Древнейшие поселения людей в долинах Среднего Енисея, Абакана и Чулыма

По новейшим данным, ранние предки человека поселились на просторах Южной Сибири свыше 300 тыс. лет назад (стоянка на р. Улалинке в г. Горно-Алтайск). Обширные материалы (в том числе остатки скелетов) недавно найдены при раскопках пещерных жилищ неандертальцев, или палеоантропов. Такие пещеры обнаружены в Горном Алтае (Усть-Канская) и в его предгорьях (пещера им. Окладникова и Денисова пещера). Стойбища неандертальцев открыты и в Хакасско-Минусинской котловине, в бассейнах рек Енисея (грот Двуглазка) и Чулыма (грот Проскурякова).

Неандерталец занимает в эволюции человечества промежуточное положение между обезьяночеловеком и человеком современного типа. Он имел большой объем мозга, подвижную руку и устойчивую походку в выпрямленном положении. Неандерталец изготовлял разнообразные каменные и костяные орудия, с помощью которых охотился на животных и птиц. Свои жилища он устраивал в пещерах и гротах и обогревал их огнем, из шкур убитых животных сшивал одежду. Судя по остаткам скелетов, неандертальцы имели средний рост, но очень сильное телосложение. Они были чрезвычайно подвижны и жили небольшими группами - праобщинами. У неандертальцев существовало мышление, имелась примитивная речь и, вероятно, сформировались религиозные представления они хоронили своих умерших по определенному обряду.

В гроте Двуглазка найдены каменные орудия, сделанные преимущественно из базальта: остроконечники, скребла, отщепы и зубчатые орудия.

Рис. 1. Каменные орудия неандертальца, найденные в гроте Двуглазка. Свыше 40 тыс. лет назад

Это полный набор основных орудий неандертальцев, с помощью которых они охотились на разнообразных животных, разделывали и обрабатывали туши и шкуры. Эти же орудия употреблялись и для бытовых нужд. Найдены и обломки обработанных костяных орудий. Остатки костей животных, сохранившиеся в гроте, дают возможность узнать, на каких животных охотились жившие здесь люди. Это преимущественно носороги, лошади и ослы. Встречаются также кости зубра, архара, зайца, антилопы и пещерной гиены. Найденные вместе остатки в основном теплолюбивых животных позволяют сделать вывод о том, что 40-100 тыс. лет назад климат в Хакасии был теплый и засушливый, в ландшафте преобладали степные и безлесные горные образования. Расселение неандертальцев, пришедших в Южную Сибирь с юга, пришлось на межледниковый период, когда произошло значительное потепление климата.

Появление в Хакасско-Минусинской котловине первых родовых общин Homo sapiens («человека разумного») относится, по данным ученых, к заключительному этапу ледникового периода, который называется сартанским оледенением. Южная граница сплошной ледяной пустыни проходила севернее устья Подкаменной Тунгуски. Южная Сибирь была свободна от льда. Следовательно, она входила в огромную область расселения неандертальцев, т. е. являлась частью той прародины, на которой сформировался человек современного физического типа. Как полагают большинство ученых, сложение «человека разумного» является закономерным результатом развития неандертальцев.

Наиболее древним поселением «человека разумного» является верхнепалеолитическая стоянка Малая Сыя на берегу р. Белый Июс. Время обитания этой «деревни» каменного века, состоящей из округлых земляных жилищ с куполообразными крышами, определено благодаря радиоуглеродному анализу древесного угля, оставшегося в очагах - 34 тыс. лет назад. В каждом жилище площадью до 50 кв. м обитало несколько малых семейств. Судя по найденным костям животных, жители поселения занимались главным образом облавной охотой на северных оленей, горных баранов, козерогов, сайгаков, бизонов, а также на мелкого пушного зверя. На месте поселка древних сибиряков найдены кости мамонта и шерстистого носорога. В жилищах обнаружены каменные, костяные и роговые орудия труда и оружие для охоты (наконечники копий и дротиков).

Жители поселения в Малой Сые первыми стали добывать в горах руды (гематит, магнетит и малахит), но использовали их только для изготовления красок - растертую в порошок руду смешивали с растопленным жиром. Среди других предметов на стоянке обнаружены музыкальный инструмент свирель и гальки, на которых вырезаны различные изображения. Все это хорошо характеризует высокую культуру сибиряков в эпоху древнего каменного века. Физический тип палеолитических обитателей Среднего Енисея был палеомонголоидным.

По среднему течению Енисея и в долине Абакана археологами открыто свыше 100 более поздних поселений людей, живших в ледниковый период около 10-20 тыс. лет назад. Это были стойбища небольших матриархальных родовых общин. Район, где ныне расположен современный Красноярск, находился в то время в зоне тундры. В Чулымско-Енисейской котловине простиралась зона сухих холодных степей, в Хакасско-Минусинских степях полупустыня.

Енисей, не успевший тогда врезать свою долину, был много шире, чем в настоящее время. Это был могучий и стремительный поток. Его берега привлекали большие стада различных животных и стаи птиц. По холодным просторам бродили мамонты, шерстистые носороги, стада северных оленей, овцебыков, водились во множестве песцы и северные грызуны - лемминги. Южнее в степях жили лошади, сайгаки, бизоны и олени.

Чем выше по Енисею, тем теплолюбивее становились флора и фауна. На участке от села Новоселово до устья Тубы обнаружено около 30 стоянок охотников на северного оленя. Возраст стоянок (по радиоуглеродному методу) - 12-16 тыс. лет. Люди жили в легких наземных жилищах типа чумов. Их ямные очаги были обставлены плитняком, долго сохранявшим тепло. Остатки стойбищ верхнепалеолитического человека обнаружены в долинах рек Тубы, Абакана и на берегах Енисея в Саянских горах. Таким образом, в ту пору Хакасско-Минусинская котловина была заселена родовыми общинами довольно густо.

В связи с постепенным потеплением климата и полным исчезновением мамонтов и носорогов верхнепалеолитический человек стал охотиться на северного оленя зимой, на быков и диких лошадей летом. Большим подспорьем в питании было собирательство съедобных клубней, ягод и стеблей растений. Поздние степные стоянки заселялись сезонно. У бродячих охотников, передвигавшихся за стадами крупных травоядных животных, появилось первое домашнее животное - собака.

Становление «человека разумного» связано со скачком в развитии производительной деятельности. Установление подлинно человеческих правил поведения обеспечило наилучшее использование трудовых навыков для создания дифференцированных и разнообразных орудий труда из камня, рога и кости (рис. 2).

Рис. 2. Каменные и костяные орудия человека современного типа, жившего на Енисее и Абакане в эпоху верхнего палеолита. Около 16-12 тыс. лет назад

Это прежде всего характерные для сибирского верхнего палеолита орудия, сделанные из расколотых пополам речных галек: широкие скребла и «топоры», остроконечники, нуклеусы-скребки, ложи, дрели, резцы, проколки, тесловидные и долотообразные инструменты. Появились копьеметалки, дротики с роговыми наконечниками, костяные копья с двумя лезвиями из острых каменных вкладышей, вделанных в нарезные пазы, роговые гарпуны.

Были выработаны особые приемы охоты на крупного зверя. Люди узнали, что если животное ранить копьем в лопатку, то при беге у раненого зверя усиливалось кровотечение и он быстро погибал. На стоянке у дер. Кокоревой обнаружена лопатка зубра, в которой застрял костяной наконечник метательного дротика.

Сплоченность родового коллектива позволяла людям организовывать массовые облавные охоты на крупных животных заготавливать пищу на долгий зимний период, охранять стойбища от хищников и обороняться от врагов. Родовая община имела общую собственность и совместное потребление. Люди научились шить теплую одежду и обувь, у них появились относительно благоустроенные жилища. Все чаще встречаются памятники высокого искусства. На одной из стоянок близ пос. Майны, при выходе Енисея из Саянских гор, обнаружена древнейшая из известных на территории бывшего СССР уникальная статуэтка человека из обожженной глины (рис. 3).

Рис. 3. Древнейшая скульптура человека из обожженной глины. Изготовлена около 16 тыс. лет назад. Майнская стоянка

Это первая находка древнейшей керамики в Северной Азии. Она создана около 16 тыс. лет назад.

Мезолитический (IX - VI тысячелетия до н. э.) и неолитический (V - IV тысячелетия до н. э.) периоды

С окончанием сартанского оледенения в Сибири началось Общее потепление климата. Тундра отступила к Ледовитому Океану, тайга продвигалась на север, на юге распространялись лесостепи и степи с их особой флорой и фауной. Постепенно складывались современные ландшафты.

Менялись быт и культура людей каменного века, техника обработки камня, изобретались новые по форме и назначению орудия, по древние грубые орудия из крупных речных галек сохранялись. Очевидно, что южно-сибирская мезолитическая культура зарождалась в недрах культуры людей верхнего палеолита и па ее основе. Енисейские охотники еще в эпоху палеолита приручили волка и обзавелись первым домашним животным - собакой. В период мезолита были изобретены лук и стрелы.

