Вскоре после «оранжевой революции» 2004 года американский политолог Альфред Степан опубликовал статью, в которой проанализировал возможности национальной политики в Украине (Stepan A. Ukraine: Improbable demoсratic “nation-state” but possible democratic “state-nation”? // Post-Soviet affairs. – Columbia, 2005. – № 4. pp. 279–308). Автор прежде специально не занимался Украиной, но является признанным специалистом по анализу авторитарных режимов и моделей их демократизации.

Рассматривая политическую ситуацию в Украине, Альфред Степан прибегает к противопоставлению двух моделей. Одна из них нам хорошо знакома – «нация-государство» (nation-state). Альтернативную модель «государство-нация» (state-nation) Степан разрабатывал в последние годы на материале Бельгии, Индии и Испании со своим многолетним соавтором Хуаном Линцем и новым сотрудником – политологом из Индии Йогундрой Ядавом.

Целью политики в нации-государстве является утверждение единой, мощной идентичности сообщества как членов нации и граждан государства. Для этого государство проводит гомогенизирующую ассимиляторскую политику в области образования, культуры и языка. В сфере электоральной политики автономистские партии не рассматриваются как партнеры по коалиции, а сепаратистские партии либо объявляются вне закона, либо маргинализируются. Примеры подобной модели – Португалия, Франция, Швеция, Япония. Такая политика облегчается, если в государстве в качестве культурной общности с политическим представительством мобилизована лишь одна группа, которая видит себя единственной нацией в государстве.

При наличии двух или более таких мобилизованных групп, как это было в Испании после смерти Франко, в Канаде при создании федерации в 1867-м, в Бельгии к середине ХХ века либо в Индии при получении независимости, демократические лидеры должны выбирать между исключением националистических культур и их обустройством в государстве. Все перечисленные страны в итоге выбрали модель, которую точнее описать надо не как «нацию-государство», а как «государство-нацию». Они решили признать более чем одну культурную, даже национальную, идентичность и оказать им институциональную поддержку. В рамках одного государства формировались множественные, взаимодополняющие идентичности. Для этого создавались асимметричные федерации, внедрялись практики консоциативной демократии, допускался более чем один государственный язык.

Автономистским партиям было позволено создать правительство в некоторых регионах, а порой и войти в коалицию, формирующую правительство в центре. Задача такой модели – создать у разных «наций» государства лояльность по отношению к нему на институциональной и политической основе, хотя полития не совпадает с различающимися культурными демосами.

Страны, недавно обретшие независимость, могут выбрать настойчивую и энергичную, но мирную и демократическую стратегию построения «нации-государства», если полис и культурный демос почти совпадают, политическая элита объединена в принятии подобной политики, а международная ситуация хотя бы не враждебна осуществлению такой стратегии. Ситуация Украины в момент получения ею независимости не соответствовала ни одному из этих условий.

Альфред Степан подчеркивает принципиальное геополитическое отличие Украины от тех стран, которые он и его соавторы рассматривали ранее в рамках модели «государства-нации», то есть Индии, Бельгии, Канады и Испании. Ни одно из этих государств не имело соседа, который представлял бы реальную ирредентистскую угрозу, в то время как Украине такая потенциальная угроза со стороны России есть. Отметим точность этой оценки: Степан говорит в 2005 году о потенциальной ирредентистской угрозе, признавая, что на тот момент эта тема сколько-нибудь серьезно не рассматривалась ни со стороны России, ни со стороны русских граждан Украины.

Сравнивая модели «нации-государства» и «государства-нации», Альфред Степан строит следующий ряд оппозиций:

• приверженность одной «культурной цивилизационной традиции» против приверженности более чем одной такой традиции, но с условием, что приверженность разным традициям не блокирует возможности идентификации с общим государством;
• ассимиляторская культурная политика против признания и поддержки более чем одной культурной идентичности;
• унитарное государство либо мононациональная федерация против федеративной системы, часто асимметричной, отражающей культурную разнородность.

В других работах Степан также отмечает, что для модели «нации-государства» более характерна президентская, а для «государства-нации» – парламентская республика.

Общий теоретический принцип, сформулированный Степаном, заключается в том, что агрессивное проведение политики «нации-государства» при наличии более чем одной «мобилизованной национальной группы» опасно для социальной стабильности и перспектив демократического развития. Он признаёт, что модель «государства-нации» предполагала бы применительно к Украине, в частности, наделение русского языка статусом второго официального. Такие государства, как Бельгия, Индия, Испания и Швейцария имеют более чем один официальный язык. Степан отмечает, что у Украины больше шансов создать демократическое политическое сообщество, если она не будет следовать агрессивной стратегии утверждения модели «нации-государства».

Однако далее он делает оговорку, которая и является главным тезисом его статьи: возможны ситуации, когда линия на «нацию-государство», проводимая достаточно мягко, также может облегчить создание множественных и комплементарных идентичностей, которые так важны для «государств-наций» и для демократии в многонациональных обществах. По мнению Степана, Украина может служить примером такой ситуации.

Степан приводит следующие аргументы в пользу своего тезиса. В Украине предпочитаемый язык не обязательно является маркером идентичности. Людей, идентифицирующих себя как украинцев, вдвое больше тех, кто использует при общении только украинский язык. По данным одного из исследований, до 98 % тех, кто считает себя украинцами вне зависимости от того, на каком языке они говорят сами, хотели бы, чтобы их дети свободно владели украинским. Среди тех, кто идентифицирует себя как русских, процент желающих, чтобы их дети свободно владели украинским языком, также очень высок – 91 % в Киеве и 96 % во Львове.

На основании того, что подавляющее большинство русофонов хотят, чтобы их дети свободно владели украинским языком, государство может, при достаточной гибкости, проводить политику насаждения украинского в духе модели «нации-государства», не вызывая напряженности в отношениях с русскоговорящими гражданами. Степан также указывает на то, что в 2000-м лишь 5 % респондентов в Донецке и 1 % опрошенных во Львове считали, что Украину лучше разделить на два либо более государств. Россия же, как потенциальный центр ирредентистского притяжения, вела кровопролитную войну на Кавказе, что значительно снижало ее привлекательность.

