Создайте пространство Вы можете проделать всю работу с желаниями в один присест – кто-то вечером, когда голова у него чиста, а кто-то поздно ночью, когда чувствует себя наиболее бодрым. Это очень индивидуальный и гибкий процесс. У одних он занимает несколько часов,

Множественность коммуникаций, в которые включены люди, образует коммуникативное пространство, где человек перестает рассматриваться как пассивный приемник социальной информации, а само социально-коммуникативное пространство видится уже не системой объективно заданных связей, внешних в отношении живых людей.

С коммуникативной точки зрения, заняв позицию наблюдателя, любую реакцию человека на символы и знаки - вербальные, визуальные (включая форму организации поступка, ритуала, мифа и т.д.) - можно характеризовать как типическую. Эта реакция соотносится с представлением человека о своей идентичности, принадлежности к определенной социальной группе. Для наблюдателя типологизация коммуникативных актов - это специфический способ познания социальности, ролей и позиций, занимаемых группами и людьми в обществе (положений, статусов, репутаций, авторитетов и власти как таковой).

Типологизации могут быть научными (теоретизациями) и вненауч- ными. Пример научной типологии - разделение людей на группы и страты в социологии, или типологизация коммуникаций на вербальные, визуальные, событийные (перфомансные), мифологические, художественные в теоретической коммуникативистике.

Вненаучные типологизации характерны для повседневности («свои- чужие-чуждые»), астрологии, искусства, артбизнеса, политических практик и т.п.

Любая типологизация фиксирует законосообразность , т.е. повторения коммуникативных актов и ситуаций. Типизации позволяют отличить нормальную коммуникацию от «неправильной», направляя наше коммуникативное ориентирование к намеченной цели. Однако типизация отличается от типологии непосредственно-практическим характером, обеспечивая доверие и основательность коммуникаций.

Социологи П. Бергер и Т. Лукман пишут, что социальная структура - это вся сумма типизаций и созданных с их помощью повторяющихся образцов взаимодействия. В качестве порядка и стабильности структура социально-коммуникативных взаимодействий является реальностью повседневной жизни, ее существенным элементом.

Изменившиеся коммуникации начинают, в свою очередь, производить людей «под себя» в ролях агентов, способных воспроизводить данное общество. Проблемы идеального типа как моделирования социально-исторической реальности разрабатывал М. Вебер. Можно обсуждать идеальный тип институтов, СМИ, коммуникаций (идеального буржуа, по Beберу, идеальный социальный характер, по Фромму, и др.). Но всегда останется открытым вопрос: что или кто создает типы - коммуникатор (исследователь) или стихия непосредственной жизни людей. Однако теорсти- зация и концептуализации невозможны без создания идеальных типов (конструктов).

В работе «К теории речевых жанров» М. Бахтин показал значение типизации, т.е. практического владения знанием типичных ситуаций коммуникации для ориентировки человека: знание/незнание типик общения позволяет сказать нечто вовремя и к месту, понять цели других людей или, наоборот, оказаться в роли аутсайдера и чуждого ситуации.

Распространение типизации связано с «двухэтажной коммуникацией», например, тип «нового русского» так и остался бы достоянием элиты журналистов и социологов, если бы не стал вторичным коммуникативным процессом (по Г. Почепцову), т.е. достоянием массовой культуры. Вся поп- культура строится на приоритетности вторичных процессов, на онтологи- зации идеальных типов как картинок реальности, мод-моделей повседневной жизни. Коммуникативные пространства типизируются на основе символов и знаков как «материала» организации этих пространств.

жений педагогов: портфолио учителя в аспекте мониторинга индивидуальной траектории его профессионального развития.

Таким образом, определение концептуальных идей применения индикативного подхода в деятельности органа управления, а также содержательных и процессуальных аспектов конструирования

и использования индикаторов деятельности общеобразовательных учреждений и их реализация на практике позволили обеспечить, наряду с развитием территориальной системы общего образования в целом, развитие профессиональной культуры руководителей общеобразовательных учреждений как предпосылки дальнейших изменений.

Поступила 04.03.09.

КОММУНИКАЦИОННОЕ ПРОСТРАНСТВО КАК ФАКТОР ТРАНСФОРМАЦИИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РЕГИОНА

М. Э. Рябова, А. В. Родин

(Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева)

Авторами рассматривается сущность интенсификации коммуникационных процессов, формирующих глобальное коммуникационное пространство. Анализируются трансформации региональной сферы образования. Доказывается возрастающее влияние коммуникационного пространства на образовательную политику, что создает предпосылки для углубленного понимания движущих сил развития общества в целом.

Ключевыге слова: коммуникационное пространство; образовательная политика; региональное образовательное пространство; провинциальный вуз; качество образования.

Современный период развития общества характеризуется усложнением коммуникационного пространства, которое оказывает существенное влияние на все стороны жизни отдельного человека, социума в целом, на структурообразующие компоненты всей его социокультурной системы. Активность коммуникационных потоков стимулирует формирование глобального коммуникационного пространства. Интенсификация данных процессов столь высока, что подчиняет себе традиционные общественные институты. Сфера образования в этом смысле не составляет исключения. Отсюда возникает проблема изучения коммуникационного пространства в целом как важнейшего сильнодействующего феномена реальности с точки зрения социальной философии. Критический анализ образовательной политики региона и осмысление всеобщности происходящих в коммуникационном пространстве трансформа-

ций, разрушительных в одних случаях и созидательных в других, и являются целью рассмотрения настоящей статьи.

Коммуникационное пространство как понятие и как проблема

Коммуникационное пространство привлекает к себе пристальное внимание ученых среди значимых социальных факторов, определяющих динамику развития общества в целом.