Важными достоинствами лука и стрел, получивших широкое распространение в мезолите, являлись:

1) превосходство скорости полета стрелы над скоростью полета копья в три раза;

2) увеличение дистанции полета в три-четыре раза по сравнению с дальностью полета копья, а отсюда и внезапность удара;

3) появление прицельного качества, до того неизвестного ни у одного вида метательного оружия;

4) большая скорострельность лука, т. е. возможность частой прицельной стрельбы.

Наконец, создание лука привело к изобретению лучкового сверла (просуществовавшего от неолита до феодализма) и лучкового способа добычи огня сверлением.

Кроме регулярной охоты, люди в эпоху мезолита занимались рыболовством. В хакасских степях на берегах озер появились стоянки охотников и рыболовов. Они уже пользовались костяными гарпунами, крючками и сетями, сплетенными из растительных волокон. Зародилось ткачество. Люди научились шлифовать камень. Это позволило создавать совершенные каменные топоры и тесла, долота и ножи. Орудия со шлифованными лезвиями были гораздо производительнее прежних. Люди научились делать из дерева долбленые челны, плоты, ловушки и охотничьи снасти из обработанного дерева. Стали лепить и обжигать посуду из глины и варить в ней пищу. Последнее произошло уже в неолитический период.

Полагают, что климат Южной Сибири в период неолита был значительно теплее современного. Широко разрослись леса, боры и рощи. В степях было изобилие кустарниковой растительности и луговых трав. Это способствовало увеличению количества лесных животных и появлению на реках и озерах множества водоплавающей дичи. Основными объектами охоты стали лесные животные: лось, благородный олень и косуля. Это подтверждают материалы неолитической стоянки на р. Малая Сыя в Кузнецком Алатау. В степной части долин Среднего Енисея, Абакана и Чулыма неолитические стоянки почти отсутствуют. Возможно, это связано с исчезновением стадных травоядных животных (северных оленей, бизонов, диких лошадей и т. п.).

В эпоху неолита жизнь людей изменилась, их культура значительно обогатилась многими новыми и важными достижениями в способах ведения хозяйства, новыми отраслями домашнего производства. В разных местах Хакасско-Минусинской котловины найдены отдельные предметы неолитического периода, например шлифованные топоры и тесла. Бесспорно, неолитическими являются каменные скульптуры рыб, обнаруженные на р. Сисим и близ деревень Лепешкиной и Кореловой (рис. 4).

Рис. 4. Каменная скульптура-приманка в виде янусовидного изображения рыбы. Использовалась для подледного лова рыбы. Около 7 тыс. лет назад

Вероятно, к неолиту относятся стоянка Богуртак на р. Тубе и нижний слой поселения у села Батени, в котором оказались каменные орудия, кости диких животных и гладкая посуда со штрихами от протирания пучком травы. Поселения с неолитической керамикой открыты на правом берегу Енисея близ дер. Унюк и на левом - близ деревень

Б. Копёны и Абакано-Перевоз, а также в горах Оглахтах - в 50 км ниже г. Абакана. Унюкское долговременное поселение расположено на пойменной террасе, слои его залегают на глубине около 1,5 м. Здесь обнаружено значительное количество обломков лепных неолитических сосудов, по форме приближающихся к яйцевидным.

Их поверхность сплошь покрыта орнаментом из ямочных вдавлений, елочных узоров (нанесенных зубчатым штампом), резных линий и т. п. Найдены кремневые ножи, скребки, молоты, наконечники копий и стрел, вкладыши, песчаниковые плитки-образивы и нефритовая кирка. Среди каменных орудий выделяются топоры и тесла из зеленого саянского нефрита (рис. 5).

Рис. 5. Топор из зеленого нефрита эпохи неолита, найденный на Верхней Тёе. Изготовлен свыше 6 тыс. лет назад

От наземных жилищ сохранились утоптанные полы и очаги, обложенных галькой.

Кратковременные стоянки неолитических охотников, обнаруженные на вершинах сопок Оглахтинских гор, в безводной местности в 9 км от берега Енисея, носят другой характер. Под дерном на скальном выходе залегали обломки выпуклодонных сосудов, кости животных, наконечники стрел, ножи, скребки, нуклеусы и сколы. Большинство предметов, сделанных из кремня, отличается небольшими размерами. Призматические ядрища нуклеусы, сколы и отщепы свидетельствуют об изготовлении каменных предметов на месте. Сырьем служили принесенные издалека гальки и желваки кремнистых и кварцитовых пород. Здесь же обнаружены фаланги домашней лошади и лопатка овцы. На Оглахтинских сопках находились временные стойбища людей, приходивших сюда для охоты на косуль, лисиц, зайцев, а также для отстрела орлов и ястребов, оперенье которых укреплялось на древках стрел.

Известны два неолитических погребения у дер. Байкаловой и в селе Батени на Енисее. В Черемушном логу близ Байкаловой, на правом берегу Енисея, найдена могила мужчины лет тридцати палеомонголоидного типа. В яме возле скелета находилось много предметов. Из костей оленя изготовлены шило, две иголки, нож для снятия шкур с животных, украшенная нарезками ручка вкладышевого ножа с длинным пазом. Здесь же лежали два шлифованных топора из сланца и темно-зеленого нефрита, два сланцевых тесла и долото, пест, брусок из песчаника, бусина из раковины и клюв журавля.

Погребение в селе Батени обнаружено случайно, и потому положение скелета было нарушено и осталось невыясненным. По черепу не удалось определить пол и точную принадлежность человека. Антропологи предполагают, что это был человек либо со смешанными европеоидными и монголоидными признаками, либо близкий к представителям южной меланезийской расы. При погребении сохранились кинжаловидные орудия из костей лося, роговой фигурный стерженек, три костяные пластинки со следами обработки и отщеп из валуна. Кроме того, здесь же оказались принадлежности игры: четыре астрагала косули и восемь астрагалов баранов. Находки поделок из костей оленя, лося, а также астрагалов косули свидетельствуют о том, что охота в раннем неолите была еще основной отраслью хозяйства, так как эти предметы изготовлялись из костей диких животных.

В поздненеолитических памятниках наряду с костями диких животных находят кости домашних животных (лошади и овцы в Оглахтинской стоянке и астрагалы баранов в Батеневском погребении).

Скотоводство было привнесено в Южную Сибирь пришлыми группами людей. Они явились с юго-запада, скорее всего из Прикаспия, через Южный Урал. Это произошло еще в неолите, в конце IV тысячелетия до и. э., когда в окружающей лесной зоне жили племена охотников и рыболовов. Так, уже в конце каменного века начался в Хакасии переход от древней формы присваивающего хозяйства (охота, рыболовство и собирательство) к более продуктивному производящему хозяйству. Вероятно, к тому времени уже созрела потребность южносибирских степных племен к созданию производящей экономики.

Если древнее неолитическое население Южной Сибири получило домашнюю лошадь, крупный и мелкий рогатый скот извне, то все же развитие форм скотоводства в условиях сурового сибирского климата и ландшафта шло по линии накопления собственного опыта, и этот процесс не может быть объяснен только заимствованием скота со стороны. Данных о проникновении в Хакасско-Минусинскую котловину земледелия в период позднего неолита еще нет. Вероятно, здесь в это время складывается охотническо-скотоводческий вид производящего хозяйства с дополнительными промыслами в виде рыболовства и собирательства. Так началось первое крупное общественное разделение труда - выделение скотоводческих племен Южной Сибири из массы охотников и рыболовов лесостепной и таежной Сибири.

По данным антропологов, в позднем неолите на Среднем Енисее по соседству с древним монголоидным населением впервые появляются люди европеоидного типа, пришедшие с юга пли запада. В образовавшейся контактной зоне, где взаимодействовали разноэтничные группы людей, можно предполагать большую сложность идеологии и верований.

В позднем неолите в бассейне Среднего Енисея возникла яркая тазминская культура (начало III тысячелетия до н.э.) - культура древнейших каменных изваяний Азии, менгиров и личин. Своим названием она обязана улусу Тазмину на р. Бюре, где впервые раскопаны святилища с изваяниями. К ней относятся не только изваяния и менгиры, имеющие форму звериных фаллосов, но и древнейшие святилища, а также нарисованные охрой на скалах личины духов, фигуры лосей и быков. Святилища, скульптурные и живописные изображения божеств и духов связаны с культом производящей природы, с космогоническими представлениями о вертикальной вселенной и трех ее мирах (верхнем, среднем и нижнем) и с культом божеств земной и водной стихии.