УКРАИНСКАЯ ПОЛИТИКА – СМЕНА МОДЕЛИ

С момента публикации статьи Степана прошло три года. Попробуем оценить, как развивалась ситуация в Украине и насколько оправдались его прогнозы.

Период 2005–2007 годов был весьма бурным в политическом отношении. За это время прошли и очередные (2006), и внеочередные (2007) выборы в Верховную раду. Их результаты продемонстрировали, что электоральная база всех без исключения политических сил остается строго привязанной к тому или иному макрорегиону.

Созданное после президентских выборов правительство Юлии Тимошенко через полгода было отправлено в отставку. Оно, как и сменивший его кабинет Юрия Еханурова, не включало политиков, которые воспринимались бы востоком и югом страны как их представители. В сформированном после парламентских выборов-2006 правительстве Виктора Януковича, в свою очередь, не было представителей западных областей Украины. Возникшие было разговоры о возможной коалиции Партии регионов (ПР) с частью президентской «Нашей Украины» ни к чему не привели.

Кабинет Януковича, как до него и правительство Тимошенко, постепенно втянулся в острейший конфликт с президентом Виктором Ющенко, что и привело к неконституционному роспуску парламента и внеочередным выборам в 2007 году. В ходе этого конфликта фактическому разгрому подвергся Конституционный суд, который окончательно утратил возможность претендовать на независимость. Все конфликтующие стороны неоднократно использовали «карманные» суды различной инстанции, продолжая подрывать престиж судебной власти.

В 2008-й страна вошла с новым правительством Юлии Тимошенко, не замедлившим вновь вступить в конфликт с ослабленным президентом. Все ведущие политические силы единодушны с тем, что необходим пересмотр Конституции, но у каждой – свое видение и механизма пересмотра, и новой конституционной модели власти. В 2009 году (если не раньше) стране предстоят новые президентские выборы. Нельзя исключить, что до этого в который раз произойдут внеочередные парламентские выборы.

Вплоть до роспуска Верховной рады летом-осенью 2007-го власть в основном проводила сдержанную политику в духе модели «нации-государства», шансы которой на успех Степан расценивал как весьма высокие. На востоке и юге страны были предприняты осторожные попытки внедрить некоторые решения в духе модели «государства-нации». Ряд регионов и муниципальных образований предоставили русскому языку официальный статус. Однако по инициативе президентской администрации эти решения были оспорены в судах и не получили санкции на государственном уровне.

В условиях политического кризиса 2007 года резко интенсифицировались украинизаторские усилия в культурной и языковой сфере. Через три года все высшее образование будет переведено на украинский язык, вступил в силу закон об обязательном дублировании всех прокатных копий зарубежных фильмов. В этот ряд следует поставить и заявление президента об информационной угрозе со стороны русскоязычных средств массовой информации, что обещает дальнейшее сокращение русскоязычного продукта на украинских телеэкранах.

Существенно акцентирована тема голодомора как геноцида украинского народа. Это, как минимум, создает дискомфорт для русского населения страны, потому что дискурс голодомора как геноцида сопровождается рассуждениями о том, что место истребленных голодом украинцев заняли переселенцы из России. Крайне негативную реакцию везде, кроме Галичины, вызывают настойчивые усилия по героизации Украинской повстанческой армии (УПА), ее командира Романа Шухевича и лидера Организации украинских националистов (ОУН) Степана Бандеры.

Весьма провокационную роль как в сфере внутренней политики, так и для отношений с Россией сыграла неожиданно резкая активизация в конце 2007-го усилий по вступлению Украины в НАТО. Москва в ответ на это весной 2008 года явно стимулировала ирредентистскую тему в своей политике в отношении Украины в целом и Крыма в особенности. Пока дело ограничивается выступлениями таких деятелей, которые по статусу не могут считаться «официальными» голосами российского политического истеблишмента (Юрий Лужков, Константин Затулин). Но заявления об озабоченности положением русских в Украине звучали и в российском МИДе.

Угроза ирредентизма из потенциальной, как характеризовал ее Степан в 2005-м, приобретает все более реальные очертания. До сих пор весьма сдержанная в этом вопросе, Москва, как можно предположить, хотела бы создать контролируемую напряженность в Крыму, чтобы усилить и без того серьезные сомнения многих руководителей стран НАТО в целесообразности приема Украины в альянс и даже предложения ей программы подготовки к членству. Но ирредентизм часто похож на джинна, которого значительно легче выпустить из бутылки, чем загнать обратно.

К сожалению, конфликт между Россией и Грузией и реакция на него части украинского руководства способны привести к резкой эскалации всех описанных противоречий и дальнейшему втягиванию Москвы во внутриукраинскую политику.

ПЕРСПЕКТИВЫ «РУССКОЙ» ПАРТИИ

Один из важнейших вопросов современной украинской политики – это природа идентичности, а точнее, идентичностей населения юга и востока страны. Дело в том, что когда мы говорим об особой восточноукраинской идентичности, то считаем, что она объединяет и тех людей, которые считают себя украинцами по крови, но говорят по-русски, и тех граждан страны, которые идентифицируют себя как русских (таких, по данным переписи-2001, более 17 %, или 8,3 млн человек).

Неизвестно, что будет происходить в случае дальнейшей активизации украинской политики в духе «нации-государства». Весьма вероятно, что значительная часть русскоговорящих украинцев примет ее с большим или меньшим энтузиазмом.

Но не перешла ли уже государственная политика ту грань, за которой проведение языковой украинизации начинает играть мобилизующую роль для тех более чем восьми миллионов человек, которые считают себя русскими? Для них вопрос заключается не в изменении содержания их украинской идентичности, а в потере комфортных условий жизни при сохранении русской идентичности.

По данным опросов, проведенных в начале 2005 года, лишь 17 % русских граждан Украины считали, что «оранжевая революция» несет им что-то хорошее, против – 58 % украинцев. Без боязни ошибиться можно предположить, что такая позиция русских была связана с опасениями ухудшения отношений с Россией и усиления украинизации.