Понятие «коммуникация» (от лат. сошшишсайо - связь) трактуется в литературе неоднозначно. Наиболее общее его значение - «средство связи, сообщение». Часто оно ассоциируется с выражением «средства массовой коммуникации» и предполагает передачу сообщения в одностороннем, монологическом порядке, хотя и рассчитано на адекватность понимания. Другими словами, имеется в виду информационная коммуника-

© Рябова М. Э., Родин А. В., 2009

ция, в которой акцент сделан на распространении, передаче информации. Будучи динамичным понятием, расширяющим свое содержание, термин «коммуникация» подвергся переосмыслению. Он вобрал в себя ряд новых значений, связанных со столь важным аспектом человеческой деятельности, каким является общение. Коммуникация служит важнейшим элементом общественных связей, социальной жизни в целом, средством регулирования и гармонизации межличностных отношений. Понимаемая как процесс, она предполагает соучастие субъектов, их совместную деятельность. Такая коммуникация имеет диалогическую форму и рассчитана на взаимное понимание.

Философский анализ коммуникации осуществляет Ю. Хабермас, который подразумевает под ней процессуальносозидательную, деятельностную форму общения, направленную на выработку новых целей, творчества. Значительная роль «коммуникации как производительной силы», в терминологии Ю. Хабермаса, заключается в том, что ее результатом выступает нарастание в языке, культуре субъекта подобного рода реальных напряженностей, что может привести к повышению творческого потенциала личности, к развитию ее способностей. Суть концепции Ю. Хабермаса состоит не столько в конструировании каких-то новых социальных процессов, сколько в выявлении социокультурного потенциала, который дает возможность с помощью коммуникативных связей преодолеть существующие кризисные ситуации в усложняющемся мире. Следовательно, коммуникация начинает рассматриваться в числе базовых и центральных для философии категорий, как одна из опор человеческой жизнедеятельности, средство информационного обмена, мысле-коммуникации в рамках социального действия (Ю. Хабермас) и основа экзистенциального отношения между людьми (К. Ясперс).

Многообразие общественных отношений сводится к личности и отражает-

ся прежде всего в процессе общения людей, которое реализуется в форме обмена коммуникативными действиями. Качественно отличным на современном витке развития технологий становится глобальный уровень коммуникации. Складывается глобальная коммуникационная сеть, которая во многом аналогична нервной системе человека. Эта аналогия позволяет индивиду соучаствовать и ощущать последствия каждого своего коммуникативного действия и действия других. Происходит «имплозия коммуникаций», или некий «взрыв вовнутрь», когда за счет стремительного сжатия пространства, времени и информации находящийся в определенном месте индивид может одновременно «переживать» состояние отдаленных объектов. В данной ситуации наблюдается снятие координат «центра» и «периферии». Сходные идеи выражают Д. Харвей в его концепции «пространственно-временной компрессии», а также Э. Гидденс, развивающий мысль о «пространственно-временном дистанцировании» . Можно утверждать, что коммуникация от единичных, разрозненных потоков стягивается в некоторое пространство, в котором функционируют разнообразные смыслы. Поскольку смыслы принадлежат не материальной, а идеальной реальности, то их движение следует фиксировать не материальными, а идеальными инструментами, каким и является понятие «коммуникационное пространство».

Коммуникационное пространство служит элементом содержания более широкого понятия, каким представляется репрезентируемое в социальной науке и философии «социальное пространство». С ним связано появление особого подхода, названного французским социологом П. Бурдье социальной топологией. С помощью социальной топологии, по мнению автора, «можно изобразить социальный мир в форме многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированным совокупностью действующих свойств в рассматриваемом социальном универсу-

ме» . Распространение смыслов в коммуникационном пространстве означает восприятие их людьми, находящимися в определенных социальных отношениях с коммуникантами. Коммуниканту важно, чтобы смысл сообщения дошел до социально связанных с ним людей и был ими правильно понят. В противном случае получаемое взаимодействие потеряет ранг смыслового.

Коммуникационное пространство стремительно поглощает этнические коммуникационные пространства и становится многослойным, глобальным. Основной его характеристикой является постоянное нарастание информативной изотропности, что превращает его в пространство преимущественно массовых коммуникаций, апеллирующих к обыденному сознанию субъекта коммуникационных процессов. В связи с этим А. Моль отмечает, что массовые коммуникации контролируют всю современную культуру, пропуская ее через свои фильтры, выделяют отдельные элементы из общей массы культурных явлений и придают им особый вес, повышают ценность одной идеи, обесценивают другую, поляризуют, таким образом, все поле культуры. То, что не попало в каналы массовой коммуникации, в наше время почти не оказывает влияния на развитие общества. Вывод, к которому приходит исследователь, весьма красноречив: «В настоящее время знания формируются в основном не системой образования, а средствами массовой коммуникации» . Возникает противоречие между реальным коммуникационным пространством и реальностью, представляемой средствами массовой коммуникации. Другими словами, массмедиа формируют некую «исходную карту» как фундамент интерпретации реальности для осуществления последующих актов коммуникации. В таком контексте напрашивается вывод о двойственном характере коммуникационного пространства, которое выступает активным фактором общественного развития, стимулирующим развитие разума, и одновременно может нести про-

тивоположную тенденцию. Специфика основного противоречия коммуникативного пространства применительно к заявленной в данной статье проблематике обусловлена борьбой между интегративными и дезинтегративными процессами в сфере образования, которые приводят к столкновениям и которые человечеству необходимо решать до того момента, когда они перетекут в плоскость реальности.