На отдельных стелах и на скалах изображены древнейшие четырехколесные повозки, иногда - влекомые быками. Все они снизаны с культом солнца и громовника. На других изваяниях выбиты рисунки солнечных кораблей. Эти сакральные изображения напоминают реальные прообразы, возникшие в Месопотамии в IV - начале III тысячелетия до н. э. Тазминская культуры представляет собой уникальное явление в истории древних племен Сибири и Центральной Азии начала III тысячелетия до н.э. В Северной Азии сложился своеобразный очаг производящего хозяйства. На его основе сформировались яркие культуры южно-сибирского бронзового века.

Древнейшая и самая длительная эпоха в истории человечества — палеолит (древний каменный век). По времени она совпадает с таким геологическим периодом в истории Земли, как плейстоцен. Начало палеолита очень трудно идентифицировать, т.к. оно связано с длительным процессом выделения человека из мира природы (антропогенезом) — феноменом, причины которого до сих пор не нашли однозначного объяснения в науке. Процесс антропогенеза начался очень давно (около трех миллионов лет назад). За огромный промежуток времени во внешнем облике, мыслительной и орудийной деятельности, поведении человека, его общественной организации произошли кардинальные изменения.

Заселение Западно-Сибирской равнины . В целом оно происходило неравномерно: отдельные территории (Горный Алтай, Кузнецкая котловина) были заселены уже в эпоху нижнего палеолита. Чем ближе к современной геологической эпохе (голоцену), начавшейся примерно 10 тыс. л. н., тем больше климат и природные условия Западно-Сибирской равнины напоминали современные. Сюда устремились многие животные, в том числе, разумеется, мамонт и бизон — одни из главных промысловых видов того времени. Вслед за ними на север, в новые для себя районы, двинулся и человек. Таким образом, в центре Западно-Сибирской равнины, по сравнению с ее ближайшим окружением (например, с Горным Алтаем), человек появился относительно поздно — в конце эпохи палеолита. Это был уже человек современного антропологического типа, со сложным и развитым комплексом материальной культуры, разнообразными трудовыми навыками и удивляющей исследователей своей глубиной и богатством духовной жизнью. Главная причина относительно позднего заселения Западно-Сибирской равнины кроется в геологических особенностях данного региона. Здесь практически полностью отсутствовало качественное каменное сырье, пригодное для изготовления орудий труда. Все основные типы орудий в то время изготавливали из кремня или близкого к нему по качеству камня-яшмы, обсидиана ил и кремнистого сланца. Люди пользовались теми небольшими запасами камня, который они принесли с собой с окружающих территорий (либо с Урала, либо из Северного Казахстана), или кварцевым галечником, из которого тоже можно было изготавливать небольшие орудия. Особенно сильно отсутствие сырья чувствовалось на территории Обь-Иртышского междуречья.

О том, насколько ценными для людей были каменные орудия, можно судить по следующему факту: сломанный инструмент не выбрасывали, а из обломков изготавливали новое, но более мелкое орудие.

Долгое время в археологической литературе была распространена точка зрения, основанная на предположениях некоторых геологов, о том, что главной причиной относительно позднего освоения человеком Западносибирского региона было его затопление огромным древним озером-морем, образовавшимся вследствие запруды ледниковым панцирем на севере стока западносибирских рек. Исследования геологов и археологов последних десятилетий на различных палеолитических стоянках Западно-Сибирской равнины (с точной фиксацией контекста расположения и радиоуглеродными датировками) позволили заключить, что такого огромного озера-моря просто не существовало (иначе некоторые стоянки должны были бы находиться на глубине более 100 м). Однако вопрос о существовании древнего озера-моря, покрывавшего Западно¬Сибирскую равнину в эпоху верхнего палеолита, остается дискуссионным.

Остановимся на фауне Западной Сибири эпохи палеолита. Совокупность видов животных, окружавших верхнепалеолитических охотников называется фаунистическим комплексом. Наиболее типичными представителями верхнепалеолитического фаунистического комплекса Западно-Сибирской равнины являлись мамонт, северный олень, медведь, бизон и шерстистый носорог. Все эти животные были промысловыми видами для древних охотников, которые использовали их мясо в пищу, а шкуры и кости для других целей. Конечно, наиболее впечатляющим видом данного комплекса были мамонты. Судя по останкам, обнаруженным на некоторых стоянках (Волчья Грива, Шестаково), доля костей мамонта превышает 90% всех костей животных. О мамонтах современной науке известно уже очень многое. Эти данные получены не только на основании анализа тысяч разрозненных костей и многих десятков более или менее целых скелетов мамонта, но и при изучении целых туш, которые не раз находили в слое вечной мерзлоты на севере Сибири. Туши этих животных порой настолько хорошо сохраняются в мерзлоте, что местные собаки с удовольствием едят их замороженное в естественном «холодильнике» мясо. Проблема состоит лишь в том, чтобы оттаявшую в далекой тундре тушу мамонта вовремя (до ее разложения и поедания дикими животными) обнаружили специалисты и доставили в лабораторию для изучения.

Удача сопутствовала российским ученым несколько раз. Так, в 1910 г. останки одного из таких мамонтов были привезены экспедицией Академии наук с севера Якутской области. Их тщательно изучили палеонтологи. Толстый слой подкожного жира и густая шерсть защищали мамонта от полярной стужи. Желудок его был набит остатками осоки, едкого лютика и других видов полярных трав и мелких кустарников.

Для мамонтов характерна массивная голова, крутой горб над передними лопатками и огромные бивни (т.е. резцы), нередко со спирально загнутыми верхушками. Длина бивня достигала иногда четырех метров, а вес пары бивней — около 300 кг. Туловище мамонта сплошь покрывала густая шерсть черно-бурого или рыжевато-бурого цвета, особенно пышная по бокам. С плеч и груди свисала густая и длинная рыжая шерсть. Шкура, снятая с животного, заняла бы примерно 30 м2. Вес костей мамонта (без бивней) составлял 1,5 т, а вес туши доходил до 5 т. Мамонты были превосходно приспособлены к условиям арктической природы того времени. На примыкавших к сплошному ледяному щиту пространствах, напоминавших по своим ландшафтным характеристикам современную тундру, они находили обильную пищу (травы и кустарники). По подсчетам специалистов, в день мамонт поглощал до 100 кг растительной пищи.

Палеолитические памятники Западно-Сибирской равнины. К настоящему времени на данной территории известно более тридцати палеолитических местонахождений. Это значительно меньше, чем на прилегающих к равнине территориях.

Большинство стоянок относится к позднему палеолиту. Исходя из имеющихся на сегодняшний день радиоуглеродных дат, позднепалеолитические местонахождения Западно-Сибирской равнины можно разделить на три условные группы.

Раньше всех — в 1896 г. — на территории г. Томска была открыта Томская стоянка. Она была случайно обнаружена зоологом Н.Ф. Кащенко благодаря находкам крупных костей мамонта. Н.Ф. Кащенко обратил внимание на наличие в почве угольков и следов воздействия огня. Он понял, что обнаружена стоянка древнего человека, и начал ее раскопки, которые провел настолько тщательно, что до сих пор они считаются образцовыми. Были составлены планы раскопа, зафиксирована глубина залегания находок, взяты на анализ и сохранены все интересующее исследователя образцы. По уголькам определен возраст стоянки -18,3 ± 1 тыс. лет. Н.Ф. Кащенко на площади 40 м2 собрал 200 мелких кремневых орудий и кости одного мамонта. Исследователь пришел к следующим выводам: 1) стоянка была кратковременной (несколько дней); 2) был убит один мамонт, часть которого съедена на месте; 3) охотники ушли, захватив с собой отдельные части туши; 4) основная часть мамонта осталась неразделанной (она лежала на левом боку).

Стоянка Шикаевка II находится в Курганской области на берегу озера в бассейне р. Тобол. Ее радиоуглеродная дата — 18 050 ± 95 л.н. Здесь были обнаружены два почти полных скелета мамонтов, а также кости волка, сайги и северного оленя. На памятнике найдены 35 орудий, изготовленных из яшмы и предназначенных для резания. Все свидетельствует о том, что стоянка была временной. Существуют две трактовки этого памятника. По одной из них, мамонты были найдены мертвыми и замерзшими, а люди сняли при помощи орудий с них шкуры и ушли. По второй трактовке, мамонты были убиты; с них сняли шкуры и часть мяса.

В Томской области обнаружена стоянка Могочино I. Она была перекрыта слоями толщиной до 8 м. Здесь обнаружены кости мамонта, лошади, северного оленя, шерстистого носорога и других животных. В ходе раскопок найдено более 1,3 тыс. изделий из камня (нуклеусы, резцы, скребки и др.). Исследователи полагают, что это место недолговременной стоянки. Ее возраст, определенный по каменным изделиям, равен 16-17 тыс. лет. Возможно, стоянка более древняя, поскольку радиоуглеродная дата по кости мамонта составляет 20 150 ± 240 л.н.

