещи, за которые вам в этой жизни стыдно?

Есть, конечно, но я всегда старался жить по правилам. За это меня первым и долбанули. Бизнес-группировки, которые ничем не гнушаются в своей борьбе, способны начать войну против кого угодно. Кстати, бывших жен у моих нынешних оппонентов полно. Подозреваю, что у меня в этом смысле дела обстоят лучше, чем у многих, я хоть соглашение о разводе подписал.

Вы настолько богатый человек, что вам, наверное, хватило бы денег до конца жизни. Но есть же и другие ценности...

При чем здесь деньги? Разве мы ради денег работаем, это лишь инструмент. Деньги никого еще не сделали счастливым. Прежде всего мне нравится то, что я делаю, мне это интересно. Я считаю свою работу общественно полезной. Если всем хорошо, значит, и я сам на что-то право имею. «Дай же ты всем понемногу и не забудь про меня». А если все, что я делаю, идет в плюс, значит, это хорошо с точки зрения каких угодно ценностей.

- А кому стало лучше от того, что вы делаете - вашей бывшей жене, сыну?

Стало лучше жителям Череповца. Кто-то картинами улучшает мир, кто-то - симфониями, а я вот предприятие улучшаю, развиваю. Зарплата растет, налоги платятся, и людям на «Северстали» стало комфортнее, чем было пять лет назад. А что еще-то? Ну не водку же мне жрать или валяться на диване, как Обломов?

- Вам везет в жизни?

Я счастливый человек. Сейчас, правда, с этим есть кое-какие проблемы, но я решу их. Я всегда имел то, что хотел. А хотел то, что было возможно. Я, например, не хотел быть летчиком и не стал им. Я не хотел быть докером, космонавтом или капитаном дальнего плавания. С шестого класса я мечтал быть экономистом-менеджером. И стал им.

- Вы, наверное, и женщинам всегда нравились?

В принципе - да, женским вниманием не был обделен. Обычно, если мне кто-то нравился, я ей - тоже. Но я всегда был достаточно скованным. Это сейчас я стал более наглым, циничным, более жестким и более уверенным в себе. Мои моральные качества ухудшаются, несомненно. Но, наверное, если бы я был скромным, деликатным - я бы не был директором, а «Северсталь» не была бы «Северсталью»...

- Вторая жена значительно вас моложе. Это осознанный выбор или случайный?

Я ей в паспорт не заглядывал, годы не высчитывал. Так получилось. Я руководствовался личными ощущениями, а не какими-то тенденциями.

А вот у Бориса Березовского от брака к браку жены все моложе и моложе. И разводиться он ухитряется как-то потихоньку...

Молодец! Есть такой анекдот: «Товарищ Сталин, что будем делать с товарищем Рокоссовским - он с женой не живет, а живет с секретаршей?» - «Что делать будем, что делать будем? Завидовать будем». Так что завидовать будем «товарищу Березовскому», причем дважды - и что жены молоденькие, и что потихоньку...

Кстати. Из книги Роберта Грина «48 законов власти»

«Закон 5: Репутация - краеугольный камень власти.
С помощью репутации вы можете внушать страх и побеждать. Стоит, однако, ей пошатнуться, как вы становитесь уязвимым и подвергаетесь нападкам со всех сторон. Сделайте свою репутацию непоколебимой. Всегда бдительно ожидайте возможных атак и отражайте их, прежде чем будете атакованы. Учитесь выводить из строя врагов, находя бреши в их репутации. Затем отойдите в сторону и представьте общественному мнению расправляться с ними...»

Из досье «КП»

Елена Колядина

Череповецкий металлургический комбинат ОАО «Северсталь» занимает восьмое место среди ста предприятий, имеющих наибольший вес в экономике России, и 11-е место среди 200 предприятий страны с самой высокой рыночной стоимостью.

Объем реализации продукции комбината в этом году - 59 084 миллиона рублей, что составляет одну пятую от объема реализации продукции 29 предприятий черной металлургии. По этому показателю «Северсталь» опередила своих основных конкурентов - Магнитогорский и Новолипецкий металлургические комбинаты.