Образовательная политика региона

Осуществление государственной образовательной политики предполагает выработку каждым регионом как равноправным субъектом Российской Федерации самостоятельной региональной политики, обеспечивающей, с одной стороны, развитие целостной региональной системы образования, отражающей его специфические социально-экономические проблемы, а с другой - разработку механизма интеграции с образовательными системами других регионов России и вхождения в качестве составной части в федеральное образовательное пространство, сохранения его целостности и качественной определенности. В настоящее время этот процесс протекает сложно и противоречиво; соответственно теоретический анализ образовательной политики в контексте социокультурного развития региона позволит выявить основные проблемы последнего и обозначить приоритетные направления их решения. Чтобы сложить сколько-нибудь полный образ региона и осмыслить динамику его социокультурного развития, представляются крайне важными любые попытки сбора конкретных данных по заявленной теме и их анализа - ведь именно в регионах живет большая часть населения России, заключающая в себе потенциал российских трансформаций. Такой анализ необходим обществу, чтобы знать, каковы общие условия развития образовательного процесса и от чего они зависят в регионе; каковы его основные характеристики; что влияет извне и

внутри на происходящее с региональными образовательными системами; чего следует от них ожидать в современных условиях и в ближайшем будущем.

Под региональным образовательным пространством понимается природносоциально-экономическая система региона, взятая в ее отношении к образованию, или комплекс политических, социально-культурных, научных, образовательных, экономических институтов (государственных и негосударственных, официальных и неофициальных); средств массовой коммуникации, ориентированных на образование; общественности, вовлеченной в решение проблем образования; а также социально-психологических стереотипов, регламентирующих поведение людей по отношению к образованию, функционирующих в конкретном регионе. «По сути - образовательное пространство - это все физические и юридические лица региона, весь регион, только взятый в определенном аспекте - отношении к образованию» .

Благодаря динамичности коммуникационного пространства сегодня неотъемлемой чертой высшего образования становится интернационализация образовательного пространства. Российская вузовская система также претерпевает аналогичные изменения. Это касается как центральных вузов, так и находящихся на периферии.

Под интернационализацией вообще понимается взаимное обогащение культур, в контексте же образования речь идет о включении образовательных учреждений в международную образовательную среду путем взаимного обмена студентами, преподавателями, модернизации учебного процесса на основе международных стандартов, демократизации всей вузовской системы. Интернационализация образования порождена процессом глобализации, завершением «холодной войны» и революцией в средствах коммуникаций. Разнообразие медиасредств, источников распространения информации (печать, фотография, радио, кинематограф, телевидение, видео, муль-

тимедийные компьютерные системы, Интернет и др.), коммуникационных технологий ежедневно корректирует и расширяет коммуникационное пространство самого образовательного учреждения и, безусловно, всех его субъектов: педагогов, учащихся, родителей, администрации, общественности и др. Такое насыщенное коммуникативное поле, с одной стороны, является доминирующим фактором в формировании мировоззрения его субъектов, а с другой - обеспечивает условия для развития коммуникационного пространства самой сферы образования.

Происходящие в мире радикальные перемены бросают вызов всем социальным институтам, в том числе и высшей школе. Это особенно актуально для провинциальных вузов в силу их большей, по сравнению с центральными, уязвимости к неизбежным болезненным переменам.

Провинциальный вуз - это периферийный вуз, находящийся, как правило, вдали от центральных вузов, с относительно небольшим количеством студентов. Подобные учреждения имеют низкий рейтинг, слабо связаны с внешним миром. Многим региональным вузам приходится искать пути приспособления к новой обстановке. В связи с этим формируется проблема трансформации периферийных вузов из провинциальных в современные посредством включения в международную образовательную среду. Существо проблемы заключается в том, что российская вузовская образовательная инфраструктура в провинции представляет собой «раздутую», плохо адаптированную к рынку систему. Управление вузом, кадровый состав преподавателей, преобладающая в большинстве вузов педагогическая система подавления личности делают провинциальный вуз динозавром в информационную эпоху. Между обучением и потребностями в специалистах региона - громадная пропасть. Налицо противоречие между реальным образовательным пространством и сложившейся системой образования в регионе. Фактически периферий-

ный вуз живет в другом измерении времени, слабо реагируя на вызовы внешней среды и производя продукцию, которая мало кому нужна.

Качество подготовки педагогических кадров

Обсуждать качество работы педагогических кадров и тем более уровень их образования у нас не принято. Между тем модернизация российской системы образования на сегодняшний день упирается в главную проблему - кадровую. В этом плане актуальным является вопрос о престиже педагогической профессии. В течение десятилетий ее популярность постоянно снижалась, достигнув в 90-е гг. предельно низкой отметки. Ничего удивительного в этом нет. Современное российское общество переживает глубокий кризис. Масштабное снижение уровня жизни связано с изменением статуса многих профессий, особенно в сферах, финансируемых бюджетом. В числе таких профессий одно из наиболее показательных мест занимает педагогическая. Материальное положение учителя таково, что ему, чтобы обеспечить себе прожиточный минимум, нужно иметь дополнительный заработок. И это серьезная проблема, так как работа учителя требует максимальной энергетической самоотдачи. Роль педагога значима практически в любых исторических условиях. Но сегодня его положение в обществе и престиж педагогической профессии не адекватны значению этой деятельности. Необходимо также осознать, что престиж педагогической профессии зависит и от квалификации, и от личностных и профессиональных качеств каждого педагога. Особенность такой деятельности требует глубоких знаний и мастерства, которые должны поддерживаться систематическим и непрерывным образованием.

В чем же сущность современного образования? На этот вопрос вряд ли можно ответить исчерпывающе. Речь идет, скорее, о том, чтобы пробудиться

к особого рода реальности человеческого бытия, к человеческим корням такого культурного явления, как образование. Слово «образование» имеет корень «образ», а образ - по Платону - это внешнее раскрытие сущности. Образование в глубинном смысле есть раскрытие человеческой сущности.

Сегодня часто можно слышать мнение, что уровень подготовки педагогических кадров явно не отвечает задачам и стандартам современного образования. К числу определяющих факторов, от которых зависит развитие российского образования, относится его качество. На данный момент имеются существенные расхождения в понимании и интерпретации качества подготовки специалистов.