Одной из наиболее полно изученных на сегодняшний день является стоянка Шестаково. Расположена она в юго-восточной части Западно-Сибирской равнины, на правом берегу р. Кии (приток р. Чулым). Общая площадь раскопа составила 680 м2. С нижней частью разреза связаны многочисленные остатки мамонтовой фауны и находки верхнепалеолитического времени (различные орудия, нуклеусы, сколы). Судя по всему, человек проживал на этом месте длительное время. Для различных культурных горизонтов памятника имеется значительное количество дат — от 25 660 ± 200 л.н. до 18 040 ± 175 л.н. Местонахождение Луговское представляет собой скопление останков плейстоценовых млекопитающих. Оно расположено вблизи с. Луговского, в 30 км к западу от г. Ханты-Мансийска. Здесь на гриве, которую пересекает ручей, обнаружено более 5 тыс. костей мамонтов, шерстистых носорогов, лошадей, бизонов, северных оленей и волков. Количественно преобладают кости мамонта (более 98%). Вместе с костями обнаружено 300 каменных изделий. Возраст местонахождения — 10 — 30 тыс. лет.

Памятник Волчья Грива находится в Каргатском районе Новосибирской области. Он был открыт в 1957 г. местными жителями и исследовался палеонтологами и геологами. Археологические раскопки проводились в 1967 и 1968 гг. под руководством А.П. Окладникова. В 1975 г. памятник исследовал В.И. Молодин, а с 1991 г. — В.Н. Зенин. Памятник разновременный: от 17 800 ± 100 до 11 090 ± 120 лет. При раскопках найдены большие скопления костей животных. Они принадлежали примерно пятидесяти особям мамонтов и одной дикой лошади; встречены единичные кости бизона и волка. Часть костей имеет следы деятельности человека, многие осколки могли служить орудиями труда.

В первый год раскопок не были найдены кремневые орудия, поэтому А. П. Окладников даже говорил о специфическом для этой территории «костяном палеолите». На второй год исследований среди костей обнаружили два мелких кремневых отщепа. Это говорило о том, что население кремень знало, но кремневые орудия, судя по всему, были в большом дефиците и очень ценились. Сейчас коллекция составляет 37 изделий из камня, половину из них составляют орудия. А.П. Окладников полагал, что здесь археологи имеют дело с крупным поселением палеолитического человека. Дальнейшие раскопки памятника затруднены тем, что над ним расположилось современное село.

На поселении Черноозерье II раскопки проводились в 1968 — 1971 гг. В.Ф. Генингом и В.Т. Петриным. Памятник находится на берегу Иртыша в Саргатском районе Омской области. Культурный слой стоянки делится стерильными прослойками на три горизонта, что свидетельствует о неоднократном прекращении и возобновлении жизни на поселении. В процессе исследования обнаружены каменные орудия, выявлены остатки жилищ с крупными округлыми очагами. Одно прямоугольное жилище имело площадь 10 м. В его центре находилась овальная яма-очаг. Всего на территории стоянки вскрыто 11 очагов, многие из которых отапливались костями. Найдены орудия, изготовленные из кварцевого галечника. Каменные орудия всех горизонтов чрезвычайно близки между собой и представлены скребками и пластинами. Особо выделяются площадки, на которых изготавливали орудия. Обнаружены осколки костей различных животных (лося, быка, лошади, лисы, зайца) и рыб. Кости мамонта здесь не были обнаружены. Поселение, по мнению геолога С.М. Цейтлина, датируется в пределах 10,8 — 12 тыс. л.н. Для данного памятника имеется и радиоуглеродная дата — 14 500 ± 500 лет.

Поселение Черноозерье II дало исключительно интересные находки. Здесь обнаружены предметы искусства — пока единственные для палеолита Западной Сибири. Это остатки двух костяных диадем с зашлифованной лицевой поверхностью. В них просверлены сквозные отверстия для крепления к головному убору. По краям диадемы орнаментированы зигзагообразной линией. Великолепным образцом косторезного искусства является кинжал. На его гранях имеются пазы для кремневых вкладышей. В центральной части нанесена продольная линия, выполненная из вплотную примыкающих друг к другу лунок и трех ромбов.

Исключительно интересен памятник Венгерово-5 в Новосибирской области на берегу р. Тартас. Исследования здесь проводились под руководством В. И. Молодина. При раскопках более позднего грунтового могильника была обнаружена яма глубиной около 2 м. Она была заполнена костями и черепами бизонов, лежавшими вперемежку с каменными орудиями. На самом дне найдены кости и чешуя рыбы. Заполнение ямы было разделено стерильными слоями. Очевидно, яма использовалась периодически. В.И. Молодин предположил, что яма не имела хозяйственного назначения и, скорее всего, является остатками древнего святилища. Памятник синхронен стоянкам Черноозерье II и Волчья Грива.

Культурно-хозяйственная характеристика палеолита Западно-Сибирской равнины.

Полученные в последние годы материалы позволяют предположить, что заселение Западно-Сибирской равнины началось с южных и юго-восточных регионов 100 — 120 тыс. л.н., а возможно, еще раньше. Оно шло со стороны Алтая, Казахстана и, вероятно, из Средней Азии. Завершился период палеолита 10-11 тыс. л.н.

Самой молодой стоянкой этой эпохи является Черноозерье II. Ее можно считать переходной к мезолитическому периоду.

Период верхнего палеолита — это время проникновения человека в центральную и юго-западную часть Западно-Сибирской равнины. Люди, занимавшиеся охотой, пришли сюда вслед за животными, переместившимися из районов горного обрамления. Этими животными были мамонт, бизон, дикая лошадь и др. Очевидно, первоначально люди приходили сюда на непродолжительное время. Постоянно жить в Западной Сибири было трудно из-за отсутствия доброкачественного каменного сырья для изготовления орудий, а совершать экспедиции за ним из постоянных мест обитания пока еще было невозможным. Поэтому охотники выбирали себе удобный участок и неоднократно селились на определенный период, построив тут жилища с очагами. Примером этому является памятник Черноозерье II, культурный слой которого прерывался стерильными прослойками. Не исключено, что приходилось уходить из-за весенних паводков. Именно поэтому все найденные палеолитические стоянки делятся на две группы: 1) кратковременные стоянки, где люди жили всего несколько дней; 2) места, где люди периодически занимались хозяйственной деятельностью, временами полностью покидая стоянку, а затем возвращаясь.

Население занималось охотой, главным образом на крупных животных. Но, судя по костным остаткам, также употребляли в пищу зайцев, сайгаков и др. В конце верхнего палеолита люди занимались и рыбной ловлей (среди остатков появились рыбьи кости и чешуя). Безусловно, древнейшее население Западной Сибири могло заниматься и собирательством, однако археологических подтверждений этому пока нет.
На территории России верхнепалеолитические погребения открыты на ряде памятников, но на территории Западно-Сибирской равнины они пока неизвестны. Отсутствие погребений не дает нам возможности судить об антропологических особенностях населения Западной Сибири в эпоху палеолита.

МЕЗОЛИТ

К употреблению термина мезолит (средний каменный век) в археологии нет однозначного отношения. Некоторые ученые считают неправомерным выделение этого этапа в развитии древних культур Сибири и Дальнего Востока, поэтому в их периодизациях вслед за финальным этапом позднего палеолита сразу следует неолит. Другие исследователи (Л. П. Хлобыстан) считают, что плейстоценовые (палеолитические) культуры сменили голоценовые, т.н. эпипалеолитические культуры. Эпипалеолит — это уже не палеолит, а то, что непосредственно за ним следовало, сохраняя черты палеолитических культур.

Не вдаваясь в дискуссию по этому поводу, поясним, что, выделяя мезолит как отдельный период в археологии Западно-Сибирской равнины, мы опирались именно на комплекс признаков, включая признаки собственно археологические (например, характер каменной индустрии). Под мезолитом Западно-Сибирской равнины мы понимаем фазу развития человека и форм его социально¬экономических и экологических отношений. Эта фаза была ограничена, с одной стороны, сменой геологических эпох (плейстоцена на голоцен), когда кардинальным образом изменилось ландшафтно-климатическое окружение человека, что повлекло качественное изменение форм адаптации к новым условиям, а с другой — появлением керамики и шлифованных каменных орудий труда, характерных уже для эпохи неолита.

Ранний голоцен — великое время фундаментальных открытий в истории человечества. Население многих регионов Земли перешло к оседлому образу жизни. Наряду с дальнейшим совершенствованием техники обработки камня, массово распространялись лук и стрелы. На Ближнем и Среднем Востоке, а также в отдельных районах Средней Азии в этот период были осуществлены первые опыты человека в доместикации (одомашнивании) многих видов растений и животных. В Сибири это было пока невозможно ввиду слишком суровых условий, поэтому доместицирована здесь была лишь собака. Появились орудия массового лова рыбы — сети. Широко распространились сани и лодки с веслами.