В условиях, когда многие из этих опасений получили подтверждение, а Россия начала разыгрывать карту ирредентизма, трудно предсказать, как будут меняться настроения в среде украинских граждан с русской идентичностью. В пользу возможного роста ирредентистских настроений говорят несколько новых факторов.

Серьезные проблемы в экономике Украины скорее всего, будут нарастать в обозримой перспективе. Стране предстоит пережить очередное резкое повышение цен на энергоносители, кредитный кризис, быстрый рост инфляции, негативные последствия постоянного откладывания структурных реформ, которые в условиях политической нестабильности и подготовки к очередным выборам будут откладываться и дальше. Экономическая ситуация в Украине в 2008-м напоминает весну-лето 1998 года в России.

Постоянно растущий разрыв в уровне заработной платы в Украине и России скоро начнет оказывать опасное для Украины воздействие на политическую ситуацию. Главный фактор, который отталкивал от России украинских граждан с русской идентичностью, а именно война в Чечне, устранен. До одного года сокращен теперь срок службы в Российской армии.
Весной 2007-го, то есть накануне нового обострения политического кризиса, вызванного роспуском Верховной рады и связанного с ним нового витка интенсификации национализирующей политики, украинский центр им. Разумкова провел весьма важное социологическое исследование. Оно дает возможность оценить, какими были на тот момент настроения не только «русскоязычных граждан Украины», но и более специфических групп, о которых шла речь выше.

Социологи выделили группы:

• «русских», то есть «граждан Украины, русских по национальности, для которых родным языком является русский и которые относят себя к российской культурной традиции и используют русский язык в повседневном общении»;
• «украинцев» – «граждан Украины, украинцев по национальности, для которых родным языком является украинский, относящих себя к украинской культурной традиции и использующих украинский язык в повседневном общении»;
• «русскоязычных украинцев» (то есть тех, кто считает себя украинцами по национальности); «двуязычных украинцев» (украинской национальности и с украинским языком как родным);
• «двуязычных украинокультурных украинцев», декларирующих украинскую национальность, украинский язык как родной, принадлежность к украинской культурной традиции.

Как верно замечают авторы исследования, при таком подходе становится очевидным, что «русскоязычные граждане» не являются воображенным сообществом в том смысле, в каком использовал это определение Бенедикт Андерсон, а именно группой с общей идентичностью. Это воображенное сообщество существует лишь в умах исследователей и комментаторов.

На вопрос, считают ли себя респонденты патриотами Украины, три последние категории, то есть люди с украинской этнической идентичностью, но пользующиеся русским языком в повседневности, отвечали практически одинаково. Уверенное «да» – от 37 до 42 %, «скорее да» – от 41 до 45 %, «скорее нет» – от 11 до 6 %, уверенное «нет» – 3 % или меньше. Затруднились ответить 6–7 %. Положительные ответы в этой группе в совокупности (80 % и более) почти равны сумме положительных ответов «украинцев».

Совсем иначе выглядят на этом фоне ответы «русских». Уверенное «да» давали 20,4 %, «скорее да» – 29 %, то есть менее половины опрошенных считали себя патриотами. 14 % «русских» открыто декларировали, что не считают себя патриотами Украины, 27 % давали ответ «скорее нет», 9 % уклонились от ответа.

Еще резче проступают различия в ожиданиях развития языковой и культурной ситуации. Лишь 4 % «русских» согласны с тем, что украинский язык должен быть единственным государственным, 13 % удовлетворились бы признанием русского официальным языком в некоторых регионах, а 70 % считают, что русский должен быть вторым государственным языком. Еще 10 % вообще полагают, что русский должен быть единственным государственным языком страны. Практически зеркальная ситуация в группе «украинцев».

«Русскоязычные украинцы» в этом вопросе довольно близки к «русским»: 49 % респондентов в этих группах выступают за два государственных языка. Однако среди тех «русскоязычных украинцев», которые владеют украинским языком, лишь чуть более 20 % согласны предоставить русскому статус второго государственного языка.

В вопросе, какая культурная традиция будет преобладать в Украине в будущем, лишь 6 % «русских» готовы смириться с безраздельным доминированием украинской культуры, 50 % считают, что в разных регионах будут преобладать разные традиции, и 24 % – что преобладать будет русская традиция. В группах, где владеют украинским языком, неизменно преобладают те, кто согласен с доминированием украинской культурной традиции, хотя лишь среди «украинцев» такие граждане составляют абсолютное большинство (59 %).

Интересно, что на вопрос о том, какое определение украинской нации люди считают предпочтительным, во всех группах наиболее популярный ответ – «гражданская нация, включающая всех граждан Украины» («русские» и «русскоязычные украинцы» – 43 и 42 %, остальные – по 35 %). Однако сумма остальных ответов, по-разному акцентирующих этнический характер нации, во всех группах «украинцев» больше, чем процент ответов, акцентирующих гражданский принцип.

В целом эти данные подтверждают, что «русскоязычные украинцы» хотели бы равноправного статуса для русского языка и культуры, но готовы смириться с политикой в духе «нации-государства», в то время как «русские» решительно отвергают такую политику. Логично предположить, что за последний год в их среде повысился уровень дискомфорта и потенциал для политической мобилизации в ирредентистском духе.

Отметим также очевидное разочарование в политике Партии регионов среди тех избирателей, которые придают первостепенное значение вопросу о статусе русского языка и культуры. ПР не продемонстрировала настойчивость в реализации своих лозунгов в данной сфере и во многом по этой причине постепенно теряет поддержку электората. Возникает ниша для новой политической силы, которая может позиционировать себя как «русская партия». «Русские» составляют 17 % населения, и партия могла бы рассчитывать на создание фракции в Верховной раде, даже если проходной барьер будет выше нынешних 3 %.

ПОТЕНЦИАЛ НЕСТАБИЛЬНОСТИ

Итак, по истечении трех лет со времени публикации статьи Степана можно констатировать, что в результате активизации политики в духе «нации-государства», а также шагов России по использованию ирредентистской темы в отношениях с Украиной риски возросли. Хронологически именно форсирование Киевом политики в духе «нации-государства» предшествовало активизации ирредентистского фактора в российской политике, создало для нее определенные условия и отчасти эту активизацию спровоцировало (что не нужно понимать как индульгенцию для России).