Оценкой качества образования могут быть академические успехи студентов, результаты государственных экзаменов, достижения учеников и т. д. Иными словами, возможны разные оценки одного и того же феномена. Тем не менее при оценке качества образования необходимо учесть по крайней мере три точки зрения, принадлежащие личности, государству и социуму. Известно, что они не всегда совпадают. Например, анализ проведенных в Республике Мордовия исследований (мониторинг государственной аттестационной комиссии Мордовии за 2007 г.) показал, что в результате итоговой аттестации (точка зрения государства) подготовка педагогических кадров оценивается средним баллом 4,27. А вот около 80 % родителей (опрошено 370 родителей г. Саранска), отражающих оценку качества образования с точки зрения социума, считают реальную подготовку педагогических кадров недостаточной. Данные проведенных нами в течение 2007/08 учебного года социологических исследований по проблеме качества первичной подготовки учителей (самооценка) (опрошено 250 выпускников Мордовского государственного университета) свидетельствуют, что полностью удовлетворены своей подготовкой 32 %, частично удовлетворены- 38, затруднились ответить - 4, не удовлетворе-

ны - 26 %. Результаты «говорят» сами за себя, поэтому необходим некоторый общий взгляд на проблему оценки качества образования.

Мордовия в силу сложившихся исторических социально-экономических условий является в основном сельскохозяйственной республикой, т. е. основная масса населения республики (85 %) проживает в сельской местности, причем наблюдается большой разрыв между городским и сельским уровнем культуры. Но на сегодняшний день эти грани стираются, чему активно способствует как Правительство Российской Федерации, так и Правительство Мордовии. Например, Мордовия стала экспериментальной площадкой для выработки новых проектов, востребованных на российском и даже международном уровне. Большой общественный резонанс получила программа обучения на дому, через Интернет, детей с ограниченными возможностями. 6 млн руб. на этот значимый социальный проект выделил Глава РМ Н. И. Меркушкин и еще 6 млн его разработчики получили, выиграв президентский грант.

Что касается связи университета с экономикой страны, то проблема очевидна: соотносимо ли количество специалистов потребности в них? В настоящий момент в МГУ им. Н. П. Огарева обучается свыше 20 000 студентов по разным специальностям. Вопрос в том, смогут ли они реализовать себя и найти работу в пределах республики, довольно актуален для современной Мордовии. После проведения социологического опроса среди студентов на тему: «Как ты собираешься получить работу по специальности после окончания вуза?» были получены такие результаты: 48 % студентов ответили, что ничего для достижения этой цели делать не будут, 31 - рассчитывают на помощь друзей, 20 - на себя, 17 - попытаются использовать СМИ для нахождения работы, 5 - рассчитывают на направление из вуза, а 3 % отправятся на биржу труда. Следует отметить тревожный факт: только каждый

пятый выпускник мордовского вуза работает по специальности. Главная причина - невостребованность. Это означает, что в коммуникационном пространстве региона централизованная система образования не способна реализовать парадигму личностно ориентированного образования, вписаться в систему рыночных отношений, демократизироваться и гуманизироваться.

Понимание данного факта пока еще не стало общим достоянием, что и проявляется в слабом отражении в государственной региональной политике «индивидуального» подхода к конкретным регионам. Поэтому продолжаются попытки выстроить новое образование на основе прежних технократических подходов, возродить систему «социального заказа образованию на подготовку кадров», переименовав его в государственный, региональный, муниципальный заказ. Каким образом этот заказ будет соотноситься с российскими реалиями, в которых 80 % предприятий относятся к числу негосударственных; большинство молодежи не намерено покидать свои регионы для продолжения образования; высок уровень безработицы в большей части регионов, ведомо только самим разработчикам. В первую очередь это означает, что при проектировании региональной образовательной политики необходимы новые, смелые подходы, опирающиеся на научную базу и педагогический эксперимент, учитывающие особенности ее свойств и состояний, разнообразие элементов и их связей.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бурдье, П. Социология социального пространства / П. Бурдье. - М. : Ин-т эксперим. социологии; СПб. : Алетейя, 2005. - 576 с.

2. Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации / Э. Гидденс. - М. : Академ. Проект, 2003. - 528 с.

3. Моль, А. Социодинамика культуры / А. Моль. - М. : КомКнига, 2005. - 416 с.

4. Новиков, А. М. Российское образование в новой эпохе / А. М. Новиков // Парадоксы наследия, векторы развития. - М., 2000. - С. 149.

Социотип - это константа, то есть неизменная часть любой коммуникативной системы, ее невидимая инфраструктура. Следовательно, социотип имеет идеальный характер, но его проявления в жизни реальны и их легко обнаружить.

Различные определения социотипа.

Объяснить, что такое тип, одинаково трудно как посторонним, незнакомым с соционикой людям, так и ученым, в силу своей профессии занимающимся классификациями различных объектов и явлений. Не подлежит сомнению, что тип - это один из высших разрядов такой классификации. Поэтому, когда говоришь, что социотип - это категория людей, объединенных общностью каких-либо внешних или внутренних черт ,оппоненты соглашаются: ведь мы остаемся при этом на весьма и весьма абстрактном уровне, не затрагивающем напрямую наши характерологические качества через сравнение с другими людьми.

Когда я сужаю определение, утверждая, что тип - это комплекс устойчивых пропорций человеческой психики , многие начинают не соглашаться, так как не верят, что в человеке есть что-то неизменное. Несведущие в типологии вообще не допускают, что устойчивые психологические типы людей существуют, ученые же требуют дать объективный критерий выделения типов. Когда они узнают о юнговских биполярных шкалах, то в один голос утверждают, что эти признаки не являются закрепленными и поэтому стойких типов нет. Что ж, с ними трудно спорить, но все же попробуем...

Необходимо еще раз подчеркнуть, что в соционике под типом личности понимается нечто иное, чем в психологии. Это различие столь существенно, что имеет смысл говорить о том, что соционика имеет свой, отдельный от психологии предмет изучения. В чем же состоит это различие?

Психотип, как он понимается в дифференциальной психологии, - это как раз и есть устойчивый комплекс характерологических качеств человека. Несомненно ли он устойчив, сами психологи однозначно не скажут.