«Северстали» удалось завладеть сырьевыми и перерабатывающими предприятиями, такими, как ОАО «Карельский окатыш», Заволжский моторный завод, Ульяновский автомобильный завод (УАЗ) и другие.

85% акций «Воркута-уголь» принадлежат холдингу «Северсталь». 79% акций холдинга владеет Алексей Мордашов... 25 февраля в 14.22 на глубине 780 метров в шахте «Северная» произошли два взрыва метана и горный удар - обрушение породы, после чего начался пожар. Под землей в тот момент находились 110 человек. Четыре шахтера погибли, девять получили травмы и отравления углекислым газом. Связь с 26 горняками была потеряна.

Так начиналась эта трагедия, которую сравнили с гибелью подлодки «Курск». Людей из шахты не спасли. Более того, потеряли пятерых спасателей. Аварию назвали самой сложной в истории отрасли. Из-за высокой концентрации метана в шахте продолжали происходить локальные взрывы.

Флагманскую шахту хотят за полгода восстановить. Никого не смущает, что с 1961 года там погибли сотни людей. Да и сами шахтеры хотят восстановления шахты. Как еще им выживать в Воркуте?

Россия - едва ли не единственная страна, где в разработке угля подземным способом применяется сдельщина, а не почасовая оплата. В итоге имеем человеческую жадность, помноженную на человеческую глупость.

УЧЕНИК ЧУБАЙСА

Алексей Мордашов родился в Череповце в 1965 году. Его отец окончил Горьковский политехнический институт по специальности «инженер-электрик», работал на Череповецком металлургическом комбинате.

Родители не усердствовали в воспитании Алеши. У них не было на это времени, да и мальчик не вызывал беспокойства. Спокойный, самостоятельный ребенок. В школе Мордашов был правильным, однокашники единогласно избрали его старостой класса. Классная руководительница так часто приводила Лешу в пример, что в какой-то момент его прозвали Шаблоном.

Комсомолец и будущий член КПСС Алексей Мордашов окончил с отличием Ленинградский инженерно-экономический институт, где познакомился с преподававшим там Анатолием Чубайсом. Уже после первого курса пришел к нему ассистентом на кафедру. Очевидно, это была первая удача будущего «стального короля».

В то время Алексей активно посещал «кружок молодых экономистов», который возглавлял Чубайс. В этот кружок входили такие люди, как Алексей Кудрин, Петр Мостовой, Владимир Коган, чьи имена вскоре станут известными всей России. При этом Мордашов на их фоне не терялся. Чубайс даже уговаривал его поступить в аспирантуру и остаться в Ленинграде, но Алексей всегда считал, что лучше быть первым парнем на деревне, чем вторым в городе, и вернулся домой.

КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ

Там он устроился старшим экономистом на металлургический комбинат. Молодой специалист сразу же привлек внимание руководства, которое отправило его на стажировку в австрийскую сталелитейную компанию VoestAlpine. Но там Мордашов поссорился с сыном министра черной металлургии СССР Серафима Колпакова. Дело дошло до драки. Колпаков потребовал от генерального директора Череповецкого металлургического комбината Юрия Липухина немедленно уволить наглеца с завода. Но тот отстоял своего сотрудника.

Мордашову крупно повезло - он пришелся по душе жене Липухина. И когда пришла пора акционирования ЧМК, именно она уговорила своего мужа довериться 27-летнему финансовому директору. В итоге Юрий Липухин остался и без должности, и без комбината.

В 1996 году Мордашов стал гендиректором управляющей комбинатом компании «Северсталь», а Липухин занял пост председателя совета директоров. Менеджмент аккумулировал скупленные у работников 43% акций в фирме «Северсталь-Инвест», а позже перевел их в другую структуру - «Северсталь-Гарант».

Сначала, по словам Липухина, партнеры договаривались о равных долях в этой компании.

«После того как он стал директором, он с друзьями уехал на какие-то острова, погуляли недельку. А когда вернулся, пришел и сказал: поровну не совсем для меня нормально, давай тебе 49%, а мне 51%, - позже рассказывал Липухин. - Мне было безразлично. Я сказал: ну давай, я согласен».