Итак, в Западной Сибири эпоху палеолита в X — VIII тыс. до н.э. сменил мезолит. Абсолютные даты, приведенные здесь, достаточно условны, поскольку формирование новых традиций было связано с глобальными климатическими изменениями, повлекшими за собой коренное изменение ландшафтов и форм их освоения человеком. Эти климатические изменения происходили на огромных пространствах Западной Сибири, во- первых, постепенно, а во-вторых, неравномерно.

Однако ледниковый период завершился, и климатические условия стали сходны с современными. Исчезли мамонты и другие представители «мамонтовой фауны».

На территории Западно-Сибирской равнины известно несколько мезолитических памятников. Они обнаружены на полуострове Ямал, в Ишимо-Тобольском районе, в Барабинской лесостепи, на Среднем Иртыше и в Кузнецкой котловине. Эти памятники сближает то обстоятельство, что характер каменных орудий менялся. На смену относительно крупным формам пришли миниатюрные орудия труда. Мельчайшие ножевидные пластины служили вкладышами в костяных и каменных основах. Можно предположить, что для лесостепи Западной Сибири с ее развитой техникой комбинированных орудий такой поворот событий облегчил адаптацию человека к новым условиям. Однако недостаток каменного сырья оставался очень острым.

В эпоху мезолита начался новый этап хозяйственного освоения Западно-Сибирской равнины. Человек широко использовал лук и стрелы, при помощи которых охотился на быстро передвигающихся животных. Основной его добычи стали олени и лоси. Выросло значение рыболовства. Широко распространилась новая техника изготовления орудий — вкладышевая. Все эти элементы культуры были заложены еще в самом конце палеолита, но получили широкое распространение именно в мезолите.

Новая волна заселения Западно-Сибирской равнины шла с юга, со стороны Казахстана и с Урала.

Человек продвинулся далеко на север. Особенности заселения региона хорошо видны при сравнении с соседним Зауральем. В Зауралье, которое было слабо заселено в эпоху палеолита, обнаружено большое число мезолитических стоянок. Здесь было найдено значительное количество каменных орудий, изготовленных из местного материала. На территории Западно-Сибирской равнины стоянок, которые можно отнести к эпохе мезолита, найдено мало. Стоянки располагаются неравномерно: ближе к Зауралью их значительно больше. Таким образом, основной поток населения с юга был направлен на Урал и значительно меньше в сторону Западной Сибири.

Стоянки иногда стали располагаться группами на террасах рек и озер. Число поселений в группе могло быть значительным. Примером являются Юрьинские озера, расположенные в Тюменской области на границе с Зауральем. Здесь на близком расстоянии друг от друга обнаружено свыше 30 поселений.

На Ямале Л. П. Хлобыстин исследовал местонахождение Корчаги 16 (правый берег р. Оби ниже г. Салехарда). Здесь найден комплекс орудий, включающий несколько нуклеусов, крупное скребло и скребки. Вблизи этого скопления была обнаружена углистая прослойка, по разрезу залегающая выше отложений, содержавших мезолитические находки (т. е. она может быть либо синхронна им, либо моложе). Абсолютный возраст угля, отобранного из этой прослойки, — 7 260 (± 80) л.н.

Группа стоянок обнаружена в таёжной зоне — на р. Конде. Здесь раскопаны полуземлянки и наземные жилища. Одно из них двухкамерное, с коридором и очагом. Культурный слой поселений был мощным и содержал несколько тысяч мелких каменных орудий.

В Прииртышье известна стоянка Черноозерье VIа, располагавшаяся возле одноименного палеолитического памятника. Стоянка была долговременной. Найденные здесь мезолитические микролитические орудия были изготовлены из высококачественного сы¬рья. Здесь было обнаружено 779 изделий (в основном вкладышей), большинство которых было изготовлено из североказахстанской яшмы. В Среднем Прииртышье известны еще несколько местонахождений с находками мезолитического облика (микролитическими). В основном это сборы с размытых озерных террас, но найдена и стоянка с культурным слоем — Большой Ащи-Куль II.

В Кузнецкой котловине, при исследовании памятника Большой Берчикуль I, В.В. Бобров среди разновременного материала выделил комплекс орудий и нуклеусов, ближайшие аналоги которых известны по материалам мезолитических стоянок Среднего Зауралья. Поздний («пережиточный») мезолит в Томско-Нарымском Приобье, лесостепном Прииртышье и Кулундинской степи представлен такими памятниками, как Большой Ащи- Куль I, Щербакульское и др. Это бескерамические памятники, для которых характерно сохранение вкладышевых, мезолитических по облику орудий. Наряду с ними обнаружены н шлифованные изделия, не имевшие распространения в «классическом» мезолите, но широко известные в неолитическую эпоху.

Выводы

Освоение современным человеком территории Западно-Сибирской равнины началось в эпоху среднего палеолита. Однако большинство палеолитических стоянок региона, известных на сегодняшний день, относятся к верхнему палеолиту. Стоянки свидетельствуют о кратковременном проживании людей и делятся на две группы: места, где люди, занятые охотой, находились в течение несколько дней, и поселения, где человек занимался хозяйственной деятельностью, но периодически покидал их, а затем возвращался.

В эпоху мезолита заселение Западно-Сибирской равнины шло с юга. При этом территория Зауралья оказалась более густо населенной, что было связано с наличием хорошего каменного сырья. На территории Западно-Сибирской равнины наиболее заселенней людьми оказалась западная часть.

Генинг В. Ф.. Петрин В. Т. Позднепалеолитическая эпоха на юге Западной Сибири. — Новосибирск: Наука, 1985.
Деревянно А. П., Маркин С.В., Вшчикся Г.А Палеолитоведение: введение и основы. — Новосибирск: I [аука, 19У4.
Зенин В.И. Основные этапы освоения Западно-Сибирской равнины палеолитическим человеком // Археология, этнография и антропология Евразии. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАИ. 2002. — № 4 (12). -С. 22- 44.
Окладчиков А.П., Молодин В.И. Палеолит Барабы // Палеолит Сибири. — Новосибирск: Наука, 1978.-С, 9- 19.
Палеолит СССР. — М.: Наука, 1984.
Петрин В. Т. Палеолитические памятники Западно-Сибирской равнины. — Новосибирск: Наука, 1986.
Мезолит СССР. — М.: Наука, 1989. С. 136 — 143.

Палеолит (древний каменный век) получил свое название от греческого слова "палео" - древний и "литос" - камень. Это первый и самый длительный период истории человечества, начавшийся около двух миллионов лет назад.

В природе шли ритмические изменения, вызванные наступлением ледников. Западно-Сибирская равнина, где мы с вами проживаем, стала осваиваться человеком в конце палеолита, примерно 15-20 тыс. лет назад в самом конце ледникового периода. Наука, которая изучает этот древнейший период, называется археологией. Она изучает историческое прошлое человечества по вещественным памятникам (орудиям труда, утвари, оружию, жилищам, поселениям, укреплениям, местам погребения), основным способом открытия которых являются раскопки.

На территории нашей области сохранилось большое количество костей мамонтов, шерстистых носорогов и других животных, которые обитали вблизи ледников.

Начальные этапы прошлого сибирских племен протекают на фоне грандиозных событий ледниковой эпохи -- плейстоцена.

200--300 тысяч лет назад -- время первого покровного оледенения Сибири. Как полагают исследователи ледников гляциологи, около половины нынешней Европы оказалось покрытой сплошным покровом. Рядом с европейским ледяным щитом, который простирался до Урала, лежал второй, таймырский.

Мертвая ледяная пустыня, расстилавшаяся на сотни и тысячи квадратных километров, была страшнее самых ужасных жарких пустынь нашего времени.

Однако по окраинам великого ледника ключом била своеобразная жизнь приледниковых областей. У самой кромки льда начиналась бескрайняя тундра, страна болот и бесконечных озер.

В лесотундре и тундре приледниковой области находили обильную пищу водоплавающие птицы и табуны копытных зверей. Уже по самой кромке бродили группами мускусные быки. Уходя от гнуса, в летнее время шли навстречу ледяным обрывам, от которых струился спасительный холод, тысячные стада северных оленей. На первом месте в этом комплексе животных, существовавшем от Северного Китая до Испании, от моря Лаптевых до Монголии, находились два гигантских вымерших зверя -- мамонт и носорог. Но грозным властителем древних животных был зверь, чей облик до сих пор восстановить не удалось: его называли «пещерным львом». По нраву и по повадкам это было нечто среднее между нынешним львом и тигром.

Рядом с мамонтами и носорогами в степях и тундрах мирно паслись не только табуны северных оленей, но и стада диких лошадей и диких быков, песец, антилопа-сайга, снежный баран и благородный олень -- марал. Было бы удивительно, если в этой стране, которую природа так щедро наделила животными, не появился издавна и человек.

Заселение Сибири человеком было длительным и очень сложным процессом. Но как давно и как широко расселились люди в Сибири, пока неизвестно. Даже в разгаре ледниковой эпохи существовали пути, по которым могли расселяться древние люди. Ученые называют 3 пути заселения Сибири:

• 1. Из Средней Азии.
• 2. Из Центра и Юга Азии.
• 3. Из Восточной Европы.