Для усложняющегося развития и без того сложной системы переработки информации, каковой является психика человека, природа использует только путь надиндивидуальной наследственной передачи. Дело в том, что чем более сложно устроена система, тем труднее ее перестраивать. Отсюда вытекает необходимость уровня коллективного бессознательного, открытого Юнгом. Именно там локализуется социотип как идеальный образец организации частей саморазвивающейся системы.

Учитывая вклад Юнга, я дал бы следующее определение предмета соционики. Социотип - это структура коллективного бессознательного, управляющая взаимодействием физического, психологического, социального и интеллектуального проявлений личности.

Данное определение типа, по сути, подразумевает под ним сумму потенциальной энергии личности, которая может реализовываться на любом из четырех доступных непосредственному наблюдению человеком уровней коммуникативного пространства.

Все это «следы» типа. Действительно, каждый из нас оставляет в жизни свой след (книги, продукты труда, отношения...), и то, каким будет этот след, наполовину определяется врожденными социотипными свойствами человека. Другая же половина достижений человека - это воспитание, то есть насколько человек овладел своим природно обусловленным потенциалом.

Глава 2. Признаки типов на различных коммуникативных дистанциях.

Взаимодействие соционических типов протекает в определенной протяженной среде, которую я буду в дальнейшем называть коммуникативным пространством .Это пространство неоднородно: его «плотность» в разных местах неодинакова, поэтому информационный обмен одних и тех же типов в разных его местах будет иметь различную интенсивность.

Предположим, что коммуникативное пространство четырехмерно, как и пространство материальное. Под «измерением» пространства я буду понимать уровень устойчивого информационного обмена, который отделен от других таких же уровней потенциальным барьером - энергией преодоления, то есть усилием, необходимым для перехода с уровня на уровень.

Для того чтобы понять, на каком уровне пространства протекает коммуникация, необходимо определить два параметра - коммуникативную дистанцию (параметр протяженности пространства) и плотность коммуникации (параметр «проницаемости» пространства).

Для построения модели я воспользуюсь привычным для соционики двоичным принципом - разделением пополам. Поэтому коммуникативная дистанция будет принимать два значения - близкая и далекая. С точки зрения проницаемости пространства для полноценного информационного обмена я буду различать коммуникацию с одной стороны - глубокую, с другой - поверхностную.

Остановлюсь подробнее на этих полюсах. Близкая дистанция означает, что общение протекает при тесном соприкосновении в пространстве. Она наиболее характерна для групп с численностью от двух до восьми человек. При взаимодействии на далекой дистанции социотипы разделены существенным расстоянием, которое определяется социальными и культурными показателями развития. Такая дистанция между людьми обычно возникает в коммуникативных группах численностью более восьми человек.

Глубокая коммуникация означает плотный информационный обмен, когда в общение вовлекаются практически все имеющиеся в распоряжении социотипа информационные ресурсы. Возникает тесное переплетение «силовых линий» информационных полей, что свидетельствует о высокой доверительности контакта.

Поверхностная коммуникация происходит при неполном вовлечении в обмен наличных информационных ресурсов. Плотность информационного потока оказывается гораздо меньше по сравнению с первым случаем. Степень доверительности также невелика.

Поскольку сложность коммуникации в одинаковой мере зависит от обоих параметров, то информационный обмен между системами можно рассматривать как произведение коммуникативной дистанции на плотность коммуникации:

информационный обмен =дистанция ×плотность

Информационный обмен принимает дискретные значения, являясь показателем того, что находится на одном из уровней коммуникативного пространства. Всего таких положений получается четыре:

1. Первый уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция близкая, но коммуникация поверхностная. Носит название физический ,так как характерен для плотного, материально-опосредованного соприкосновения физических субстратов (носителей) информационных систем.

На этом уровне удовлетворяются природные потребности человека - в еде, жилье, продолжении рода, производстве и потреблении материальных продуктов.

2. Второй уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция близкая, а коммуникация глубокая. Называется психологическим , поскольку на первое место выходит обмен сокровенной, личностной, идущей из души информацией (от греч. psyhe - душа).

Психологический уровень предполагает самые доверительные отношения, поскольку на этом уровне человек удовлетворяет свои интимно-эмоциональные потребности - в любви, дружбе, семье, сопереживании и т. п.

3. Третий уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция далекая, коммуникация поверхностная. Называется социальным ,так как регулируется общественными нормами, традициями и ритуалами, законодательством, государственными институтами и т. д.

Этот уровень коммуникации подчиняет индивида интересам социума, поэтому носит наиболее формальный характер. Объект социальной коммуникации выступает не как уникальная личность, а как представитель того или иного социального сословия или профессиональной группы. На этом уровне человек удовлетворяет свои потребности в карьере, обучении, труде и уважении.

4. Четвертый уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция далекая, но коммуникация глубокая. Носит название интеллектуального ,или информационного ,уровня. Осуществлять глубокую коммуникацию без соприкосновения с другой стороной можно лишь перенеся весь информационный обмен внутрь себя, в свой мозг. При этом интенсивно работают память и воображение человека. Только на этом уровне можно обращаться к глубинам своего подсознания и добывать сведения, накопленные поколениями людей, жившими до тебя.

На информационном уровне человек удовлетворяет свои потребности в актуализации, раскрытии своих талантов и способностей, творчестве, познании и самосовершенствовании.

Очень существенно, что описанные уровни не растянуты в линию, а образуют круг, то есть соединены отношениями смежности и противоположности. Противоположными являются физический уровень и интеллектуальный. Это значит, что они находятся друг к другу в отношении обратной пропорциональности: чем больше человек живет физической жизнью, тем меньше он развивается интеллектуально, и наоборот.