Главные дестабилизирующие импульсы исходят от президента страны Виктора Ющенко. Все перечисленные выше шаги были инициированы главой государства и теми небольшими партиями, на которые он еще опирается. Именно Ющенко является главным действующим лицом в проведении описанной выше политики памяти. Он даже пытается провести через парламент такую редакцию закона о Голодоморе, которая предусматривала бы уголовную ответственность за отрицание характеристики голодомора как геноцида, инициирует обсуждение этой темы в международных организациях – ООН, Совете Европы, ОБСЕ. Именно от Ющенко исходила и инициатива обращения к НАТО о предоставлении Украине Плана действий по членству (ПДЧ) в альянсе, и он настойчиво пытался проталкивать такое решение накануне Бухарестского саммита альянса как внутри страны, так и на международной арене. После августовской войны в Грузии тема внешней (российской) угрозы – может стать определяющей в украинской политике.

Не имея большинства в парламенте, Виктор Ющенко правит через указы, многие из которых противоречат Конституции. Растеряв популярность и отчаянно стремясь сохранить власть, президент является автором всех дестабилизирующих шагов в институциональной сфере. Их список только за последний год включает неконституционный роспуск парламента, попытку протащить собственный вариант новой Конституции (резко расширяющий полномочия президента) через референдум в обход Верховной рады, дискредитацию Конституционного суда, который до сих пор не работает в полном составе, постоянное вмешательство в сферу прерогатив правительства.

Две крупнейшие политические силы Украины – Блок Юлии Тимошенко (БЮТ) и ПР – как будто демонстрируют понимание тех механизмов, которые описаны Степаном и его коллегами в модели «государства-нации». Обе выступают за парламентскую (или парламентско-президентскую) республику. ПР против форсирования отношений с НАТО. БЮТ не демонстрирует активность в этом вопросе, а также не акцентирует в своей риторике темы голодомора и УПА. ПР выступает против реабилитации УПА и против политизации темы голодомора. Ни для БЮТ, ни для ПР до сих пор не была характерна риторика в духе «нации-государства». ПР поддерживает существенное расширение полномочий регионов, в кризисные периоды даже выдвигая требование федерализации, которое силы «оранжевого» лагеря рассматривают не иначе как сепаратистские. Впрочем, есть все основания предполагать, что для ПР идея федерации имеет не принципиальное, а ситуативное значение.

Все это свидетельствует о реальной возможности существенного переформатирования украинской политической сцены, которое позволило бы затормозить опасные тенденции 2007 года. Однако в условиях острого политического противостояния и глубокого взаимного недоверия различных сил друг к другу шансов на дальнейшее углубление кризиса гораздо больше. Этому способствует и международная обстановка.

Важным дестабилизирующим фактором является то, что в силу особенностей карьеры главного соперника Ющенко и лидера БЮТ Юлии Тимошенко никто не возьмется гарантировать соблюдение ею демократических методов политики, если она получит полноту власти. Очередное подтверждение эти опасения получили в марте 2008-го, когда БЮТ добился смещения мэра Киева Леонида Черновецкого с вопиющим нарушением демократических процедур. БЮТ вообще активно подрывает позиции мэров крупных городов, если они не входят в число его сторонников.

Между тем Степан отмечает, что в условиях, когда федерализация Украины затруднена из-за ирредентистского фактора, страна могла бы использовать опыт скандинавских стран, где отсутствие федерации отчасти компенсируется очень широкими полномочиями муниципалитетов. Впрочем, прошедшие в Киеве новые выборы нанесли БЮТ болезненное поражение и закончились переизбранием Черновецкого.

Демократический характер ПР также вызывает обоснованные сомнения. Строго говоря, ни одна заметная политическая сила Украины не дает надежных гарантий приверженности демократии.

В борьбе вокруг механизма принятия новой Конституции и утверждения принципов, которые должны быть в нее заложены, все общественные силы руководствуются прежде всего сиюминутными политическими интересами. Важно, что в дебатах о желательной форме государственного устройства тема федерации не обсуждается вовсе, а при обосновании предпочтения парламентской республики президентской мотив «государства-нации» не звучит ни со стороны БЮТ, ни со стороны ПР.

Таким образом, мы видим, как за три года, прошедших с момента публикации статьи Альфреда Степана, многие его прогнозы и предостережения оправдались. К его анализу можно сделать два важных дополнения.

Во-первых, он недостаточно учитывал идентификационную неоднородность населения востока и юга страны (хотя Степан больше, чем многие исследователи, уделил внимание различиям в позиции «русскоязычных украинцев» и «русских»).

Во-вторых, соблюдение должной умеренности в политике украинизации оказалось весьма сложной задачей. Описывая возможную успешную стратегию для Украины, Степан предлагает умеренную политику в духе «нации-государства», поскольку построение «нации-государства» невозможно, а выбор модели «государства-нации» затруднен внешнеполитическими обстоятельствами. Подобная политическая конструкция успешно работала при сравнительно централизованной системе во времена Леонида Кравчука и Леонида Кучмы, но она оказалась довольно хрупкой. Слабеющая президентская власть при Ющенко принесла этот умеренный курс в жертву в условиях обострившейся борьбы за власть.

Если политическая мобилизация русских граждан Украины выльется в создание «русской» партии, то Киев столкнется с трудной проблемой. Удовлетворение требований по повышению статуса русского языка и проведению других мер в духе модели «государства-нации» будет затруднять успешно протекавший до сих пор процесс «мягкой» украинизации «русскоязычных украинцев». Продолжение же украинизаторской политики в духе «нации-государства» приведет к дальнейшему повышению уровня дискомфорта для восьми с лишним миллионов «русских» и создавать новые возможности для усиления ирредентизма.

На первый план выдвигаются два вопроса.