Кроме того, А. П. Окладников выдвигает гипотезу, что Южная Сибирь была сама среди очагов становления человека.

Подвеска с изображением египетского бога Гарпоктрата и ожерелье (Тюринский могильник). По материалам, из которых изготавливались орудия труда, выделяют следующие этапы начальной истории человечества:

древний каменный век (палеолит) -- 2,6 млн. -- 10 тыс. лет до н. э.;

средний каменный век (мезолит) -- 10 тыс. -- 6 тыс. лет до н. э.;

новый каменный век (неолит) -- 6 тыс. -- 3 тыс. лет до н.э.;

медно-каменный век (энеолит) -- 4 тыс. -- 3 тыс. лет до н. э.;

бронзовый век -- 2 тыс. -- 1 тыс. лет до н. э.;

железный век начался примерно 1 тыс. лет до н. э.

В Сибири археологи находят стоянки людей палеолита. Территория современной Тюменской области стала заселяться людьми много тысяч лет назад. Самая древняя стоянка людей неолита обнаружена у озера Андреевского. Ученые нашли на месте стоянки скребки, ножевидные пластинки, кремниевые наконечники копий, костяной нож, предназначенный для разделки рыбы, глиняные грузила для сетей и т. п. Люди вели оседлый образ жизни, занимались рыбной ловлей и охотой.

Стоянки более позднего периода -- эпохи бронзы -- обнаружены в местечке Сузгун на Чувашском мысу (окрестности Тобольска) на реке Полуй и в других местах.

Стоянок железного века найдено еще больше. В это время на территории Ялуторовского района в VI--IV в. до н. э. жили саргаты -- объединение кочевых племен (аланы, роксоланы, савроматы, языги и др.). Эти племена кочевали от реки Тобола до Волги.

Количество археологических исследований в Тюменской области и в Западной Сибири вообще памятников саргатского времени невелико. Но Западная Сибирь с петровских времен была основным поставщиком древних золотых предметов для музейных собраний.

Глиняная посуда саргатской культуры. На территории современного Ялуторовского района археологическими экспедициями института археологии Академии наук России, Уральского и Тюменского госуниверситетов открыто около ста археологических памятников: остатков поселений, погребальных комплексов различных эпох -- от эпохи неолита до позднего средневековья. Эти памятники мало подвергались раскопкам: в 1893 году финский археолог А. Гейкель исследовалкурганный могильник у д. Томилово. Историк И. Я. Словцов в его составе отмечал 44 кургана. В наши дни из них сохранилось только три. Остальные разрушены при строительстве, либо распаханы. В 1984--85 гг. научный сотрудник Тюменского госуниверситета В. А. Зах исследовал поселение эпохи развитого бронзового века «Черемуховый куст-1» в 4 км от Старого Кавдыка и 3 курганчика раннего железного века у д. Озерной.

В 1959 году П.М. Кожин -- московский археолог раскопал 2 кургана у с. Памятное. При раскопках у с. Памятное была обследована группа из пяти курганов, расположенных в широкой пойме при слиянии рек Тобола и Исети близ дороги Ялуторовск -- Памятное.

На стоянке Памятное III, расположенной на песчаной террасе над курганом I, обнаружены на небольшой площади обломки саргатских мелких сосудиков: один из них с треугольниками на плечиках, другой --с ямками, выдавленными изнутри шейки. Здесь же найден бронзовый втульчатый трехгранный наконечник стрелы. Возможно, что наряду со стоянкой эпохи бронзы здесь находился могильник саргатского времени.

В 1995 году археологи института проблем освоения Севера приступили к планомерному изучению Ингальской долины, на территории Ялуторовского района между Тоболом и Исетью у слияния названных рек находится эта долина. Здесь сосредоточено несколько сотен поселений, городищ, курганных и грунтовых могильников, относящихся к каменному, бронзовому и железному векам.

Оружие и конская упряжь саргатской культуры. Раскопки Тютринского, Савиновского и других могильников, относящихся к первым векам нашей эры, нарисовали яркую картину расслоения саргатского общества: Малоимущих хоронили с минимальным набором вещей, под небольшими курганами; над могилами родословной аристократии сооружали монументальные земляные пирамиды, достигавшие нескольких десятков метров в поперечнике. Захоронения знати, особенно женские, изобиловали наборами привозных бус, ювелирными изделиями. Эти находки позволяют сделать вывод, что саргатские племена торговали с государствами Средней Азии, а через них -- с Индией.

При раскопках других археологических памятников найдены тончайшие золотые нити -- остатки богато вышитой одежды. Десятками и сотнями исчисляются изготовленные из кремня, яшмы и сланца орудия, собранные на поселениях, относящихся к новокаменному веку и энеолиту.

Недалеко от слияния Тобола и Исети археологи приступили к исследованию площади Бузана, составляющей около 5,5 гектаров. Эта территория покрыта культурными слоями разновременных памятников.

Здесь был найден богатый некрополь, относящийся к периоду энеолита. Земля подарила археологам два десятка прекрасно отшлифованных и аккуратно просверленных каплевидных каменных подвесок, видимо, входивших в состав нагрудного украшения, а также редкий по изяществу исполнения нож из черного кремнистого сланца с навершием, оформленным в виде головки хищной птицы. Недалеко от захоронения был расчищен целый комплекс предметов. В него входили семь наконечников стрел, более 250 ножевидных пластин и орнаментированное по всему периметру круглое каменное изделие с отверстием в центре.

В одном из захоронений найдена была лодка периода энеолита длиной 5 метров. Рядом с ней видны были следы другой лодки, размерами поменьше. Наши предки свято верили в то, что человек не умирает, а лишь меняет форму жизни. А в иной жизни предметы, необходимые в этой, также будут нужны.

Так археологические раскопки позволяют воссоздать историю древней жизни Сибири, заселение ее человеком.

Александр Соловьев - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук. Автор и соавтор свыше пятидесяти научных статей и восьми монографий.

В область научных интересов входит изучение традиционных представлений коренного населения Западной Сибири: верований, искусства, культовой и погребальной практики, этно- и культурогенеза. Александр Соловьев около 20 лет занимался археологическими исследованиями древних памятников на Алтае, в степях Минусинской котловины, в западно-сибирской тайге и лесостепи.

Работы А. Соловьева отличает стремление к комплексному подходу в решении научных проблем, когда археологические материалы сочетаются с этнографическими наблюдениями, дополняются фольклорными источниками и данными естественных наук.

Научный редактор академик В.И. Молодин
Художник М.А. Лобырев

Слово к читателям

Писать о древнем оружии непросто. Тому есть множество причин. Несмотря на то, что войны в Сибирской тайге, степях и горах бушевали почти непрерывно, сохранилось лишь весьма ограниченное количество предметов вооружения. Оружие здесь, как, впрочем, и везде, высоко ценилось. Оно было желанным трофеем, лучшие его образцы передавались из поколения в поколение, и, хотя оно должно было сопровождать своих хозяев в жизни и в смерти, настоящие средства ведения боя, за исключением лука и стрел, нечасто помещались под курганы воителей эпохи бронзы и железа. Довольно рано вместо реальных боевых образцов в погребения стали опускать различного рода модели, отлитые из бронзы или даже выструганные из дерева. Многие предметы вооружения, по представлениям древних, были «живыми» и обладали способностью самостоятельно находить себе хозяина, а, следовательно, не могли быть захоронены. Свою роль сыграл также распространенный вплоть до эпохи позднего средневековья принцип «pars pro toto» (часть вместо целого), который позволял обходиться в подобных случаях лишь некоторыми элементами или частями оружия - например, отдельными панцирными пластинами вместо целых лат. Немало затруднений исследователям доставила и «курганная лихорадка» - тотальное разграбление погребальных памятников в поисках могильного золота, - с особой силой вспыхнувшая в XVIII в. В это время бесследно исчезла, надо полагать, не одна тысяча единиц разнообразного оружия.

Почти каждый древний предмет вооружения являлся штучным изделием, кроме, пожалуй, наконечников стрел, которые быстро приобретали стандартные, характерные для каждой исторической эпохи формы. Существует немалый соблазн ограничиться работой с несколькими наиболее яркими образцами, позволяющими судить об эпохе. Можно, конечно, пойти проверенным путем - составить подробные типологические схемы, определить хронологию, эволюцию основных видов оружия и найти для каждого исторического периода ведущие формы. Можно проанализировать погребальный обряд и попытаться на его основании выделить дружинную прослойку и т. д. Такой подход к анализу археологического материала нашел отражение в целой серии тематических монографий и сборников статей. Они, безусловно, представляют интерес для специалистов, но вряд ли будут интересны широкому кругу читателей. Тем более что за строгой логикой научного исследования остаются без ответа сотни вопросов, которых специалисты не в со-стоянии пока разрешить, не вступив на скользкий путь домыслов.