Так же исключают друг друга социальный и психологический уровни. Невозможно одновременно заботиться об отдельном человеке (индивидуальный подход) и целой группе людей (массовый подход). Макросоциум поощряет человека приносить личное на алтарь общественного, а микросоциум, например его семья, требует противоположного: чтобы близкий человек больше времени проводил дома. Причем пропорция 50 на 50 % означает коммуникативный кризис: состояние колеблющихся «весов» крайне болезненно, ведь оно очень затрудняет выбор.

Хотя коммуникативные уровни и цикличны, но более удобно и технологично можно представить их в виде вертикальной иерархии на плоскости. Их соподчинение в коммуникативном пространстве имеет следующий вид:

А теперь применим понятийный аппарат социоанализа, чтобы описать проявления социотипа на всех четырех уровнях пространства коммуникации.

Интересно отметить, что попытки упорядочить коммуникативное пространство предпринимались уже издревле. По философской системе китайской «Книги Перемен» мир разделяется на три потенциальных слоя: небо - человек - земля. Соционическая система координат четырехмерна, поэтому усложняет мир еще на одну ступеньку:

небо - социум - человек - земля

(инфо - социо - психо - физио)

ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2009 Вып. 1

УДК 81.42 Т.А. Воронцова

КОММУНИКАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО В ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЕ

Коммуникативное пространство рассматривается в системе ключевых понятий и категорий лингвопрагматики, таких, как адресант, адресат, речевое поведение, коммуникативное намерение, коммуникативная стратегия. Выделены сферы коммуникативного пространства, значимые для процесса речевого взаимодействия адресанта и адресата. Определены коммуникативно-прагматические типы речевого поведения как инструмента формирования коммуникативного пространства.

Ключевые слова: коммуникативное пространство, речевое поведение, лингвопрагма-тика, сферы коммуникативного пространства, коммуникативно-прагматические типы речевого поведения.

Понятие коммуникативное пространство в лингвистике не имеет устойчивого и однозначного определения. В общей теории коммуникации этот термин может трактоваться предельно широко как «территория, среда, в пределах которой происходит взаимодействие» . В «Теории коммуникации» Г.Г. Почепцова коммуникативное пространство - это, в сущности, пространство информационное с той только оговоркой, что «в случае коммуникации речь уже идет о двустороннем процессе, где и генератор и получатель информации обладают активными, формирующими эту коммуникацию ролями»

Нередко понятие коммуникативное пространство фактически приравнивается к понятию дискурс. При этом типологизация дискурса может иметь различные основания: диалогический или монологический характер коммуникации (коммуникативное пространство разговорной речи ); способ коммуникации в зависимости от типа «технического» носителя информации (виртуальное коммуникативное пространство, коммуникативное пространство Интернета ); стилистические и функциональные параметры дискурса (игровое коммуникативное пространство) и др.

В более узком смысле коммуникативное пространство может быть интерпретировано как проксемическое пространство (актуальное коммуникативное пространство) между участниками общения ; как пространство отдельного текста (коммуникативное пространство статьи).

Н.В. Муравьева под коммуникативным пространством человека понимает уровень его коммуникативной компетенции: знания и представления о том, как принято общаться в той или иной ситуации .

Известный литературовед и лингвист Б.М. Гаспаров определяет язык как среду существования человека, с которой происходит его постоянное взаимодействие: «Всякий акт употребления языка - будь то произведение высокой ценности или мимолетная реплика в разговоре - представляет собой частицу непрерывно движущегося потока человеческого опыта. В этом своем

качестве он вбирает в себя и отражает в себе уникальное стечение обстоятельств, при которых и для которых он был создан: коммуникативные намерения автора, всегда множественные и противоречивые и никогда не ясные до конца ему самому; взаимоотношения автора и его непосредственных и потенциальных, близких и отдаленных, известных ему и воображаемых адресатов; всевозможные “обстоятельства” - крупные и мелкие, общезначимые или интимные, определяюще важные или случайные, - так или иначе отпечатавшиеся в данном сообщении; общие идеологические черты и стилистический климат эпохи в целом, и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в частности, жанровые и стилевые черты как самого сообщения, так и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается; и наконец - множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия: ассоциаций явных и смутных, близких или отдаленных, прозрачно очевидных и эзотерических, понятийных и образных, относящихся ко всему сообщению как целому или отдельным его деталям . Совокупность и взаимодействие всех этих аспектов - это, по Б.М. Гаспарову, и есть коммуникативное пространство - целостная коммуникативная среда, «в которую говорящие как бы погружаются (выделено нами. - Т.В.) в процессе коммуникативной деятельности» (Там же. С.297).

По мнению Б.М. Гаспарова, для говорящего коммуникативное пространство - это пространство когнитивно-дискурсивное: «Для того чтобы создать или интерпретировать сообщение, говорящему субъекту необходимо ощутить определенную среду, к которой, в его представлении, данное сообщение принадлежит, - своего рода более широкую духовную “картину местности”, на которой располагается и в которую вписывается данный языковой артефакт. Любое сообщение занимает некоторое место в более широкой мысленной картине, и эта его укорененность в определенном мысленном пространстве в значительной степени определяет его смысловой облик». В коммуникативное пространство, наряду с жанровой характеристикой, включаются «такие свойства языкового сообщения, как его “тон”, предметное содержание и та общая интеллектуальная сфера, к которой это содержание принадлежит», а также коммуникативная ситуация «со всем множеством непосредственно наличных, подразумеваемых и домысливаемых компонентов, из которых складывается представление о ней каждого участника» (Там же. С. 295).

Такая объемная лингвофилософская трактовка коммуникативного пространства в данном случае вполне оправдана, поскольку исследовательская задача автора - дать многомерное и многоаспектное представление о языке в процессе коммуникативной деятельности. Обратим внимание на то, что данное Б. М. Гаспаровым определение коммуникативного пространства в значительной степени проецируется на лингвопрагматическое (прагмалингвисти-ческое) понимание процесса коммуникативного взаимодействия, который рассматривается в данной отрасли лингвистического знания в рамках вполне конкретных понятий и категорий.