Первый – как и когда будет преодолен кризис власти и какая конфигурация политических сил возникнет на выходе из кризиса? Нет сомнений, что политика «нации-государства» сохранится, но неясно, будет ли новая властная коалиция продолжать линию на ее активизацию или попытается вернуться к прежнему умеренному курсу. Пока шансы на скорое завершение политического кризиса в Украине выглядят очень скромно.

Второй – можно ли будет к тому времени, как кризис завершится, вернуться к прежней политике, или срыв 2007–2008 годов уже запустил процессы, которые заставят списать стратегию, описанную Степаном, в разряд упущенных возможностей? Сегодня уверенно ответить на эти вопросы не может никто.

Человек во все времена был существом стадным. Вопреки распространенному мнению о том, что каждый из нас может существовать совершенно обособленно от себе подобных. Конечно, наличие сознания у человека влияет на его способ жизни и умение добывать какие-либо блага. Однако социальная составляющая заставляет каждого из нас реализовать свою деятельность исключительно в среде подобных существ. Иными словами, «стадность» заложена у людей на подсознательном уровне. Данный фактор влияет не только на повседневную жизнь, но и на многие глобальные процессы. Например, желание и тяга объединения в группы в древние времена обусловила создание государств. Потому что эти структуры представляют собой огромные по своим размерам социальные формации.

Следует отметить, государства не являются в подавляющем количестве однородными. Все они наделены теми или иными особенностями. Наиболее интересными и необычными на сегодняшний день являются страны национального характера. Как показывает практика, национальных государств в чистом виде в XXI веке практически не осталось, однако в небольшом количестве они существуют. Поэтому в статье мы попытаемся разобраться, что собой представляют эти структуры и какими характерными особенностями они обладают.

Страна - понятие

Прежде чем рассмотреть факт того, что собой представляют национальные государства, необходимо разобраться с классическим видом данного термина. Следует заметить, что долгое время ученые не могли прийти к единому мнению о создании понятия представленной категории. Однако по истечении определённого количества времени удалось создать наиболее классическую теоретико-правовую модель государства. Согласно ей, любая держава - это организация независимая и самостоятельная, которая наделена суверенитетом, а также имеет разработанные механизмы принуждения и управления. Помимо того, государство устанавливает на определенной территории режим порядка. Таким образом, то, что мы привыкли называть своей страной, является сложным социально-политическим механизмом, который не только регламентирует, но еще и координирует деятельность своего общества.

Основные признаки государственной структуры

Любое правовое явление имеет характерные признаки. По ним можно определить его сущность, а также понять принципы действия. Государство в данном случае не является исключением из правил. Оно также имеет целую систему характерных признаков. К их числу можно отнести следующие:

Наличие основного руководящего документа, например, конституции.

Управленческий и координационный характер власти.

Наличие собственности, населения и своей обособленной территории.

Наличие организационных и правоохранительных структур.

Существование собственного языка.

Наличие государственной символики.

Вдобавок к этим характерным признакам, можно также отнести некоторые экономические, социальные и политические факторы.

Национальное государство

Как уже указывалось автором ранее в статье, державы по своей структуре и характеристикам не являются идентичными. То есть существуют структуры, которые существенно выделяются среди себе подобных. Таковыми на сегодняшний день являются национальные государства. Подобные структуры представляют собой конституционно-правовой вид классической державы. Термин «национальные» применяется для того, чтобы подчеркнуть факт выражения своей воли на конкретной территории определенной нацией. Иными словами, в подобных государствах на первый план ставится этнический вопрос. То есть выражается воля не всех граждан, а именно отдельной, совершенно однородной нации, которая объединяется посредством общего языка, культуры и происхождения.

Признаки национальных стран

Любое современное национальное государство, как и иные формы подобных социальных объединений, имеет свои характерные признаки. В данном случае следует отметить, что помимо общих особенностей державы, национальные страны обладают рядом собственных. К ним можно отнести следующие, а именно:

Средством всех официальных коммуникаций в любой их форме является ;

Существует отдельная система национальных символов, которые принимаются и закрепляются в официальных документах;

Национальные государства - это страны, в которых царит монополия на процесс налогообложения;

В законодательстве таких стран нет каких-либо исключений для отдельных социальных групп или же меньшинств;

Существует устойчивая национальная валюта;

Вольный доступ к трудовому рынку, а также наличие гарантий для всех без исключения граждан;

Неделимая и единая абсолютно для всех система ;

Жесткая пропаганда патриотических идеалов;

Во внешней политике превалирует национальный интерес;

Таким образом, национальные государства - это достаточно специфические и сложные структуры, которые имеют ряд характерных признаков. При этом на сегодняшний день очень мало подобных держав в чистом виде. Число национальных государств составляет менее 10% от всей совокупности существующих стран.

Исторические предпосылки к появлению национальных держав

Образование национальных государств не происходило хаотично. Появление таких структур имело достаточно упорядоченный по своей сути характер. То есть непосредственное образование национальных государств произошло не сразу. Если посмотреть на историю, то этому явлению предшествовала череда определенных событий. Например, государства в классическом виде стали появляться лишь после Вестфальского мира, заключенного в 1648 году. Он ознаменовал конец Реформации и Тридцатилетней войны. Помимо того, данное соглашение привнесло в мир принципы верховенства права, независимости и суверенитета государств. Таким образом, в международных отношениях стали принимать участия уже новые, в большей части политико-правовые, а не феодальные структуры. Также большое влияние на образование национальных государств оказал развал папского владычества в Европе. Священная Римская империя фактически разваливается, а на политическую арену начинает выходить новое сословие - буржуазия. В XIX веке происходит развитие националистических идей, которые, по сути, обусловили формирование национальных государств.

Национализм и дальнейший процесс образования этнических держав

По своей сути, национализм - это идеология, а также специфическое направление в политике. Её приверженцы считают нацию самым высшим уровнем социального единства в той или иной стране. Помимо того, именно нация является ключевым фактором в процессе создания державы. Но это понятие является сугубо теоретическим. Политическая составляющая вопроса показывает стремление отстоять интересы определенного этноса. Националистическая идея начала активно развиваться в XX веке. В некоторых случаях политики злоупотребляли взглядами подобного характера для захвата власти. Отличным примером тому является Фашистская Италия и Нацистская Германия. Однако национализм в подобной форме достаточно негативно воспринимается что было доказано итогами Второй мировой войны. Но это не значит, что на сегодняшний день, национальные государства не существуют вовсе.