Но можно также, опираясь на факты, основываясь на археологическом материале, разбросанном по Северо-, Центрально- и Среднеазиатской ойкумене, попытаться собрать некое целое, дорисовывая недостающие части так, чтобы из фрагментов исторической действительности получилась картина, хронологически непротиворечивая и при этом отражающая колорит времени. Она, следует добавить, будет неполной без реконструкции облика древнего воина, то есть того,кто непосредственно влиял на создание истории.

Нашего современника не меньше, чем само оружие и особенности его применения, интересуют те, кто его носил. Для стран с развитой изобразительной и письменной традицией вопрос воссоздания образа древнего воина решается довольно просто. Тут достаточно взглянуть на барельефы Месопотамии или фрески Египта, росписи на сосудах античной Греции или фигурки на триумфальных арках Древнего Рима. Но как быть с регионом, где таких материалов нет? Конечно, среди вышеупомянутых изображений есть и фигурки варваров, но варваров, если так можно выразиться, местных, обитавших слишком далеко от просторов Сибири. Не может помочь исследователю и конструкция доспехов, которая у сибирских солдат не образует, как в рыцарской Европе, цельной металлической оболочки, определяющей облик витязя. Иные традиции, иные культуры.

Разумеется, нельзя отрицать существования изобразительной традиции на территории Сибири. Но, к сожалению, она дошла до нас только на «вечных материалах» - в виде наскальных рисунков и редких стилизованных фигурок, отлитых из бронзы. В таких изоб-ражениях многие важные для современного ученого детали отсутствуют, ведь они были столь очевидны для той эпохи, что подразумевались сами собой. Часто на петроглифах эпохи бронзы и раннего железного века мы только по оружию в руках можем распознать воинов среди многих силуэтных изображений обнаженных фигур с выделенными признаками пола. Сложно представить, что бойцы были снабжены лишь копьями и щитами и воевали голыми меж отрогов Саяно-Алтая и в глубинах западно-сибирской тайги. Жарким летом такая картина еще имела право на существование, но как быть с ранней весной или поздней осенью? Тем не менее, согласно древним силуэтным рисункам, лучники на лыжах тоже часто лишены одежды. И если здесь можно допустить наличие плотно облегающего костюма, то на прекрасно выполненной из бронзы фигурке мужчины с навершия ножа, обнаруженного близ Омска у с. Ростовка, кроме круглой шапочки и лыж никаких признаков иного одеяния не просматривается. Головной убор (либо замысловатая прическа) и оружие - основные элементы, на которых акцентировали внимание художники той эпохи. В древних изображениях не было ничего случайного. Головной убор и оружие были символичны, более важны для понимания образа, чем одежда. Именно по ним узнавался персонаж. Но для нас эти рисунки остаются во многом загадочными и, порой, фантастическими. Что, например, представляют собой так называемые «грибообразные» головные уборы, столь часто встречаемые среди петроглифов эпохи бронзы Горного Алтая, Тывы, Монголии? Быть может, это плетеные шляпы с огромными обвислыми полями или сжатые с боков, уплощенные головные уборы наподобие тех, что украшали головы офицеров европейских армий времени наполеоновских войн? Силуэтная техника рисунка не дает ответа на этот вопрос. И, конечно же, интерпретируя древние изображения, мы невольно допускаем ряд условностей и субъективных трактовок.

Однако, ситуация не столь безнадежна, как это может показаться на первый взгляд. Гигантская страна, которая лежит за Уральскими горами и зовется ныне Сибирью, никогда не была культурным изолятом. Здесь, на необъятных просторах Северной Азии, скакали по степи, пробирались в тайге, стояли на горных кручах столь же прекрасно экипированные воины, что и в соседних регионах. Ход истории здесь можно сравнить с колебаниями гигантского маятника. Следуя его движению, потоки вооруженных людей то шли на восток - в Сибирь, то двигались в обратном направлении - в Европу. Медленно брели в глубины Азии со стадами и семьями мигранты эпохи бронзы, отступали сюда перед македонскими копьями отряды кочевников раннего железного века. На рубеже эр в Европу катились неисчислимые полчища гуннского союза, а вслед за ними, столетия спустя, - воинственные племена тюркоязычных кочевников эпохи раннего средневековья. И, наконец, в XIII в. этим путем прошли закаленные в боях тумены Чингизидов. В создании военного потенциала каждый народ проявлял недюжинную изобретательность, не только создавая новые виды вооружения, но и заимствуя наиболее совершенные и удачные у соседних племен. Поэтому неудивительно, что на огромных территориях оружие имеет целый ряд поразительно сходных черт. Так, бронзовые наконечники стрел с музейных стендов городов Сибири оказываются «родными братьями» скифских, летевших в воинов Александра Великого или мелькавших над стенами урартской крепости Тешейбаини.

Рынок оружия сложился очень давно. В процессе мирных и немирных контактов предметы вооружения совершали поистине «вселенскую одиссею», попадая в весьма отдаленные от места своего производства регионы. А вместе с оружием распространялись способы его ношения и приемы владения им. Многие виды вооружения становились, таким образом, «интернациональными». Они в равной степени свидетельствуют о военном потенциале народа, который их создал, и народа, который их использовал. Примером этому служит почти повсеместное распространение лука так называемого «скифского», а потом и «хуннского» типа, коротких мечей-акинаков, палашей, сабель, различного вида наборных панцирей. Проследив направления культурных связей, можно с определенной степенью достоверности восполнить недостатки знания о местном оружии за счет данных о нем со смежных земель.

Территория Сибири в исторической перспективе всегда отличалась значительным пестроцветьем археологических культур. Многие из них, будучи в родстве, образовывали довольно обширные историко-культурные общности с единым мировоззрением и очень близкими хозяйственными структурами. Такие общности, как правило, занимали одну и ту же природную зону. Последняя, с военной точки зрения, - не что иное, как театр военных действий, ландшафт которого определяет особенности ведения войн и арсенал применяемого оружия. И если в рамках отдельно взятой археологической культуры набор вооружения может быть и не столь уж представительным, то в масштабах большой историко-культурной общности он выглядит вполне репрезентативно.

С ландшафтных позиций территория Сибири имеет выраженную зональность, которая варьирует от тундры, лесотундры, тайги на севере до лесостепи, степи и горных массивов на юге. Население каждого такого обширного природно-географического ареала создавало свой собственный мир, с единой экономикой, идеологией, материальной культурой. Со своими средствами и способами вооруженной борьбы. В соответствии с этими экологическими зонами мы и пытались рассмотреть, если так можно выразиться, «культуру войны». К сожалению, многие из интересующих нас территорий до сих пор остаются слабо изученными в археологическом отношении провинциями. Таковы, например, многие районы Забайкалья, восточно-сибирская тайга и предтаежье, тундра и лесотундра Западной и Восточной Сибири. Находки предметов вооружения на этих территориях, как правило, случайны и пока не позволяют воссоздать более или менее целостной исторической картины. По этой причине мы исключили их из нашего обзора.

Предлагаемая читателю работа во многом строится на реконструкциях. Проще всего их было делать на таежных материалах. Именно здесь на протяжении очень долгого времени - как минимум, от раннего железного века до самого средневековья - сохранялись старые формы материальной культуры, бытового уклада и верований. Поэтому можно возместить пробелы в источниках за счет данных этнографии и фольклора. Воссоздавая облик воинов распространенной здесь в эпоху раннего железного века кулайской историко-культурной общности, мы использовали этнографические материалы, касающиеся кроя одежды, обуви, фасона причесок аборигенного населения Нижнего Приобья. Декор одежды и воинской экипировки из органических материалов был восстановлен при помощи орнаментов с глиняной посуды, составленных кулайским населением. Рисунки на щитах южно-сибирских воинов эпохи бронзы были воссозданы аналогичным образом и представляют собой развертки орнаментальных поясов сосудов.

Конечно, невозможно ни доказать, ни опровергнуть, что щиты в этот период были именно круглыми. Но, реконструируя облик воинов, мы прежде всего хотели передать дух времени. Поэтому мы использовали подлинные орнаменты с характерной для данного периода и народа семантикой. Учитывалось также и то, что сакральное значение круга для памятников эпохи развитой и поздней бронзы у специалистов практически не вызывает сомнения. Разумеется, щиты могли быть иной - например, прямоугольной или пятиугольной - формы. Такие изображения мы также можем найти на некоторых оленных камнях и тоже представляем их на реконструкциях. Что касается цветовой гаммы, то для ее воссоздания, за отсутствием дополнительных данных, мы использовали только те оттенки, которые человек мог получить из природных материалов.