В лингвопрагматических исследованиях понятие коммуникативного (коммуникативно-прагматического) пространства определяется как речевая ситуация, включающая роли говорящего и слушающего, характеристики времени и места, правила согласования этих целей в рамках кооперативного принципа, правила передачи роли говорящего от одного коммуниканта другому и т.п. Лингвопрагматический подход к языку соотносит коммуникативно-прагматическое пространство с языковыми (типы речевых актов, речевые ходы и т.д.) и ментальными структурами (пропозиции, пресуппозиции, им-пликатуры), обеспечивающими целенаправленность, целесообразность и уместность, а также успешность и удачность коммуникативных действий каждого из партнеров по коммуникации .

Для нас принципиально важным фактом является то, что при любом понимании коммуникативного пространства точкой отсчета в нем всегда является адресант.

По Б.М. Гаспарову, именно когнитивно-дискурсивные представления говорящего формируют и процесс, и «продукт» коммуникативной деятельности. Это «представление автора сообщения о реальном или потенциальном партнере, к которому он обращается, его интересах и намерениях, о характере своих личных и языковых взаимоотношений с ним», а также «самосознание и самооценка говорящего, представление о том, какое впечатление он сам и его сообщение должны производить на окружающих» .

В коммуникативно-прагматическом понимании говорящий - это тот, кто не только создает, но и контролирует коммуникативное пространство . В соответствии с этим, конкретизируя понятие коммуникативного пространства, мы рассматриваем его как зону реальных и потенциальных контактов каждого из участников коммуникации с точки зрения говорящего (адресанта).

Создание гармоничного коммуникативного пространства - это ориентация коммуникантов на диалогическое общение в широком смысле слова. Условия успешности такого общения в разных аспектах неоднократно рассматривались в лингвистических исследованиях . Вступая в коммуникативные отношения, каждый из участников общения обладает собственным видением процесса коммуникации, своей роли в нем, имеет свои ценностные ориентиры и собственные представления о том или ином предмете речи. Однако ответственность за «качество» коммуникативного пространства в конкретном коммуникативном акте всегда несет адресант. Понятно, что при непосредственном диалогическом общении в этой роли время от времени (в идеале, по очереди) оказываются оба коммуниканта, следовательно, здесь коммуникативное пространство - зона обоюдной ответственности участников общения.

Очевидно, что при любом понимании коммуникативное пространство многомерно, подвижно, изменчиво, его невозможно структурировать, по крайней мере, однозначно. Вместе с тем, в ракурсе конкретного предмета исследования в коммуникативном пространстве можно с определенной долей условности обозначить сферы, с данным предметом связанные. Лингвопраг-

матический подход в широком понимании, как известно, исследует не только структурные составляющие коммуникативного процесса, но и его дискурсивные характеристики (в которые, по определению, должен быть включен и когнитивный аспект)1.

В соответствии с данным подходом, в коммуникативном пространстве нам представляются значимыми следующие сферы:

1. Собственно речевая сфера актуальна в непосредственном межличностном общении. Это своего рода дискурсивные конвенции по поводу речевого участия в процессе коммуникации каждого из собеседников. Границы этой сферы определяются правилами коммуникации в конкретном дискурсе и параметрами конкретной речевой ситуации. Например, ситуация научной конференции предполагает, с одной стороны, регламентированную последовательность речевого участия коммуникантов (доклад - вопросы к докладчику - обсуждение доклада), с другой - в соответствии с конвенциями научного дискурса («ни у кого нет монополии на научную истину») - равное право на речь всех участников коммуникации независимо от должностей и ученых званий.

2. Аксиологическая сфера коммуникативного пространства рассматривается нами как актуальная для данного коммуникативного акта система ценностей и оценок каждого из коммуникантов. Взаимодействие коммуникантов в данной сфере коммуникативного пространства происходит как при непосредственной (межличностной), так и при опосредованной коммуникации (например, через СМИ), когда не происходит мены коммуникативных ролей адресанта и адресата.

3. Когнитивная сфера коммуникативного пространства - это система ключевых концептов, актуальных для данного коммуникативного акта, своего рода картина мира, которая репрезентируется адресантом и адресатом в рамках данного дискурса. Данная сфера коммуникативного пространства может быть определена для любого типа коммуникации и для любого типа дискурса: от приватных бесед до социально значимых типов дискуса.

Представление адресанта (говорящего) о коммуникативном пространстве в рамках конкретного общения определяет выбор коммуникантом типа речевого поведения. Речевое поведение - это своего рода инструмент формирования коммуникативного пространства, поэтому параметры данного понятия являются принципиально значимыми. Дело в том, что термин «речевое поведение», наряду с понятиями «речевая деятельность», «речевое общение», «коммуникация», оказавшись в сфере интересов социо-, психо-, прагмалин-гвистики и теории речевых актов, до сих пор не имеет однозначной интерпретации. .

Ряд исследователей отрицают осознанность и целенаправленность речевого поведения . Р. Якобсон же, как известно, утверждал,

1 В принципе этот подход правильнее было бы обозначить термином «коммуникативно-дискурсивный» (см.: Воронцова Т. А. Речевая агрессия: вторжение в коммуникативное пространство. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2006).

что «любое речевое поведение является целенаправленным» . Именно такой подход к речевому поведению характерен, например, для социолингвистики, где речевое поведение понимается «как процесс выбора оптимального варианта для построения социально корректного высказывания» . На социокоммуникативном аспекте, не отрицая деятельностной природы речевого поведения, акцентирует внимание и Т.Г. Винокур. Она считает, что «интерпретация понятия «речевое поведение» должна опираться ровно столько же на сам факт осуществления речи, сколько на совершившийся при этом отбор речевых средств...» . Т.Г. Винокур рассматривает речевое поведение как совокупность речевых поступков. С внутриязыковой стороны речевое поведение определяется закономерностями употребления языка в речи, а с внеязыковой - социально-психологическими условиями осуществления языковой деятельности (Там же. С. 12).