Такие державы есть и довольно эффективно функционируют. Как показывает практика, в подобных странах регулирование общественных отношений происходит более централизованно и практичнее. Ведь когда население однородно, то его удобнее контролировать. Система национальных государств сформирована практически по всему миру. В большей части случаев они функционируют на основе религиозных норм и т. п.

Современные национальные страны

Роль национальных государств в современном мире не столь велика, как это было, например, в середине XX столетия. В большей части случаев многие особенно на территории Европы, объединяют в своем составе множество людей, принадлежащих к тем или иным Таким образом, классические формы однородных государств встречаются крайне редко. Однако они все же существуют. Национальными государствами в большей части являются мусульманские и африканские страны. Это обусловлено целым рядом определенных факторов. Во-первых, в таких государствах основным регулятором общества является традиционно-религиозное учение.

Причем на территории Африки существуют места, где все еще царят первобытные нормы, которые, в свою очередь, регулируют важные политические и национальные вопросы отдельных государств данного континента. Конечно, с точки зрения сохранения культуры, традиционные и религиозные страны являются отличным инструментом для организации этого процесса. Но, как правило, политическая жизнь в них является крайне скудной. Подобные социальные формирования находятся на стадии глубокого консерватизма, а также достаточно скованны в большем количестве политических вопросов. Это основная проблема национального государства представленной направленности. Однако националистический вопрос в традиционных и религиозных державах имеет первостепенно значение, что обусловлено обособленностью и отдаленностью от западного и европейского мира. Это позволяет сохранить экономическую стабильность, относительно неизменный уровень социальной жизни, а также обеспечивает недопустимость попадания в деятельность страны иностранного «элемента».

Если посмотреть на Европейские государства, то в силу своей многонациональности, они очень часто попадают в кризисные ситуации. Поэтому концепция повсеместного принятия мигрантов не всегда позитивно сказывается на политической стабильности этих стран.

Общество и национальное государство

Большое количество ученых, изучающих проблематику этнических держав, очень часто задумываются над ролью общества в них. Следует отметить, что последняя категория, является ключевой в процессе становления и развития представленных в статье стран. Ведь именно на основе однородности общества государство можно причислить к разряду национальных. Таким образом, население - это ключевая характеристика этнических стран. При этом однородность общества должна определяться не только языком или же юридическим критерием, о чем пойдет речь далее, но также общей культурой, а, что самое главное, местом происхождения. В данном случае необходимо различать и гражданства. Вторая категория показывает структурированную правовую связь человека и страны. В свою очередь, нацию характеризует, как уже указывалось ранее, общая культура, принадлежность к одному этносу, язык и социальное осознание.

Критерии определения национальной державы

Учитывая все представленные в статье особенности, можно сделать вывод, что все национальные государства можно оценить с точки зрения определенных критериев. Именно они будут свидетельствовать о том, является ли страна этнической структурой. По мнению многих ученых, существует два основных критерия, а именно:

1. Юридический.
2. Численный.

В первом случае национальный закрепляется на уровне конституции. То есть в основном законе существуют специальные нормы, которыми обусловлена ключевая роль однородного населения в державе. Что касается численного критерия, то он заключается в реальной части этнически однородного населения в числе всей массы людей, проживающих на территории государства.

Национальный вопрос России

На сегодняшний день можно встретить много высказываний о том, что Россия - национальное государство. Вопреки распространенному мнению, это не так. Во-первых, РФ является федерацией. Это значит, что на данной территории проживает большое количество народностей и этносов. Во-вторых, в составе Российской Федерации существуют территориальные области, национальные идеи которых отличны от государственных.

Для политической составляющей это крайне негативный фактор. Потому что российские национальные государства в большей части случаев имеют свое видение политического режима РФ. Поэтому этническая раздробленность достаточно часто играет крайне негативную роль. Однако с учетом федеративного устройства от этого никуда не деться.

Итак, в статье мы рассмотрели понятие, ключевые особенности и то, как проходило создание национального государства в мире. В заключение следует отметить тот факт, что подобные державы - это достаточно серьёзный уровень гражданского самосознания. В большей части случаев он позитивно влияет на политическое состояние государства. Поэтому этническую однородность населения необходимо контролировать и поддерживать.

Национальное государство представляет собой организацию политически (государственно) объединенного народа - нации, выступающей в качестве социальной основы публичной политической власти государства и коллективного носителя государственного суверенитета.

По мнению П. А. Сорокина, «нация, состоит из индивидов, которые:

• - являются гражданами одного государства;
• - имеют общий или похожий язык и общую совокупность культурных ценностей, происходящих из общей прошлой истории...;
• - занимают общую территорию, на которой жили они и живут их предки.

Только тогда, когда группа индивидов принадлежит к одному государству, связана общим языком и территорией, она действительно образует нацию» .

В таком понимании национальное государство - это государство, в рамках которого и власть, и общество объединены единой историей, общими целями и задачами будущего развития. Понятие нации при этом приобретает не национально-этнический, а конфессиональный либо политико-культурологический смысл (к примеру, в Российской империи русская нация образовывалась не по нациольному признаку, а по конфессиональному: русским считался всякий человек, исповедующий православие, соответственно, принадлежность индивида к русской нации определялась не столько фактом рождения от русских родителей, сколько фактом крещения. - Р. Р.).

Юридическое толкование нации как общности равноправных граждан, впервые введенное французской Конституцией 1791 г., нашло применение в современном праве. В преамбуле конституций Французской Республики 1946 и 1958 гг. (в преамбуле Конституции Французской Республики 1958 г. содержится отсылка к преамбуле Конституции 1946 г. - Р. Р.) от имени нации гарантируются права гражданам, провозглашается «солидарность и равенство всех французов в отношении бремени, вытекающего из национальных бедствий». Кроме того, закрепляется, что «Французский союз составляется из наций и народов» , то есть проводится четкое отличие понятия «нация» как государственного образования от понятия «народ». Аналогичный подход отражен в Конституции Испании. В ст. 2 говорится о «нерушимом единстве испанской нации, являющейся единой и неделимой для всех испанцев» . Причем в ст. 11 понятия «гражданство» (nacionalidad ) и «национальность» отождествляются .