Облик горно-алтайского вождя эпохи раннего железного века был воспроизведен с помощью данных «царских» курганов пазырыкской культуры. Хотя штаны и головные уборы, судя по находкам, сделанным в мерзлотных курганах плато Укок, у местного населения были красного цвета, на нашей реконструкции они синие. Этому есть свои причины. Синий цвет ассоциировался у пазырыкцев с небом и считался принадлежностью высшей знати. Погребенные на плато Укок пазырыкцы, по всей видимости, являлись представителями знати среднего звена. В их одежде синий цвет представлен лишь небольшими фрагментами, как знак родства с главным домом. Разумеется, это лишь предположения, но мы можем найти множество аналогичных случаев использования цвета как символа статуса в древнем мире, - например, в не столь уж отдаленном Китае.

Для реконструкции воинской одежды эпохи великого переселения народов мы обратились к покрою одежд, найденных в глубоких штольнях могильника Ноин-Ула в Северной Монголии. Китайские ткани, судя по находкам на Алтае и в Западной Сибири, имели здесь хождение вплоть до позднего Средневековья.

В основе всех предложенных реконструкций лежат подлинные археологические материалы, которые имеют одну и ту же культурную и хронологическую принадлежность. В тех случаях, когда имелись выполненные антропологами портреты людей интересующих нас исторических эпох, мы использовали их для воссоздания облика воинов.

Обращаясь к оружию, мы должны помнить, что боевое и охотничье оружие в Северной, Центральной и Юго-Западной Азии не всегда можно различить. Зверовая охота здесь всегда была школой войны. На иранских миниатюрах XVI в. можно увидеть, что охотники использовали даже такое сугубо боевое оружие, как сабля, а в Бурятии еще в начале XIX в. выходили на загонную охоту в латах. Можно сказать, что история всего оружия начинается в каменном веке, когда охота на крупных животных составляла основное занятие племени.

Появление этой книги было бы невозможно, если бы не труды коллег-археологов, этнографов, оружиеведов. Низкий поклон всем известным и безымянным ученым, краеведам и подвижникам - тем, кто столетие назад начал воздвигать здание современной исторической науки.

Особые слова признательности хотелось бы сказать своему бессменному научному руководителю - академику В.И. Молодину. Его добрые советы и рекомендации помогали мне в работе еще со студенческих лет. Собранный им археологический материал оказал мне неоценимую помощь.

В работе над образами воинов мы пользовались консультациями и дружеской поддержкой антропологов ИАЭТ СО РАН к.б.н. Т.А. Чикишевой и Д.В. Позднякова. Искренняя им благодарность. Хотелось бы также выразить Д.В. Позднякову особую признательность за критические замечания и тонкие наблюдения, высказанные при обсуждении спорных вопросов, касающихся устройства защитного вооружения.

Слова глубокой благодарности хочу сказать директору МА ИАЭТ СО РАН к.и.н. А.П. Бородовскому за целый ряд очень полезных советов и консультаций относительно модельных реконструкций, а также за разрешение использовать в книге его авторские наработки.

Постоянную поддержку и дружеское внимание в процессе работы над позднесредневековыми материалами этой книги я ощущал со стороны этнографов ИАЭТ СО РАН д.и.н. И.Н. Гемуева, д.и.и. А.В. Бауло и профессора ТПГУ д.и.н. А.М. Сагалаева - талантливого ученого и прекрасного мастера научного слова, к сожалению, слишком рано ушедшего из жизни. Долгие беседы с этими выдающимися специалистами помогли мне почувствовать пульс и обаяние культуры коренных народов Сибири.

Глубокую признательность мне хотелось бы высказать д.и.н. В.И. Матющенко, д. и. н. Н.В. Полосьмак, д.и.н. Т.Н. Троицкой, д.и.н. Л.А. Чиндиной, д.и.н. Н.В. Дроздову и к.и.н. Б.А. Коникову, чьи материалы с их любезного разрешения были использованы в работе.

Работая над книгой, я не раз пользовался подробными консультациями моих друзей и коллег - востоковедов к.и.и. А.В. Варенова и С.В. Комисарова. Большое им спасибо.

Данное издание едва ли могло быть иллюстрировано должным образом без содействи директора Томского краеведческого музея к.и.н. Черняка и хранителя коллекций, прекрасного археолога и специалиста по культовому литью Я.А. Яковлева. Огромную помощь также оказали директор старейшего и богатейшего в Западной Сибири Музея археологии и этнографии Томского университета Ю.И. Ожередов и хранители отдела археологии И.В. Ходакова и И.В. Сальникова.

Нельзя не сказать о художниках, чей труд во многом определил книги. Искреннюю признательность хотелось бы выразить М. А. Лобыреву, которого можно назвать соавтором этого издания. Его мастерство помогло увидеть воочию древних воинов, а жизненный оптимизм - преодолеть неизбежные в работе трудности. Следует отметить также вклад, внесенный в дело В. П. Мочаловым, который изобразил батальные сцены, целый ряд археологических предметов и реконструкций. Процесс работы над иллюстрациями можно назвать полноценным научным исследованием, поскольку, являясь методом графической реконструкции, он не только помогал разрешить многие неясные вопросы, но и позволял ставить новые.

В книге использованы фотоиллюстрации, предоставленные А.В. Бауло, А. П. Бородовским, А.В. Вареновым, К. Инуком, В. Курносовым, А.М. Павловым, А.М. Сагалаевым. Без них работа многое бы потеряла. Хотелось бы особо поблагодарить их.

Александр Соловьев. 2003 г.

И неолит . Эпоха палеолита охватывает огромный период человеческой истории. Ее начало уходит в глубокую древность и связано с периодом формирования Homo sapiens . Ориентируясь на последние находки в Африке, начало этой эпохи следует датировать 2,5 миллионов лет тому назад. В эпоху палеолита складывается антропологический тип современного человека. В этот период человечество делает важнейшие открытия. Совершенствуется техника обработки камня: простейшие грубо оббитые гальки заменяются прекрасно обработанными остроконечниками, скреблами, пластинами. Человек овладевает огнем, начинает строить прекрасные жилища. Он становится замечательным охотником, добывая при помощи, казалось бы, простейших орудий таких крупных животных, как мамонт, бизон, носорог. Наконец, именно в этот период эпохи верхнего палеолита складывается первобытное искусство.

Искусство палеолитической эпохи потрясает своим совершенством, своеобразием, реализмом и высочайшим художественным мастерством исполнения. Памятники палеолитической живописи обнаружены и у нас на Урале – Капова и Игнатьевская пещеры. Древние скульпторы, работая только каменным резцом по кости, бивню, рогу и камню создали великолепные высокохудожественные произведения. Наиболее часто эти мастера изображали женщин, так называемых палеолитических Венер , и животных, прежде всего мамонта. До нас дошли некоторые предметы прикладного искусства – браслеты, бусины, подвески со сложным орнаментом , выполненным гравировкой и краской. Прекрасные образцы пластики и орнамента обнаружены в Сибири на стоянках Мальта, Буреть , Усть-Кова, Ачинская и Шестаковская.

В эпоху неолита по-новому расцветает древнее художественное творчество. Дальнейшее развитие получает петроглифическое искусство. До нашего времени сохранились наскальные полотна, изображающие промысловых животных – лося и оленя, "хозяина тайги" – медведя, а также сцены охоты. Сохранились удивительные скульптурные изображения, созданные в эпоху неолита. На неолитических поселениях и в могильниках найдены выполненные в реалистичной манере фигурки из камня и кости, запечатлевшие животных, птиц, рептилий. Прекрасным поделочным материалом для изготовления скульптуры было дерево. К сожалению, деревянные предметы сохраняются только в условиях торфяников. При раскопках таких поселений в Прибалтике, на Европейском Севере и Урале обнаружено большое количество деревянных предметов, в том числе и скульптура.

В эпоху неолита с появлением керамики складывается искусство орнаментации сосудов. Интересно, что для разных районов была характерна своя традиция украшать посуду.

Неолитическое искусство Сибири ярко и самобытно. Учеными открыты целые картинные галереи этой эпохи на Амуре, Ангаре, в восточно-сибирской тайге и в Западной Сибири на реках Томи и Енисее. Обитатели Сибири изображали, как правило, охрой или выбивкой лосей и медведей, птиц, а население Дальнего Востока, Сихотэ-Алиня создавало еще и загадочные личины-маски. Богатством и разнообразием отличалась неолитическая скульптура. Достаточно вспомнить каменные изображения рыб, обнаруженные на памятниках в Восточной Сибири: костяные скульптурки лосей, фигурки животных и птиц из Шумилихи на Ангаре и т.д. Широк спектр неолитических орнаментов на посуде. На Дальнем Востоке это сочетание спиралей с замысловатыми узорами, составленными из оттисков гребенчатого и фигурного штампов, нанесенные краской антропозооморфные рисунки и налепы. Для западносибирского неолита характерно сочетание прочерченных волнообразных узоров, взаимопроникающих фигур и гребенчатого орнамента.

Таковы в общих чертах основные тенденции развития первобытного искусства на территории Сибири. Что же конкретно можно сказать об искусстве каменного века рассматриваемого региона?