Когда чистая прибыль выросла со $111 млн до $453 млн в 2000-м, возникли разногласия, куда эти деньги девать. «Весной 1999 года Мордашов самовольно, без моего ведома, выкупил на себя 17% акций, которые принадлежали «Северсталь-Инвесту», - рассказывал Липухин. - Я к нему подошел и сказал: Алеша, так действовать нельзя. Его ответ был предельно коротким: об этом нигде не написано». Мордашов наличие каких-либо джентльменских договоренностей отрицает.

Юрий Липухин был его крестным отцом, когда Алексей решил обратиться в веру. В 2011 году ветеран скончался от инфаркта в Канаде, его делами занимается сын Виктор. Мордашов же возглавил АО «Северсталь», которое послужило основой для создания многоотраслевого холдинга «Северсталь-групп». В его собственность постепенно переходили промышленные активы - акции Санкт-Петербургского, Туапсинского и Восточного портов, угольных разрезов, железнодорожные вагоны, Коломенский тепловозный завод, УАЗ...

ТАНКИ ГРЯЗИ НЕ БОЯТСЯ

Как же череповецкий олигарх оказался в Воркуте?

Экспансия империи Мордашова не ограничивается границами области. В свое время он даже пытался купить комбинат «Криворожсталь», но потерпел фиаско на Украине.

Если говорить конкретно об ОАО «Воркутауголь», то «Северсталь» приобрела госпакет акций на аукционе в 2003 году. Таким образом, холдинг гарантировал себе необходимый объем поставок угля. И это еще один бриллиант в короне. Вообще Мордашов на огромной скорости ворвался в ряды новейших олигархов, потеснив таких зубров, как Абрамович и Потанин. Благодаря мертвой хватке в Вологодской области он заслужил прозвище Железный Мальчик. А сам Мордашов говорит о себе так: «Танки грязи не боятся».

ЖЕНЫ

Отдельный разговор - личная жизнь Мордашова. В 2001 году Елена, бывшая жена миллиардера, опубликовала в одной из газет «Открытое письмо всем женщинам».

Вот цитаты. «Много лет назад я выходила замуж за студента Алешу Мордашова. Родился сын, жилось нам очень нелегко. Ребенок серьезно болел, на мои плечи легло все - дом, семья, заботы о муже. Днем я выхаживала сына, а вечерами работала уборщицей... Зарабатывала нам на квартиру».

А через пять лет Алексей Мордашов стал миллионером и владельцем заводов, газет, пароходов. И он ушел. Потом поделил имущество, как полагается разбогатевшему мужу: жене - убогую квартирку, старую «девятку». Себе - все, чем он владеет... О справедливости и речи быть не могло.

Он сказал: «И думать не моги. Попробуй хоть на что-то мое покуситься - я лишу тебя всего оставшегося, я отниму у тебя сына. Ты ведь не хочешь, чтобы Илья страдал без тебя?» Я тогда не сомневалась, что однажды могу «проснуться» рядом со своей собственной головой...

При разводе в 1996 году жене и ребенку отошли квартира в Череповце, автомобиль «ВАЗ-2109» и небольшая сумма денег. Алименты на содержание их общего ребенка Ильи (1985 г. р.) выплачивались предпринимателем в размере 106 минимальных размеров оплаты труда (в 2003 году МРОТ составлял 600 рублей). То есть 63 600 рублей.

Елена пыталась в судебном порядке получить право на долю в имуществе бывшего мужа, но ничего не добилась.

Новой женой Мордашова стала тоже Елена, с которой у него был самый настоящий служебный роман. Она работала бухгалтером в «Северстали». Они сталкивались в коридорах и на лестницах, вместе плавали в бассейне на соседних дорожках, а в июне 1997-го поженились.

«В сентябре 1999 года у нас родился сын Кирилл. Алексей был со мной во время родов, держал за руку. На следующее утро он подарил мне жемчужные серьги и колье, - позже рассказывала вторая жена Мордашова. - За несколько дней до 2001 года я преподнесла Алексею, как он сам говорит, лучший новогодний подарок в его жизни - сына Никиту... Малышей Алексей просто обожает. Он очень нежный папа».

Сейчас Forbes сообщает, что у Мордашова уже шестеро детей. А новую подругу его зовут Лариса.