Как этногосударственное единство нация фигурирует в основных законах ряда суверенных государств, возникших на территории бывшего СССР. Таким образом делается попытка юридического закрепления этатистской модели нации и государственной моноэтничности, которой фактически в данном государстве нет, а напротив, существует сложная национальная структура. В Конституции Республики Казахстан, например, государство рассматривается как форма самоопределения только казахской нации (ч. 1 Основ конституционного строя) . А в преамбуле Конституции Кыргызской Республики говорится о стремлении «обеспечить национальное возрождение кыргызов» и приверженности «идее национальной государственности» .

Так как в национальном государстве национальные интересы «сливаются с собственно-государственными задачами в одно целое, в совокупность общественно-публичных интересов» , то, по мнению сторонников этатистского подхода, интересы нации как единого субъекта выражаются, прежде всего, в международном праве, где нация выступает в качестве государства. Таким образом, в Уставе ООН, например, под Организацией Объединенных Наций фактически подразумевается организованный союз государств. По мнению Г. Кельзена, Устав ООН регламентирует отношения между нациями-государствами , а К. Океке считает, что в Уставе ООН понятия «государство» и «нация» взаимозаменяемы .

В зависимости от понимания нации выделяются мононациональные и полинациональные государства. В мононациональных государствах совпадают названия нации и титульной национальности (Франция, Германия, Италия, Испания, Киргизия, Азербайджан и др.). В полина- циональных государствах понятие нации носит комплексный характер и выражается понятием «многонациональный народ» (США, Австралия, Россия и др.).

Основополагающими принципами национального государства являются:

• - равенство национально-этнических групп (национальностей, народностей, этносов), образующих нацию. Недопустимость национальной дискриминации и расизма;
• - юридическое закрепление государственного языка наряду с сохранением языков межнационального общения;
• - национальное самоопределение (культурная автономия). Недопустимость сецессии - выхода локальной национально-этнической группы (национального субъекта) из состава единого государства - единой нации.

Демократические государства могут быть разделены на 3 категории:

Гос-ва со значительным культурным разнообразием, выраженным территориально (наличие автономий и др.) и политически (существуют группы, апеллирующие к национализму, самоопределению и даже независимости). Примеры: Канада (Квебек), Испания (Страна Басков и Каталония), Бельгия (Фландрия), Индия (Кашмир, Пенджаб, северо-восток (дижение народа мизо) и юг страны (движения дравидийских племен)).

Гос-ва, характеризующиеся определенным культурным разнообразием, не выраженным территориально и политически. Примеры: США, Швейцария.

Гос-ва, гомогенные в культурном отношении. Примеры: Япония, скандинавские страны, Португалия.

Странам третьей группы легче параллельно осуществлять государственное строительство и установление демократии. При наличии же серьезного культурного разнообразия эти процессы противоречат друг другу – объединение (т.е. гос. строительство) грозит ущемлением прав меньшинств (а это противоречит принципам демократии). Вопрос: как обеспечить мир и единство, а также сохранение основ демократии странам первой группы?

Концепция «государства-нации» и «нации-государства» (Степан, Линц, Ядав), три типа гос. устройства:

«Нация-государство» - наличие только одной политически активная, территориально концентрированная социокультурная общности, устройство – как унитарное гос-во (Франция, Япония), так и симметричная федерация (Австралия в нач. 20-го века). Слабые субъекты. Один гос. язык, навязывание одной идентичности, политика ассимиляции. Создание региональных партий не приветствуется, сецессионистские партии вне закона.

«Государство-нация» - несколько значительных социокультурных общностей, создание демократического гос-ва затруднено, но возможно, оптимальный вид устройства – асимметричная федерация с предоставлением особых культурных привилегий субъектам (Канада, Индия, Бельгия, Испания). Сильные субъекты. Допустимы несколько гос. языков, признаются различные национальные и культурные идентичности в рамках единой политической системы. Активность

региональных партий, с мирными сецессионистскими партиями ведется полит. диалог.

«Чисто многонациональный » тип – крайняя децентрализация, преобладание локальных идентичностей, низкая лояльность центру, конфликтность (Югославия, 1980-е). Построение демократического гос-ва практически невозможно. Гос-во либо распадается в результате сецессий, либо проводит силовую централизацию.

Для гос-в первой категории автор считает тип «государства-нации» наиболее подходящим. Его основные характеристики : (1) ассиметричная федерация, а не унитарное гос-во и даже не симметричная федерация; (2) индивидуальные права и коллективное признание; (3) парламентская, а не президентская и не полупрезидентская республика; (4) партии и организации как на общегосударственном, так и на региональном уровнях; «регионально-центристские партии» и «карьеры»; (5) политически интегрированная, но не культурно ассимилированная общность; (6) культурный национализм в противовес сецессионистким настроениям; (7) комплементарность (взаимодополняемость) при многообразии.

Федеративное устройство необходимо, т.к. допускает определенную автономию терр. единиц, созданных на этнокультурной основе. Ассиметричная федерация поможет сохранить местные обычаи, традиции, особенности управления.

Под индивидуальными особыми правами, нуждающимися в коллективном признании, подразумеваются такие права, как использование родного языка.

Парламентская форма правления обеспечит необходимую представительность и распределение власти.

Региональный партийный уровень также повышает представительность, кроме того, создавая блоки с рег. партиями, общегосуд. партии превращают их в «регионально-центристские», которые уже не будут стремиться к сецессии. Помимо этого, каждый политик, независимо от принадлежности, сможет построить карьеру на общегос. уровне – это необходимо для того, чтобы субъекты не «выпадали» из обш-полит. жизни государства. Этот же принцип поможет сохранить политическое единство при отказе от культурной ассимиляции.