В лингвопрагматике речевое поведение «понимается как совокупность конвенциональных (осуществляемых в соответствии с правилами) и неконвенциональных (осуществляемых по собственному произволу) речевых поступков, совершаемых индивидом или группой индивидов» , то есть осознанность и целенаправленность рассматриваются как ключевые характеристики речевого поведения. С этих позиций речевое поведение может быть определено как «эмпирически наблюдаемая мотивированная, намеренная, адресованная коммуникативная активность индивида в ситуации речевого взаимодействия, связанная с выбором и использованием речевых и языковых средств в соответствии с коммуникативной задачей» .

При этом нам представляется целесообразным и логичным разграничение терминов «коммуникативное поведение» и «речевое поведение» (не во всех лингвистических исследованиях эти термины разграничиваются). На наш взгляд, коммуникативное поведение - понятие более широкое, чем речевое поведение. Именно так рассматривают коммуникативное поведение, например, И.Н. Борисова, А.К. Михальская, Н.В. Муравьева, И.А. Стернин1 и др.

Коммуникативное поведение включает в себя неречевое и речевое поведение, в свою очередь, составляющими речевого поведения являются поведение интенциональное и языковое, т.е. «речевое поведение рассматривается как «вербализованная, словесно выраженная часть коммуникативного поведения» . К неречевым элементам коммуникативного поведения можно отнести в устной коммуникации громкость голоса, интонацию, жесты, в письменной - изображения, характер шрифта. Безусловно, неречевые элементы могут играть важную роль в процессе формирования коммуникативного пространства. Однако, как замечает А.К. Михальская, «в коммуникативном поведении именно речевое поведение - главное, именно оно структурирует, организует все остальное, но вместе с тем и отражает особенности прочего» .

1 И.А. Стернин и его последователи используют для такого разграничения термины вербальное коммуникативное поведение и невербальное коммуникативное поведение (Очерк американского коммуникативного поведения. 2001. С. 13)

Это позволяет говорить о том, что коммуникативно-прагматические типы речевого поведения - это фактически установки говорящего на тот или иной путь формирования коммуникативного пространства. По большому счету, адресант (говорящий) ориентируется на одну из трех установок:

1) осуществить вторжение в коммуникативное пространство адресата, деформировать его в соответствии с собственной картиной мира, представлениями, оценками и т. д.;

2) эксплицировать собственные представления и оценки, не стремясь при этом существенно изменить представления и оценки адресата;

3) создать общее с адресатом качественно новое для себя и для него коммуникативное пространство.

Эти установки можно спроецировать на основные стратегии коммуникации: агрессию, толерантность и вежливость.

Таким образом, понятие коммуникативное пространство органично встраивается в систему ключевых понятий и категорий лингвопрагматики, таких, как адресант, адресат, речевое поведение, коммуникативное намерение, коммуникативная стратегия. Дальнейшее исследование речевых тактик, специфических приемов, речевых и языковых средств, характерных для данных типов речевого взаимодействия, позволит в конечном счете выйти на проблему оптимального общения в различных типах дискурса.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Асмус Н.Г. Лингвистические особенности виртуального коммуникативного пространства: дис. ... канд. филол. наук. Челябинск, 2005.

2. Борисова И.Н. Русский разговорный диалог. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2001.

3. Борисова И.Н. Русский разговорный диалог: зоны толерантного и нетолерантного общения // Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности. М.: Олма-Пресс, 2005.

4. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993.

5. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое литературное обозрение, 1996.

6. Горошко Е.И. Теоретический анализ интернет-жанров // Жанры речи. Вып. 5. Жанр и культура. - Саратов: Изд. центр «Наука», 2007.

7. Демьянков В.З. Тайна диалога: (Введение) // Диалог: Теоретические проблемы и методы исследования. М.: ИНИОН РАН, 1992.

8. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М.: Высш. школа, 1980.

9 . Клюев Е.В. Речевая коммуникация: учеб. пособие для ун-тов и ин-тов. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002.

10. Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика в ее соотношении с вербальной: автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 2000.

11. Леонтьев А. А. Психология общения. М.: Смысл, 1999.

12. Матвеева Г.Г. Актуализация прагматического аспекта научного текста. Ростов-н/Д.: Изд-во Ростов. ун-та, 1984.

13. Матвеева Г.Г. Метод перевода для анализа речевого поведения автора исходного текста и переводчика // Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании: материалы первой междунар. науч.-практ. конф. Таганрог: ТИУиЭ, 2000.

14. Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. М.: Изд. центр «Academia», 1996.

16. Муравьева Н.В. Язык конфликта. М.: Термика, 2004. 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).

17. Очерк американского коммуникативного поведения / науч. ред. И.А. Стернин, М. А. Стернина. Воронеж: ИСТОКИ, 2001.

18. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Рефл-бук, К.; Ваклер, 2001.

19. Сусов И.П. Говорящая личность в лингвосоциальном и лингвопрагматическом пространствах // Социальная стратификация языка: материалы межвуз. конф. Пятигорск. гос. пед. ин-та иностр. яз. Пятигорск, 1989.

20. Формановская Н.И. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты М.: Русский язык, 1982.

21. Шарков Ф.И., Основы теории коммуникации. / М.: Социальные отношения, 2005.

22. Швейцер А. Д. Социолингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990.

23. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975.

Поступила в редакцию 06.03.09

T.A. Vorontsova, doctor of philology, professor Communicative Space in the Linguistic and Pragmatic Paradigm

Communicative space is viewed within a system of the key notions and categories of linguistic pragmatics: addresser, addressee, speech behavior, speech intention, communicative strategy. Communicative space spheres, which are important for the addresser’s and addressee’s speech interaction, have been outlined. Communicative and pragmatic types of speech behavior as a communicative space forming instrument have been defined.

Воронцова Татьяна Александровна, доктор филологических наук, профессор ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»

426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2)