Вспыльчивый характер Алексея Мордашова время от времени дает о себе знать. Так, однажды он устроил скандал сотрудникам бизнес-терминала аэропорта Внуково-3, которым пользовался для своих полетов наряду с Юрием Лужковым и Анатолием Чубайсом. Олигарх возмутился тем, что у одной из его «подруг», которые его сопровождали в полете, на дамском рюкзаке была оборвана пряжка. Из-за этого «стальной король» устроил разнос персоналу аэропорта, требуя заплатить за ущерб «штуку баксов».

Как бизнесмен своего пика он достиг в 2008 году, когда Forbes оценивал его состояние в $21,2 млрд, а в рейтинге самых богатых людей мира он занимал 18-е место. Но начавшийся финансовый кризис так подпортил эти показатели, что через год Мордашов оказался на 122-й строчке с $4,3 млрд. Но ничего, жить можно. Тем более сейчас он опять поднялся - до $13 млрд.

Если в двух словах, то репутацию Железного Мальчика можно описать так: талантливый управленец, который не боится принимать нестандартные решения. Эта цепкость очень пригодилась в условиях дикого рынка, который зарождался в России. И если надо, Мордашов пойдет по головам, как сделал это с крестным отцом и бывшей женой. Что уж о шахтерах говорить?

Алексей Мордашов как ракета ворвался с невероятной скоростью в закрытый клуб российских олигархов. Сместил с лидирующих позиций и . Мордашова назвали «железный мальчик», отдавая должное мертвой хватке «новейшего олигарха».

Генеральный директор одного из крупнейших металлургических предприятий России. Медиамагнат, контролирующий СМИ в Вологодской области. Один из богатейших людей России.

Детство и юность

Алексей Александрович Мордашов родился 26 сентября 1965 года в городе Череповец Вологодской области. Национальность – русский. У семьи будущего олигарха вековая история работников «федосеевских древоделов-игрушечников» из Заволжья. Работы семьи Мордашевых выставлены в Музее народной игрушки в Сергиевом Посаде.

Отец Алексея, Александр Мордашов, единственный из трех братьев в семье не стал продолжателем семейного дела. После окончания Горьковского политехнического института папа работал инженером-электриком на Череповецком металлургическом комбинате. Там же, в отделе оборудования, работала мама Алексея, Мария Федоровна.

В школе учился хорошо, любил точные науки. По словам бывших учителей, прилежен и усидчив. Мордашова ставили в пример другим ученикам, за что ребята прозвали мальчика «Шаблон». После окончания школы с успехом поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт. Окончил с красным дипломом. Ходил на лекции , преподававшего в этом же институте. Вспоминает «молодого реформатора» с благодарностью о полученных знаниях о хозяйственных механизмах.

Научная карьера молодого выпускника не привлекала, поступать в аспирантуру он не стал. Поскольку в Северной столице знакомств для протекции на хорошую работу у Мордашова не было, он после окончания института вернулся в родной Череповец. Пошел работать на Череповецкий металлургический комбинат, где связи и доброе имя родителей позволили занять место старшего экономиста в отделе организации труда.

В 1988 году Мордашов от завода поехал на три месяца на стажировку в Австрию. Директор ЧМК Юрий Липухин приметил смекалистого экономиста. В 1992 году Алексей Мордашов стал финансовым директором комбината. Назначение вызвало негативную реакцию рабочих, но Липухин своим авторитетом быстро подавил недовольство.

«Северсталь»

В это время начиналась приватизация в России. Заниматься новым незнакомым явлением Липухин доверил Мордашову. Молодой экономист с рвением принялся за работу. Он занялся покупкой ваучеров и акций у рабочих завода. Да так преуспел, что в итоге руководство комбината «осталось с носом».

Схема была простой: создали структуру «Северсталь-инвест» (86% акций принадлежало лично Мордашову), покупающую у рабочих ваучеры и акции завода. Деньги для покупки акций «Северсталь-инвест» зарабатывала перепродажей металла на запад. Металл, в свою очередь, «Северсталь-инвест» за копейки покупала у Череповецкого металлургического комбината. Чтобы сделать рабочих посговорчивей при продаже ваучеров, комбинат по полгода не платил зарплату. Итогом приватизации стало обладание Мордашовым 83% акций Череповецкого металлургического комбината.