Культурный национализм при условии адекватного диалога с центром способствует искоренению сецессионистских настроений.

Все эти принципы помогают обеспечить сосуществование и взаимодополняемость как общей, государственной, так и этнокультурных идентичностей.

Сторонники модели «нации-государства» (т.е., «национального государства»), считают, что альтернативная модель неизбежно приведет к фрагментации и распаду страны. Однако опросы проведенные в странах, придерживающихся модели «государства-нации» (Индия, Швейцария, Испания, Канада, Бельгия) и «нации-государства» (Япония, Германия, Австралия, Аргентина, США) показали более высокий уровень доверия к властным структурам у представителей первой группы и равную степень гражданского патриотизма.

Далее автор приводит пример Индии как государства, придерживающегося модели «государства-нации». Несмотря на экономические проблемы, серьезные сецессионистске выступления в Кашмире, Пенджабе, Мизораме, на юге Индии, наличие острых конфессиональных конфликтов, опросы общественного мнения показывают высокий уровень доверия индийцев к власти, преобладание общегосударственной идентичности, гражданского патриотизма. Автор сравнивает индийский опыт с моделью «нации-государства», которую пыталось взять на вооружение правительство Шри-Ланки, что, несмотря на изначально благоприятные условия, привело к 25-летней гражданской войне.

Таким образом, А. Степан утверждает, что именно модель «государства-нации» является оптимальной для стран, отличающихся значительной этнокультурной неоднородностью.

1 Если прежде нормой считалось, что исполнительную власть в демократической стране должен возглавлять национально ориентированный (хотя бы по формальным признакам) политик, то теперь это стало необязательным (вспомним «технических премьеров» Пападимаса и Монти, возглавивших правительства Греции и Италии в конце 2011, которые «отказались» от экономического суверенитета в пользу наднациональных финансовых структур).

2 Сегодня обе эти «крайности» в определенном смысле смыкаются. ТНК и финансовые конгломераты претендуют на глобальный ресурсный контроль над обществом и на преимущественное право формирования повестки его развития. Они эффективно разрушают локальные и традиционные формы бытования и самоидентификации, но, в отличие от прежних времен, не позволяют надежно отождествлять эту вторгающуюся чужеродную разрушительную силу с какой-либо иной социальной, этнической или конфессиональной группой. Вместе с тем они эффективно блокируют становление институтов и практик «глобального гражданского общества» (по сути своей и по интенции – инструментов универсального и надцивилизационного контроля глобальной общественности над деятельностью этих игроков глобального рынка). В свою очередь, это блокирование порождает характерный «асимметричный ответ» в виде повсеместно нарастающей антиглобалистской реакции многочисленных и разнородных локальных сообществ (часто проявляется как ксенофобия). Однако специфика антиглобализма состоит в том, что это яркое, но стратегически непоследовательное и по природе своей разрозненное социальное движение, порождаемое ксенофобией, усиливается лишь в той мере, в которой само приобретает масштаб «глобального интеграционного проекта».

Некоторых государств, как, например, в статье 1-й Конституции Румынии . В идеале такое государство предполагает, что все его граждане (или подданные) имеют общий язык , культуру и ценности, а также, что все они являются частью единого общества , с его и его проблемами.

Идеология

Гражданский национализм утверждает, что легитимность государства определяется активным участием его граждан в процессе принятия политических решений, то есть степенью, в которой государство представляет «волю нации». Основным инструментом для определения воли нации является плебисцит, который может иметь форму выборов, референдума, опроса, открытой общественной дискуссии и т. д.

При этом принадлежность человека нации определяется на основе добровольного личного выбора и отождествляется с гражданством. Людей объединяет их равный политический статус как граждан, равный правовой статус перед законом, личное желание участвовать в политической жизни нации, приверженность общим политическим ценностям и общей гражданской культуре.

В конце XIX века Ренан обратил внимание на роль гражданского национализма в повседневной жизни: «Существование нации - это повседневный плебисцит, как существование индивидуума - вечное утверждение жизни». Действительно, как показал Геллнер, в современных нациях на протяжении всей своей жизни граждане активно подтверждают свою национальную принадлежность и тем самым легитимный статус государства.

Что касается «исконных» с культурно-этнической точки зрения представителей нации, то согласно гражданскому национализму их может и не быть. Важнее, чтобы нация состояла из людей, которые хотят жить рядом друг с другом на единой территории.

Гражданский национализм более выражен в тех молодых нациях, которые возникли в уже существующем государстве с достаточно однородным в плане культуры населением. Именно так обстояло дело в предреволюционной Франции, поэтому ранний национализм активно поддерживал идеи свободы личности, гуманизма, прав человека, равенства. Для него были характерны рациональная вера в общечеловеческое и либеральный прогресс. Однако он играл важную роль и в более позднее время. Так, в середине XX века национально-освободительная борьба стран третьего мира с колониализмом часто опиралась на гражданский национализм как путь к интеграции общества, противопоставляя его характерному для империализма принципу «разделяй и властвуй». Выразителями подобных идей были Ганди, Неру,Мандела, Мугабе.

Политико-философское обоснование концепции национальных государств было дано в трудах Ж. Бодена («Книга шести государств»), сформулировавшего понятие «суверенитет», Н. Макиавелли («Государь »), разработавшего категорию «государственный интерес» и Г. Гроция («О праве войны и мира »), заложившего основы корпуса международного права; а также в сочинениях Т. Гоббса и Б. Спинозы .

Среди основных целей национального государства выделяют:

Такие цели могут быть отражены в конституции, программе образования, концепции экономического развития и других официальных документах .

Критика

См. также

Примечания

1. Зорькин В. Апология Вестфальской системы // «Российская газета » № 4150 от 22 августа г.
2. Вестфальская эпоха Глава из: Зюганов Г. А. . География победы: Основы российской геополитики . М., 1997.
3. Penrose J. Nations, states and homelands: territory and territoriality in nationalist thought (англ.) // Nations and Nationalism. 2002. Vol. 8, No. 3. P. 277.