Бывший директор Липухин считает Алексея Мордашова, несмотря на «виртуозный трюк» бывшего подчиненного, хорошим хозяином комбината. «Северсталь» – одна из лидеров в черной металлургии.

В должности генерального директора «Северстали» Мордашов приступил к реформированию комбината. Привел новых специалистов. Избавился от балласта нерентабельных предприятий, находящихся на балансе «Северстали». Сократил число сотрудников с 50-ти до 37-ти тысяч человек. Устаревшее не стал восстанавливать – закрыл. Запустил современные технологические линии. Следил за спросом мирового рынка. Поднял долю экспорта.

В декабре 2004 года «Северсталь» купила сталелитейный завод Форда «Rouge Industries lnc.», который спасла от банкротства и вернула производству прочное место в отрасли. Приобретены Ульяновский автомобильный завод, Ижорский трубный завод в Санкт-Петербурге, «Карельский окатыш», Олене-горский горно-обогатительный комбинат.

Личная жизнь

Первый раз Алексей Мордашов женился на втором курсе института. Причиной раннего брака стало известие о беременности невесты. Жену звали Лена. Была студенткой 5-го курса, уроженкой Иркутска. В 1985 году родился сын Илья. Молодая семья жила трудно, ребенок болел. Алексей подрабатывал на кафедре и писал курсовые для студентов.

Брак распался в 1996 году. Причиной стали работа и частые измены Мордашова. После развода жене и сыну досталась трехкомнатная квартира в Череповце, машина, ежемесячные алименты в размере $1 000 и ежегодные $6 000 на оздоровление.

В 2002 году Елена подала в суд на бывшего мужа с требованием о разделе имущества и взыскании алиментов с Мордашова в размере $20 миллионов, посчитав, что это разумная компенсация за 10 лет семейной жизни. В прессе ходили слухи, что за судебным иском бывшей жены олигарха стоят бизнес-конкуренты Мордашова: Искандер Махмудов и .

Первым решением суда наложен арест на акции «Северстали», позже, из-за вмешательства влиятельных чиновников, решение суда было отменено. Алексея Мордашова обязали выплачивать сыну алименты в размере 10 600 рублей ежемесячно.

Елена Мордашова получила судебный иск на взыскание судебной пошлины на сумму 213 миллионов 790 тысяч рублей. В качестве взыскания на квартиру Елены в Москве наложен арест. После суда Мордашов заявил:

«Я никому не позволю вмешиваться в производство. Акции - это не просто бумажки, это возможность влиять на процесс, от которого зависят жизни тысяч людей».

Илья не вступал в контакт с отцом много лет. Взял девичью фамилию матери.

Второй брак «Железный король» заключил в июне 1997 года с экономистом Челябинского комбината, тоже, по совпадению, Еленой. Родилась в 1971 году, закончила Ленинградский институт текстильной промышленности. В браке с Мордашовым родились дети Кирилл (1999) и Никита (2000).

Алексей Мордашов сейчас

В прессе появилась новость, что у Мордашова новая жена, которую зовут Лариса. По слухам, у него в общей сложности уже шестеро детей. Сам олигарх не скрывает:

«Семья для меня никогда не была главной. Я тот человек, для которого дело, бизнес стоят на первом месте».

Алексей Мордашов – член попечительского совета Большого театра, ведет общественную жизнь. Поддерживает спорт, занимается благотворительностью. В июне 2016 года президент России наградил Алексея Мордашова знаком отличия «За благодеяние», отметив вклад в благотворительность. Документ изложен на официальном сайте правовой информации.

Состояние

Миллиардер из Вологодской области прижимист. Он не владеет яхтой, летает на самолете «Як-40» «Северстали», носит дешевые, по меркам богачей, часы, ездит на серийном авто. При этом, по состоянию на 2014 год, Алексей Мордашов занимает 12 место в рейтинге богатейших бизнесменов России.

В 2016 год назван агентством Bloomberg самым богатым человеком России.

Выступает гендиректором и учредителем:

• Акционерное общество «Северсталь Менеджмент»
• ЗАО «Севергрупп»
• ООО «Алгоритм»
• ООО «Капитал»
• ООО «Регул»
• ООО «Холдинговая горная компания»